Крылья ворона

Люциус Малфой редко имел дело с наличностью. Главным образом в случаях, когда следовало подкупить какого-нибудь не в меру ретивого чиновника или сделать какие-нибудь незначительные покупки — например, купить для Драко все необходимое для школы. В остальном же он предпочитал обходиться чековой книжкой в обращении с волшебниками и кредиткой одного из маггловских банков в обращении с простыми смертными. Правда, чековой книжке и галлеону Люциус все же доверял больше по той простой причине, что так и не смог разобраться, как именно проведение картой по коробке в маггловском банке списывает деньги с его счета. В основном же большая часть далеко не маленького состояния Малфоев была вложена в самые разные ценные бумаги по всему миру — в облигации, в акции маггловских и магических компаний, в опционы и прочие долгосрочные финансовые вложения, приносящие довольно внушительный, а главное — стабильный доход, пусть и с небольшими колебаниями в пару десятков тысяч фунтов от месяца к месяцу. Основную массу работы делали, разумеется, специально обученные финансисты, экономисты, брокеры, управляющий Гринготтса. Но и сам Люциус, будучи человеком на редкость предприимчивым, не оставлял свои деньги без внимания, активно — не реже раза в неделю — интересовался собственной прибылью. Мог бы и чаще, но оплачивать дополнительные выписки не имело смысла — он бы банально не успевал их читать. Вот и сейчас к нему прибыла очередная партия бумаг, которую следовало рассмотреть. Главным образом Малфоя интересовала итоговая сводка за неделю. Сова принесла заветный конверт из Гринготтса как раз к утреннему кофе. Люциус привычным движением сорвал печать, развернул письмо, сделал глоток дивно пахнущего кофе… И едва не подавился. Сумма в итоговой ведомости за неделю была почти наполовину меньше, чем он привык видеть. Хрясь! Изысканная чашечка из голубого фарфора выпала из обессилевших рук магического аристократа, разлетелась на куски. Хорошо обученный домовик моментально собрал осколки и постарался поскорее убраться от явно шокированного и разозленного хозяина. — Это еще что за херня?! — совершенно неаристократично заорал Малфой. Прилизанные волосы от шока встали дыбом. — Это… Это… — Что случилось, Люци? — в помещение влетела Нарцисса. — Что произошло?! — Это просто пи… — Не ори! — чуть усилила голос миссис Малфой. — Криком ты ничего не добьешься. Что случилось? — Что случилось?! Что случилось?! Мы не получили даже половину прибыли за эту неделю! Вот что случилось! Нарцисса вздрогнула, схватилась за сердце и осела в кресле. — К-к-к-как… Как это возможно?! Ты же говорил, что… — Наш с тобой брокер никогда не ошибается! Акции маггловского «Ай-Би-Эм» по всем выкладкам обещали быть очень выгодным вложением… — Люциус, в них же вложено больше половины наших денег! — Я сам знаю! — огрызнулся Малфой-старший. — И что делать? — Не знаю, — Люциус уронил голову на руки. — Если так и дальше пойдет — придется продать некоторые не самые важные акции… — А может, просто кое-чей брокер работает на конкурентов? — Любой брокер работает сразу на несколько клиентов, — не согласился Малфой. — Не говори глупостей. — Так, может, узнаешь у него, что случилось? Люциус покачал головой, выдохнул, позвал домовика. — Бенни! Напиши-ка официальный запрос мистеру Белфорту. Я хочу знать, почему я не получаю денег и что лучше с этим делать… Домовик поклонился и моментально исчез. Люциус выругался. — Если так пойдет — я не смогу вовремя заплатить Дамблдору за спокойствие, — проговорил он тоном обреченного. — А ведь еще и Он, — Люциус указал пальцем вверх, подразумевая, разумеется, Темного Лорда. — И если Дамблдору еще реально объяснить причину задержки с выплатой дани, то вот Ему — никогда… Простой разговор постепенно набирал громкость и жесткость и уже через полчаса рисковал перерасти в настоящий скандал. Но все это нисколько не волновало ни брокерскую фирму, ни Дамблдора, ни Темного Лорда, ни даже налоговый отдел министерства. И уж тем более это ни капли не волновало гоблина Грипрока, который заправлял делами семейства Малфой. Он, составив вполне честную и справедливую, но оттого не менее дежурную «отписку» о том, что акции и курс галеона улетели на дно «по не зависящим от банка причинам», а потому следует от них избавиться, как от хлама на чердаке, усмехнулся злорадной усмешкой, подтянул к себе совсем другой пергамент и, подумав «Воистину, боги послали народу гоблинов очень сильного союзника», принялся за написание отчета: — Уважаемый лорд Хельхейм…

***

Альбус Дамблдор пребывал в ужасном настроении. Прошло уже больше месяца с момента появления некоего лорда Хельхейма в магической Британии, а Орден Феникса так и не смог получить ни малейших сведений об этом человеке. Никто во всем Соединенном Королевстве не знал ни где он живет, ни где родился, ни где учился, ни его места работы… Вообще ничего! Он просто появился, как будто соткавшись из воздуха — и все. В слухи о том, что лорд Хельхейм вышел из арки смерти, Дамблдор не верил совершенно. В любом случае первое публичное появление Хельхейма было фееричным — это следовало признать. Фееричным провалом для дела Света, разумеется. Весь магический мир узнал, что Волан-де-Морт — никакое не хтоническое чудовище, образ которого создал ему Дамблдор, а всего лишь безумный полукровка. Нищий сирота, который так боялся смерти, что расколол собственную душу! Всего лишь безумный маньяк-террорист, каких много в истории. И кто, скажите на милость, пойдет за таким «руководителем»? А как же весь план?! Как же слава и почет лидеру Света, который, разумеется, в пафосном и трагичном сражении одолеет чудовище?! Попытка как-то повлиять на Хельхейма с юридической стороны тоже не увенчалась никаким успехом — все документы, как будто сами собой появившиеся во всех ведомствах, но не содержащие совершенно никакой мало-мальски важной информации, были выполнены идеально — не то что комар носа не подточит, а даже Барти Крауч не найдет в них ни малейшего изъяна. И это была огромная проблема. Человек, на которого нет никакого компромата, не поддается ни малейшему контролю. Для привыкшего контролировать каждого живого волшебника Дамблдора подобная ситуация была плевком в душу и личным оскорблением. Единственное, что точно удалось выяснить, так это то, что лорд Хельхейм и Гарри Поттер — два совершенно разных человека. Нет-нет, дело было не только в радикально отличающейся внешности — все же в магическом мире существуют десятки способов изменить лицо, тело, пол и прочие внешние проявления. При этом оборотное зелье — едва ли не самое простое решение. Нет, на различие этих двух личностей указывали и другие особенности, информацию о которых Дамблдор собирал буквально по крупицам, расходуя на это несоразмерно большие средства. У Хельхейма была другая походка — совершенно бесшумная, казалось он вообще не ходит, а слегка парит над землей, — привычки, манера говорить и действовать, общая риторика, которой Хельхейм оперировал в своих пока пусть и нечастых, но имевших колоссальное влияние на общественность обращениях… Совершенно ничего. Кроме того, ходили очень упорные слухи о том, что именно Хельхейм каким-то образом умудрился устроить весь тот экономический и политический шторм, что сейчас разносил вдребезги то тихое сонное царство, которое из себя представлял быт магической Британии. Впрочем, как он это сделал, тоже не было известно — ведь вся экономика волшебников так или иначе контролировалась гоблинами, а договориться с ними и заставить их отречься от нейтралитета в делах волшебников не удалось даже ему, Великому Светлому, которому были открыты едва ли не все двери в Туманном Альбионе! Вот и сейчас, слушая очередной отчет Ордена Феникса, Дамблдор очень громко думал о том, как бы осторожно взять Хельхейма за жабры. Если судить по происходящему в Британии, неизвестно откуда взявшийся лорд не только греб деньги лопатой и позволял себе многомиллионные траты, но и сам по себе был великолепным волшебником — с посредственностью никто не стал бы общаться, будь у него хоть рог изобилия, хоть рука царя Мидаса. Тем не менее как-то так вышло, что на зарплате у Хельхейма меньше чем за месяц оказались главы крупных гильдий, предприятий, подавляющее число судей Визенгамота, в том числе и тех, кто прежде получал деньги от самого Дамблдора — Хельхейм смог банально перебить ставку главы Ордена Феникса, притом перебить многократно. — Таким образом можно сказать, что Хельхейм — призрак для нас, — закончил отчет Грюм, которого Дамблдор пока держал при себе, хоть и давным-давно угрожал ликвидировать его, если поиски Поттера не увенчаются успехом. — Прости, Альбус, но парням из аврората банально не удалось его прижать. Мало того, многим информаторам в том же Лютном непрозрачно так намекнули, что попытка много болтать языком и смотреть туда, куда не следует, будет равнозначна медленной и мучительной смерти. — У оборотней тоже все не так гладко, — перехватил инициативу Люпин. — Среди стай и племен гару тоже пошли разговоры о Хельхейме. Известно, что послы от этого лорда были в убежищах. — Полагаю, их разорвали на месте? — осведомился Дамблдор. — Нет, директор, — покачал головой оборотень. — Более того, мне удалось узнать, что их приняли с большим почетом и уважением. Но и только. Сами понимаете, в большей части стай я — чужак, а у Фенрира и Серебряных Клыков за мою голову вообще назначена награда… — И все же я прошу тебя, Римус, приложить все усилия к добыче информации. Если Хельхейм что-то замышляет и сможет переманить на свою сторону оборотней — это будет проблема. Я ясно выразился? — Да, директор, — опустил голову Люпин. — Если позволите, — привлек к себе внимание Флетчер, до того притворявшийся ветошью в дальнем от директора кресле. — Хотел бы заметить кое-что… Моим поде… Э-э-э… То есть осведомителям удалось кое-что послушать по народу. — Говори, Наземникус. — Один барыга, которому мои хлопчики барахло загоняли как ветошное, значится, лепил, что знает, кто с этого бардака в барышнике поимел нехилый куш, — Наземникус, воровато сверкнув взглядом, выложил на стол фотографию. — Во, прошу. — Гринграсс?! — удивился Дамблдор. — Наземникус, это точно? Будет очень неприятно, если окажется, что твои люди ошиблись. Гринграсс — лорд Визенгамота, на него будет сложно воздействовать незаметно. — Век воли не видать, шеф! — цыкнул зубами Флетчер. — Ну и это… Мы тут прикинули, что дочки Гринграсса в школе будут через неделю, как каникулы у вас тут закончатся. Если им немного на уши присесть, что, мол, знаем мы, что папаша у вас не по масти, то… — Наземникус, ты не мог бы говорить немного более понятным языком? — Не стоит, Аластор, — остановил Грюма директор Хогвартса. — Я понял, о чем он… Некоторое время Дамблдор просто сидел, чуть прикрыв глаза и усиленно продумывая план дальнейших действий. Гринграсс — довольно влиятельная личность, развести его на проценты или как-то запугать, тем более с таким союзником, как Хельхейм и стаи оборотней (если, конечно, Люпин ничего не напутал), будет ой как непросто… Впрочем, если учесть, что в Хогвартсе его дочери будут своеобразными добровольными заложниками, то… А ведь можно все сделать так, чтобы никто и никогда не смог приплести к делу самого директора, списав происходящее на простой конфликт факультетов, после исчезновения Гарри набравший обороты… — Мисс Грейнджер! — Да, директор? — едва не подскочила на месте гриффиндорка. — Будьте любезны, возьмите Дафну и Асторию Гринграсс в особое внимание. Взрослые волшебники, к сожалению, привлекут много внимания, а вы, будучи студенткой, сможете подобраться к ним. В конце концов, вашему отряду давно нужна настоящая практика. — Вы уверены, директор? — отличница даже облизнулась. Ну, еще бы — такой шанс выслужиться перед уважаемым человеком… — Абсолютно, мисс Грейнджер. Я вам доверяю ответственное задание. И очень надеюсь, что не ошибся в вас. — Да, директор! Конечно, директор! — гриффиндорка, казалось, готова была приступить хоть сейчас. — Мы вас не подведем! — Надеюсь на это, мисс Грейнджер, — Дамблдор кивком дал понять, что девушка свободна и может приступать к работе. — А вы, господа, останьтесь пока. Учитывая вновь открывшиеся обстоятельства, нам следует слегка подкорректировать наш с вами план. Вот как мы поступим…