Крылья ворона

— Итак, что мы имеем… — Гарри расхаживал по залу для переговоров. — Соглашение с Камарильей и Шабашем на временное перемирие. Гоблины Гринготтса и дворфы из клана Медов Вереска. Три из четырех британских стай гару, то есть все, кроме Сивого. Договор с гарпиями и высшими эльфами о взаимной помощи. Послы от великанов не вернулись, а кентавры просто дали понять, что скорее сдохнут в своих резервациях, чем пойдут на любой контакт с кем-либо… Что же… Это можно устроить… Я ничего не упустил? — В общем и целом — ничего, — кивнул Гринграсс, дрожащей рукой обновив виски в стакане. Вообще последние две недели дались Джонатану нелегко. Он, конечно, понимал, что Гарри не будет размениваться на мелочи в поиске союзников, но, по мнению Гринграсса, это было уже слишком. За двенадцать дней Гарри провел по меньшей мере три десятка встреч с настолько могущественными созданиями, на фоне которых ни Дамблдор, ни Волан-де-Морт, ни вообще кто-либо из известных Гринграссу волшебников и волшебных существ не были чем-либо большим, нежели капля в безбрежном океане. От одного присутствия некоторых переговорщиков хотелось поскорее скрыться где-нибудь на другом краю земли, что и говорить про длительные личные встречи. При этом сам Поттер… то есть уже Лорд Хельхейм не испытывал ни малейшего стеснения или неловкости. Даже совсем наоборот — относился к своим партнерам вежливо и почтительно, но как-то… Снисходительно, что ли? Чувствовалось, что он общается со всеми этими высшими сущностями, как с младшими братьями или, быть может, детьми. Да и сами «гости» относились к этому не с обидой, а как должно… Как будто и в самом деле желали угодить Хельхейму. И делали это на удивление искренне, а не как Гринграсс привык в Визенгамоте — с ехидной улыбочкой в лицо и страшной рожей при взгляде в спину. Подобная магическая мощь пугала. Чертовски пугала. Гринграсс сделал глоток огневиски, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями. Где-то в глубинах сознания настойчиво держалась одна-единственная мысль: если Гарри вдруг пожелает избавиться от всех свидетелей — ему достаточно будет лишь сказать одно слово. Одно слово — и несколько семей волшебников, которые гордятся какими-то несущественными на самом деле достижениями и родословной длиной в пару-тройку сотен лет просто исчезнут, как будто никогда не существовали. И ни связи, ни накопленные за сотни лет капиталы, ни влияние тех, кто мнит себя власть имущими, не помогут. Хотя бы потому, что первые для Хельхейма ничего не стоят, вторые — с каждым днем все больше обращаются в прах, а третьи, скорее всего, уже сами находятся в расстрельном списке. Притом далеко не на последних позициях. Да и вообще… Это было просто какое-то безумие. Взять хотя бы план с ударом по экономике магического мира. Конечно, первое время Джонатан сомневался в том, что идея выстрелит столь легко — все же магический мир Британии не одно столетие стоял на галлеоне и гоблины заверяли, что так и будет всегда до тех пор, пока волшебники не сунутся в их хранилища за чем-то, что им не принадлежит. Однако факт оставался фактом. Изолированная ото всего остального магического мира Британия задыхалась в собственном бессилии. Галлеон стремительно дешевел, цены взлетели до небес и с каждым днем грозились стать еще больше. Самый банальный пример, на котором наглядно отражалось бедственное положение галлеона, — волшебные палочки. Раньше палочка у того же Олливандера легко покупалась в среднем за восемь галлеонов. Ныне же старик отказывался продавать что-либо менее чем за семнадцать, даже те палочки, которые были изготовлены задолго до взлета цен на компоненты. Что и говорить об ингредиентах, о мантиях, об артефактах… Да даже просто о продовольствии. Жадные без меры торговцы задирали цены на продукты даже больше, чем реально было нужно, порой переигрывая в два, два с половиной, а кое-где — и в три раза против реального падения галлеона. Гарри, однако, лишь смеялся, глядя на это, успокаивая Гринграсса и несколько союзных семей тем, что торгаши лишь играют против себя, обменивая драгоценные и невосполнимые в некоторых случаях запасы продуктов на становящиеся бесполезными «старые фишки» в виде галлеона. — Размышляете о будущем, Джонатан? — Гарри упал в кресло напротив, вышколенный домовик-прислужник моментально преподнес ему бокал ежевичного вина. — Вроде того… — Гринграсс прикрыл глаза. — Все думаю, не откусили ли мы слишком большой кусок пирога… — Спорный вопрос, — Гарри сделал глоток вина. — Впрочем, даже если и так — придется лишь более тщательно этот кусок пережевать и проглотить по частям. У нас внушительная армия и довольно могущественные союзники, которые на глобальном уровне контролируют весь мир. Более же мелкие дельцы, так сказать — на местах, пока еще не совсем сообразили, что происходит… Ну, ничего… Надо только дать им немного времени, раздать фишки для начальной игры и карты, чтобы было чем играть. Пару-тройку месяцев, может быть. — Не понимаю аналогии, — честно признался Гринграсс, безразлично глядя на темно-зеленое пламя в камине. — Первый удар удался, нужно закрепиться на новых позициях, — пояснил Гарри. — Пусть местечковые князьки успокоятся и немного подерутся за место под солнцем. Гоблины и дворфы уже готовы принимать новые монеты в оборот, строго следуя договоренностям по поводу курса и выдачи наличности. Поэтому завтра, когда гоблины объявят о введении альтернативной валюты, а в «Пророке» напечатают о моей поддержке этой инициативы, вы и союзные семьи, присутствуя на собрании Визенгамота, сделаете заявление о том, что более не доверяете галлеону, полностью переходя на альтернативную валюту. — А затем? — А затем — ждем, отказываясь от любых комментариев. Первый, кто откроет после этого рот, — проиграл. Кроме того, пользуясь всеобщим шоком, вы объявите о создании новой магической школы на нейтральной территории. Все нормативные и разрешающие бумаги уже заряжены и отправлены куда нужно. Больше скажу — на них уже стоят подписи и печати всех — от главы департамента образования до архивариуса. Учебную программу через пару дней напечатают во всех крупных магических изданиях. Заодно рядом расположат учебную программу Хогвартса. Ну, так… Для сравнения. — Зачем вам это? — Дети — замечательный ресурс на будущее, Джонатан, — пояснил Гарри. — И не только в плане того, что через дочь или сына можно породниться с кем-то очень известным или влиятельным. Дети — будущее. Правильно обученные и подготовленные дети, ненавязчиво замотивированные по самую макушку, — большое будущее. — Звучит как методы Дамблдора. — Так и есть, — признал Гарри. — Что? — Наверное, в Запретном Лесу что-то сдохло… Ты согласился с Дамблдором! — Там каждый день что-то или кто-то сдыхает, — пожал плечами Хельхейм. — И я согласился не с Дамблдором, а с его методами. То, что старик — редкостный мудак и пользуется этими методами для обожествления себя любимого за счет угнетения среднего уровня образования магов — не моя проблема. — Но все равно… Зачем тебе школа? Не проще уже выбить Дамблдора из Хогвартса и сделать все на базе старого замка? — Не проще, — не согласился Гарри. — Слишком многое нам придется поменять. Проще построить с нуля, чем переделывать и доделывать за кем-то. Да и персонал… Ты думаешь, какая-нибудь Макгонагалл вот так запросто перестанет строить из себя блохастую кошатину, забьет на превращение ежа в подушку — и начнет учить детей нормальной трансфигурации и трансмутации? — Понял, понял… Еще и учеников можно сортировать. Кто нужен или полезен — к нам. Кто второсортный материал — в Хогвартс… — Именно, — подтвердил Гарри. Некоторое время оба молчали. Каждый думал о своем. Первым нарушил тишину Гарри. — Да, вот еще что… — Да?! — встрепенулся Гринграсс. — Пока все вопросы с новой школой не улажены до конца, Дафне и Астории придется доучиться в Хогвартсе до конца этого года. Я правильно понимаю? — Ну да, наверное… Во всяком случае, безболезненно выдернуть их из замка почти под конец учебного года не выйдет. — Логично, — согласился Гарри. — Кроме того, ситуацию с новой школой и девочками можно использовать в своих целях. — Например? — Например, девочки могут создать ажиотаж в Хогвартсе со своим желанием перебраться в другую школу… — А заодно и привлекут этим внимание Дамблдора, который не сможет пропустить такую новость… — Я знаю, — кивнул Гарри. — Собственно, именно поэтому Дафна и Астория строго проинструктированы насчет происходящего. И еще… — Ну? — Я точно знаю, что Дамблдор будет стараться добраться до вас через девочек. Скорее всего, для этого он воспользуется своим отрядом самоубийц… — Каким еще отрядом самоубийц?! — Ну, как же… Грейнджер, Уизли… Кто там еще примкнул к этому подпольному кружку защиты от темных искусств… — И что делать?! — Ничего, — пожал плечами Гарри. — То есть как — ничего?! Это — мои дочери! — И мои хорошие подруги, — напомнил Гарри. — И именно поэтому я пойду с ними. — Интересно… И как ты сможешь присутствовать в замке, чтобы этого не знал Дамблдор? — Птичка. — Что «птичка»? — удивился Гринграсс. — У Дафны появится личная птичка-фамильяр. Ворон. Но о том, что этот ворон — я, знать будем только мы. — Но Дамблдор… — Он не так всеведущ, как хочет показаться. В худшем случае — доказать, что лорд Хельхейм и ворон-фамильяр — одно и то же лицо, он не сможет… А я всегда буду рядом. Незримо и неощутимо. Повсюду, — Гарри криво улыбнулся. — Повсюду… И нигде.