Крылья ворона

Стук в дверь заставил Гарри очнуться от своих мыслей и поднять взгляд на Донки, одного из домовиков, целая колония которых обитала на острове и выполняла работы, на которые нельзя было отправлять мертвецов. Среди прочего домовики встречали посетителей, которым не следовало знать о способностях Хельхейма к некромантии. Среди всех этих ушастиков Гарри особо выделял именно Донки — он совершенно не страдал раболепием и не говорил о себе в третьем лице, так что общаться с ним было приятнее, чем с остальными. — Милорд, к вам пришел смертный, сказал, что по вашему приглашению. У него ваш личный знак… — А, это, должно быть, мистер Уизли, — Гарри покачал головой. — Впусти его, Донки. — Милорд, все хорошо? — поинтересовался домовик. — Простите за прямоту, но выглядите вы скверно… — Нет-нет, все нормально, Донки, — Гарри откинулся в кресле. — Эти заседания меня очень сильно утомляют. Пятьдесят мозгоклюев с не в меру развитым чувством собственной важности и непомерно раздутым самомнением… Знал бы ты, Донки, с каким удовольствием я бы послал их к черту… — Ну так и послали бы? — К сожалению, нельзя. Пока нельзя. От решений, принятых этими старыми козлами, частично зависит отношение волшебников Британии к моей персоне. Не то чтобы мне не было похрен на это, все равно рано или поздно мнение толпы переменится, но лучше бы нам пока не воевать сразу со всем магическим миром… Верно? — Верно, милорд, — кивнул домовик. — Может, чаю? — Чуть позже, — Гарри кивнул. — А пока позови мистера Уизли. Пора с ним поговорить… Хватит молодому таланту мариноваться в приемной… — Как прикажете, милорд. Донки исчез — должно быть, ушел за Перси Уизли, ведь через несколько секунд в дверь снова постучали. — Войдите. — Разрешите, лорд Хельхейм? — А, мистер Уизли! — улыбнулся Гарри. — Все же решили прийти? — Да, ваша светлость. Такой шанс выпадает раз в жизни… — Ну-ну, не стоит преувеличивать, — Гарри взглядом указал на кресло для посетителей. — Присаживайтесь, мистер Уизли. Чай, кофе, огневиски? — Нет, спасибо. — Перси уселся в кресло, всеми силами стараясь делать вид, что его нисколько не интересует богатейшая обстановка кабинета Хельхейма. — Ну, воля ваша, — Гарри откинулся в кресле, прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — Давайте прямо, Перси… Ничего, что по имени? — Нет-нет, лорд Хельхейм, все в порядке… — Так вот, Перси… Мне нужен секретарь. Не только до тошноты внимательный к каждой мелочи, но и способный видеть всю картину задания целиком, — принялся перечислять Гарри. — Целеустремленности вам, судя по тому, что вас допустили к докладу в Визенгамоте, не занимать, так что этот этап мы благополучно опустим. Куда больше меня интересует другое… — Сэр? — Меня интересуют главным образом три вопроса. Первый — умение ориентироваться в мире магглов. Очень и очень хорошее умение, а не просто «перейти дорогу на зеленый только тогда, когда по переходу ломанется толпа». — С этим не возникнет сложностей, сэр, — кивнул Перси. — Мой отец, как вы, наверное, знаете, страшный магглолюбец. Пожалуй, даже слишком… — Артур Уизли, полагаю? Сотрудник отдела противодействия незаконному использованию изобретений магглов? — Гарри даже поморщился. Кто придумал такое длинное название отдела?! Нельзя было проще как-нибудь? Впрочем, пока следовало думать не об этом. — Насколько мне известно, не так давно у него были некоторые эксцессы с простыми смертными. Вроде как он нарушил законы собственного авторства, когда пытался зачаровать телевизор? — Верно, сэр. Впрочем, я не могу знать подробностей — мы с семьей несколько не в ладах. Откровенно говоря, я стараюсь не упоминать о нашем родстве лишний раз… — Я догадываюсь о причинах, — кивнул Гарри, видя, что тема для Перси не очень приятна, да и сам он знал о расколе в семействе Уизли. — Впрочем, речь не о том. Я веду некоторые дела через магглов, а потому мой секретарь должен будет, в случае чего, уметь одеваться по случаю, знать некоторые общие темы для поддержания разговора, общий же маггловский этикет и уклад жизни, уметь обращаться с телефоном, с маггловскими деньгами и так далее… Список длинный, но не слишком сложный. — В этом сложностей не будет, сэр, — поспешил заверить его Перси. — Признаться, еще в школе я несколько опасался того, что мне из-за репутации остального семейства будет трудно устроиться в министерство или еще куда-либо в магическом мире, а потому я озаботился своим… дополнительным образованием. — И даже школьный диплом есть? — Да, сэр. В деревне, чуть в стороне от дома семьи Уизли, есть небольшая, но хорошо обустроенная школа, и у меня получилось убедить директора взять меня на экстернат. Правда, в маггловский колледж поступить не удалось, но зато получилось прибиться к министерству, а там уже было нетрудно получить учебники из маггловских университетов и заниматься самостоятельно, когда была возможность, — Перси смутился. — Ну и когда я был помощником мистера Крауча, он регулярно давал мне поручения в маггловском мире. Так что, если речь не пойдет о какой-нибудь специфической теме — например, о маггловской хирургии — то я не растеряюсь. — Достойно, — кивнул Гарри, отмечая про себя, что как минимум упрямства и находчивости, равно как и педантичности, в этом Уизли гораздо больше, чем у всех его родственников, вместе взятых. — Второй и третий вопросы довольно тесно связаны, а потому я их, пожалуй, соединю в один. Отсутствие предрассудков к разным видам магии и магическим существам. И, разумеется, умение держать язык за зубами. — Простите, сэр? Вы говорите о темной магии? — В том числе, — кивнул Гарри. — Видите ли, Перси… Мне, а значит — и моему секретарю, придется впредь иметь много дел не только с маггловским и официальным магическим миром. Помимо прочего придется решать немало вопросов, касающихся и мира Тьмы. Той стороны нашей с вами реальности, о которой не принято говорить среди непосвященных. — Я понимаю, сэр, — кивнул Перси. — Разумеется, если вы меня возьмете, я готов буду на любые страховочные меры. Обеты, кровавые клятвы… Что угодно. Я не брезглив и не чураюсь грязной работы. Все же, каким бы чистым в плане репутации ни был мистер Крауч — у него тоже хватало темных дел. — Да, я в курсе о его делах с Ходящими по Стеклу, — заметил Гарри. — Конечно, официальная власть от Крауча бы мокрого места не оставила, если бы узнала об этом, но я не против такого отношения к различным существам… Ладно, мистер Уизли… Посмотрим, что можно сделать с вами… — Сэр? — Поступим вот как… Я возьму вас на испытательный срок. Скажем, на два месяца. Из них вы месяц проживете в мире магглов, действуя без магии — только маггловское поведение во всем, от одежды до связи со мной, средства для которой вам выдадут отдельно, — Гарри удостоверился, что его слова услышаны. — В качестве авансового платежа получите четыре тысячи фунтов, то есть примерно четыреста галлеонов по текущему курсу, новые маггловские документы и некоторый минимум необходимого снабжения. Снимете квартиру, заляжете и будете выполнять поручения в маггловском мире, параллельно изучая те документы, которые я вам предоставлю. Второй месяц — проживете здесь, на острове, действуя в магическом мире и мире Тьмы, оперируя уже всеми доступными средствами. Зарплата на первый месяц — три тысячи галлеонов, то есть примерно тридцать тысяч фунтов, из которых четыре выдаются вперед. Полный пакет личной защиты, мое покровительство и все такое. После окончания испытательного срока — личный дом на острове, возможность вассалитета и помощь в отказе от фамилии Уизли, если пожелаете. Перси подавился воздухом. Еще бы… Зарплата главы отдела в министерстве — немногим более пятисот галлеонов, рядового служащего — немного выше двухсот, а многие стажеры работают и за меньшие деньги. И этого многим хватает на то, чтобы жить, не особо себе в чем-то отказывая. Да что там — сам Перси получал в месяц примерно три сотни золотых и жил довольно неплохо, бóльшую часть средств, впрочем, отдавая гоблинам, ведь квартирку на Белой аллее, что соседствовала с Косым переулком, он не снимал, как говорил многим, а именно что купил, пусть и в кредит. А тут ему предлагают такие условия, практически ничего существенного не требуя взамен. И в этом определенно была некоторая подстава, но черт побери… Слишком уж заманчивые условия. Гарри воспринял молчание по-своему. — Ну и, разумеется, кредит перед гоблинами мы закроем сразу же при подписании договора. Мои сотрудники не должны иметь никаких долгов. По крайней мере если эти долги — не передо мной.

***

— Так, теперь займемся делами посерьезнее, — Гарри выдохнул, выложил на стол набор инструментов для работы артефактора-ювелира. Из особой шкатулки появился осколок льда. В руках умелого некроманта — великолепный кристалл для сохранения и обработки душ. Собственно, именно сейчас он и использовался для этих целей — бледное голубое сияние, изредка возникающее на плоскостях осколка, давало понять, что он далеко не пуст. Впрочем, засвидетельствовать это могло бы еще и тело молодой женщины, лежащее в стазис-камере на третьем ярусе подземелий, но сейчас Гарри волновало не это. Кристалл свое отстоял, душа утихла и находится в своеобразном трансе, а значит, можно браться за огранку камня, которая позволит убрать все лишнее, сохранив необходимое. В первую очередь следовало придать грубому осколку более правильную форму, банально срезав лишнее. Будь это простой драгоценный камень — он бы с удовольствием воспользовался маггловской ювелирной мастерской со станками и всем таким, но, увы, в данной ситуации этого нельзя было делать. Так что приходилось пользоваться многочисленными абразивами с поверхностями разной зернистости и с нанесенными рунами, чтобы удержать душу при обработке кристалла, механическими зажимами и алхимическими пастами вместо обычных ювелирных аналогов. — Приступим, пожалуй. Гарри закрепил кристалл в ювелирном зажиме. Сперва камню следовало придать общую форму, а заодно и задать таким образом общие установки для души, заключенной в нем. Это уже не первая душа, которую следует препарировать, инструменты подготовлены и опробованы давным-давно. Нужно только все делать очень внимательно и не торопиться ни в коем случае. В обычном случае следовало бы при обдирке — грубейшем этапе обработке камня — постоянно подавать проточную воду для охлаждения и сглаживания воздействия на камень, но здесь этого не требовалось — кристалл и сам был куском вечного льда Грани, а потому с самоохлаждением справлялся великолепно. Гарри взялся за самый грубый абразив, руны на рукояти инструмента вспыхнули белым сиянием, готовясь передать заложенные в них установки на материал камня душ. Отточенное движение сняло изрядную часть поверхности кристалла, тут же пылью опавшую на стол. На мгновение Гарри показалось, что он слышит плач. О да, это — очень неприятный процесс, ведь даже сквозь транс, сквозь стазис заключенная в камень душа чувствует часть боли, с которой рушится и перекраивается сущность. Не говоря уже о почти физической боли, возникающей при обработке, ведь душа ощущает кристалл как тело. На то, чтобы сделать общую обдирку камня, потребовалось несколько десятков минут методичной монотонной работы в абсолютной тишине, нарушаемой лишь скрежетом, возникающим при трении абразива о поверхность камня. Обточив кристалл до обоюдоострой, слегка приплюснутой капельки, называемой «маркиз», Гарри проверил кристалл под увеличением, на свету и против света, дабы удостовериться, что точно нигде не накосячил и что кристалл изнутри не пошел трещиной — в случае с магическими кристаллами это чревато не только значительной потерей стоимости камня, но и совершенно непредсказуемыми магическими проблемами — от неправильного взаимодействия рунных цепочек до раскола камня от прорыва души в самый неподходящий момент. Пока что все было хорошо, структура камня получилась однородной — ну, насколько однородным может быть кусок вечного льда… Руны на инструменте погасли, их работа была выполнена. Душа Грейнджер перестала сопротивляться, была почти сломлена, а рунические установки вот-вот закончат обработку души, прививая ей столь несвойственное подчинение и начисто разрушая веру в доброго дедушку Дамблдора. Обостряя память к знаниям и стирая все то, что касается личного. Есть, разумеется, немаленький шанс того, что мисс Грейнджер вспомнит или догадается, кем она была до смерти, но если это вдруг случится — это будет повод праздновать, ведь в итоге получится не служительница, а самый настоящий рыцарь смерти. Едва ли она, конечно, простит его, но убедить мертвого некроманту гораздо легче, чем живого. Закрепив камень на киче, Гарри взялся за чуть менее грубый абразив. Конечно, общие данные задаются именно при грубой обработке, но если не хочешь получить сильного и верного, но крайне тупого служителя, то останавливаться на грубой форме нельзя. Обработав кристалл пастой, Гарри принялся за дополнительные грани. Раз общая форма — маркиз, надо несколько скруглить ее, но совсем стачивать углы нельзя. Ромбовидные грани будут в самый раз, тем более что наносить на них руны будет гораздо проще, чем на идеально ровную поверхность. Закончив и с этим этапом, Гарри решил немного отдохнуть. Все же препарирование душ — процесс нелегкий, как эмоционально — ведь некромант тоже ощущает часть того, что происходит с душой, хоть и гораздо меньше — так и физически, ведь ювелирная работа требует очень большой концентрации, сходной с самыми сложными медитативными техниками. Следовало отдышаться, выпить чашку кофе, а заодно и подумать о будущем. Каков будет следующий шаг? Экономика магической Британии уже вот-вот сделает «кря», но этим занимаются гоблины. Старик-Дамблдор, в котором Гарри видел хорошо обученного и довольно сильного врага, подозрительно затих. Даже прикормленные директором журналисты в последнее время как-то старались избегать скандалов и не тявкать не в ту сторону. Что такого мог добыть Альбус Дамблдор? Или это в стане его противника — Тома Реддла — нашлось что-то такое, отчего старик бросил все силы на другой фронт? Впрочем, сказать об этом наверняка было нечего. Дамблдор не скажет, под его союзников изо всех сил копает разведка Хельхейма, с лагеря Пожирателей Смерти рыцари смерти глаз не сводят, но пока — без толку. В магической Британии временно воцарилось шаткое равновесие, образованное треугольником из трех точек силы: Темный Лорд — Хельхейм — Дамблдор. Министерство за точку силы можно было не считать, оно разделено между тремя сторонами в примерно равной степени, а потому долго сопротивляться не будет. Гарри подманил к себе гитару, упал в кресло, пальцы легли на струны. Следовало немного расслабиться. Однако Дафна и Астория сейчас в Хогвартсе, под защитой верных домовиков, рыцари смерти отосланы по различным поручениям, а виски пить, пока работа не закончится, нельзя, чтобы не опьянять разум. А потому из всех радостей остается музыка. — Those golden rays of sunlight… Now hidden by the veil of night… And suddenly between us There's a wall so strong and high…. От звука струн стало несколько легче, воистину — музыка способна как исцелять, так и калечить… Теперь Гарри точно был в этом уверен. По крайней мере мысли стали несколько более ясными и можно было возвращаться к работе. Несколько часов спустя, когда камень душ окончательно был огранен, отшлифован и отполирован до зеркального блеска, настало самое важное время — следовало вернуть ограненную и как следует исправленную душу обратно в тело, жизнь в котором удерживается чистейшей некромантией. Ограненный камень душ засиял, когда он приблизился к телу Грейнджер. Напитав камень душ энергией, Гарри направил его к телу. Раздался неприятный звук, кристалл острым краем пронзил грудь девушки, вонзился в сердце, мгновенно возвращая ей душу, большую часть памяти и некоторое минимальное осознание самой себя. Гермиона захрипела, вскрикнула от боли, открыла глаза, сияющие голубым светом. Гарри улыбнулся. — Пора просыпаться, спящая красавица.