***
Этого выпуска я ждал с большим нетерпением, ведь гости шоу мои мемберы. Я как всегда волновался, в то же время, был уверен что парни не подведут и шоу будет феерическим. И похоже все так и будет. Мы отсняли первую половину, а я уже не могу смеяться - щеки сводит. Парни в ударе, это такое удовольствие - делить с ним съемочную площадку. Когда-то мне выделяли меньше всех эфирного времени, и я обижался и завидовал парням, мечтая о своем шоу. Но после первого шоу без них, я понял как ошибался. Они моя поддержка и защита. Сегодня я чувствую как будто вернулись те времена, когда мы дурачились и делали почти все, что хотели на наших шоу. Сейчас небольшой перерыв, парни и фанаты отдыхают, им поправляют грим. Мне тоже нужно передохнуть. В моей гримерке тихо и прохладно. На столике стоит стаканчик кофе - американо со льдом. Он начал появляться с того дня как я прикрикнул на начальника Марии. Я тяну его через трубочку блаженно откинувшись в кресле и прикрыв глаза. Мария приходит когда кончается кофе. На щеках румянец и в глазах смешинки. - Что с вами? - Ваши мемберы... - она улыбается и качает головой. Накидывает на меня накидку, начинает поправлять грим. - Что с ними не так? - спрашиваю я. - Все так... Просто... Слишком большая концентрация мужской харизмы и обаяния, - она снова улыбается. У нее необычная улыбка. Сначала она появляется в глазах и лишь потом спускается на губы. Однако, меня задевает последняя фраза. - А я? У меня их разве нет? Гример делает вид что очень занята. Глаза ее опущены, я не могу понять выражения ее лица. - Их просто больше, - наконец говорит она, и снимает с меня накидку, - все готово. Она отворачивается к столу. Я выпрямляюсь, потирая руки. Я сегодня забыл крем, под кондиционерами и софитами кожа ужасно сохнет. Сейчас ее тянет и пощипывает, я морщусь и подняв глаза вижу, что Мария следит за мной через зеркало. - Давайте ваши руки, - говорит она поворачиваясь. - Что? А... Если у вас есть крем я сам... - Я его уже выдавила, давайте руку. Я протягиваю руку, она наносит крем. Двумя руками она держит мою кисть. Массирует, втирает. Вроде ничего такого, но почему-то я ощущаю некую интимность в этих движениях. - Чуно, мы решили сходить после съемок где-нибудь посидеть - Тэкен заходит в гримерку, - ты с нами? Я вздрагиваю и отдергиваю руку. Смотрю в зеркало, вижу как расплывается у него на лице хитрая улыбка. - Ой, - говорит он, - я помешал, извините, продолжайте. И делает вид что собирается выйти. - Эй! Ничего такого, - восклицаю я, чувствуя как краснеют уши - Мария-шши! Скажите ему! Я смотрю на нее, она поджимает губы. - Давайте вторую руку, Чуно-шши, - говорит она со вздохом, сейчас она похожа на мамочку утомленную проказами детей. - А... Да. Вот, - я протягиваю ей руку. - Ничего такого, - говорю я Тэку, - просто крем сегодня забыл дома. - Угу, - говорит он посмеиваясь, - ну так ты с нами? - Да, с вами. Тэк кивает, и выходит на прощание подмигнув мне и показав большой палец. Ох, чувствую я, сегодня вечером, мои взаимоотношения с гримершей, будут самой горячей темой. Он сегодня сияет так ослепительно. Расслабленный, остроумный как никогда. Уверенный в себе и своих мемберах. Улыбается так ярко, что больно глазам и я не могу отвести взгляда.***
Съемка заканчивается и хоть я и устал, настроение у меня прекрасное. Радостное возбуждение бурлит во мне. Я улыбаюсь во весь рот. Мария ждет меня в гримерке чтобы снять грим. Я задумываюсь. С одной стороны грим яркий, и мне нравится как Мария с меня его снимает. С другой стороны... не известно куда мы с парнями пойдем. - Думаете снимать грим или нет? - гример видит мое замешательство - Ну да... - Грим плотный, на улице жарко, вы довольно сильно потеете. Вам будет некомфортно в нем. И он сценический. Она права, думаю я. - Давайте я его сниму и сделаю вам легкий мэйк. Что скажите? - Ну... Если вас не затруднит. - Все в порядке, - она улыбается, - легкий мэйк это не работа, а удовольствие. Я сажусь в кресло, привычно закрывая глаза. Она ангел во плоти. Почему она так добра ко мне? Я ей нравлюсь? Я размышляю об этом пока она снимает с меня грим, мысли плывут медленно, я расслаблен. Что если я ей нравлюсь? Хотя, она ко всем внимательна. Значит, это просто - доброта, желание помочь? Или все же нечто большее? Глаза у него живые и выразительные. В них светится ум. Подчас в них столько эмоций, что я теряюсь. Когда он сердится они темнеют, становятся почти черными, а на свету прозрачные и сверкающие как раухтопаз. Мне нравятся его быстрые взгляды с хитринкой из подлобья. Нравится как в задумчивости он приподнимает бровь. Как криво ухмыляется, когда слышит то, что не нравится. Как приоткрывает рот, когда удивляется. Его губы... Верхняя, изогнутая как лук, он ее приподнимает, когда злится, показывая зубы. Нижняя, капризная, словно припухшая. Он ее частенько прикусывает. Я знаю его лицо не хуже своего. Я изучала его мимику, чтобы идеально подогнать грим. Еще ни одного человека в мире, я не хотела сделать настолько красивым, насколько это вообще возможно. Она накладывает мне мэйк, я приоткрываю глаза, разглядываю ее. Она симпатичная. Не красавица, зато с хорошим характером. И далеко не глупая. Она обводит мне губы карандашом и снова вытягивает свои. И я поддаюсь импульсу. Выбрав момент когда она убирает карандаш от губ, я приподнимаюсь и целую ее в вытянутые уточкой губы. Я широко улыбаюсь - получилось забавно... но только до того момента, пока не встречаюсь с ней глазами. Она смотрит пристально и задумчиво. Я замираю, похоже ей это смешным не показалось. Да и вообще, с чего я взял, что это смешно. Я мысленно начинаю подбирать слова для извинения, когда она наклоняется и целует меня в ответ. Ее губы, нежные, прохладные. Поцелуй похож на то, как пьешь свежую воду из ладони. И я пью этот поцелуй. И чем больше пью, тем больше внутри меня разгорается жажда. И даже когда она отнимает губы, эта жажда кипит во мне. Мы тяжело дышим, смотря друг на друга. В ее глазах я вижу ту же жажду, что мучает меня. Чего она ждет? Теперь моя очередь? - Чуно-шши! Реквизиторы просят побыстрее вернуть костюм, - в гримерку заходит менеджер. Мария отходит от меня, отворачивается к столу. Я выдыхаю, понять бы, вовремя зашел менеджер Ан или наоборот? - Да, - говорю я, стараясь, чтобы голос звучал естественно, - сейчас. Мария возвращается, в два движения наносит мне на губы блеск, привычно снимает с меня накидку, так же привычно говорит, что все готово и начинает собирать вещи. Я впервые вижу, чтобы она собиралась так небрежно, просто сваливая все кучей в сумку. Она уже идет к двери. Если бы менеджер Ан вышел, я бы смог переговорить с ней о том, что произошло. Но он расположился на диване и выходить не собирается. - Мария-шши, подождите меня за дверями пожалуйста, мне нужно с вами кое-что обсудить, - говорю я. Она молча кивает и выходит. Я быстро снимаю спонсорский костюм, менеджер Ан уносит его костюмерам. Я одеваюсь в свое и думаю над дальнейшими действиями. Что это было? Судя по тому, что она сделала, я ей нравлюсь. Я ухмыляюсь, приятно получать подтверждение своей привлекательности. Значит ли это, что она не обижена на меня? Меня, так же, озадачивает моя реакция на ее поцелуй. Я до сих пор чувствую то желание, что проснулось при поцелуе. У тебя давно не было женщины, Ли Чуно, - говорю я сам себе, - чему ты удивляешься. Теперь мне нужно понять, хочу я продолжить, то что началось пару минут назад, или выйдя извиниться и сослаться на недоразумение. Я в раздумьях подхожу к дверям, собираясь выйти, но слышу разговор снаружи и замираю. - Я видела как он тебя целовал, - незнакомый женский голос, - тебе нужно заявить о харассменте. Я холодею. Глупая шутка того гляди станет проблемой. - Не думаю, что буду этим заниматься, - Мария говорит спокойно и уверено. - Да ты чего? Стрясешь с него денег, - пытаюсь вспомнить обладательницу этого голоса. - Мне хватает того, что я получаю, - я про себя возношу молитвы всем богам, она правда - ангел. - Какая разница, хватает или нет. Деньги лишними не будут. А если боишься, что он будет отрицать, так я подтвержу, скажу что все видела. А ты потом со мной поделишься. - Во первых, если я так сделаю, меня больше не поставят ни на один большой проект, а мне нравится моя работа. Во вторых, не думаю, что юристы агентства JYP зря получают зарплаты. И в третьих, может это я его поцеловала? Я усмехаюсь, однако, эта малышка очень смелая. - Ой, если бы ты его поцеловала, он бы уже бегал по студии и требовал тебя уволить, - а вот это обидно, - они громче всех кричат когда их трогают без спроса, а когда они сами этим занимаются, то мы это за счастье должны считать. Их учить нужно. Я сейчас не понял, что она имеет в виду? Кого это я трогал без спроса? Это она меня учить собралась? Я злюсь, сжимаю зубы и жду продолжения разговора. - Нет,- как твердо она это сказала, я преисполняюсь благодарности - а если ты будешь распускать слухи, я буду все отрицать, думаю что и Ли Чуно-шши, тоже. - Ты дура! - собеседница Марии умудряется кричать шепотом, - из за таких как ты они относятся к нам как к туалетной бумаге, попользовались и выкинули. Собеседница Марии уходит. Меня трясет от гнева. Я никогда себе такого не позволял, никогда не делал ничего подобного. Как она может говорить обо мне такое? Я стою - дышу, нужно успокоиться прежде чем выходить, я не могу позволить кому-нибудь увидеть этот гнев. Я почти успокоился, когда услышал новые шаги. - Мария! Чего тут стоишь?, Пошли, я на машине, довезу тебя, - мужской голос. А это кто? Она не должна уезжать, она обещала меня дождаться... - Айгу! У тебя кирпичи в сумке? Давай, пали-пали, у меня еще дела сегодня... Я слышу как она уходит и не решаюсь выйти и остановить. Ничего, все что меня волновало я услышал. Новый эпизод через две недели, тогда и поговорим об остальном.***
- Здравствуйте, вы кто? - говорю я, заходя в гримерку. Незнакомая женщина у зеркала раскладывает грим и инструменты. - Здравствуйте, я Хо Су А, ваш гример, - говорит она. - А где Мария? - А. Марию перевели на другое шоу. Его ведет Нам Юн Хо, и он требует гримером только Марию. Говорит его лицо любит ее пальчики, - Хо Су А хмыкает, и мне становится неприятно. Нам Юн Хо, конечно, звезда канала... но и я тоже довольно популярен. Обидно. Вроде его шоу выходит раз в месяц, может ее вернут в следующем эпизоде. У меня нет настроения, я с трудом сосредотачиваюсь на работе. Не могу понять, от чего мне так досадно, от того, что Мария меня не гримирует или что она гримирует не меня?***
Две недели проходит. Но в моей гримерке опять Хо Су А. Я не хочу ее расспрашивать о Марии, мне не нравится тон, каким она о ней говорит. Поэтому, я подхожу к самой молодой гримерше, той, которой Мария делала замечание про яркость губ. - Ха Чжуг Хи-шши? - Да? - она поворачивается, ойкает и кланяется, - здравствуйте, Ли Чуно-шши. Вы что-то хотели? - М. Я хотел узнать как мне увидеть Марию-шши. Мне нужно с ней переговорить. - А, онни сейчас нет в Сеуле, она уехала с шоу "Таинственные места Кореи". - Надолго? - это вырывается у меня непроизвольно, надеюсь Ха Чжуг Хи не заметила как я расстроен. - На месяц, - говорит она морща лоб, - но две недели уже прошли, так что она вернется через две недели. - А, вот как, что ж, спасибо - я поворачиваюсь, чтобы уйти и возвращаюсь обратно, - а как думаете, ее вернут на наше шоу? - Наверно нет, - девчонка качает головой, - осталось то четыре эпизода, так что вряд ли. - Понятно, спасибо еще раз, - говорю я и отхожу. Похоже мы больше не увидимся, думаю я. Если только снова столкнемся на каком-нибудь шоу. Мне от чего-то грустно, как будто я потерял что-то важное для себя. - Ли Чуно-шши, - слышу я и оборачиваюсь, девочка - гримерша протягивает мне лист бумаги, - вот! - Что это? - Я написала вам номер телефона онни. Беру листок бумаги. - Спасибо. - Не за что, Ли Чуно-шши, - она уходит. А я стою и рассматриваю цифры на листке, в раздумьях, нужно ли мне звонить...***
В ту ночь она мне в первый раз приснилась. Мне приснился наш поцелуй. И хоть и был он немного другим, но таким реальным. Я чувствовал прохладу губ, жар дыхания. Шелк волос под моей рукой, то как она запустила пальцы в мои волосы. Этот поцелуй был таким горячим. Мы жадно ловили губы друг друга, сплетались языками. Я проснулся с тяжело бьющимся сердцем и мощным стояком. Понимая, что иначе не усну, решил помочь себе сам. Двигая рукой, я прикрыл глаза вспоминая сон, поцелуй, тепло тела под руками. Чувствуя сладкое томление и подступающую развязку, я представил ее губы, обхватывающие мой член и кончил, задыхаясь и постанывая от облегчения. Лежа, переводя дыхание, я пытался понять, почему она? Ведь я о ней как о женщине даже не думал. Перебрав все возможные варианты пришел к выводу, что у меня просто давно не было секса, а она мне приснилась из за того поцелуя, вот и вся загадка.***
Днем я набираю номер старой знакомой. - Здравствуй, Сон Мирэ - Оппа! Давно не звонил, совсем меня позабыл, - сладкий голос мило растягивает слова. Я улыбаюсь, представляя выражение ее лица. - Ты же знаешь, чаги, я женат на работе, - она притворно вздыхает в трубку, - но завтра, я готов ей изменить с тобой. - Во сколько тебя ждать? - ее голос подобен голосам сирен, заманивает и обещает - В десять вечера, что скажешь? - Буду ждать... - говорит она с придыханием и я усмехаясь жму отбой, если бы все проблемы решались так просто. Следующим вечером, с бутылкой вина, фруктами и цветами я звоню в двери Сон Мирэ. Она открывает почти тут же, с порога подставляет губы для поцелуя. Я целую ее и понимаю, что ничего не чувствую. Дальше-больше. Меня неожиданно начинает раздражать ее манера говорить, по детски растягивая слова. Раздражают ее эгье. Все то, что раньше казалось милым, сейчас выглядит жеманным и наигранным. В памяти всплывает взгляд Марии сразу после поцелуя. Он был искренним, я знал, она чувствует то же, что и я. Сон Мирэ даже не пытается выглядеть искренней. Впрочем, к ней ходят не за этим... Но я не хочу того, что она может мне дать. Я ухожу в туалет, от туда пишу сообщение Тэку - "Нужно уйти. Позвони". На всякий случай дублирую его Чанни. Первым звонит Чансон. Извиняясь отвечаю на звонок - Да? - И от кого тебе нужно сбежать? М? - Прямо сейчас? - Неужели от женщины? - голос у Чанни насмешливый. - А без меня никак? - Что, настолько плохо? Виагру не пробовал? - я прикусываю губу, только бы не заржать - Ащщщ. Хорошо, еду. Сон Мирэ хлопает накрашенными ресницами - Что-то не так, оппа? - Нужно ехать, срочное собрание. Прости, в следующий раз останусь обязательно. Я целую ее в надутые губки. Но на самом деле она не выглядит сильно расстроенной. Ухожу, абсолютно точно понимая, что больше сюда не вернусь.***
Мое время обычно летит так, что я не замечаю не то, что дни - недели. Но эти две недели тянутся невообразимо долго. Она успевает мне присниться еще раз, и с тем же эффектом. Почему я жду ее приезда? Что мне это даст? Я задаю себе эти вопросы, и не получаю ответа. Я просто хочу, чтобы она вернулась. Все две недели я придумываю повод для звонка. Я хотел бы встретиться… Да? Нет? И все таки да? Я не знаю, чего хочу, и эта неопределенность выматывает. Наконец я решаю, что мне нужно рассказать о невольно подслушанном разговоре и поблагодарить ее. И не только за это, но и за внимание и заботу во время съемок. Но помимо этого я хочу понять, что меня так тянет к ней. Я выбираю день и время, чтобы никто не помешал и набираю ее номер. Она берет телефон не сразу, и я успеваю испытать разочарование и облегчение одновременно. Я вздрагиваю, когда слышу в трубке ее голос. - Хэллоу, - говорит она на европейский манер Сердце у меня делает непонятный кульбит, ладони, вдруг, становятся влажными. - Здравствуйте, Мария-шши, это Ли Чуно. - Здравствуйте, Чуно-шши, - ее голос теплеет, - чем могу быть полезна? Меня стопорит от такого вопроса. Вообще я думал она спросит откуда у меня ее номер. И даже придумал что ответить. - А... ну... - все слова выпали из головы, - вы можете сегодня со мной встретиться? Говорю, а сам лихорадочно вспоминаю свое расписание. Почему сказал - сегодня? - Сегодня, - она задумчиво молчит, - через два часа, вам будет удобно? - А... Нет, днем я не могу. Вечером. Часов в восемь. Сможете? - В восемь я уже буду дома, - неуверенно говорит она. - Дома? Что ж... И ничего страшного, я приеду к вам домой, - говорю и мысленно хватаюсь за голову - что несу. - Домой? - ее голос становится еще более неуверенным. - Да, вы не переживайте, я не задержу вас надолго, мне просто нужно вам кое что сказать, - сердце у меня в груди бьется как кузнечный молот. - Ну, хорошо, приезжайте. Я вам адрес сообщением пришлю. - Да, спасибо. Тогда до вечера? - Да. До вечера. Я нажимаю отбой. Выдыхаю. Чего я так разволновался то? А?***
Живет она далековато от меня. Я прикидываю сколько займет дорога. Вечер, пробки... Зачем я напросился к ней домой? Что на меня нашло? Несколько раз подумывал позвонить и сказать, что не приеду... и не стал. Решаю, что на мотоцикле доеду быстрее, хотя бы в пробках не стоять. Я давно не ездил на мотоцикле. Чувствую себя немного неуверенно. Трогаюсь не спеша, но постепенно тело вспоминает что и как, и я прибавляю скорости. Когда до пункта назначения остается не больше пяти минут начинается дождь. Сначала это крупные редкие капли, но спустя пару мгновений они превращаются в стену воды. Мне приходится остановиться. Я ничего не вижу, дождь заливает визор шлема. Спрятаться от дождя на дороге негде, я просто торможу в специальном кармане и пережидаю непогоду. Струи дождя хлещут звонко щелкая по шлему, текут по нему за шиворот. Я промокаю насквозь в считанные минуты. Мне не стоило сегодня ехать. Все против меня. И куда мне теперь? К Марии - осталось всего ничего доехать, или звонить, отменять встречу и ехать домой? Наконец ливень превращается в просто дождь. Я снова сажусь на мотоцикл. Может умнее было вернуться домой, но мне претят не доведенные до конца планы. Поэтому я еду к Марии. Когда я вхожу в ее маленькую прихожую чувствую тот же запах, что я ощущал от нее и ее вещей. Интересно - откуда он. Впрочем, запах этот меня не раздражает. Она подает мне тапочки и замечает, что с меня капает. - Вы совсем мокрый, Чуно-шши! - Да, я попал под дождь на мотоцикле, - говорю я проходя в ее квартиру. Собственно это одна комната. Справа от дверей - кухонная столешница, на ней маленькая газовая плита на две горелки, в углу раковина. На стене над, и под столешницей, ящички. Рядом с мойкой большой двустворчатый холодильник. Я удивляюсь - зачем ей такой. На одной из створок магнитная доска со списком написанным маркером, но язык мне не знаком. Дальше стоят узкий, не высокий комод, со светильником над ним и кровать. Слева вдоль стены шкафы-купе до самого окна в противоположном конце комнаты. Напротив холодильника стоит небольшой столик с двумя стульями. У окна, на краю небольшого овального ковра кресло-мешок. Вот и вся обстановка. - Снимайте мокрое, Чуно-шши, простудитесь. Я снимаю куртку, она берет и вешает ее на спинку стула. Мокрая футболка липнет к телу, мне неловко. - Футболку тоже снимайте, - командует Мария позади меня, - я вам сейчас полотенце дам. Немного помявшись снимаю футболку. Кладу на стол. Плечи нарывает пушистое и приятно сухое полотенце. Мария растирает мне спину и плечи, потом обходит и концами полотенца начинает вытирать грудь и шею. Я замираю. Смотрю на нее сверху вниз и думаю, она вообще понимает - что делает. - Сейчас обсохните, - говорит она между тем, - я вам горячего... Она наконец поднимает глаза и встретившись со мной взглядом - замолкает на полуслове, замерев. Так близко... Она опускает глаза, скользя взглядом по моей голой груди. Я вижу как подрагивают ее ресницы, вспыхивают румянцем щеки. Она поднимает голову. Глаза ее потемнели, взгляд изменился. Он полон желания и я не выдерживаю. Полотенце падает с плеч на пол, но для меня существуют только прохлада губ и тепло ее тела. Запускаю пальцы ей в волосы на затылке, второй рукой обнимаю за талию и притягиваю к себе. Она прогибается, прижимаясь бедром к моему паху и моя рука скользит вниз, к ягодицам. Я прижимаю ее к себе сильнее, трусь набухшим членом о бедро. Рука с затылка скользит ниже, на грудь. Я сквозь ткань чувствую твердые бусины сосков. Слегка сжимаю пальцами сосок и она стонет. Меня трясет от желания, оно просто сводит с ума. Я стягиваю с нее футболку. Дрожащими пальцами расстегиваю лифчик и замираю на мгновенье. Какая-то часть разума еще шепчет - остановись. Но ее пальцы расстегивают пуговицу моих джинс и я забываю обо всем. Стягиваю с себя джинсы вместе с трусами и носками. Помогаю ей снять шорты и трусики. Она ложится на кровать. Кожа у нее - розовый перламутр, мерцает как внутренняя сторона раковины. - Какая ты красивая, - шепчу я, прежде чем лечь на нее.***
Я понимаю, что что-то не так, когда я вхожу в нее и она вскрикивает. Смотрю на нее, губа прикушена, из угла глаза стекает слезинка. - Ты девственница? - осеняет меня Она молчит, может не знает этого слова? - Ты..., - я подыскиваю слова, - это твой первый раз? - Да... Я утыкаюсь лицом ей в плечо. Черт! Черт! Черт! Вот я попал! Почему она не сказала? Специально? Ащщщ! Что же делать? Я поднимаю голову, ожидая увидеть испуг и обиду на ее лице. Но вижу лишь смущение и ожидание. - Тебе нужно было сказать, - шепчу я, - я бы тогда был более осторожен. Да я бы к тебе на выстрел бы не подошел тогда, вообще ничего бы не было, - думаю я. - Извини, - шепчет она Я вздыхаю. И что теперь делать? Нужно довести дело до конца, нельзя оставлять ее вот так. - Я осторожно, - шепчу ей, и она доверчиво кивает Я глажу, целую и ласкаю ее до тех пор пока она снова не начинает постанывать и вздыхать. Тогда я начинаю двигаться. Медленно, давая ей привыкнуть к ощущениям. Я двигаюсь и чувствуя, как она начинает двигаться мне навстречу - постепенно наращиваю темп. Вижу как она прикусывает губу, но уже не от боли. Вижу как пылают щеки. Теперь я понимаю, почему некоторым из нас так нравятся девственницы. Потому что, я вижу как она испытывает оргазм в первые. Вижу изумление и восторг в глазах, полуоткрытый рот, припухшие губы... Она выгибается мне навстречу дрожа. Я подхватываю ее под спину, прижимая к себе, чувствуя ее дрожь всем телом. Она замирает, обхватив меня за спину и со вздохом обмякает, расслабляясь. Я отпускаю ее, и соскользнув, ложусь рядом. Она дышит часто, с всхлипами постепенно успокаиваясь, а я мучительно обдумываю - что же делать дальше. Как объяснить, как сказать, что я не хотел этого, вернее хотел, но не собирался этого делать. Что мне не нужны сейчас отношения, что не смогу встречаться... У меня просто нет на это времени. - Ты ведь не..., - она подбирает слова, - ну... - Нет. Но все в порядке, не переживай. Я переживаю, что лишил ее девственности, а она переживает, что я не кончил. Вот ведь дурдом. - Я пойду в душ, - говорит она. - Ага, - я облегченно выдыхаю, разговор откладывается. После нее в ванну иду я. Смотрю на себя в зеркало и вижу придурка. Я на десять лет ее старше, такое чувство как будто изнасиловал ребенка. И она была так внимательна и добра ко мне, а я так ее отблагодарил... Что мне делать? Она стоит у окна разглядывая темное небо. Я неуверенно подхожу и обнимаю ее со спины. Она не вздрагивает, не напрягается. Наоборот, чуть приваливается на меня, откидывая голову мне на грудь. - Почему не сказала, что ты... что я... что это первый раз? Она пожимает плечами. - Не успела. Извини. - Не за что извиняться. Я вздыхаю. Почему я не остановился? - Не вини себя. Я уже не ребенок. И это было и мое решение тоже. Я рада что это ты... Что ты стал моим первым. Спасибо. Вот так. Ни сожалений, ни обид, только благодарность. Еще и ответственность разделила. Что же она за человек такой? Я прижимаюсь щекой к ее волосам. - И все равно, я не должен был этого делать. - Я в порядке, - говорит она поглаживая меня по сцепленным на ее талии рукам, - я в порядке. Мы так и стоим, обнявшись, разглядывая расцвеченный огнями город за окном. Мое беспокойство постепенно уходит. Я успокаиваюсь, наслаждаясь удивительным для меня покоем. Я думаю о том, что было бы если бы время сейчас остановилось, вот на этой минуте, и мы бы застыли как мухи в янтаре. Не думая, не печалясь... - Хочешь есть? - А? - я ошарашен, выдернут в реальность внезапным вопросом - Кушать будешь?***
Мы сидим за столом, я ем, но не чувствую вкуса. Мысли снова одолевают меня. На мне ее банный халат, он не сходится у меня на груди и рукава заканчиваются почти у локтей. Мокрая одежда висит на сушилке, и обдувается вентилятором. - Ты останешься? – она спрашивает так легко, но я внутренне содрогаюсь Что ответить? После того что я сделал… Она видит сомнения на моем лице. - Ты не подумай, - говорит она, - я буду рада, если ты останешься, но если не можешь, иди, я не обижусь. Чувство вины обрушивается на меня с новой силой. - Кошки, - говорю я, - мне их нужно накормить Это правда, но мне кажется, что выглядит это как отговорка. - И правда, у тебя же кошки, – говорит она улыбаясь, - их ведь четыре? Да? - Да. - Расскажи мне о них. - Что рассказать? - Как зовут, откуда появились, ласковые или дикие... И вообще как ты с ними управляешься с твоим то графиком. Я пытаюсь понять - что это? Интерес, попытка удержать? Насколько она искренне заинтересована? Начинаю рассказывать с Джонни, как самой старшей. Она слушает так как будто на свете нет ничего более интересного, чем мои кошки. Положив подбородок на руки она внимает, по другому не скажешь. Улыбается, умиляется. Сочувствует, когда рассказываю про Ламбо. Незаметно для себя я увлекаюсь, и прихожу в себя когда с увлечением показываю фото кошек на телефоне и имитирую мяуканье Ку, а она хохочет. Мне удивительно хорошо, и это мне не нравится. - Мне пора, - говорю я вставая. - Что ж, едь, корми своих деток, - она улыбается тепло и немного грустно. Одежда, конечно, не успела высохнуть. Только футболка относительно сухая, джинсы влажные и куртка откровенно мокрая. - Подожди, - она уходит к шкафу и возвращается с темно-синим джемпером. - Он мне будет мал, - говорю я, показывая на халат - Нет, он объемный, он мне велик... Померяй, вдруг подойдет. Я беру его чтобы ее не обидеть. Морщась натягиваю джинсы, футболку... Джемпер, на удивление, мне как раз. - Заправишь в джинсы и будет нормально, - говорит она, я киваю. Я иду в прихожую, обуваюсь. Нужно сказать что-то, но слова не идут на ум. - Жаль что джинсы не высохли, можешь простыть. У меня комок встает в горле. Я приехал, переспал, поел и теперь уезжаю. А она, вместо того, чтобы виснуть у меня на шее с вопросами - когда вернусь, что же ей делать, как я мог так поступить; беспокоится, что я могу простыть. - Ты ведь будешь в порядке? - спрашиваю я - Конечно. Я уже большая девочка, - она улыбается, но я вижу грусть в ее улыбке. - Я останусь в следующий раз, - это вырывается у меня помимо воли. - Буду ждать, - отвечает она. Я наклоняюсь, прикасаюсь к ее губам и на миг забываю обо всем, кроме их прохлады и нежности. Но лишь на миг... Я ухожу, коря себя за то, что сделал и за обещание, которое не следовало давать.