Такие разные пятна

— Это возмутительно! Я знаю, что он только пережил смерть матери, но собрать таких уважаемых людей как мы и не явиться? Это позор! — Не сказал бы, что это приятный опыт. Раньше такого на Вечерах не было. — А ведь Росинантушка нас даже не встретил! Может что-то случилось, а вы зубоскалите! — Моне, у тебя есть пояснения этому? Моне сдерживала нетерпение Небесных Драконов изо всех сил. Но даже спустя годы верного служения Росинанту, её едва ли воспринимали лучше стандартной прислуги. — Преподобные, не стоит волноваться. У всего есть причина. Ведь преподобный Росинант всегда мог удивить вас и порадовать. А наш замечательный шеф-повар приготовил для вас сегодня потрясающие кушанья из самых редких ингредиентов. Тема сегодняшних яств: металлы. Все эти золотые слитки, серебряные монеты, свинцовые пули и россыпь руды — съедобны и полезны для здоровья. А на счёт вкуса прошу: попробуйте и убедитесь сами, что преподобный Росинант знает толк и в этом. — Не увиливай! — попытались снова насесть на Моне. — Ох, очень вкусно! Роси как всегда образчик для подражания. Фонтаны с киноварью и ртутью оказались пуншем и ликёром! Потрясающе, — преподобный Вольфрам причмокивал губами, попивая густой серебристый напиток. Он поднял бокал на просвет. — Как экспериментатор-любитель, могу сказать, что консистенция соблюдена идеально! Я уже попросил вашего слугу добыть рецепт сего шедевра. Моему шеф-повару есть чему поучиться. Часть возмущенных вдруг обрела конкретный интерес и пошла пробовать напитки, бормоча что-то невразумительное. Моне благодарно кивнула Виктору Вольфраму, но морально готовилась к ещё многим таким наплывам недовольства. Тут толпа вдруг зашумела и бросилась к одной из тропинок. Сквозь густые тропические заросли Моне увидела светлые волосы Молодого Господина. Росинант вежливо улыбался, счастливо встречая своих друзей и поклонников. Чуть позади него шёл Ло, словно тень, стараясь не привлекать внимание. В ярко-жёлтом свете ламп ему это на удивление хорошо удавалось. Моне неволь выдохнула с облегчением, а сведённые неведением плечи расслабились. Ло в очередной раз наблюдал, как люди при виде Росинанта поразительно менялись: высокомерные индюки становились восторженными куропатками. Не стесняясь, тенрьюбито подходили и жали ему руку, делились своими успехами. — Преподобный, я, как вы и советовали, перевёл всех своих рабов в прислугу. Сначала было сложно, но оказалось всё решает хороший управляющий! А мой мне теперь только вернее служит, так как получает жалование. Представьте, а я сомневался! — А я отменил рабские татуировки в своём доме, так же как и вы. — Росинантушка, — пискнула Анна-Роза, — ваши последние статьи были так давно! Рада, что жизнь налаживается после вашей скорбной утраты. Смею надеяться, что мы скоро увидим ваши мысли относительно общемировой ситуации. Ваши геополитические прогнозы такие странные и чарующие. Чудные! — В высшей степени волнительные! — вдруг подхватил Виктор. — Жду, когда ты, с Сенгоку и горосей, всерьез возьмешься пошатнуть систему йонко и шичибукай. Ло смотрел на это, словно стал телохранителем звезды: строго-отстраненно. Вдруг сбоку от него материализовалась Моне: — Спасибо. На самом деле я не думала, что ты справишься, тем более, что справишься так скоро. — Я раскусил тебя: хотела просто убрать меня от гостей подальше? И то верно: я был на грани грубости. Но чуйку убийцы даже на крыше мира не отбить, — усмехнулся Ло самодовольно, но тут же его лицо исказила странная гримаса, а глаза прищурились. Моне проследила за его взглядом: преподобный Вольфрам нежно поглаживал руку Росинанта, которую взял пожать. Виктор был не намного ниже, и оба смотрели друг другу в лицо, словно знали больше, чем могли сказать. — Молодой Господин и преподобный Вольфрам давно дружат. Перестань ревновать, словно пёс. У нас вот-вот начнётся основная часть. Я скоро буду, — кивнула Моне, покидая пространство Вечера. Росинант пожимал руки, похлопывал гостей по плечу, нежно и невинно приобнимал дам, продвигаясь к центру. Ло наконец увидел снизу ту самую Солнечную поляну миссис Донкихот: огромное открытое пространство, где на клумбах цвели рыжик, золотарник и рапс. Сверху нельзя было достаточно оценить масштаб: гости словно оказались в поле, засеянном солнцем. Ло знал, что центральная часть вписана в идеальный круг, тропки которого чем-то напоминали переплетение нитей в ловце снов. На Солнечной поляне было пять просторных ротонд с изящными колоннами, которые помогали приходящим в оранжерею скрываться от жары летними днями. В самом центре чуть высился помост, он же сцена. Вокруг него были расставлены столы с угощением, софы и стулья для отдыха. Основная часть гостей ждала тут. — Друзья, — сказал Росинант, впрыгивая на сцену и привлекая внимание, — рад вас приветствовать! Простите моё отсутствие: искренне надеюсь, оно не показалось вам слишком долгим и обременительным. Больше я не буду пренебрегать вашими ожиданиями. Мы не в первый раз собираемся, чтобы получить новый опыт, расширить горизонты и поговорить с умными людьми, — голос становился сильнее, заполняя собой пространство оранжереи: умолкали даже те гости, что отвлеченно болтали на перефирие, потягивая коктейли. — Сегодня предлагаю откровенно и без обиняков поговорить о прошлом и о будущем. Мы, Небесные Драконы, более восьмисот лет назад предотвратили глобальную катастрофу, которая могла повергнуть мир в анархию. Мы начали отсчет новой эры без глобальных войн, сводя на минимум даже региональные конфликты. К сожалению, ничто не вечно под Луной. Росинант осмотрел просторную залу и убедился, что все лица обращены к нему. Во время паузы царило абсолютное молчание. Все ждали, что он скажет дальше. — Новейшее время снова бросает нам вызов. Революционная армия и йонко — вот имена этих вызовов. Шичибукай, корсары мирового правительства, — необходимый компромисс, зло чтобы сдержать зло. Если не будет йонко, нам не нужны будут и шичибукай. Ло напрягся. Пусть они за игрой по вечерам обсуждали убеждения Росинанта, но никогда последний не позволял себе говорить такими простыми тезисами. Ло видел, что тенрьюбито одобрительно кивают и слушают его очень внимательно. Слуги поместья тоже замерли в молчании. — "Зло" я сказал? Да, определённо. Но тогда мы — тоже зло. Мы, Небесные Драконы, за эти восемьсот лет мирного времени настолько сжали мир в кулаке, что сами иногда порождали зло не меньшее, чем угнетение йонко и анархия Революционной армии, — Росинант посмотрел на Ло, тяжело вздохнул, явно вспомнив трагедию во Флевансе. Впрочем, далеко не только её. — По нашему попустительскому молчанию творились и творятся ужасные дела. Рабство — одно из проявлений нашей власти и, как ни парадоксально, нашей слабости. Большая часть присутствующих были на Вечерах прежде и знают моё мнение. Но сегодня я хотел бы поговорить о том, как мы обходимся с союзниками. Иногда мне кажется, что Небесные Драконы умеют сотрудничать только на словах, а на деле не считаются ни с кем, — Росинант взял небольшую ораторскую паузу. — Более двух веков назад королевство Рьюго стало частью мирового правительства. И при этом мы ничего не сделали ради того, чтобы геноцид рыболюдей и русалов прекратился. Не все с ним были согласны. Многие тенрьюбито напряглись, некоторые нахмурились, но также были и те, кто стали грустными и задумчивыми, словно пытались постичь все смыслы, которые скрывались за словами Росинанта. — Более того: мы сами поддерживали такой геноцид. Многие из именитых и уважаемых семей продолжают пятнать своё доброе имя, покупая рабов на аукционе. Они считают, что могут распоряжаться чужими жизнями. Словно представителей других рас и людей безродных можно разводить, как кур или крупный рогатый скот. Использовать или выкидывать по прихоти. Настоящая, истинная угроза не Революционная армия и не йонко. Всё это лишь симптомы того, что наша политика дала течь. Мы слепы и глухи к миру, который лежит у наших ног. Когда в последний раз кто-то из нас говорил с учёными, исследователями или простыми людьми из реального мира, а не нашего маленького замкнутого рая на вершине? Когда кто-то из нас спускался вниз, не чтобы погостить у других богатых семей, а просто осмотреться и увидеть истинную реальность? Моему кузену Мьëсгарду недавно посчастливилось приобрести подобный опыт. Давайте и мы погрузимся в иной мир! Казалось, что только этого все и ждали: экзотики, чего-то нового и свежего. Ло видел, насколько аристократы, истосковавшиеся по развлечениям, смотрят на Росинанта, как собаки на кормящего. Юноша заметил Моне, которая маячила на окраине толпы. Росинант подал знак и вдруг весь ламповый свет погас, но оранжерея не упала в кромешный мрак: над стеклянным куполом бесстыже ярко светили близкие звёзды, коих было больше, чем бриллиантов во всех сокровищницах знатных семей. Ло, который много наслаждался подобным видом с куда более выгодной позиции, осматривал силуэты гостей, глядящих наверх как дети, чуть приоткрыв рот. Затем оранжерею затопил нежный бирюзовый свет с рисунком играющей воды на поверхности. Всё недавно виденное и знакомое казалось нереальным, нездешним, иным. Они осматривались вокруг, впитывая впечатление и образ, словно оказались на глубине, среди морских джунглей. Медленно нарастая, помещение заполнил шум океана, который зарождался гулом изнутри каждого человека: грамотно настроенные басы словно сливались со стуком сердца. Легкий ветерок тронул гибкие цветы, которые заколыхались как странные водоросли, поменявшие солнечный свет на более холодный зелёный в этом синем мире. Пронзительной нотой раздался крик кита, и тут же его исполинское тело попыталась поместиться в маленьком (по сравнению) пространстве оранжереи. — Наш мир — это пять великих океанов. В них обитает 90% всех видов существ на планете, — заговорил Росинант. Его голос мягко и поучительно вплетался в шум прибоя и песни морских жителей. — Среди них есть огромные, больше, чем наши дома, — вслед за китом показался Морской Король, очень похожий на мифического дракона из Вано, не менее внушительных размеров. Кит махнул мощным хвостом, и звери закружились в странном танце, а затем исчезли, уплыв в голограммную вдаль. — Другие обитатели крошечные, едва заметные, но очень разнообразные, — помещение наполнилось игривыми рыбками, чьи разноцветные чешуйки отражали неяркий свет и завораживали. Неспешные медузы переливались гранями прозрачных тел, расчерчивая мир опасными щупальцами. Морские коньки затеяли перегонки вокруг ротонд. — Несомненно, морские глубины очень богаты и, — Росинант взял паузу, — принадлежат не людям. Самая яркая звезда вдруг стала оранжевой. Свет разгорался как пламя пожара, пока она не вспыхнула и не превратилась в большую золотую рыбку. Роскошный хвост — словно сотни тонких драпировок чаровниц из Арабасты. "Живые ткани" следовали за изящными движениями некоего подобия танца, колебались в капризных морских течениях, будто рыбка красовалась в вальсе, заигрывая с зрителями. — Уверен, общение с ней скрасит наш Вечер. Счастлив вам представить королеву подводных глубин, прекрасную Отохиме-сама! После пары кругов, голограмма стремительно поплыла вниз, словно хотела разбиться о землю. За ней следила вся толпа. Когда золотая рыбка достигла земли, то рассыпалась искрами золотого фейерверка. Из дыма и огня вдруг появился мужчина, чьи зелёные волосы напоминали тину, а вместе с ним тонкая и прекрасная женщина в причудливом одеянии. Королева Отохиме с достоинством шла рядом с сопровождающим, не оглядываясь по сторонам, словно в своей собственной стране. Женщина скромно сложила руки перед собой, но при этом двигалась ровно и горделиво. Ткань кимоно красиво переливалась, словно огненная рыбья чешуя. На ней не было лишних украшений, но всё, от золотистых причудливо уложенных волос до белого подола юбки, выглядело шикарно. Шёпот раздался разом со всех сторон. Многие удивлялись неожиданно приятной внешности королевы рыболюдей, которая была далеко не уродка с вытянутыми в дудку губами и глазами навыкате, как многие ожидали, но и не сексапильная красавица-русалка, на которую пускали слюни остальные. Ло подумал, что она немного не в его вкусе. Он каким-то шестым чувством считывал, что королева Отохиме очень хрупкая и здоровье её фундаментально подорвано или изначально не было крепким. Впрочем, сила духа, которая сверкала в её глазах, это с лихвой компенсировала. Росинант протянул руку королеве, помогая подняться на ораторскую сцену. Миниатюрная женщина бодро вспорхнула туда и встала подле трехметрового Донкихот. Сбоку от неё встал Мьёсгард. — Здравствуйте, многоуважаемая королева Отохиме! — Росинант наклонился и поцеловал её маленькую ладошку. Он смотрел на неё с восхищением и ожиданием. — Между нашими народами расстояние в 20 000 километров, но вы первая смогли преодолеть эту пропасть! Отохиме была поражена, поскольку до этого не могла рассмотреть Хозяина вечера вживую. Харизма Росинанта сияла, словно ласковое солнышко. Он смотрел на королеву, как ребенок на звезду, которая упала ему в руки, и словно размышлял, как бы закинуть её обратно на небо. Это ощущалось сразу и тотально: его доброта, решимость, сила духа. Росинант настолько поглотил её внимание, что она только потом заметила яркие овации, которые призывали что-то сказать. — Я также рада чести присутствовать на таком Вечере и лично познакомиться с вами, преподобный Росинант, — у Отохиме оказался звонкий, хорошо поставленный голос. Она тоже была опытным оратором. — Рада приветствовать всех вас! Женщина выверенно поклонилась, приветствуя гостей вечера. Свет сосредоточился на ней, погружая остальную оранжерею в синий полумрак. — Для меня большая честь присутствовать здесь, — снова повторила Отохиме. — Мне рассказали о вашей трагедии, преподобный Росинант. Примите мои соболезнования по поводу безвременной утраты, — королева положила руку на сердце и поклонилась Росинанту, тот ответил вежливым кивком. — Я слышала эта оранжерея создана руками вашей матери. Тут невероятно красиво. Моё сердце полно печали, потому что я не успела встретиться с такой замечательной женщиной. Как мать с матерью, нам было бы что обсудить. Ведь и она, и я всегда думаем, что останется нашим детям, когда нас не станет. Верно? — Верно, — сдавленным голосом подтвердил Росинант. — Вы сказали, что океан принадлежит не Небесным Драконам. Это верно. Но он никому не принадлежит. Пусть мой народ умеет дышать под водой и понимать язык рыб, но мы не хозяева морских глубин, а гости. Между людьми и русалками гораздо больше общего, чем различий. Мы тоже любим и умеем веселиться, стремимся к высоким идеалам. Хотим жить счастливо и любить. Наши дети тоже рождаются маленькими и беспомощными, не из икринок, как некоторые полагают, а вполне обычно из материнского лона, — Отохиме активно жестикулировала, привлекая внимание, и в этот момент положила тонкую ладонь себе на живот. — Наши дети проходят через те же стадии взросления, что и вы: от бесстрашного несмышлёныша до личности со своими проблемами, страхами и мечтами. Как мама четверых детей, могу сказать, что наблюдать за своими чадами — это особое счастье и череда тревог. Думаю, ваши мамы скажут тоже самое! Никто не хочет пропустить первые шаги своего ребёнка, его первое маленькое плавание, тот момент, когда набор несвязных звуков становится настоящими словами. Такие радости навсегда остаются в сердце любой матери: будь то высшая знать или русалка в тысячах километров ниже. Разве я не права? — Права, — ответил Росинант сбоку от сцены, чуть-чуть отворачиваясь. Ло закатил глаза, но вдруг понял, что не только его Коразон такой сентиментальный: многие молодые тенрьюбито среагировали на речь Отохиме аналогично, активно кивали и поддакивали. — Мы очень похожи, — снова подтвердила королева рыболюдей. — Я с нетерпением и страхом жду, когда мои дети достигнут совершеннолетия, когда станут готовы к самостоятельной жизни. Как и во всех странах, входящих в Мировое Правительство, это наступит в восемнадцать лет. Ох, не знаю, как с этим справлюсь! Отпустить своих роднулек бывает очень сложно! У вас недавно прошёл бал Первого Цветения. Уверена, вы знаете, кто волновался больше: матери или участники? — Моя за полгода начала готовиться, — звонко крикнула несдержанная Анна-Роза, счастливо поднимая руку и привлекая внимание. — Она так боялась, что я ошибусь на первом же танце, что упала в обморок с первыми звуками оркестра! Многие вспоминали курьёзные случаи с матерями во время важных событий для детей. Раздался добродушный смех. Королева Отохиме дала людям немного отдаться воспоминаниям. Ло подошёл поближе к Коразону и осторожно погладил его по спине, выражая сочувствие. Росинант бросил на него короткий взгляд, благодарно кивнул, отработанным движением достал сигарету и тут же закурил. — Да, уверена, что отчасти знаю вас, потому что я знаю себя и свой народ. Нам тоже нужно солнце, для жизни. Воздух и свет — это то, к чему мы стремимся. Потому я уверена, что моим детям и мужу понравилась бы это Солнечная Поляна и вы. Это так потрясающе! Вы все такие прекрасные! В этом мире столько света и тепла, — мечтательно произнесла Отохиме. — Здесь, наверху, словно сказка для тех кто вырос под корнями, довольствуясь лишь благостным светом Евы. И мне жаль, так жаль!.. Королева Отохиме взяла разгон с восторга до слёз быстрее, чем кто-либо успел понять причины. Все ещё внимательнее обратились к ней, пытаясь разгадать течения её души. — Мне так жаль, что ни мои дети, ни дети моих подданных не могут этого увидеть! Целые поколения растут, словно Солнца не существует. И печальнее этого может быть только тот факт, что по сути ничего не мешает нам быть ближе к вам, многоуважаемые Небесные Драконы, и свету на поверхности. Нам, рыболюдям и русалкам, может открыться вся сияющая красота и богатство поверхности, а вам откроется вся ширь океана! Преподобный Росинант! Я знаю то, что может и должно принадлежать, всем нашим детям. Это Неоткрытая Страна — Будущее. Я очень надеюсь, что моё смелое путешествие будет началом более продуктивного сотрудничества! Раздались аплодисменты. Многие действительно прониклись речами Отохиме и готовы были дать ей свою поддержку. Слуги включили свет. Толпа подошла ближе к сцене, желая быстрее заманить ораторов к себе для разговоров. И вдруг, как выстрел посреди штиля, раздался громкий мужской голос: — И какая же продуктивность может скрываться в договоре со слабаками?