***
Прошло полтора месяца с тех пор, как мама оставила этот мир и его одного. Прошло почти две недели с драки между братьями... Росинант открыл глаза, но смотреть было не на что: плотная портьера закрывала оконные проёмы, и солнечного света в спальне давно не было. Одинокий ночник у входной двери робко очерчивал только смутные контуры. Мыслей не было. Боль тоже притупилась. Всё бессмысленно. Росинант уже обдумал всё, что можно. Сердце угасло, не способное сиять как раньше. У него не было сил на всё это: на свои надежды, мечты, строительство светлого будущего. Стук в дверь раздался, словно из другого мира. — Преподобный! — голос Моне. — Прошу вас, разрешите войти! Росинант совершенно не реагировал на происходящее. Только сильная ладонь в заживающих ранах и синяках плотнее сжала одеяло. — Преподобный! — истеричные нотки в голосе Моне были оправданы тем, что Молодой Господин спал уже четвертые сутки и ничего не ел. — Пожалуйста! Росинант лишь сильнее подтянул ноги к груди. Это было немыслимо — так нагло нарушать его покой. У него не было сил справляться с этим. — Если вы не против, то я вхожу, — щёлкнул замок. Росинант сел в кровати и бросил первое, что подвернулось под руку. В неоткрытую половинку двери врезался светильник, дробя волокна и разлетаясь на куски. Моне испугано ретировалась. — Прочь! — голосовые связки выдали какой-то хрип, едва складывающийся в слово. Если вспомнить, это его первый звук за последние четыре дня. Росинант лег обратно. Он понимал, что ему должно быть стыдно и совестно, но это не имело значения. Совершенно точно. Главное — его оставили в покое. Тишина успокаивала, позволяя пеплу мыслей спокойно опуститься на дно и затихнуть. Но вскоре вновь послышался треклятый стук. Эта наглость должна иметь границы! Он четыре дня назад приказал его не беспокоить! — Преподобный! — новый голос встряхнул душу, глаза Росинанта расширились. Стук демонстративно повторили. — Стол накрыт. И во имя вашей благородной безвременно почившей матушки: я больше не намерена терпеть такое обращение с вашим здоровьем! Суровая ястребоподобная Берта поднялась из кухни к нему в покои. После матери, она была самой уважаемой женщиной в мире. Росинант снова сел на кровати, уставившись на закрытые двери, чувствуя себя маленьким, как песчинка в космосе. Что он будет делать, если она сейчас войдёт? — Я не буду открывать дверь, но, послушайте меня внимательно, Молодой Господин! Если вы сами не выйдите и не употребите пока ещё теплый суп, я позвоню господину Сенгоку! Да, это угроза и вы имеете право казнить меня. Но и для этого вам надо хотя бы выйти и отдать приказ, либо самолично меня придушить! Росинант улыбнулся вымученно, одним уголком губ: так она и действовала, эта генерал-в-юбке всея кухни. Видимо, придётся выйти и поесть. — Молодой Господин, я могу надеяться на ответ или мне просто подождать? — участливо спросила Берта. Чистой воды провокация, чтобы вытащить с него хоть какой-то ответ. — Да, — только и смог выдавить Росинант, но этого хватило. Пришлось медленно встать и начать одеваться. С огромным усилием мужчина крикнул приказ. — Уйдите, никого не хочу видеть. Через двадцать минут пришли кого-нибудь убрать тарелки. А вот позвонить Сенгоку — очень хорошая идея. Росинант спрыгнул с постели, словно одержимый. В его глазах отражалась решительность и ярость. Сбежать во Флот — его давняя мечта, почему бы не реализовать её сейчас?!***
Росинант разжал кулаки и расправил плечи. В идеале, Сенгоку не должен был ничего понять. Ну случился у него нервный срыв на фоне смерти любимой матери, разве странно? Элитный отряд Морского Дозора охранял официальные коридоры Пангеи и помещения для высших чинов. В отличие от тайных коридоров, которые были вотчиной СР-0, здесь было светло и спокойно от ощущения чёткого регламента и дисциплины. Двери в кабинет открыли словно по команде. Его второй отец сидел за широким столом. — Сенгоку-сан! Доброго... — Роси! — как адмирал флота смог оказаться возле него в мгновение ока и захватить в медвежьи объятия осталось загадкой. Сенгоку сжимал протеже всё сильнее. — Сенгоку-сан, я так... задохнусь, — смог выдавить Росинант. Когда военный отпустил, он со стоном погладил рёбра. — Как бы не были сломаны... — Не шути так! Я так рад тебя видеть! Прими мои искренние сожаления!!! — Сенгоку пожал руку и замер в минуте молчания. На его лице отражалась целая гамма чувств: от радости долгожданной встречи и до траурной печали, от жалости и до мудрого понимания, что и это пройдёт. Всё проходит. — Это был удар для меня, но я почти в норме. Честно, — грустно улыбаясь, заверил Росинант. — Чушь, — оборвал Сенгоку. — Я терял близких, сынок. И никакой "нормы" нет после таких потерь, мне ли не знать? Потому, можешь не притворяться. Пожалуйста, не стоит держать всё в себе. Жизнь продолжается, хотя уже и другая. Ничего уже не будет прежним, но бесконечно скорбеть нельзя. — Да, хотя в это сложно поверить пока раны ещё настолько свежи. — Вот и не верь. Давай просто уйдём в работу с головой — самый действенный способ. Хочешь крекер? — Сенгоку вернулся за свой стол и запустил крупную ладонь в упаковку со снеками. — Нет, благодарю, — улыбнулся Росинант. — Зря. Это улучшает кровообращение в мозге и способствует мыслительным процессам, — словно сообщил самое важное открытие столетия, серьёзно сказал Сенгоку. — Учту, — кивнул Росинант с аналогичной миной на лице. Он тоже присел. — Вот твой приказ. Осталось только подписаться и ты можешь хоть сейчас вступить в рядовые. Росинант поймал листок, который к нему толкнули. Он тупо уставился в него на пару секунд, а потом улыбнулся и с усилием сказал: — Я не могу сейчас. Сенгоку замер, чувствуя, сколько усилий ушло на это признание. И этот человек требовал от него всего месяц назад срочного поступления в Дозор на любых условиях? Адмирал флота прищурился, всматриваясь в Росинанта и стараясь прочитать между строк то, что тот не хотел говорить. — Не понимаю, — Сенгоку разлил заранее заваренный чай по тонкостенным чашкам. — На тебя же ни один мой аргумент не действовал. Ты даже бросил трубку ден-ден муши, чего никогда не делал. Испугался звания рядового? — Звание рядового или кадета меня мало пугает. Появился человек, которому я нужен, который на меня надеется. Как только решу с ним вопрос, тут же попрошу подписать приказ. — Новый человек? Внезапно. Ты же вроде не пополнял слуг, а тем более рабов. Штат наоборот, даже уменьшался, чтобы не брать новых обязательств и быть "налегке", так сказать. Почти три недели назад ты потребовал от меня зачисления в штат в форме ультиматума... Сенгоку помнил тот разговор — источник многих дум и тревог. Второй после смерти преподобной миссис Донкихот. Росинант был сам на себя не похож: грубый, резкий, дёрганный. Адмирал флота наотрез отказался решать такой серьёзный вопрос без личной встречи. Он явственно почувствовал, что что-то не так. И дело далеко не в скорби по матери. Росинанта что-то не просто напугало — почти сломало. В голосе подопечного слышался надлом. Роси, в ответ на отказ, просто отключил связь. — Уж не тот ли юноша-раб, с которым ты приехал сегодня? — по блеску глаз Сенгоку Росинант заподозрил, что тот давно всё знает. Ну, точно не всё, но многое. Если бы он знал всё... — Вы уже навели справки? — понимающе улыбнулся он, но уже не особо искренне. Общение приобретало оттенок опасной игры на грани фола. Будто не заметив, что делают его руки, Росинант достал на столе белоснежное пишущее перо и начал рвать на мелкие кусочки. — Да. И такою опасную личность себе на порог бы не пустил, но ты, как всегда, себе на уме. Ладно. Ничего против твоих вкусов не имею... — Это не то... — Ладно, давай закроем тему. Я даже рад, что ты не настаиваешь на зачислении в штат "прямо тут и сейчас", как это было во время нашего предпоследнего разговора. Давай, ты ещё немного подумаешь над тем, хочешь ли во флот и займёшься этим "человеком-который-на-тебя-надеется". А то может и передумаешь... — Я не передумаю! Сенгоку-сан, да я задыхаюсь здесь! Я едва выдержал два последних мероприятия. Мне тошно от того лицемерия, что царит здесь! Я сам вынужден постоянно носить маску и притворяться! — Почему ты думаешь, что на флоте будет иначе? Хм? — удивился Сенгоку. — Ты хоть представляешь, сколько травли среди рядовых? Ты думаешь, в флот идут лишь божие одуванчики да интеллигентные мальчики? Как бы не так. Скажу по секрету: некоторые дивизионы самолично бы повесил. Полностью! Они хуже пиратов: грабят, убивают, крышуют бизнес, но только под законным флагом правительства. Мы вынуждены брать отрепье, чтобы контролировать; и потому, что в некоторых регионах другого контингента просто нет. Я, конечно, попытаюсь тебя защитить, но не могу всегда присматривать за тобой. — За мной не нужно присматривать! — Росинант в бешенстве встал, неосознанно стукнув по столу. — Я достаточно силён, чтобы постоять за себя! — Ради бога, сядь! — Сенгоку глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Его примеру последовал и протеже . — Я тут слышал, что королева Рьюго произвела фурор? — будто интересуясь погодой, отметил Сенгоку. — Всё действительно настолько радужно? — Да, на самом деле очень хорошо! — Росинант ухватился за позитивную тему. — Долго пересказывать, но в целом расклад таков: она от имени рыболюдей сейчас подписывает Письма Дружбы с семьями Небесных Драконов. Потом остаётся собрать подписи для официального переселения на поверхность. Почти референдум провести. Сколько это займёт по времени — целиком лежит на прекраснейшей Отохиме-сама. Я посоветовал попробовать успеть до следующего Собрания Королей. Там она и король Нептун смогут заключить легитимные соглашения от имени своего народа. После этого будет разумно обсудить этапы переселения и новые места обитания рыболюдей, обеспечение безопасности Морским Дозором, и подготовку общественного мнения местных к тому, что они будут жить бок о бок с русалками. — Звучит просто, но на самом деле тяжело, верно? — понимающе хрустнул снеком Сенгоку. Росинант пожал плечами: чуть сложнее, чем обычно, но не сказать, что от него это потребовало сверхусилий. Адмирал кивнул, вроде понял. Впрочем, он давно знал этого светловолосого тенрьюбито, почти усыновил. — Так ты окончательно решил, что не будешь ей помогать в дальнейшем? Хочешь снова устроить скандал, как твой отец, благородный Хоминг, и уйти со Святой Земли? — Вы всё о том же, Сенгоку-сан? — недовольно поморщился Росинант. — Я о том, что ты на своём месте, на котором у тебя больше свободы, чем ты можешь оценить, — с отеческой заботой сказал адмирал флота. — Отказываться от власти и безопасности глупо. — Вы... правда так думаете? — в глазах Росинанта застыла боль и грусть. Руки продолжали бессознательно рвать пишущее перо. — О тебе волнуюсь! С низших чинов начинать сложно, особенно в твоём возрасте. — Я справлюсь. — Ну, вообще-то для тебя есть один шанс, чтобы прыгнуть выше головы, — осторожно начал Сенгоку, медленно пережёвывая. — Я говорил с горосей только что: если мы успешно уничтожим йонко, они сразу дадут тебе статус капитана. — Наш план приняли?! — обрадовался Росинант, широко улыбаясь и даже подскочив от радостной новости. — Нет. Повисло долгое напряжённое молчание. — Не понимаю, — признался Росинант, присаживаясь обратно. — Я же предложил план по уничтожению Кайдо. В результате мы смогли бы заставить самураев открыть страну, даже частично, даже если будет временный раскол из-за гражданской войны. Процветание торгующей части убедит и самых упрямых, что это выгодно. А может до раскола не дойдёт! Главное грамотно и уверено действовать. Вы же вместе со мной продумывали детали. У нас получился блестящий план! — Роси, мир не так справедлив, как тебе хотелось бы, — покачал головой Сенгоку. Он и сам считал их план дерзким и гениальным, но его зарубили на корню. — Ты не учёл, что пострадает рынок нелегального оружия... — Как раз это и является ключевым на первом этапе!.. — дерзко перебил Росинант. — Роси, как ты хочешь поступить на флот, если не следуешь элементарной дисциплине и старшинству? — поинтересовался учитель и друг. Росинант одними губами попросил прощения и сел смирно. — Ладно: ты не учёл, что это затрагивает интересы многих влиятельных семей, в том числе мафию и королевские фамилии. И даже если ты это сделал специально, надеясь заодно потравить крыс, горосей на такой риск не согласны. Плюс, кажется, они надеются использовать Кайдо или даже "приручить" его. У Росинанта отпала нижняя челюсть. Придя в себя, он достал сигарету из пачки и закурил. Хватило всего трех глубоких затяжек, чтобы дойти до фильтра. Затушив окурок в пепельнице, он достал ещё одну. — Может не стоит так много курить? — У каждого свои крекеры... — автоматически отшутился Росинант без улыбки, обдумывая ситуацию. — То есть, они хотят помочь ему наладить сбыт нелегального оружия? — он сам себе не верил. — Это же истощит Вано. В Новом Мире и без того достаточно оружия и крови: войны между королевствами обычное дело, а королевств всё больше, только их территории всё меньше. Всё это развязывает руки тирании йонко, которые зачастую попросту подбирают недобитую страну и присоединяют к своей территории. В чём смысл? — тенрьюбито закурил третью сигарету. — Не понимаю. — Идеалисты как ты — очень тяжёлые люди, — почёсывая бороду, сказал Сенгоку. — Давай я, вопреки обыкновению, сегодня не буду заигрывать с истиной. Позволишь? — Росинант кивнул. — Так безопаснее. Для власти Небесных Драконов и горосей не нужен мир во всем мире, Роси. Даже если ты видишь, что у нас достаточно власти и сил. Даже если искренне веришь, что люди и другие расы к этому готовы. Разделяй и властвуй — хороший принцип, Роси. — Если мы не можем менять мир к лучшему, какой смысл в такой власти? — В том, чтобы её удержать, — объяснил Сенгоку. — Путём стагнации ли. Путём войн или глобальных катастроф — не важно. Думаешь я, адмиралы или даже этот дурачина, герой Гарп, что мы не знаем, что всего лишь инструменты? Никакой власти у кадета или даже капитана нет. Даже у адмирала флота её нет. — Сенгоку-сан, я всё решил! — Тогда перейдём к обсуждению плана горосей по свержению одного из йонко. Это если, — Сенгоку очень пристально посмотрел Росинанту в глаза. — Это если мне действительно больше нечего знать. Или у тебя на сердце есть тайны, которые ты хочешь рассказать? По лицу Росинанта прошла едва уловимая волна страдания. Сигарета выскользнула из пальцев, а затем он улыбнулся и ответил: — Нет, я определённо не хочу ничего рассказать. Снова повисло напряжённое молчание. Росинант смело смотрел в лицо Сенгоку, уверенный, что говорит правду: он не хотел делиться этим с вторым отцом. Угрожающе хрустнул крекер. Затем адмирал флота принюхался: — Затуши ковёр, пожалуйста, — и подвинул кружку с чаем. Росинант опрокинул её на начинающее разгораться пламя. Тем временем Сенгоку достал пухлую папку и кинул на стол перед своим протеже. — Держи. Росинант понял, что от него отстали по поводу душевно важных вопросов, а потом с головой нырнул в изучение документов. Он внимательно вчитывался в предоставленные материалы. И чем больше узнавал, тем больше хмурился. Закончив, он презрительно шлёпнул папку обратно на стол. После этого в молчании и тяжелых мыслях прошло ещё с десяток минут. Пожалуй Сенгоку был единственным, кто чаще видел Росинанта серьезным, а не с вежливой улыбкой на лице. — Что думаешь? — наконец подтолкнул адмирал флота. Росинант выдал раздражённую дробь пальцами. — А вы? Разве вам нравится этот план? — Настоящий дипломат отвечает неудобным вопросом на неудобный вопрос. Без разницы, что я там думаю: мне приказали, а моё дело — выполнять. Так что войне с Белоусом быть, — пожал плечами Сенгоку, словно ему действительно всё равно. — То есть, вы не считаете это глупым и преступным? — Вопрос в лоб, — снова прокомментировал Сенгоку, перед тем как ответить. — Но приказы командования я с тобой не готов обсуждать. Это как минимум неэтично, как максимум карается военным уставом. Адмирал говорил намеренно жестко, демонстрируя подневольную природу службы, но Росинанта было сложно этим пронять. — Как мне сказать об этом королеве Отохиме? Ведь благодаря Белоусу её страна не разграблена пиратами. Он обеспечивает мир на своей территории. Не стремится к войне, не ищет конфликтов. Белоус слишком стар и болен для этого. Какой смысл выманивать его из логова, провоцировать на столкновение? Мы просто потеряем своих солдат. Будет бессмысленная резня с человеком, который меньшее из четырех зол... что? Сенгоку вдруг принюхался и поднял ладонь в немой просьбе помолчать: — Ты до конца затушил ковёр? Росинант осмотрелся вокруг, словно выискивая партизанский язычок пламени: — Да, полностью. — Тогда откуда дым? Вдруг раздался сигнал тревоги, отчего оба подскочили. Дверь отворилась и дозорный доложил: — Сенгоку-сан! Кто-то поджёг подсобные помещения на первом этаже и устроил беспорядки на подземных уровнях! Кажется, они охотятся за доктором Брутом или за старыми исследованиями Вегапанка. — Ло! — Росинант бросился к выходу, грубо оттолкнув докладчика. — Роси! Стоять! — выкрикнул приказ Сенгоку, но его не услышали или не захотели услышать.