До Ло только начало доходить, что его пытались убить. Или вовсе не его? Почему эти ребята вообще хозяйничают в секретных подвалах Пангеи? Кто мог послать таких наёмников? Только кто-то высокопоставленный, наглый и влиятельный...
Убедившись, что дверь заблокирована, Ло отвернулся от неё, наконец обратив внимание на доктора Брута. Одного взгляда хватило бы понять, что старика не спасти: взрывом ему разорвало бок в кровавые ошмётки. Ло видел как справа вытекает тёмная печёночная кровь насыщенного вишнёвого цвета. По подбородку старика текли розоватые слюни. Юноша присел рядом, оторвав от своей кофты кусок ткани, чтобы вытереть. Его самого чуть-чуть пошатывало, но последствия взрыва проходили, как и звон в ушах.
Доктор Брут всё это время, глазами подёрнутыми туманом боли, будто изучал Ло, а в этот момент улыбнулся, словно ничего смертельно опасного не происходило.
— Видят боги, я не достоин уйти не в одиночестве в мир иной, — посмеялся Брут, зайдясь кровавым кашлем. Ло приподнял его голову, сердито шипя:
— Спокойно. Не стоит перенапрягаться. Вы меня спасли. Временно и внезапно, но мы на одной стороне.
—
Операционная! — доктор Брут приложил руку к страшной ране, вызвав силу своего фрукта. — Я остановлю кровотечение. Кровь остановится... Я не смогу залечить, но выиграть пару десятков минут смогу. Смогу... Я уже говорил, что живучий? Говорил же... А из тебя вышел бы прекрасный учёный. Да-да, мальчик. Ты жестокий без сантиментов, при этом не любишь растрачивать чужие жизни зря. Таким и должен быть врач! Таким и должен быть владелец Опе-Опе... но ты меня не сьёшь?
— Думать забудьте! — фыркнул Ло. — Вы не рассказали про Росинанта!
— И не расскажу. Сам спроси его, мальчишка! — в тон ему возразил доктор Брут, но потом со стоном выгнулся, насколько позволяла деревянная спина. Шок уступал место боли.
Ло начал в панике оглядываться вокруг, но всё казалось странным и бессмысленным. Слева стояла огромная компьютерная панель, осуждающе смотрящая чёрными экранами на незваных гостей. За ней стена была полностью прозрачной, но с пола нельзя было рассмотреть, что за стеклом. Напротив разместились шкафы с оборудованием, приветливо открывающие дверки навстречу любому. А между ними, вдоль противоположной двери стены, разместилось три саркофага. Ло не мог понять, что здесь творилось, а самое главное — с какой целью.
— Потом упираться будете. Сначала надо выжить, — пробормотал Ло, активно осматриваясь.
— Не, я не умру. Нет. Сам ведь знаешь. Может чуть-чуть сентиментален, но это молодость. Да, молодость, — пробормотал Брут сбивчиво. А потом резко перескочил тему. — Я, кажется, знаю, чьи это люди... И это не горосей. Нет. Их послали не горосеи. Те могли просто приказать мне вернуть их собственность. Разбить сосуд с Фруктом, хе-хе.
— Тогда кто? — Ло внимательно уставился в лицо старика, но тот словно издевался.
— Думал, ты сообразительнее, хе-хе. Нет, если не догадаешься сам, то не достоин ты фрукта. Нет. Будут проблемы. Большие проблемы. А ты смотри и увидишь кукловода. Он был бы не против получить Опе-Опе, но он ему не нужен. На самом деле не нужен...
— Да чтоб ты сдох со своими загадками! — в сердцах крикнул Ло.
— Так и будет. Так и будет... Мальчик!
— Что?
— Исполни мою последнюю просьбу. Положи меня в криогенную камеру.
— Куда?!
— Вот те "саркофаги" видишь? В один из них. Там я смогу растянуть пару оставшихся мне минут на часы. А это, возможно... возможно...
Доктор Брут начал терять сознание: старческие веки затрепетали, а глаза закатились. Ло выматерился, поднимая тело. Он подошёл к криогенной камере, нажал на включение и откинул крышку. Очень обрадовался, ведь система покорно отозвалась, явно запускаясь в работу. Доктор Брут заметался в беспамятстве. Ло смотрел на предсмертную агонию, думая, что вроде как обещал Росинанту не убивать.
В противоречивых мыслях мелькнуло сожаление о том, что он не хочет пробовать получить фрукт через каннибализм: на самом деле не будь у него таких внутренних установок, то жилось бы легче. Наверное.
Впрочем, быть похожим на Дофламинго его не прельщало. Наверное, лучше умереть как собака, но верным себе, чем жить как позолоченная судьбой скотина...
От дна кабины потянуло холодом, начал подниматься криогенный туман. Тут доктор Брут пришёл в себя, сфокусировался на Ло и крепко схватил его за руку.
— При неправильном вводе пароля от компьютера, помещение заполняет газ. Газ от самого Цезаря, вот уж кто умел пускать газы, хе-хе, знал в газах смысл... смысл? Нет, ты меня не съешь... Жаль, умрёшь. Умрёшь. Как и я. Как и Росинант. Все мы подохнем... Противоядие только в респираторах. Понял? Понял... Мальчик! Передай Росинанту. Передай! Что я тут. Я дождусь его. Поживу ещё чуть-чуть. Понял? Понял?! Он должен ко мне прийти. Ради тебя и себя. Понял? — Брут с силой тряхнул Ло, на что юноша был вынужден кивнуть. После этого старик расслабленно снова лёг. — Горосеи. Не то чтобы я их ненавидел, нет. Но даже мне жаль просто прозябать тут. Нечестно прятать такую силу. Жадность, да это просто жадность... Закрывай. Сама заморозит.
Ло кивнул. Он опустил крышку саркофага как раз вовремя, поскольку сверху тоже хлынула волна холода. Он мало что понимал, но точно знал, что доктор Брут дал подсказку. Пароль от компьютеров тоже висел на той доске, а потом разблокировать их не составит труда. Хотя нужно было совсем противоположное. Ло снова внимательно осмотрелся. В шкафах с оборудованием было три респиратора. Значит, достаточно активировать газ, а самому использовать фильтры с противоядием?
Пара шагов разорвала расстояние до компьютерной панели, и тут удалось разглядеть то, что скрывалось за толстым пуленепробиваемым стеклом...
Испытательный полигон для живого оружия — вот что первое пришло в голову. Там уходило вдаль огромное помещение тёмного ангара. На ближайших стенах гроздьями висели цепи, высились специальные камеры-резервуары, да белели поверхности плит с креплениями для рук, ног, головы и всего, что только могло дернуться в неправильный момент. На полу, в освещённой от лаборатории участке, виднелись впитавшиеся многочисленные ржавые разводы от крови. Не то чтобы Ло до увиденного сочувствовал местным учёным с доктором Брутом во главе, но в этот момент захотелось сжечь весь Мари Джо дотла. Снова. От полигона биологической секции лаборатории словно доносился запах бесконечных страданий и далекий крик боли.
На некоторое время Ло и доктор Брут сражались на одной стороне, прикрывая друг другу спину. Юноша даже начал уважать безумного учёного. За его ум, мастерство, упёртость, желание жить, цельность личности, но видя дальние отпечатки его злодеяний, Ло всерьёз думал отключить криогенную камеру — пусть помрёт, никто горевать не станет.
— Но Росинант же просил за него... Да и кто я такой, чтобы его судить?
От толстой двери доносились глухие стуки, постоянно мелькала красным панель безопасности: даже зная код, без отпечатков ладони доктора Брута убийцы не могли просто открыть дверь. Но если у них есть хорошее оборудование, то проникнуть внутрь это дело техники. Ло уже слышал, что стуки сменил механический скрежет, да и попытки ввести код прекратились. Время поджимало. Как только убийцы откроют дверь, то убьют его и Брута, что, вне сомнений, хоть чуть-чуть, да опечалит Росинанта.
"Интересно, по кому он больше будет тосковать? Да и будет ли?" — с мрачным удовлетворением Ло представил, что после смерти по нему хоть кто-то будет страдать. Представив Росинанта в траурных одеяниях на его похоронах, юноша вдруг осуждающе усмехнулся, мысленно ругая себя. Он решил, что явно ничем не заслужил, чтобы по нему хоть кто-то горевал. Ло понял доктора Брута, который только что при смерти говорил, что не достоин умереть не в одиночестве. Может быть, они реально похожи больше, чем хотелось Белому Фармацевту.
Ло подошёл к открытым шкафам, внимательно осматривая содержимое. Затем взял в руки респиратор. Единственный шанс — воспользоваться подсказкой доктора Брута. Юноша подошёл к панели управления компьютером и начал нажимать самые крупные кнопки, похожие на "Включение". Экраны мигнули, а затем перешли на чёрную панель запуска, прося ввести код. Юноша быстро наобум ввел две неверных последовательности. Экран дважды загорался тревожным красным.
За спиной тихо проскрипела массивная старая дверь, открываясь. Ло поспешно натянул респиратор и ударил кулаком по клавиатуре, оборачиваясь к входу.
В мгновенье ока свет поменялся на тревожный красный. Со всех вытяжек подуло легким бризом. Что не характерно: газ оказался бесцветным. Появившийся просвет не расширялся больше. Скрипа или признаков движения не было. Белый Фармацевт боком подошёл к саркофагам криогенных камер, но за всё это время за пределами лаборатории не было признаков жизни или опасности. Ло провёл руками по плотно прилегающей крышке. Панель криогенной камеры показывала стабильное состояние доктора Брута. Если Росинанту надо увидеться с этим странным маньяком подземелья Пангеи, то Ло это устроит.
Юноша осторожным, но быстрым шагом направился к выходу. Панический красный свет всё ещё затапливал помещения. Могло ли это быть ловушкой? Убийцы поджидали его прямо в соседнем помещении, или ему удалось их переиграть? Оказалось, последний вариант.
Ло осторожно открыл дверь и выглянул. Трое оставшихся в живых после первой атаки мужчин валялись у двери. Газ оказался паралитическим: они явно не могли пошевелить ни пальцем, но глаза оставались живыми. Может статься, что это убьёт их чуть-чуть позже, когда легкие из-за отравления перестанут качать воздух или сердечная мышца не сможет сокращаться. Ло переступил через них, прошёл насквозь операционную, в которой ещё десяток минут назад валялся по кускам.
Под потолком быстро собирался дым. Выявилась проблема: доктор Брут спровоцировал сильный пожар в коридоре. Сквозь портал двери можно было разглядеть красно-чёрный клубящийся ад. Даже через респиратор горячий воздух начинал обжигать лёгкие. Нужно было каким-то образом пробежать сквозь огонь через чёрные клубы дыма от горящего пластика. Хоть это казалось простой задачей, но пространства в Пангее нерационально огромные, и пробираться почти вслепую по пылающему коридору то ещё удовольствие.
"Раз. Два. Три!" — Ло рванул сквозь огонь и дым, надеясь, что выскочит ко входу быстро. Он пригнулся как можно ниже, задерживая дыхание, чтобы не травмировать легкие жарким воздухом. Глаза всё равно слезились, юноша почти ничего не видел.
Остановившись через пол минуты, Ло понял, что не понимает куда бежать. Стен не было видно, направляющие лампы на потолке давно лопнули от температуры. Вдруг сквозь рёв пламени послышался шум. Ло повернулся в ту сторону и снова побежал. Он надеялся, что людские голоса принадлежат спасательным отрядам. Дыма в той стороне вроде стало меньше.
Как вдруг столкновение. Удар. Боль.
На долю мгновения мир потерял опору, но Ло быстро определил своё положение относительно пола. Кто-то массивный на огромной скорости врезался в него, а сам покатился кубарем. Догадка о том, кто это мог быть жгла изнутри малопонятными тёплыми чувствами.
Ло тряхнул головой, поднимаясь на четвереньки и быстро внимательно осматриваясь. У горящего шкафа валялся Росинант. Юноша подполз к нему, обжигая легкие сбивчивым дыханием, которое больше не мог контролировать. Под веками Молодого Господина мелькали белки, выдавая бессознательное состояние.
— Твою дивизию, — чертыхнулся Ло, в глубине души обрадовавшись своему спасителю.
Он схватил Росинанта за руку и спешно потащил в сторону выхода. Чем дольше бедный Коразон будет дышать угарным газом и, возможно, паралитическим из той лаборатории, тем больше будет последствий для здоровья. Белый Фармацевт очень торопился, но мысли всё равно были быстрее его ног.
Теперь он мог прожить ещё лет десять-пятнадцать, пока кристаллизация снова не начнёт критически вредить организму. Если бы доктор Брут всё же снял с него ошейник, то стоило бы сбежать? Стоило бы спуститься в обычный мир, чтобы отомстить семье Требола? Или... даже если бы с него сняли ошейник, может стоило остаться и разобраться, что на самом деле творится на душе у Росинанта?
***
— Мне жаль! И никаких извинений не будет достаточно. Я никогда не думал, что свидетель той трагедии будет передо мной. Живой. Я никогда не думал, что буду смотреть жителю Белого Города в глаза. Мне... очень жаль.
***
Искренние извинения Росинанта врезались в самое сердце. Нельзя быть таким честным, наивным, правильным. Хотя бы не тут, не на Святой Земле, где все теряют грани нормального, становятся вне рамок и вне закона. Встретить здесь такого человека казалось до невероятного... неправильным. Словно нарушение какого-то незыблемого закона бытия.
***
— Я знаю, что этим не искупить вину. Никто из нас не заслуживает прощения перед тобой. Ни одного искупления не будет достаточно, потому что ты потерял всё! Будущее. Прошлое. Любовь. Семью. Я... я не знаю, чем могу хотя бы загладить свою вину.
***
У Ло действительно не было Будущего, а в Прошлое оглядываться было тошно. Семья осталась лежать там же — в черноте прошлого. Любовь... что это вообще такое? Где проходят границы любви? Там где рождается доброта? Или это что-то иное? Ло не был уверен, что хочет знать ответ. Не быть совсем уж тварью — этого было достаточно. Заботиться о накама, например о Детке-5, — этого было достаточно. Было. Раньше.
"Может хорошо, что у меня нет выбора," — подумал Ло, скосившись на свою ношу. С ошейником и думать о побеге не стоило, а значит, он со спокойной совестью может в текущей ситуации обратиться за помощью к СР-0 или морскому Дозору, прикрывшись именем Донкихот. Если доктор Брут не соврал, то у Росинанта надо было вытащить ответ любой ценой: зачем он наглотался стекла? Почему?
Главный проход оказался распахнут настежь. Там суетливо бегали люди. Возле двери Ло приподнял трехметровое тело и закинул себе на плечо, с усилием перетаскивая мужчину через порог.
Его встретил Дозор, ощерившись ружьями. Ло не обратил внимание, оттаскивая Росинанта как можно дальше. Если эти остолопы откроют огонь сейчас, с риском ранить Небесного Дракона, то будут полными кретинами. Предположение Ло оказалось правильным: крупный пожилой вояка прибежал со стороны выхода и громогласно распорядился:
— Отставить ружья! Закройте дверь лаборатории! Запустите протокол ликвидации пожара! — Сенгоку знал, о чём говорит. Он не мог отвести взгляда от лица своего многообещающего протеже. Голова Росинанта безвольно свисала с худого плеча юноши. Раб бережно опустил тело на пол, перевернув на спину. Сенгоку подошёл и требовательно спросил:
— Кто-то остался?
— Если вы про тех, кого стоило бы спасти, то нет. Нет. Там в биологической лаборатории трое наёмников могут быть живы, но больше не за кого беспокоиться, — ответил Ло. — Я не знаю сколько секций отравлены нейропаралитическим ядом, потому не советую туда соваться без специальных респираторов.
— Сработала газовая защита лаборатории Цезаря? — слегка удивлённо, но с понимаем сказал Сенгоку. — Посмотрите по компьютеру, в какой секции сработала тревога и дайте данные по яду! Нам нужно срочно раздобыть фильтры!
— Секция с полигоном и операционной для биологического оружия, — подсказал юноша.
Ло остался рядом с Росинантом, стараясь не попадать под ноги суетящимся дозорным. Он положил светловолосую голову себе на колени, немного приподнимая. Затем снял респиратор и приложил к лицу Коразона. Если яд Цезаря дошёл до той части коридора, то противоядие могло помочь прийти в себя быстрее. Росинант сильно ударился, когда налетел на него, скорее всего надышался. По идее, ничего страшного, но Ло обеспокоенно гладил мужчину по голове, внимательно всматриваясь в закрытые веки.
— Как он? — Сенгоку внезапно присел рядом с ними. — Роси, сынок, ты в порядке?
— Он надышался угарным газом, но вроде не сильно... — неуверенно пробормотал Ло, приподнимая веко и проверяя реакцию на свет.
— Дыхание в порядке?
— Слабое, но вроде в порядке, — снова промямлил Ло. Он снял с него респиратор и проверил дыхание, подставив ладонь под нос. — Эй, Коразон, просыпайся.
Росинанту прилетела лёгкая пощёчина, даже почти поглаживание. Сенгоку поднялся на коленях и влепил нормальную мужскую пощёчину.
— Эй! Тише! — Ло зло сверкнул глазами, прикрывая щёки Росинанта своими ладонями.
— Может, лучше искусственное дыхание сделаешь? — пошутил Сенгоку нервно.
— Мммм... — промямлил Росинант. Его веки дрогнули, а он нахмурился, пытаясь сосредоточиться на происходящем.
— Роси! — Сенгоку сграбастал протеже в медвежьи объятия, от чего Росинант рисковал задохнуться ещё раз. — А юнец уже планировал тебе искусственное дыхание делать.
— Се... Сенго-ку-ку-сан! — Росинант разжал кольцо сильных мужских рук, а потом повернулся к Ло. Его лицо мгновенно осветилось улыбкой. — Получается, я рано пришёл в себя? Стоило чуть повременить?
Ло неожиданно для самого себя вспыхнул, словно школьник. От пристального взгляда стало жарко.
— Да нет, просто медвежья рука твоего Сенгоку-сана может зомби с того света вернуть. Ну или голову оторвать. У тебя выбора не было после того, как он решил поучаствовать в твоём "воскрешении".
— Ло, — Росинант вдруг резко нахмурился, потянулся и крепко сжал руки юноши. — Доктор Брут? Что случилось? Он успел почистить тебя? Пятна...
Белого мрамора больше не было. Ло даже непривычно было видеть обычную кожу на руках. Правда кое-где белые пятна заменила красная обожженная кожа.
— Да, он забрал мою оригинальность, — осторожно пошутил он. — Но не совсем.
— Ты и без пятен очень привлекательный, яркий, харизматичный, — улыбнулся Росинант. — Почему "не совсем"? Где доктор Брут?
— Он жив, — ответил юноша. — Почти. Он в биологической секции лаборатории, заснул в криогенной камере. Он сильно ранен, так что уже не спасти, но хотел увидеться с тобой. Считай это его предсмертным желанием.
— То есть, — вдруг прошептал Росинант, счастливо закрывая глаза, — это не ты его убил. Я очень рад, что не ошибся в тебе.
Ло снова зашёлся румянцем. Это была внезапная похвала. Ещё внезапнее было осознать, насколько сильно она его обрадовала. Юноша отвёл взгляд от солнечного Росинанта и встретился с прищуренным анализирующим взглядом Сенгоку.
— Но всё же кто-то очень хотел с ним покончить. Или с тобой? — задумчиво сказал адмирал флота. — Или ещё с кем-то?
Вдруг внимание привлекли люди из СР-0. Разношёрстные агенты пришли со стороны Пангеи и остановились, внимательно осматривая помещение у входа в лаборатории.
— Как хорошо: сейчас они во всём разберутся, — сказал Росинант, вставая.
Главный агент СР-0 тут будто впервые заметил их компанию. Один знак подчинённым, и Ло лежал с заломленными руками, грудью в пол.
— Преподобный Донкихот Росинант, вы приглашаетесь на суд горосей. Ваш подопечный обвиняется в убийстве преподобного Виктора Вольфрам, в попытке убийства других Небесных Драконов. Он подозревается в сговоре с вашими личными подчинёнными. Также на его совести убийство доктора Брута и вашей личной служанки. Вас проверят на причастность к его злодеяниям. Не беспокойтесь, мы проведём полноценное расследование и рассудим по справедливости.
— Что? — в шоке слабо прошептал Росинант. Силы словно оставили его. Он снова осел на пол.
— Что это значит??? — гневно вскочил на ноги Сенгоку.
Ло взглядом затравленного зверя смерил всех агентов СР-0. Его бесило то, как складывалась ситуация, но он вновь чувствовал себя беспомощным что-то изменить, и от этого становилось в разы хуже.
***
Будут проблемы. Большие проблемы. А ты смотри и увидишь кукловода...
***
На Росинанта было больно смотреть. Шок мгновенно захватил его разум. Сердце Ло сжалось от сочувствия: в грубой, сухой, совершенно бессердечной манере мужчине сообщили, что лучший друг, товарищ детства, теперь мёртв.
Коразон едва двигался, словно это требовало от него огромных усилий, но при этом не мог остановиться. Пока Ло "упаковывали", то есть надевали наручники и завязывали глаза, Росинант успел сбить с ног парочку дозорных, что-то поджечь, прикурив сигарету, которую забыл достать из пачки. Вид его горя выбивал из колеи, а к горлу подступил предательский комок.
Когда Ло рывком поставили на ноги, тычком в спину указав направление, он уже не мог смотреть на тенрьюбито.
— Коразон! — грубо, но уверенно позвал он, слепо повернув голову в предполагаемую сторону. В минуты отчаяния сам Ло нуждался в ком-то, кто обольёт холодной водой и громко крикнет: "Соберись, тряпка!", но Росинант был слеплен из другого теста. — Держись, что бы ни случилось...
Больше он не знал, что говорить. Ему никто не ответил — лишь мерный стук шагов отражался от стен проклятых коридоров.
— Я уверен, что это какая-то ошибка, но юнец прав: крепись! Ты ещё сможешь поступить в Дозор, как мы обсуждали: максимальное наказание для тенрьюбито — пожизненный домашний арест, но ты не мог убить Виктора. Это быстро подтвердится. Как бы ни было тяжело, просто продолжай смотреть в будущее.
Судя по характерным звукам, Сенгоку похлопал подопечного по спине. Тут же раздался шум, какая-то паника. Судя по всему, Росинант опять сделал что-то неконтролируемое и снёс людей, как кегли. По крайней мере, Ло это так себе представил.
***
— Хотя уже время упущено. Время точно упущено, возможно из-за тебя... Хм... Как странно, если действительно из-за тебя...
