***
Полевой командир НОАК по прозвищу «Феникс» нервно поглядывал из наблюдательной вышки в сторону пустыни. Пожалуй, никогда ещё он не испытывал такого наплыва противоречивых чувств, как сегодня. Полчаса назад ему удалось, казалось бы, невозможное — выхлопотать у верховного командования право на проведение спецоперации! Правда, чтобы добиться желаемого, ему пришлось пойти на беспрецедентный поступок, а именно — вступить в длительную перепалку с самим Пекином. Сам председатель Бао был в бешенстве, когда узнал, чего хочет один из выдающихся офицеров НОАК. Как? Как такое возможно? Какие ещё контакты с террористами? Однако у нашего креативного инкогнито давно назревал план, который при грамотной реализации принёс бы колоссальную пользу китайцам… Начнём с предыстории. Ячейка ГОА в Кашгаре была самой могущественной в Синьцзяне. На протяжении многих месяцев она оказывала отчаянное сопротивление НОАК, а также служила мозговым центром нижестоящих бандформирований. В «послужном списке» этой ячейки — десятки терактов против этнических китайцев и коммунистов, несколько тысяч невинно отнятых жизней. Разумеется, Пекин устраивал лишь один ответ на все преступления террористов — полное безоговорочное уничтожение всех до единого. Но, к сожалению, кашгарские «бармалеи» окопались слишком крепко, чтобы брать их нахрапом, и китайцы довольствовались лишь оборонительными боями… Накануне сегодняшнего дня «красным» сдались в плен трое повстанцев. Они рассказали китайцам ряд интересных подробностей. Как выяснилось, совсем недавно боевики разорили дотла три лояльных Пекину уйгурских деревни и вернулись домой с большой добычей. Но один из главарей ГОА, причастных к этому преступлению, остался недоволен причитающейся ему долей от добычи, и он вступил в открытую конфронтацию со своими подельниками. Пока что дело ограничивалось взаимными угрозами и оскорблениями, но со дня на день они могли перерасти в полноценную «гражданскую войну», а это привело бы к новым жертвам среди гражданского населения… Непосредственным толчком к зарождению плана Феникса послужил один интереснейший нюанс. Боевик Мустафа А. — зачинщик внутреннего конфликта в ячейке — специализировался на взрывном оружии. Он великолепно обращался со всеми видами взрывчаток, но не обладал достаточным стратегическим мышлением и все проблемы предпочитал решать с помощью грубой силы. Феникс пришёл к выводу, что склонность Мустафы к безрассудным действиям на поле боя можно направить в нужное русло, если снабдить его напалмовым оружием… прямо из запасов местного гарнизона НОАК. В сложившейся обстановке он не видел другого способа одолеть ГОА, а стандартные методы борьбы с нею были заведомо обречены на провал. О своих намерениях наш герой и рассказал Генеральному штабу, чем вызвал у вышестоящих руководителей приступ ярости. Но, тем не менее, скрепя сердце Генштаб дал согласие на проведение необычной операции, перед этим предупредив командира о всех существующих рисках. А теперь вернёмся в сегодняшний день. Стоя на башне, товарищ Феникс не отрывал глаз от бинокля. В это утро наблюдалось полное затишье, а для командира это означало только одно: горячая фаза бандитской разборки ещё впереди, а значит, у «красных» в распоряжении есть время для подготовки к выполнению задания. И если ещё вчера он терзался досадой из-за затянувшегося топтания на месте, то после разговора с Пекином он преисполнился азарта. «Вот оно, затишье перед бурей! — думал он, глядя на бескрайние песчаные пустоши. — Очень скоро Восточный Дракон проснётся и врежет им по первое число. Особенно тем, кто хочет неправильно применить его мощь в своих интересах». После возвращения на периметр Феникс вызвал к себе местную разведчицу. «Куртизанка» Айзада Шахиди, происходившая из уйгур, представлялась нашему герою идеальным кандидатом на выполнение задания. В чёрном никабе и парандже она со стороны казалась несчастной мусульманкой, затравленной коммунистическими властями, а именно такими в фантазиях боевиков ГОА представали простые уйгурские женщины. Наш герой не сомневался в том, что она легко сойдёт у Мустафы за свою. — Должен повторить ещё раз, чтобы из головы не вылетело, — говорил он. — Ни Мустафа, ни его соперники не знают о наших намерениях. Они настроены крайне недружелюбно по отношению к посторонним и хватаются за оружие всякий раз, когда видят что-то подозрительное. Ваша задача — любым способом прорваться через враждебное окружение и проникнуть в штаб Мустафы. Подпустите ему пыли, чтобы он отвёл свою шайку от линии соприкосновения и обеспечил безопасный проход нашим грузовикам. По пути не забывайте открывать личико рядовым повстанцам. Сами знаете, в каких условиях они воспитаны — для них красивая женщина всё равно что ангел с небес. — Так точно, товарищ командир! — отвечала Айзада. — Разрешите идти на задание? — Подождите секунду! Я должен проверить наши гостинцы для Мустафы. Феникс направился в ангар и тщательно осмотрел колонну грузовиков. Шесть машин были до отказа набиты ранцевыми огнемётами, а также напалмовыми бомбами и взрывчатками. Всё это добро теперь передавалось опасному преступнику, на чей недостаток осторожности нынче уповали «красные». — Жалоб не имеем, груз в безопасности, — как один отрапортовали водители машин. — Вот и отлично, — сказал командир и вернулся на плац, где с нетерпением ждала приказа «куртизанка». — А вам желаю удачи. До связи!***
Спустя пару минут Айзада отправилась на открытую местность. Полевой лагерь Мустафы располагался в десяти километрах к западу от военной базы НОАК. Вся зона между упомянутыми военными объектами полностью контролировалась силами ГОА; мелкие партии боевиков следили за каждым дюймом территории и не пропускали посторонних. Каждый пригорок мог скрывать кучу «сюрпризов», тайно расставленных бандитами, но к моменту повествования у китайцев не осталось средств контрразведки, которые помогали бы обнаруживать скрытые угрозы. Поэтому Айзаде приходилось полагаться исключительно на внутренние ощущения, когда она шагала по пустыне. Уже за первым перевалом она наткнулась на патруль боевиков. Четверо повстанцев со «Шмайсерами» наперевес подозрительно уставились на девушку, а один из них встал ей прямо поперёк дороги. — Куда идём? — небрежно бросил боевик. — Я из деревни А., ищу ваш лагерь, — ответила Айзада. — Ищу в вашем лице защиты от безбожных коммунистов. — А-а-а, так тебя довели до ручки желтомордые? — Повстанец внимательно осмотрел шпионку с ног до головы. — По тебе видно, как долго и далеко ты шла. Но у нас есть большие сомнения… Боевик обернулся к своим и громко спросил: — Братья, ничего страшного, если мы проведём её к Мустафе? Его побратимы отрицательно замотали головами. — Нет, говорят, это слишком опасно, — пояснил повстанец. — Наш командир находится в состоянии конфликта с кашгарским боссом и очень боится посторонних… И тут Айзада, не желая терять времени, сорвала с себя чёрное покрывало. В обзоре боевиков предстало очень красивое, ярко накрашенное женское лицо. Судя по всему, товарищ Феникс был прав, когда рассказывал, как туго у террористов с женским полом. Лидер группы комично вылупил глаза из орбит и уронил автомат на песок. Его соратники замерли в разных позах: у кого-то отвисла челюсть, кто-то влюблёнными глазами вперился в Айзаду, видимо, мечтая о такой красивой жене. «Дурачок» — насмешливо подумала Айзада, глядя на вожака, и вновь надела никаб. Опасаясь возможного преследования, она ускорила шаг и запетляла влево-вправо. Спустя полкилометра ей повстречалась «техничка», которая лихо рассекала по барханам перпендикулярно её маршруту. Посторонний силуэт заставил водителя резко притормозить. Под скрип колёс из окна джипа высунулось бородатое лицо боевика, который так же грубо окликнул Айзаду: — Эй, потаскуха, куда без сопровождения намылилась? От такого оскорбления у «куртизанки» сердце едва не выпрыгнуло из груди. Как жаль, что таким, как она, не дают оружия для самообороны! Ей бы хватило плохенького пистолета, чтобы самолично окропить песок мозгами обидчика. — Эй, недотраханный, откуда столько злобы? Тебе вчера «не дали»? — насмешливо бросила Айзада водителю и опустила никаб. Боевик опешил от такого нахальства. Мало того, что «потаскуха» осмелилась выйти в люди одна, без супруга, так ещё и давай грубить мужскому полу! «Но, блин, зато чертовски красивая, даже если немного переборщила с косметикой. Жалко расстреливать такую" – так размышлял водитель. Между тем Айзада не стала ждать, пока водитель разберётся в своих чувствах, и смылась подобру-поздорову. Кажется, грубиян хотел было нагнать её и разорвать пулемётной очередью, но, судя по всему, жалость к такой красоте мешала сделать это. К счастью для шпионки, рёв мотора за её спиной быстро затух — джип продолжил патрулирование, но уже в другую сторону. На пути к цели она ещё три раза очаровывала террористов. Лишь на самых подступах к Мустафе её чары встретили некоторое сопротивление. Айзаде пришлось сделать длинный извилистый крюк к запасному выходу на востоке базы, где её не могли достать враги. Наконец, ей удалось окинуть взглядом дворец, над которым развевались два флага: один — жёлто-зелёный с символикой ГОА, второй — флаг Восточного Туркестана голубого цвета с полумесяцем и пятиконечной звездой. Айзада сильно удивлялось тому, как легко она достигла цели: «Думаешь, ты хорошо подготовился к разборке, Мустафа? Я обошла твоих нукеров, как кучки дерьма на дороге. Клоун ты, и больше ничего». Перед тем, как проникнуть во дворец, она втихаря достала рацию из-под паранджи и тихо произнесла: — Штаб, я проникла в лагерь Мустафы. Всё прошло успешно, ни одного выстрела в мою сторону не было. Правда, один водитель «технички» нагрубил мне с ходу, но я его заткнула. — Отлично, товарищ! Продолжайте выполнять задание, — ответили в штабе.***
Итак, первичная цель миссии была достигнута. Сначала Мустафа встретил незваную гостью чуть ли не враждебно. Прямо с порога он атаковал её разными каверзными вопросами: кто она такая? Откуда? Как она оказалась у него во дворце? Почему вышла в люди без сопровождающего мужчины? На его вопросы сбежалась свора повстанцев, которую также заинтересовало появление женщины во дворце. В ответ Айзада рассказала целую легенду. Перед боевиками она предстала в роли уйгурской беженки, которая натерпелась сполна от китайских оккупантов. Отсутствие «сопровождающего» она объяснила тем, что его убили китайцы во время полицейского рейда, когда она только собралась эвакуироваться из Кашгара. «Беженке» ничего не оставалось, кроме как добираться до боевиков своим ходом. Повстанцы развесили уши. В конце концов, история «беженки» мало чем отличалась от их личных историй. Они также в своё время не приняли власть Пекина и готовились любым способом противостоять ей. Они с радостью принимали любого, кто в какой-то степени пострадал от притеснений коммунистов, и требовали только безоговорочного повиновения. И эта «беженка» была лишь песчинкой в бурном потоке недовольных, искавших защиты у ГОА… Ну а «вишенкой на торте» стала дезинформация, которая воодушевила боевика: — Почтенный, мне доводилось встречаться с местными жителями, лояльными Глобальной Освободительной Армии. Они говорят, что дела у «красных» совсем плохи стали. Пекин перестал им давать денег, поэтому они стали продавать казённое имущество на чёрном рынке! Я сама видела и слышала, как ваши сторонники хвастались напалмовым оружием, купленным у кафиров за бесценок. Они даже всерьёз намеревались поговорить с вами о перепродаже оружия! Представляете, до чего опустились «красные»? Даже своё драгоценное оружие они готовы продать кому угодно, лишь бы на миску риса хватило! — Вот это везение! — обрадовался Мустафа. — При таком раскладе мы должны были здесь и сейчас ударить по желтомордым единым фронтом. Но мои бывшие соратники… Если бы не их жадность, нам бы не пришлось выяснять отношения. Хорошо ещё, что китайцы сидят на жопе ровно и не рыпаются на нас. — Я уж не говорю о том, что китайцы на ходу избавляются от грузовиков снабжения, — продолжала Айзада. — Дались им эти гробы на колёсах! Один повстанец из окружения Мустафы вклинился в разговор: — Интересно, а грузовики они тоже продадут нам? Было бы неплохое дополнение к нашим «техничкам». — По крайней мере, должны продать, если хотят выжить, — ответила «беженка». — Сейчас простые уйгуры выживают, как умеют. Лишняя пачка юаней не помешает никому. Можно лишь представить себе, как ликовал Мустафа. Ещё бы ли — «желтолицые кафиры» через третьих лиц сами несут к его ногам оружие! Айзада выдала настолько правдоподобный рассказ, что никому из повстанцев не пришло в голову удостовериться в реальности событий. Также не удосужились они спросить — почему такой халявный гостинец был адресован лишь Мустафе? Легенда «беженки» настолько точно увязывалась с контекстом последних событий, что раздумывать было некогда, и Мустафа сказал: — Мои соперники появятся на поле с часу на час. Я должен отвести своих назад к базе и обеспечить свободный проезд конвою с оружием, если таковой будет. Тут же подал голос второй повстанец: — Дайте этой беженке какое-нибудь задание. Займите её чем-нибудь полезным. — О, я как раз об этом и думал, — хлопнул себя по лбу Мустафа. — Почтенная, может быть, пройдёте в казарму? Там вас научат делать взрывчатку. А я пока соберу побратимов. Повстанцы отвели Айзаду в комнату на втором этаже дворца, более известную как «мастерская», где она полностью влилась в роль будущей подрывницы. А счастливый Мустафа принялся обзванивать все патрули на внешнем рейде. Шла планомерная подготовка к будущей разборке…***
Тем временем от китайской базы отчалил транспортный конвой. Убедившись, что первая фаза операции прошла на удивление гладко, товарищ Феникс отправил шесть грузовиков с огнемётным оружием. В целях безопасности перед поездкой на них закрасили все опознавательные знаки НОАК, а водители переоделись в штатское платье. Один из них даже надел фальшивые бороду и усы для большей схожести с правоверным мусульманином. — Теперь-то они точно попались на удочку! — хвастливо заявлял он перед отправкой. — Дураки! Пожалуй, единственной существенной угрозой были только мины. Но, судя по тому, как легко Айзада покрыла весь маршрут, «красные» сделали вывод, что на самом деле мин не так уж и много. А значит, можно уверенно ехать вперёд, не останавливаясь перед каждым подозрительным холмиком. Однажды на середине пути китайцы заметили, как боевики направлялись на базу, повернувшись к ним задом. Технички и танки «Скорпион» на полной скорости мчались домой, оставляя за собой только клубы пыли. — Похоже, Мустафа всерьёз готовится к разборке, — решил водитель головного грузовика. — Странно, что ему даже не нанесли ответного удара. Когда головная машина остановилась у ворот, ни один повстанец не потребовал выйти из кабины и показать документы. Наоборот — все были предупреждены о грядущем прибытии партии оружия. Мустафа лично вышел поприветствовать «правоверных». — С чем пожаловали, ребята? — спросил он. — Небось с оружием? — Так точно, — ответил лидер колонны. — Дела у неверных идут так плохо, что они продают даже свои драгоценные огнемёты. Довольный террорист захлопал в ладоши: — А я и не удивлялся! Это как раз то, что мне нужно. Вы знаете, ребята, у меня возникли нелады с моими побратимами. Они обделили меня добычей от последнего карательного походов, хотя у меня есть куча свидетелей моего большего вклада в это дело, нежели их. Водитель мастерски изобразил удивление: — Ничего себе! А нельзя было мирно договориться и по-братски поделить трофеи? Всё-таки вы одна команда… — Уже нет, — отрешённым голосом ответил Мустафа. — Они уже переступили красную черту. Самое обидное, что кашгарский босс на их стороне. — Что, даже босс против вас? Ох и туго вам придётся! Что это такое на них нашло? — Шайтан их знает. Ну да ладно! Как будем рассчитываться? Боюсь, это получится только когда закончу с ними. У меня денег сейчас как кот наплакал. — Налом, как обычно, — без промедления ответил водитель. — Мы готовы подождать. Сами знаете, какое сейчас время. — Что ж, тогда по рукам! Братья, — обратился Мустафа к повстанцам, — разгружайте подарки! Боевики немедленно приступили к работе. Пока они опустошали кузова машин, между Мустафой и лидером колонны завязался другой разговор: — Почтенный, вы бы не могли продать ещё и эти грузовики? У нас большие проблемы с автопарком, — Нет, нет, нет, их нельзя продавать! — занервничал водитель. — У нас у самих проблемы с хозяйством, так мы только хуже себе сделаем! Поймите вы нас, простых людей — нам гораздо хуже, чем вам!.. Правда, в конечном итоге китайскому водителю пришлось уступить. Он смог отстоять лишь один грузовик, чтобы было на чём возвращаться домой. — Грузовики-камикадзе — самое то, — сказал Мустафа. — Теперь нам есть чем ответить превосходящей мощи моих врагов. Спасибо, братья! Боевик крепко, до боли сжал руку водителя. Последний не без брезгливости обменялся рукопожатием с Мустафой. «Дома надо будет с мылом помыться, а то эти руки слишком грязные» — думал водитель, отпуская руку. — Ну что, ребята? По газам! Единственный оставшийся грузовик исчез так же оперативно, как и прибыл в составе целой колонны. Водители машин ехали назад уже в качестве пассажиров. Они сильно негодовали из-за уступки, но понимали, что это единственный способ оставить боевиков в дураках.***
Наконец, всё было готово к схватке. Приспешники Мустафы на удивление быстро разобрались с новым для них оружием. Теперь они представляли удвоенную опасность для соперников своего босса, а их шансы на победу существенно возрастали. Большинство рядовых повстанцев отбросили старые винтовки и «шмайсеры», предпочтя им ранцевые огнемёты. Шахиды научились правильно обращаться с напалмовой взрывчаткой, ранее предназначавшейся для китайского спецназа. Правда, не обошлось и без несчастных случаев: какой-то террорист-смертник по неосторожности снял защитную мембрану с заряда взрывчатки и спровоцировал детонацию оного. Более того, рядом с ним встали двое повстанцев, чтобы посмотреть, как оно будет работать. Мощная огненная волна пожрала их обоих… Оставленные китайцами грузовики Мустафа до отказа набил напалмовой взрывчаткой. Он без труда нашёл добровольцев, готовых забрать с собой десяток врагов. Местные умельцы по традиции заварили двери кабины каждого грузовика и благословили водителей на последний подвиг. — Уж я-то покажу всем — и моим вчерашним браткам, и желтомордым кафирам — чего я стою! — провозгласил боевик-пироман. — Пусть узнают, каково играть с огнём! Полевые командиры «Касим» и «Азиз» — бывшие товарищи Мустафы — ничего не подозревали. Судя по всему, они ещё верили, что их побратим образумится и откажется от всех претензий, и не открывали огонь на поражение. Они то ли вообще не заметили транспортный конвой, то ли не придали ему значения. Ну, грузовики как грузовики — главное, что без китайской маркировки, которая как красная тряпка для быка. Патрули Касима и Азиза только с презрением поглядывали в сторону лагеря Мустафы, но ни разу им пока не разрешали открыть огонь. «Куртизанка» Айзада Шахиди до сей поры она неотлучно находилась в «мастерской». Ей удалось найти общий язык с некоторыми партизанками, которые прибились к Мустафе тем же способом, что и она. А когда в мастерскую принесли напалм для будущих самодельных бомб, Айзада, казалось, одним своим взглядом была готова испепелить всё вокруг. Другие партизанки высоко оценили её «энтузиазм»: да, это счастье — глубже изучать оружие кровного врага, которое, быть может, даже придётся направить против него самого! — А она очень даже ничего, — говорили они друг другу. — Опытная, судя по всему… Тем временем Мустафа первым набросился на своих бывших друзей. Его огнемётчики напали на совместный патруль Касима и Азиза на северо-западе и испепелили всех до одного. Как главный пироман кашгарской группировки ГОА, он действовал крайне жестоко и безошибочно. Касим стал первой жертвой его пламенного гнева: грузовики-камикадзе проникли через слабо охраняемый восточный проход его базы, обошли хилый заслон из троих гранатомётчиков и сровняли с землёй дворец и склад снабжения. Имея в распоряжении один только гараж с «техничками», Касим сумел организовать фланговую атаку на лагерь Мустафы, но там его ждал неприятный сюрприз: когда повстанцы брали штурмом танковый ангар, случайно полыхнули оставленные там баллоны с напалмом. Вся конструкция оказалась объята огнём, а у горе-вояк не было ни единого шанса выжить. Азиз сопротивлялся несколько дольше своего коллеги. Признанный мастер маскировки и камуфляжа, он дважды отразил фланговые атаки Мустафы, а также предпринял едва не увенчавшийся успехом рейд. Но Мустафа, комбинируя стандартные фугасы и напалм, добился полного разгрома группировки Азиза и теперь готовился единолично управлять полем брани.***
А что же китайцы? Товарищ Феникс ликовал. Ещё бы ли — его задумка идёт как по маслу! Во время кровавой разборки террористов его войска занимали выжидательную позицию и медленно, но верно подбирались к логову ГОА. Всё внимание «красных» было приковано к Мустафе — ни в коем случае нельзя было дать ему усилиться после уничтожения Касима и Азиза. Появление ударной группы НОАК окончательно убило бандитов во всех смыслах. Небольшой отряд в составе трёх «Мастеров битвы», трёх БТР и «Дракона» ворвался на территорию бандитского лагеря. Внезапное появление «красных» довело оставшихся в живых повстанцев до истерики. — Нас обманули, братья! Нас облапошили!!! — пронзительно закричал один гранатомётчик перед тем, как упасть замертво. «Дракон» навёл ствол орудия прямо в окно первого этажа. «Мастера битвы» захлопали из всех орудий. БТР высадили красногвардейцев, которые забегали по всему периметру. Заметались женщины-подрывницы. Часть из них добровольно сдалась в плен китайцам, другая часть бежала через западные ворота куда глаза глядят. Самой последней вышла Айзада Шахиди, которая мчалась навстречу атакующим выбежала с сорванным никабом. — Товарищи, это я! — прокричала она на весь двор, размахивая никабом как флагом. Именно тогда и раскрылось истинное лицо «беженки», которую совсем недавно Мустафа встречал с распростёртыми объятиями. «Красные» кое-как спасли шпионку от линчевания; экипаж танка «Дракон» укрыл её в боевом отсеке. — Бедные женщины, — произнесла она, поправляя на себе паранджу. — До того им задурили головы, что даже думать не хотят. А ведь всё, что мы делаем сейчас — всё для их блага… Наконец, точка в биографии кашгарских бандитов была поставлена. Оставшиеся бандиты из других группировок в плен не попали: они с гордостью приняли последний бой с «красными» и навечно остались гнить в песках. Китайцы смилостивились только над одним тяжелораненым автоматчиком из группы Азиза… Правда, следы побоища до сих пор производили двоякое впечатление на победителей. У многих из них сохранялось ощущение «зашквара» из-за передачи огнемётного оружия в руки террористов. С другой стороны, радовал тот факт, что это оружие в конечном итоге погубило большинство «бармалеев», в том числе одного из них, который вздумал приручить огнедышащего китайского дракона, но так и не понял до конца, как с ним работать. — А давайте признаемся, что товарищ Феникс — гений! — высказался один танкист. — Не у каждого хватит сил переступить через принципы и вступить в контакт с такими нелюдями. Уже во время связи с Генштабом наш блистательный инкогнито, ответственный за операцию, наконец-то выслушал позитивные оценки своей деятельности. Председатель Бао признал, что в данной ситуации невозможно было совладать с ГОА стандартными методами, и пообещал представить Феникса к правительственной награде. Но что означала эта победа в долгосрочной перспективе? С падением кашгарской группировки ГОА ускорилось освобождение Синьцзяна от террористов. Убедившись в бесполезности долгого сопротивления, активная часть бандитов предпочла бежать на территорию СССР и Афганистана. В начале ноября 1994 года последняя крупная китайская группировка ГОА была замечена на советской границе. Сто шестьдесят боевиков держали курс на территорию Таджикской ССР. Китайцы инициировали массированный напалмовый удар с воздуха; половина группировки была уничтожена, не успев пересечь границу. Остальные бандиты были ликвидированы советскими погранвойсками. 10 ноября 1994 года командование НОАК в Синьцзяне объявило о полной ликвидации бандформирований Глобальной Освободительной Армии в КНР…