***
В это солнечное утро уездный буддийский храм не мог вместить всех желающих. Стены храма гудели от многоголосого чтения сутр; складывалось впечатление, будто люди попали на сеанс релаксации. Десятки зажжённых свеч дополняли солнечный свет, что робко проникал внутрь через узкие окошки. Практически вся публика была представлена людьми в военной форме. Большинство молящихся носили форму светло-оливкового цвета; кое-кто носил на голове характерный тюрбан, который, судя по всему, говорил о некоем высоком статусе либо о заслугах носителя. Кроме маркировки Великого Индийского Сообщества в виде изображения львиной капители в ромбе шафранового цвета, эти солдаты выделялись благодаря флагам Индии, Шри-Ланки и Бутана на рукавах. Другая половина носила тёмно-зелёную форму, которую также украшали две нашивки: одна — голубь мира на голубом поле — эмблема Индо-Тихоокеанской Инициативы, другая — национальный флаг Таиланда. Обилие национальных флагов на солдатских куртках как нельзя лучше иллюстрировало солидарность. Но что привело военных в храм самой мирной религии человечества? Вся эта публика собралась в этих стенах не просто так. Её объединяла не только общая вера, но и общий враг, который причинил немало горя не столько им, сколько многострадальному народу Тибета, освобождение которого от коммунистического ига стало делом чести для каждого из них. Учитывая их принадлежность молящихся к мирной религии, вовсю напрашивался любопытный прецедент. Ведь история буддизма не знает ни крестовых походов, как европейское христианство, ни глобального джихада, как ислам. Но благодаря политической подоплёке будущей битвы параллели с историей Средних веков напрашивались сами собой. Ведущие таблоиды Альянса вовсю твердили о полноценном «крестовом походе», в рамках которого буддийские страны в составе Союзных Наций сыграют главную роль в освобождении Тибета от китайского ига и обеспечат Далай-ламе триумфальное возвращение в Поталу на собственных штыках. Со стороны наблюдали за религиозным экстазом другие солдаты. Представители Миротворческих Сил в большинстве своём происходили из других стран и исповедовали другие религии, но они полностью поддерживали высокие устремления азиатских коллег. Но, как говорится — на Бога надейся, да сам не плошай! Тем более что жестокий враг поставит на кон всё, лишь бы удержать эту жемчужину Империи, который он так дорожил, но ничего не сделал, чтобы эта жемчужина не выскользнула у него из рук. А руководил всем этим действом не кто иной как… Далай-лама XIV! Великий духовный лидер стал неразлучным спутником Союзников с самого начала войны. Сначала его резиденция в Гангтоке стала объектом повышенного внимания военных. А с момента вступления «синих» на территорию Тибета он фактически подменил собой местное командование; ни одному генералу не оказывалось столько почестей, сколько этому вчерашнему изгнаннику. Разумеется, было бы ошибкой утверждать, что Союзники возили святителя с собой как некий модный аксессуар. Далай-лама принимал активное участие в духовном воспитании войск, ни дня не обходилось без бесед с великим учителем. Каждый ритуал с его участием превращался в массовое шоу, которое непременно транслировалось по телевидению, а наблюдательные журналисты искали в его речах новые цитаты, которые они хотели бы увековечить для потомков. И уж точно его тайком лицезрели по телевизору простые тибетцы, и столь родной им голос вселял тем больше надежды, чем ближе к Лхасе он раздавался. Вскоре после молебна все присутствующие немедленно разошлись по позициям. Его Святейшество удалился в сторону сборочного цеха, который в последние месяцы был его домом. Разумеется, такой важной персоне полагалась соответствующая защита, и даже создаваемый строителями шум не был помехой. С другой стороны, походный режим лишь поддерживал опостылевший образ изгнанника, а у «красных» появлялся лишний повод для спекуляций на эту тему. Китайские СМИ наплодили огромное количество фейков, целью которых было изобразить Его Святейшество марионеткой Альянса, принизить значимость его фигуры в глазах тибетцев. Но, судя по реакции последних на войска Союзников, Пекин нисколько не достиг своей цели, а наоборот — только нажил себе противников среди местного населения. И эта поддержка являлась главным психологическим фактором, определявшим настрой объединённых сил…***
Объединённые войска Союзников стартовали из уезда Чюшю. Они умудрились компактно разместить свои базы на одной площадке в гористой местности, не затрагивая при этом гражданских построек. Основные бои разгорелись у реки Лхасы. Вдоль всего берега последней китайцы организовали глубокую оборону с применением сейсмических установок «Молот». «Синие», в свою очередь, рассчитывали сплавить по реке амфибии с целью быстрого продвижения в город. Но перехват радиопереговоров позволил неприятелю разгадать этот замысел, и теперь берег Лхасы постепенно превращался в сплошную полосу препятствий. Ни на минуту не стихал рёв бульдозеров, водители которых вовсю пыхтели над всё новыми и новыми пушками. Правда, не дремала и спутниковая разведка Альянса. Вскоре после развёртывания ударных групп удалось обнаружить аванпост в деревушке Ц., что в 30 км к северу от исходных позиций «синих». Этот аванпост, помимо прочего, выполнял функции гаража для бульдозеров, которые были задействованы в возведении береговых укреплений. Более того, китайцы просчитали действия Союзников на несколько шагов вперёд: они застроили прилегающую территорию «гатлингами» на случай воздушной атаки, а на численное превосходство сил Сообщества приготовили ответ в виде огнемётных башен. Такие же сооружения обрамляли реку по всей длине. Но ещё до того, как «синие» сделали первый шаг, китайцы яростно контратаковали. Характер местности, а также абсолютное превосходство Союзников в воздухе ограничивали применяемый арсенал, но даже в такой ситуации неприятель предпринимал, казалось бы, безумные шаги. Двадцать лёгких танков «Кузнечик» проследовали по горной дороге в сторону восточного крыла базы, где разместился командный пункт Индийского Сообщества. Танкисты мчались так быстро, что выстрелы пушечных турелей в их сторону лишь в одном случае из пяти были удачными. Наконец, они смогли пробить бетонную стену и обстрелять штаб индийцев. «Кузнечики» затеяли утомительную игру в догонялки. Когда немногочисленные бойцы, оставленные для охраны периметра, пустились за ними в погоню, танкисты мгновенно дали дёру в другую сторону. Они объехали угол базы и попытались зайти с северной стороны, которую «синие» до сих пор не прикрыли, и также продырявили бетонное ограждение. Погоня прекратилась только после того, как в небо была поднята ударная авиация. Тайские «Синеклювы» в компании с «Мстителями» Миротворческих Сил успешно отбомбились по неуловимым китайцам, и на периметре вновь воцарился порядок. Вслед за танками на передний край в традиционном шапкозакидательском стиле навалились красногвардейцы. Пятьдесят человек при поддержке офицеров и огнемётчиков ринулись вперёд; кроме того, в этой толпе были замечены четверо миномётчиков. Те двигались почти гуськом под грузом собственного снаряжения, надеясь незаметно проскочить за спинами товарищей и развернуть оружие для стрельбы. Когда у них это получилось, то в рядах защищающихся послышались беспорядочные крики: — Они бьют напалмовыми! Разбежались! — Назад! Все назад! Отдельно упомянем войска Индийского Сообщества. Китайцы высокомерно величали их «клоповником Альянса» не только за высокую рождаемость, но и за бедность, тормозившую технологическое развитие. Но в данном случае «шафрановые» (так мы будем звать их по главному цвету маркировки) доходчиво объяснили, кто тут на самом деле «клоп» и кого следует вычищать первым. «Сипаи» перед лицом идущих в рукопашную врагов перестроились в два ряда: передние вели огонь из автоматов, пока задние кидали осколочные гранаты. «Сикхи» — противотанковые стрелки Сообщества — поддержали побратимов фугасными снарядами. Авангард Союзников прижал китайцев с левого фланга и достал миномётчиков, которые приняли смерть прямо на посту, не сворачиваясь. В другом эпизоде ярко проявили себя бронетанковые войска индийцев. На правом фланге танк «Рама» на полном ходу врезался в толпу солдат и открыл фланговый огонь из ракетниц. Звуки раскромсанного мяса вперемешку с дикими воплями затмили собою эфир: настолько удачно танкисты выбрали участок, на котором скопилось больше всего людей. Свою лепту в оборону внесли экипажи БТР «Хануман», но не перевозками солдат из точки А в точку Б, а совсем другими делами: благодаря специальному оборудованию они сделали несколько простых укрытий, из-за которых вели огонь как они сами, так и пехотинцы. «Джи-ай» из авангарда Альянса даже не надо было хвататься за лопаты; они отстреливались из-за готовых укрытий, когда их прижимали красногвардейцы. Но китайцев не остановил разгром первой волны. На всякий случай они приготовили второй пехотный отряд и усилили его автожирами. Правда, у «шафрановых» был готов свой эффектный ответ на возможные воздушные атаки. Компанию ракетомётчикам Альянса составили «саранги» — пешие зенитчики Сообщества. Это бойцы всегда работали в парах, так как тяжёлые безоткатные пушки исключали возможность перемещения в одиночку. Но и эффективность их оружия соответствовала его габаритам: снаряды с бесконтактными взрывателями наносили ощутимый урон по площади, и операторы автожиров тратили слишком много времени на передислокацию и поиск безопасной позиции, почти не тратя боеприпасов. А при поддержке союзных «Росомах» процесс спуска на землю шёл значительно быстрее. Под тяжёлым огнём один летун потерял управление и комично плюхнулся вместе с аппаратом прямо в реку. Бурное течение понесло его пару секунд, после чего гирокоптер навсегда скрылся под водой. На земле бой проходил без особых изменений. «Сипаи» не меняли построения и таким же комбинированным огнём расстраивали ряды. Но теперь в бой включилась линейная пехота Инициативы, перед которой струхнули даже бесстрашные китайцы. Кроме того, что «охотники» не отнимали глаз от оптических прицелов, они использовали гранаты с нервно-паралитическим газом, который добавлял страданий китайцам. Благодаря всем этим факторам вторая лавина неприятеля угасла ещё быстрее, чем первая, а в Чюшю снова стало тихо и спокойно…***
После оборонительного сражения было решено штурмовать аванпост в деревне Ц. Удовлетворённые ролью «святого воинства», индийцы и тайцы всё больше входили в кураж. В прямом эфире то и дело раздавались их требования смести проклятый аванпост, что мешал сплаву по реке. Солдаты авангарда Альянса полностью поддерживали призыв коллег: — Сэр, чего вы боитесь? Их противотанковая оборона слишком слаба и неповоротлива. Даёшь сплав по реке! Командующий объединёнными силами прислушался к мнению подчинённых. Ударная группа при поддержке вертолётов «Апач» и «Буран» немедленно выдвинулась по шоссе в сторону аванпоста. Роль скаутов была отведена лёгким танкам «Волк» и разведмашине Инициативы «Звездопад»: разведка рекомендовала проверять каждый дюйм на наличие мин. Параллельно командир сплавлял по реке «Джаггернауты» с пассажирами на борту, а также «Пограничники» — амфибийные джипы Инициативы. Большая часть пути прошла относительно гладко. Китайцы лишь дважды нарушали спокойствие наступающих. В первый раз они направили на сборочный цех, в котором находился сам Далай-лама, тяжёлый бомбардировщик и приставили к нему сопровождение из восьми МиГов. Ответный дебют истребительной авиации был просто поразителен: «Красные волки» — истребители Индийского Сообщества — атаковали вражескую эскадрилью и почти полностью оголили правый фланг бомбера, тогда как тайские «Пустельги» нападали с левой стороны. А когда в дело включились «Аполлоны», могучий самолёт развалился прямо в воздухе. Экипаж успел сбросить лишь одну бомбу, которая упала всего в ста метрах от командного пункта. «Буддийский интернационал» укреплялся с каждым новым боевым эпизодом. Во время следования в сторону аванпоста речной конвой Союзников подвергся танковому обстрелу с безымянного островка. Четыре «Мастера битвы» в сопровождении ЭМИ-танка преградили «синим» дорогу и принудили вступить в бой. Водителям «Джаггернаутов» пришлось высаживать пехоту прямо под огнём противника, но один БТР был остановлен электромагнитным импульсом. Поддержке с воздуха препятствовали две тяжёлые зенитки «Фуси». Большие потери казались неизбежными. Но, к счастью, в отсеке индийского БТР ехал связист из отряда Инициативы, который в решающий момент установил радиоантенну недалеко от танков. Но ещё до этого водитель «Пограничника» Тэйвада Киттипхан отделился от колонны и совершил объездной манёвр в сторону ЭМИ-танка, а затем изрешетил корму последнего из спаренной пушки почти в упор. — Спасибо за помощь, брат, — произнёс водитель спасённой машины. Водитель второго джипа Вонграт Чайпрасит «оторвался» на зенитках. Воспользовавшись тем, что китайские танки серьёзно затормозили, таец проскочил мимо них и нацелил пушку на развёрнутые «Фуси». Экипажи зениток, понимая свою обречённость, не тронулись с места и спокойно приняли смерть. Чайпрасит признался: — Точно такой же кайф от уничтожения противника я испытывал, когда в юности занимался муай-тай. Эх, и времечко было тогда!.. Будь у тайца больше времени, он бы похвастался короткой профессиональной карьерой и победами в турнирах различного масштаба. Но Чайпраситу только и оставалось, что нарабатывать опыт на другом, гораздо более кровавом ринге, и получать от этого не меньшее удовольствие… Наконец, Союзники дошли до китайского аванпоста. Едва прогремели первые выстрелы, как на противника градом обрушилась мощь секретных разработок. Сначала нападающие применили глубокую заморозку на передовых огнемётных башнях, которые после этого были быстро сметены артиллерийским огнём. На части защитных турелей, не затронутой криогенами, был опробован темпоральный заряд. Во время стычки на переднем крае группа солдат Миротворческих Сил приняла дозу боевых стимуляторов, но также от души поделилась ими с четырьмя солдатами Сообщества. «Сипай» Чанд Тамханкар, один из этой счастливой четвёрки, стал первым, кто прорвался в самое сердце периметра и открыл путь к припаркованным бульдозерам. Именно с его подачи «шафрановые» стали называть эти снадобья не иначе как «Амрита» — в честь мифического напитка индуистских богов. А уже после взятия аванпоста Тамханкара «наградили» улучшенным автоматом с подствольником… Союзники устроили форменный сезон охоты на бульдозеры. Пилот «Синеклюва» Тхамват Кутхай блестяще отстрелялся по бульдозеру, который занимался возведением «Молота» на правом берегу реки, а затем и вовсе снёс недостроенную установку. Его индийский коллега, пилот «Вайявастры» Виджай Арья, взял на прицел три машины, друг за другом покидавших аванпост через северные ворота. Кассетная бомба распалась на несколько бомб поменьше, которые приземлились точно по целям. — Чёрт возьми, откуда у них столько денег на эти «Молоты»? — задался таец риторическим вопросом. — Не думаю, что они на руде так разжились, — сказал Виджай Арья. — Они давным-давно высосали из недр Тибета всё, что можно… Двусторонняя канонада не прекращалась ни на секунду. Южнее аванпоста развернулись САУ «Лакшмана» с индийскими львами на бортах, тогда как с запада раздавались выстрелы тайских «Ураганов». «Адские орудия» вели огонь со стороны аванпоста. Китайцам удалось прицельным огнём уничтожить два «Урагана» и вывести из строя «Ламкшману». И тут вновь дало о себе знать буддийское братство. Водитель «Пограничника» Вонграт Чайпрасит не раздумывая оставил передовую позицию и взял повреждённую самоходку на буксир. В арьергарде их ожидала союзная «Росомаха» с инженером на борту, но даже во время ремонта орудие продолжало стрелять. — Наш «кшатрий» дал наводку на ремонтную мастерскую, — пояснил командир САУ Сенаратх Чатуранга. — Здесь нас никто не достанет. Экипаж Чатуранги произвёл три точных выстрела по ключевой постройке, на которой установил радиомаяк индийский связист. — Ну всё, хватит людям мозги пудрить, — произнёс Чатуранга. — Спасибо, ребята, за помощь, а мы погнали дальше. К руинам аванпоста подтягивались комбайны с тёмно-синей маркировкой. Союзники решили подкрепить своё растущее превосходство возведением нового аванпоста на месте разрушенного.***
Следующие 18 километров, отделявшие «синих» от Лхасы, были преодолены практически без боя. Но атакующие не тешили себя иллюзиями: намеренное оставление противником окрестностей означало усиление войск в самом городе. Каждый населённый пункт, через который пролегал их маршрут, встречал Союзников давящей могильной тишиной, навевая нехорошие предчувствия. Разумеется, было бы слишком наивно ожидать распростёртые объятия людей, но освободители мечтали не о такой горестной картине, какую они сейчас видели перед собой. — Куда подевались все жители? Неужели похитили? — Странно то, что на улицах нет крови. Что с ними могло случиться? — Готов биться об заклад, что тибетцев насильно угоняют в народное ополчение, — высказал предположение «стражник» Пияпат Лам. — «Красным» нужна красивая картинка для Пекина — мол, смотрите, как много в Тибете сознательных граждан. Они напрасно стремятся расколоть несчастный народ. Наконец, поздно вечером первые подразделения Союзников вошли в Лхасу. «Синие» чётко распределили роли между разными группировками. Миротворческие Силы отвечали за воздушное пространство и точечные удары по самым важным объектам, также за ними числились секретные протоколы. Отряд Индийского Сообщества ввиду своей многочисленности служил пушечным мясом, а в роли глаз и ушей Союзников выступили войска Инициативы. При помощи «Звездопада» атакующие предугадывали большинство движений противника, не давая тому сделать ни шагу. Так, «синие» завалили быстрый рейд «Кузнечиков» в левый фланг, а также заставили звено штурмовых вертолётов резко изменить курс в безопасную зону. Неудивительно, что со временем разведмашина стала одной из первых в «расстрельном списке» китайцев. Как и ожидалось, сопротивление неприятеля превзошло самые худшие ожидания. К тому моменту «красные» усовершенствовали «гатлинги» и огнемёты; об устрашающей мощи последних свидетельствовали фиолетовые языки пламени. Танковые бункеры, занятые машинами разных типов, стали нормой жизни на городских улицах. Более того, китайцы разместили вдоль улиц сейсмические установки «Молот», не считаясь с возможным ущербом жилым домам и памятникам культуры. — Они тут нам всё перероют, если не поторопимся, — заметил командир группы лёгких танков Перси Харгроув. — Уже перерыли кое-где, — сказал пилот «Апача» Лесли Лав, обозревавший ближайшие кварталы. «Молоты» заработали на ряде улиц. Под их импульсами уличный асфальт дал трещину и со временем разломился надвое, из-за чего проезд наземных сил по улицам стал невозможен. — Вот вам, пожалуйста, инсталляция «Ад закрыт на реконструкцию», — вставил Лав. — Китайцы не будут против, если мы внесём пару штрихов? Первым делом Союзные лётчики решили уничтожать ненавистные сейсмо-установки. Лесли Лав, предварительно обойдя позиции тяжёлых зениток, лично разбомбил две таких колонны. Но ему пришлось отступить под ответным огнём китайских бронебойщиков, и он переместился в другой квартал, где разнёс ещё пару «Молотов». В награду за усердие Лав получил невидимое покрытие для своего вертолёта, что в дальнейшем повысило его шансы на выживание. Там, где из-за китайцев ещё «не треснул мир напополам», Союзники ставили на кон всё, лишь бы не дать им испортить дороги. Возле колледжа тибетской медицины группа Перси Харгроува обстреляла осколочными снарядами китайский патруль, который сдерживал наступление индийцев. Едва пехота залегла под градом осколков, как Харгроув дал по газам и вмял незадачливых китайцев в асфальт. Затем его ребятам довелось играть в кошки-мышки с «Мастерами битвы». Харгроув вышел победителем из этой игры, но его группа недосчиталась трети личного состава. Тем временем набирал обороты сплав по реке. Вслед за первым речным конвоем «синие» запустили ещё один, а за ним и третий. Толстая броня «Джаггернаутов» вкупе с большими габаритами увеличивали шансы на успешную высадку солдат в разных точках города. Так, всего за полчаса пехотинцы обосновались в двух кварталах района Дёлунгдечен, а также разорили хилую заставу у большого моста через Лхасу. Противник был вынужден ослаблять передний край, чтобы разобраться с этими «бельмами на глазу», но с прибытием всё новых и новых подкреплений справиться с этим было всё сложнее. В районе Дёлунгдечен войска Индийского Сообщества и Инициативы вновь ударили дружбой народов по коммунистическому гнёту. «Кшатрий» Харендра Шантха и тайский связист Пра Бунми образовали прочный дуэт, который по крайней мере трижды спасал жизнь товарищам. Сингальцу Шантхе дважды пришлось побывать в шкуре Цезаря: одной рукой он тыкал кнопки на полевой радиостанции, передавая координаты казарм, а другой держал автомат и отстреливался от врагов. Его тайский друг едва не сгорел живьём под огнём «Драконов», но успел отползти на три шага влево. Правда, в самый последний момент ему не повезло попасть под гусеницы огнемётного танка. Тем не менее Пра Бунми до конца выполнил свою задачу, и тайские танкисты зачистили периметр аванпоста… На улицах города «красные» развернули настоящую, по их мнению, народную войну. Это выразилось не только в украшении бронетехники патриотическими лозунгами, но и в больших группах ополченцев. Догадки некоторых солдат частично оправдались: в рядах добровольцев были замечены этнические тибетцы. Как ни изыскивали «синие» способ переманить их на свою сторону, война диктовала свои правила. Тем более что прокитайски настроенные тибетцы сражались честно, без единого намёка на жалость, что вызывало закономерный жестокий ответ со стороны Альянса. Ровно в час ночи до Союзников дошла новость о появлении «Железного дракона». Освободители единогласно решили, что настало время показать «красным» тёмную сторону «самой мирной религии». — Добро должно быть с кулаками, так ведь? — говорил «сипай» Чанд Тамханкар, один из героев этой битвы. — Если командующий прямо сейчас не перебросит нас к этой штуковине, то нам кабздец. Но уничтожение супероружия требовало внимательного подхода со всех сторон. Всему виной расположение главной базы противника: «красные» словно в насмешку над религиозными чувствами буддистов превратили в боевую крепость дворец Потала — тот самый, куда Союзники мечтали водворить Его Святейшество. И, конечно же, китайцы были готовы на всё, чтобы спровоцировать «синих» на нежелательные разрушения дворцового комплекса. Но не только над Поталой нависла угроза осквернения. Накануне финального этапа битвы китайцы вдоволь поглумились над священными местами. Они оставили жилые кварталы и перегруппировались у монастырей Дрепунг и Сэра, а также у летнего дворца Норбулинка. Это должно было убить моральный дух «синих», выставить их неспособность защитить собственные святыни — именно к этому стремились желтолицые разбойники. Самые жаркие бои разгорелись у монастыря Дрепунг. Наплевав на всё святое, «красные» застроили прилегающую местность баррикадами и оборонительными сооружениями. Чтобы не нанести вреда самому зданию, «синие» применили нелетальное оружие: экипажи САУ «Лакшмана» перешли на снаряды с тошнотворным газом, а их тайские коллеги с «Ураганов» зарядили пушки снарядами с воздушным разрывом. Можно себе лишь представить, что чувствовали китайцы, когда заливали блевотиной дорожки и ступеньки величественного монастыря, пока на них надвигалась Союзная пехота, высаженная из вертолётов. Но, во всяком случае, было гораздо проще смыть их в последующем, чем восстанавливать здание с нуля. Звено бомбардировщиков «Артемида» нанесло последний удар по стационарной обороне, что поставило точку в надругательствах противника над святыней. Норбулинка стала последним крупным препятствием на пути к Потале. «Стражник» Пияпат Лам и его команда отличились во время прорыва танковой обороны неприятеля. Лам нашпиговал головной «Дракон» фосгеновыми снарядами, а его товарищи обошли танк с двух сторон и подорвали его выстрелами в борта. После этого к стычке подключились танкисты Индийского Сообщества, которые сыграли решающую роль в освобождении самой укреплённой восточной стороны дворца…***
Генеральный штурм Поталы начался в шесть утра. К тому времени Союзники заметно повысили собственный технологический уровень. В своё распоряжение они получили штурмовиков и хроно-легионеров, а также удвоили количество ударной авиации в зоне боевых действий. Возведение хроносферы стало «вишенкой на торте», которая обернулась ядом для оборзевших китайцев, но об этом несколько позже. Но и китайцы вовсю ухитрились противостоять объединённой мощи Союзников. То, что они сделали на территории Поталы, явилось апофеозом их святотатства. Так, на ступеньках, ведущих к главным воротам, дежурили дезоляторы. Снайперы заняли позиции прямо в залах дворца, а прямо под окнами развернулись миномётчики. У самого основания постройки бронетехника образовала непрерывное кольцо. Но, несмотря на все старания противника, Союзники быстро проторили путь к монастырю. Благодаря серии воздушных ударов они прорвали бронированный заслон у главных ворот, и через брешь сплошной толпой ринулись солдаты. Те, кто смотрел исторические фильмы про античную эпоху, наверняка разглядели бы параллели с ними. Бесконечная живая волна, не считаясь с потерями, устремлялась к главным воротам и сметала любого постороннего. Бойцов не останавливали даже зелёные лужи, что оставались от них после выстрелов дезоляторов, и пули снайперов. Такие потери были оправданы с точки зрения эпичности момента, но едва ли согласовывались с генеральной линией Альянса. Параллельно с этим Союзники объединили в одну армию все наличные бомбардировщики и штурмовики. Они взяли курс на «Железный дракон», возведённый всего в трёхстах метрах от Поталы. Нужно было любой ценой не допустить запуска ракет, и это удалось в полной мере. Все боеголовки оказались навечно похоронены под обломками шахты… Правда, не всё проходило так гладко, как хотелось бы. Западнее Поталы танковой группе Перси Харгроува не посчастливилось попасть под выстрел китайской ЭМИ-пушки. Но даже в такой ситуации «буддийский интернационал» дал о себе знать: танки «Рама» оперативно выстроились в шеренгу перед наступающими «Мастерами битвы» и отразили их нападение на обездвиженную передовую группу. Затем, когда танки вновь «пришли в себя», совместное наступление продолжилось и было завершено у самых стен монастыря. Наконец, «синие» запустили свою хроносферу. Севернее Поталы обосновалась группа лазерных танков «Комета», целью которых было уничтожить последние функционировавшие здания противника. Что и было сделано: с падением последнего центра пропаганды и сборочного цеха операция была объявлена завершённой. А утром 4 октября 1994 года состоялся великий исторический момент. Под прицелом сотен теле- и видеокамер Его Святейшество торжественно воцарился в стенах Поталы. Союзники наконец-то добились цели, к которой они шли десятилетиями — освободили Тибет от китайского владычества и вернули Далай-ламе его родину. Окружённый толпами восторженных тибетцев, духовный лидер обеспечил себе блистательный камбэк на штыках Союзных Наций. А вечером того же дня в Потале экстренно собрались журналисты ведущих таблоидов Альянса. Его Святейшество дал пресс-конференцию, в ходе которой бесконечно благодарил войска Миротворческих Сил, Великого Индийского Сообщества и Индо-Тихоокеанской Оборонной Инициативы за восстановление баланса сил, а китайцев в очередной раз проклял за преступления против веры. Разумеется, эта его речь не могла быть не отлита в граните, как и все предыдущие, и внимательные репортёры на славу постарались в этом деле… Конечно же, восстановление независимого Тибета имело далеко идущие политические последствия. Территория КНР оказалась урезана вдвое после утраты этой «жемчужины», которую так бездарно упустил Пекин. Великое Индийское Сообщество пополнилось новым членом, а, оказавшись под крылом Альянса, Тибет стал на шаг ближе к реализации образа Шамбалы — той самой просвещённой, одухотворённой загадочной страны, о которой так долго мечтали мистики и философы всех мастей…