***
В одну из январских ночей маленькая база Миротворческих Сил была окружена разными мистическими тайнами. Несмотря на то, что часовая стрелка ушла далеко за двенадцать, база смотрела на мир пустыми глазницами окон, не горели даже фары комбайнов. Немногочисленные часовые притихли, как мыши, стоя на разных постах. Местные вертолёты мирно дремали на посадочных площадках; в лунном свете через стекло кабины «Кардинала» можно было разглядеть силуэт закемарившего лётчика. Складывалось ощущение, будто бы совсем скоро должен был наступить конец света, и местный гарнизон приготовился смиренно встретить неизбежное. Однако реальность была гораздо прозаичнее. Генерал-шпион Мишель де Кольбер, главный разведчик всея Союзных Наций, почтил своим присутствием эту маленькую базу. Это по его требованию на периметре отключили внешнее освещение, а часовые не издавали ни звука. Трудно было сказать, что вдохновило де Кольбера на повышенные меры безопасности, но факт есть факт: едва заступив на территорию лагеря, он сухо поприветствовал солдат и в сопровождении охраны зашагал в сторону сборочного цеха. В конечном итоге он надолго скрылся за воротами оного, а уже спустя пять минут на всей базе погасли огни. Кажется, именно в этот момент начиналось нечто важное, от чего зависит чья-то судьба — иначе нельзя было объяснить поведение де Кольбера и местного гарнизона. Надо сказать, что генерал-шпион был на коне в эти дни. Двое суток назад де Кольбер и его загадочный компаньон по прозвищу «Архангел» уберегли демократический лагерь от грандиозного кровавого раскола. Они ликвидировали имперского генерала Коити Мурасаки, который готовил вооружённый переворот с целью свержения действующего правительства Японии, установления военной диктатуры и последующего разрыва отношений с Альянсом. В результате диверсии на резервной базе генерала в Нампхо произошёл чудовищный несчастный случай — вышел из-под контроля пси-деструктор, и смертоносный импульс разрушил штабное здание, в котором мятежный генерал проводил собрание. Он и его приближённые погибли, а Япония, потерявшая своего лучшего военачальника, осталась верной союзницей США. Третий фронт, о котором долго мечтал Мурасаки, так и не открылся… После всего этого «Архангел» получил новое задание и сменил место дислокации, а де Кольберу предстояло внести свою лепту в развитие китайской демократии. Каким же образом он собирался сделать это? В эту ночь де Кольбер проводил видеобеседу по зашифрованному каналу. Генерал сидел в абсолютно тёмной комнате, освещённой только монитором и двумя лампами накаливания. По другую сторону экрана находился какой-то человек китайского вида в золочёной форме. Из-за обилия золота на одежде, то создавалось впечатление, будто бы человек только что явился с парада либо с показа мод. Судя по жёлтому дракону на эмблеме, он представлял войска «Золотой клики» — прояпонского китайского правительства в Нанкине. Правда, де Кольбер не был склонен видеть в собеседнике врага и говорил с ним официально-нейтрально: — Итак, господин Пэн, какова текущая обстановка в целом? — Текущая ситуация оставляет желать лучшего, — отвечал китаец. — Мои бывшие коллеги ведут себя хуже террористов. Дело пока что ограничивается подкупами и угрозами, но не сегодня завтра они перейдут от слов к делу. — Каково соотношение сил? Можем ли мы утверждать, что вы продержитесь самостоятельно до нашего подхода? — Три к одному, хотя ещё вчера было меньше. У моих оппонентов намечается абсолютное преимущество по всем направлениям. Вся надежда только на вас… — Ну что ж, прямо сейчас мы готовим спецоперацию. Но не забывайте о нашем уговоре! Мы проследим, чтобы в вашей программе не было никаких радикальных пунктов. А теперь начнём издалека, чтобы у читателей не возникло вопросов. С тех пор как на великодержавных амбициях Империи был поставлен крест, положение «Золотой клики» стремительно ухудшилось. В частности, благодаря усилиям спецслужб доселе монолитное воинство нанкинцев оказалось раздроблено на несколько враждующих фракций. Одни твёрдо придерживались генеральной прояпонской линии и готовились отстаивать её по-самурайски, насмерть. Другие мечтали о консенсусе с тайванцами, но не находили понимания у своих однополчан. У третьих откуда ни возьмись появилась ностальгия по старой китайской империи. Пользуясь идеологическим вакуумом в среде «золотых», Союзники могли вбрасывать какие угодно идеи в незрелые умы нанкинцев… Одним из «соглашателей» был полевой командир Клики по имени Пэн Вэйминь, более известный как «Медный Бык». Шпионам Альянса он представлялся наиболее удобным партнёром, и они установили с ним плотный контакт. Но ещё до первой беседы с разведчиками Пэн Вэйминь, проникшийся идеалами американской демократии, возмечтал о создании собственной политической партии. Первоначально сослуживцы тепло встречали его задумку, но по мере отдаления «Медного Быка» от них это отношение менялось в худшую сторону. Между тем «синие», всерьёз озаботившись строительством демократии в Китае, проявили интерес к потенциальной партии, могущей удержать Гоминьдан от трансформации в подобие КПК или КПСС. Именно с ним разговаривал мсье де Кольбер в сию секунду. Учитывая, что «Медный Бык» был обычной тыловой крысой и не представлял опасности для Миротворческих Сил, было решено немедленно начинать его спасение. Кроме элитных снайперов и следопытов Альянса, в операции приняли участие и представители тайванской армии — им была отведена почётная роль пушечного мяса…***
Ровно в два часа ночи «синие» отправились на задание. Три полевых лагеря нанкинцев располагались на высоком холме. Тот из них, где начальствовал Пэн Вэйминь, занимал центральное положение и находился в весьма уязвимом состоянии. Прямо сейчас его оппоненты в качестве последнего предупреждения усиливали собственные группировки, которые упирались прямо в его лагерь. Солдаты смотрели друг на друга так, как будто на государственной границе перед началом вторжения. Одного косого взгляда, одного неверного движения хватало, чтобы в мгновение ока заполыхал весь холм. Первым делом было решено установить наблюдение за противником. Параллельно с подготовкой к штурму лагеря «Медного Быка» нанкинцы патрулировали внешнюю сторону холма, ибо никто не отменял внешних врагов в лице Миротворческих Сил и армии Китайской Республики. Необходимо было отыскать одновременно несколько точек, на которых отвлечение внимания противника было бы наиболее эффективным. Надо сказать, что у «синих» имелась мощная техническая база для выполнения задания. Де Кольбер, недавно пристрастившийся к танкам-невидимкам, задействовал «Миражи» и в этой операции. Ну и, конечно же, куда ему без снайперов и десантников! Его полевая тактика, сочетавшая в себе шпионаж и быстрые внезапные удары, на долгие годы определила лицо Альянса в этом направлении. И, разумеется, де Кольбер не был бы де Кольбером, если бы решил обойтись без шпионов, которые обладали небольшим количеством денег для покупки лояльности «золотых». Позволим себе единственную оговорку — в сию секунду десантники не присутствовали на поле брани, а ждали вылета на тыловом аэродроме. Они должны были появиться только в самый ответственный момент, а когда оный должен был наступить — известно было лишь де Кольберу… Отряд тайванцев не мог похвастаться такой же скрытностью и технологическим прорывом, но располагал своими сюрпризами. Автоматчики были вооружены достаточным количеством противопехотных мин, а поскольку пеших патрулей здесь было предостаточно, то и раздолье им было гарантировано. Кроме того, в операции были задействованы две САУ «Ретривер», оснащённые специальными снарядами. Последние распадались на микроскопические мины, которые обездвиживали пехоту и замедляли технику. А истребитель танков «Бульдог» повышал шансы в борьбе с бронетехникой, к тому же им управлял элитный экипаж, заслуживший право на экспериментальную лучевую пушку. — Посмотрим, насколько правдиво «золотые» рекламируют свою технику, — сказал командир экипажа Хань Нин. — Не удивлюсь, если она окажется таким же говном, как и техника НОАК. В первые полчаса наблюдения удалось выявить несколько точек наивысшей активности противника. Южнее холма «золотые» облюбовали две дороги, по каждой из которых ездили механизированные патрули. Численность патрулей была одинаковой — три БТР «Юннань» и два танка «Колесничий». Севернее холма нанкинцы заняли две деревни. Все здания были заняты пехотинцами, из каждого оконного проёма глядел автоматный либо гранатомётный ствол. Но, в принципе, зачищать каждую постройку было не обязательно, и «синие» выбрали наиболее удобный для себя участок, где концентрация врагов была ниже — северо-западный. — «Мастиффы», вам работа — зачистить все эти здания, — прозвучал в эфире голос де Кольбера. Союзники задумали синхронный удар по всем направлениям. Но они откладывали атаку ровно до тех пор, пока не будет выверена точная периодичность выездов неприятеля на рейд. «Миражи» притаились в заснеженном лесу, через который прямо сейчас двигались «золотые». Снайперы Альянса разбрелись кто куда: Джон Уолтерс, первый снайпер, отправился на север для зачистки зданий, а его коллега Перси Кёрк остался на юге. Пули с ЭМИ-сердечником однозначно пригодились бы против вражеской техники, которая была заведомо обречена под огнём танков-невидимок. Итак, в 2 часа 54 минуты Миротворческие Силы и их китайские союзники атаковали по всем направлениям. В северной деревне Ч. гоминьдановцы зачистили три здания, но нарвались на ответную атаку «Колесничих». Джон Уолтерс собственными силами освободил одну из построек от вражеского присутствия; на его появление враг отреагировал жёстким миномётным обстрелом. По ходу дела снайпер успел обесточить один вражеский танк, чем весьма помог китайцам. Затем он перебрался в ближайшее здание и обнаружил четверых солдат, трое из которых были вооружены ракетными мортирами японского образца, а четвёртый едва управлялся с массивным миномётом, похожим на используемый «красными» китайцами. «Кто этот четвёртый? — подумал было Уолтерс. — Неужели предатель? А впрочем, кем бы он ни был, недолго его музыка играла». Но «неродное» оружие у нанкинцев никого не удивляло. Как бы «золотые» ни кичились своим научным превосходством над «синими» или «красными», они всегда зависели от поставок из Японии. К тому же у НОАК всегда можно было поживиться оружием, на голову превосходящим образцы «золотых». Уолтерс легко разобрался со всем этим цирком, и обстрел прекратился. Юго-западнее холма разгорались свои страсти. Китайский конвой наткнулся на засаду танков-невидимок, которых в ночной темноте было не отличить от сосен. Особенно желанными целями стали БТР: перегруженные разномастным вооружением и боеприпасами к нему, они обладали высоким риском самовозгорания и нередко становились братскими могилами для экипажей и пассажиров. В рамках этой миссии в отсеках «Юннаней» не было никого, но и это не смягчило горя неприятеля, который потерпел сокрушительное поражение в лесу. ЭМИ-пуля, выпущенная Перси Кёрком по головному танку, фактически ознаменовала начало конца для «золотых»… На юго-востоке тайванцы устроили форменное «избиение младенцев». Перед тем, как перейти к прямому столкновению, с «Ретриверов» запустили снарядами с минным «конфетти» внутри. А когда ошалевшие нанкинцы преждевременно замерли на месте, их уничтожение было предопределено. Командир истребителя танков Хань Нин стал локомотивом наступления на данном участке. — Я же говорил: не верьте рекламе, не верьте! — приговаривал он перед каждым выстрелом из лучевой пушки. Колоссальный урон, наносимый усовершенствованным орудием, в сочетании со знанием экипажем уязвимых точек предопределил крах нанкинцев. По завершении столкновения все войска получили новое указание из штаба: — Все цели уничтожены! Продолжаем осторожно двигаться в трёх направлениях. Вместе с тем «золотые» не заподозрили в присутствии Союзников ничего необычного: столкновения с гоминьдановцами давно стали рядовым явлением. Им пока что не приходило в голову, что один из их вожаков скорешился с «синими» в обмен на тёплое местечко в Законодательном юане…***
Союзники одновременно проследовали по трём дорогам, ведущим на центральный холм. По дороге к заветному месту им пришлось сделать несколько остановок. На севере они подверглись мощной воздушной атаке. У недоброжелателей Медного Быка, на защиту которого они выдвигались, имелся «джокер» в виде бомбардировщиков «Пинъяо», оснащённых бронебойными «умными» бомбами. Сразу три «Мастиффа» взлетели на воздух в результате такой атаки, а четвёртый серьёзно замедлил ход. В ответ была запрошена поддержка с воздуха в виде звена истребителей «Аполлон», которые сопровождали «синих» почти до самого конца операции. На южных направлениях Союзники четырежды встречали ожесточённое сопротивление. В надежде разобраться с Медным Быком без постороннего вмешательства они словно от сердца отрывали отряды для подавления «синих». Технологическое преимущество последних являлось решающим фактором во всех стычках, но живой силы противника от этого меньше не становилось. На «Юннанях» в южную сторону прибывали всё новые и новые силы, с которыми «синие» едва справлялись, даже несмотря на активное использование противопехотных мин. — Они там что, людей клонируют? — удивился командир «Ретривера» Чжэнь Ячжу. — У меня так снаряды кончатся! Тогда же Союзникам оказалось не чуждо и милосердие. Когда, наконец, нанкинская пехота оказалась в меньшинстве, в дело вступили шпионы с долларами наготове. Они искусно манипулировали сознанием «золотых», которые под влиянием неудач балансировали на грани капитуляции. Была успешно внушена мысль о бесполезности сопротивления, а тот шпион, что действовал на юго-востоке, даже пообещал вновь завербованным личное знакомство с Пэй Вэйминем и тёплое местечко в его будущей партии… Когда Союзники оказались всего в двухстах метрах от заветной цели, они вызвали на поле боя десантников. Чтобы не навевать неприятелю подозрений, они выступали сплошным фронтом, и даже в сторону ворот центральной базы грозно глядели дула орудий «Мастиффов». Но знал ли сам Медный Бык, что это всего лишь спектакль, а настоящая кровь прольётся по соседству с его владениями? Его конфликт с бывшими однополчанами вошёл в горячую фазу как раз в тот момент, когда «синие» начали прямое вторжение на объединённую базу. Похоже, что они пронюхали связи Пэн Вэйминя с разведкой Союзников. И теперь «золотые» пошли ва-банк, чтобы устранить раскол в собственных рядах, а заодно и лишить парламент демократического Китая потенциальных членов. При поддержке десантников и артиллерии «синие» вбили крепкий клин между враждующими группировками. Противотанковые ракеты «Стюартов» раскрошили в пух и прах большинство техники противника, тогда как десантники устроили хаос с помощью осколочных гранат. Не сидели без дела и экипажи «Миражей», которые теперь работали уже на подхвате. А появление на севере «Мастиффов» стало ещё одним отвлекающим моментом, который не давал «золотым» сконцентрировать все силы воедино. Люди Пэн Вэйминя испытали невероятный моральный подъём. Нельзя отказать в личном мужестве и полевому командиру, который выходил наружу через запасные ворота своего штаба. Он никуда не скрывался и раздавал по рации указания своим подразделениям, а чуть позже и лично отстреливал пришедших за ним «практикантов». — Господин Пэн, прекратите огонь! Вы нам ещё нужны! — уговаривал его де Кольбер. Спасение пришло в самый критический для Пэн Вэйминя момент. В самый разгар боя в сторону холма полетел вертолёт «Кардинал» в сопровождении трёх «Апачей». По ходу дела лётчик посветил лазерным целеуказателем в сторону посадочной площадки, с которой опять взлетали «Пинъяо». — И как ещё этот мусор не убрали? — картинно возмутился пилот «Апача». — Даёшь заградительный огонь! — Давай не будем тратить лишние ракеты зря, — сказал пилот второго вертолёта. — Вы вдвоём разрушаете аэродром, а я беру на себя остатки бронетехники Клики. По рукам? Сказано — сделано. От посадочной площадки остались только горящие обломки, после чего лётчики приступили к добиванию оставшихся войск противника. «Пинъяо» спешно эвакуировались на север, но кое-что уже было сделано. Командный бункер Медного Быка был разрушен до основания, но сам командир даже не переживал по этому поводу. Когда «Кардинал» приземлился на самом безопасном участке, Пэн стремглав помчался прямо в кабину пилота, прячась от долетающих до него пуль. На обратном пути двое «кузнецов» сделали пару робких выстрелов, но единственное попадание лишь слегка качнуло «Кардинал». — Господин Пэн, как ваше состояние? — обратился к нему по радио де Кольбер. — База, состояние просто великолепное, — ответил командир. — Лёгкое ранение в руку не считается. Моего штаба больше нет, но я надеюсь, для меня уже готово тёплое креслице? — Всё будет, господин Пэн, стоит только потерпеть! Следующая ваша остановка — Тайбэй. Как вы уже знаете, президент Чжао Чжэнь очень любит аудиенции со вчерашними противниками, будь то из стана «красных» или «золотых». Когда он переедет с острова на континент, все заблуждавшиеся будут щедро вознаграждены за своё прозрение. Так что и вы не упускайте свой шанс…***
Задание можно было бы считать выполненным, если бы не одно «но». За считанные мгновения до собственного проигрыша «золотые» вызвали из тыла истребители «Шандан». Вражеские лётчики нагнали ключевой объект, когда он только покидал пространство над холмом. К несчастью, в тот момент «Аполлоны» были уже далеко — тяжёлый зенитный огонь вынудил истребителей вернуться домой для ремонта и перезарядки. Но сажать вертолёт раньше срока тоже было опасно, так как нанкинцы даже на издохе продолжили следить за его перемещениями. — Oh shit, я так долго не выдержу! Где поддержка? Где «Аполлоны»? — истерил пилот «Кардинала» Кори Мосс. Но истребители поднимались в небо и без его переживаний. Перезаряженные и починенные после жаркого боя над холмом, «Аполлоны» вылетели наперерез вражеским истребителям, которые вот-вот должны были выйти на дистанцию выстрела. Большая порция микроракет нацелилась в сторону «Кардинала», который стал хаотично лавировать в надежде обмануть летящую смерть. Кори Мосс лишь чудом не поймал все восемьдесят ракет, но угроза разгерметизации встала перед ним во весь полный рост. Правда, и «золотые» были не так просты. Они уклонились от встречного боя и продолжили гонку преследования. «Аполлоны» угнались за ними и сделали несколько залпов вдогонку, но противнику было наплевать на всё. Пилот вертолёта лишь выиграл немного времени для возвращения на базу живым и здоровым. Смерть до самого конца смотрела ему в затылок, как и Пэн Вэйлиню, летевшему с ним в одной кабине. Наконец, вопреки всем трудностям «Кардинал» добрался до родной базы. Под зонтиком из четырёх ЗРК «Патриот» жилось гораздо спокойнее, тем более в приземлённом состоянии, когда воздушные ракеты не могли достать до цели. Вертолёт, который фактически держался на одном честном слове, резче обычного снизил высоту в самом сердце базы. Посадка выдалась довольно жёсткой, и Медный Бык больно ударился макушкой о потолок. — Прошу прощения за неудобства. С вами всё в порядке? — спросил Мосс. — Ничего страшного, это не ваша вина, — ответил китаец. — Отлично! А сейчас идите в штаб де Кольбера, он в ста метрах слева от вас. Удачи! Без лишних слов Пэн спрыгнул на землю и отправился в сборочный цех. Там его ожидала непродолжительная беседа с генералом-шпионом, а рано утром Кори Мосс вновь взял его на борт и отвёз прямиком в Тайвань — на поклон к президенту Китайской Республики. Но это была не единственная остановка на пути наверх. Впереди Пэн Вэйминя ожидал ускоренный курс подготовки в Гарварде. Вчерашнему японофилу, а теперь, по выражению де Кольбера — «чистому технократу» предстояло сесть за одну парту с бывшими коммунистами и другими деятелями крайнего толка из разных стран. Всю эту массу объединяла одна задача — перестроить бывшие тоталитарные государства мира по демократическим лекалам и обеспечить торжество свободы по всему земному шару…