***
На дворе стоял по-аравийски жаркий декабрьский день. Причём жаркий во всех смыслах: не только палящее солнце заставляло людей изнемогать, но и обстановка на базе в Дамаске, на которой этим утром собралась в поход большая танковая колонна. Все присутствующие, включая младший персонал базы, были на нервах. Дотошно проверялось абсолютно всё — от зарядки автоматов до исправности радиоаппаратуры бронетехники. Слава богу, пока что дело не доходило до повторения устава и проверки пыли на сапогах, но вполне могло дойти, благо специфика грядущей миссии располагала к этому. Иные ожидали куда более ужасного развития событий и всерьёз верили, что вот-вот откуда ни возьмись налетят «синие» и так и похоронят всю базу под собственными обломками, однако советские комиссары жёстко пресекали любую панику. Николай Перовский, опытный командир, прошедший пол-Аравии пешком, отличился особым подходом к наведению порядка: — Ребята, от вашего поведения зависит исход этой операции. Если хоть раз увижу дрожащий взгляд или трясущиеся руки… Комиссар доставал из кобуры электрошокер и тотчас нажимал на спуск. Блеск жужжащей дуги мигом приводил в чувство даже самых трусоватых, а горячие арабские парни, которым доводилось иметь дело с Перовским, замирали в оцепенении. С тех пор как этот советский офицер сменил обычный ПМ на миниатюрный шокер, его воспитательная методика претерпела кардинальные изменения. В присутствии вооружённого маленькой катушкой Теслы офицера любой, даже самый захудалый отряд превращался в грозную силу. Но и барином Перовского не назовёшь: он всегда шёл в атаку впереди отряда и не раз прикрывал собой раненых солдат. За ним прочно закрепилась репутация сурового, но справедливого начальника. Параллельно с войсковой группой безо всякого церемониала готовились к непростому путешествию дипломаты разных стран. Лимузины с флажками СССР, Ирака, Ирана и Сирии, закреплённые на антеннах, развевались на ветру. Сами хозяева машин не выходили из салона и даже не опускали стёкла, а связь с внешним миром поддерживали по радио. Складывалось впечатление, будто все они ушли глубоко в себя, как чеховский Беликов, сосредоточившись на предстоящей конференции. Но «людей в футляре» никто и не думал трогать, и даже в радиоэфире они почти не изволили появляться. Как уже было сказано выше, атмосфера была накалена до поистине адской температуры. В ушах каждого участника похода колокольным звоном отдавалась недавняя угроза Крюкова разжаловать всех до единого и сослать далеко и надолго в случае провала. За примерами из жизни далеко ходить не надо — тот же генерал Лихачёв, попавшийся на переписке с мятежными военными, а теперь кровью и потом добывающий себе тёплое место в Генштабе. А скольких ещё опустил Крюков «из князей в грязь»? А кому уже не посчастливится подняться по карьерной лестнице? Даже ближневосточные союзники не застрахованы от его праведного гнева — в руках у Крюкова множество нитей, за которые он держит военачальников по всему свету. Стоит крупно оплошать какому-нибудь высокому чину в Берлине, Багдаде, Гаване, Каире или ещё где-нибудь, как соответствующая информация мгновенно доходит до начальника Генштаба, а у него в голове уже готова рекомендация, как быть с тем или иным неудачником. Так было и в Дамаске. Людьми двигало не только чувство долга перед миром, но и банальный страх наказания. Владимир Безуглов, командир тяжёлого танка «Голем», признался: — Говорите что угодно, но мне здесь очень нравится. Не хотел бы я прозябать на побегушках у тыловых крыс! — Да, служить в такой экзотике не только почётно, но даже захватывающе, — сказал командир «Носорога» Павел Кириенко. — Как представлю, что переводят в сибирскую глухомань — так всё! Чувствую себя каторжником каким-то. — Товарищ Лихачёв будет нашим ориентиром, — заявил Безуглов. — Тщеславный, правда, любит завалить врага мясом, но зато как упирается обоими рогами! Не пройдёт и года, а он уже будет в Вашингтоне. До выезда на задание оставались считанные минуты. От Дамаска до К. расстояние составляло 72 километра, но этот, казалось бы, небольшой промежуток казался тропой в вечность. Разведка не ошиблась ни на одну букву, когда предупреждала об авиации Союзников, танках Арабской Коалиции и недовольных среди войск Пакта. Это подстёгивало каждого члена группы действовать решительнее, бить точнее и быстрее соображать. Именно с такими мыслями «красные» и отправились в путь.***
Ровно в 10 часов утра колонна сопровождения выдвинулась из Дамаска в сторону израильской границы. «Красные» смогли спокойно проехать только первые 9 км маршрута. Сканеры работали не переставая; в любую минуту на радаре мог отобразиться скрытый объект вроде «Миража» или дрона-разведчика. К счастью, таковые не обнаружились, но лишь пока — учитывая важность будущей встречи, Союзники и их арабские марионетки пошли бы на любую подлость. На 10-м километре группа впервые подверглась вооружённому нападению. С юго-восточной стороны на горизонте возникла большая группа танков «Ятаган». Следом за ними на «Очистителях» прибыл целый взвод автоматчиков, поддерживаемых «химиками». Вражеские танкисты делали ставку на револьверный механизм заряжания, благодаря которому их коллеги не раз одолевали «красных» в танковых баталиях. Колонна сделала вынужденную остановку для встречного боя. Из отсеков БТР «Серп» один за другим повалили солдаты. Николай Перовский возглавил контратаку пехоты, и именно здесь его «воспитание» достигло своего апогея. Под началом этого комиссара солдаты не боялись ни огня, ни токсинов. Так, гренадёры Андрей Карпенко и Дмитрий Энгельгардт пробрались в самый эпицентр ядовитого облака и вдвоём подбили один «Ятаган». Перовский лично оглушил двоих «химиков», которые вскоре пали под автоматным огнём призывников. Не менее эпичным выдался танковый бой. «Зелёные» (войска Коалиции) дважды пытались протиснуться сквозь сомкнутый строй и достать самих дипломатов. Экипаж Павла Кириенко в одиночку сразился с двумя вражескими танками и вышел из боя со средними повреждениями. Товарищ Безуглов подсобил парой выстрелов с фланга. — А как легко горят, если в борт попасть! — заметил танкист. — Как соломка! У командира «Джейрана» Хусейна Саламе выработалась особая манера боя. Он привык сначала выжидать, а потом резко ускоряться и заходить во фланг либо тыл. Затем Саламе выбирал уязвимые места в задней части мишени и без промаха стрелял по ним. Сказался большой опыт боёв с террористами ГОА — сириец перенял тактику местных исламистских головорезов, благодаря которой стал опасен не только для своих «учителей», но и для Союзников и их арабских вассалов. В этом бою он в своей манере обошёл два «Ятагана» и всадил по два-три снаряда каждому. Отдельно отметим экипажи тяжёлых танков «Лев». Презрев всякую осторожность, они снялись с первоначальных позиций и бросились защищать левый фланг. Лишь после того, как на участке вновь наступило затишье, танкисты вернулись в строй. Правда, пришлось убить десять минут на то, чтобы придать строю первоначальный вид. Было ясно лишь одно — это только разминка. Дальше будет только хуже. — Спасибо, что «Инвалида» не притащили, — сказал Кириенко, имея в виду тяжёлый танк Коалиции. Его машина получила средние повреждения в этом бою. — Притащат, притащат, не волнуйтесь, — со зловещей ухмылкой ответил Безуглов. — Не заметили, как часто они стали штамповать «Валиды»? Коалиция нынче бьётся в агонии, вот они и разогнались. Колонна продолжила свой путь к цели. Единственное подкрепление, по мнению разведки, ожидалось только ближе к концу пути, но «красные» бесстрашно шли напролом…***
На 23-м километре группа вновь столкнулась с вооружённым сопротивлением. В зону операции, как слон в посудную лавку, вломились Союзники. Империалисты действовали в своей излюбленной манере — хвастались абсолютным воздушным превосходством. Целая эскадрилья «Мстителей» во главе с «Дамоклом» произвела налёт с юго-запада. Но и на эту напасть у «красных» имелся адекватный ответ: в составе колонны, кроме арабских БТР «Рейдер» и лёгких танков «Волк», имелись даже САУ «Онтос». «Что делают африканские «Онтосы»?» — спросит читатель. Несмотря на определённую самодостаточность, филиалы советского режима в разных частях света периодически покупали друг у друга вооружение. В частности, ближневосточные партнёры СССР восполняли дефицит зенитного оружия, приобретая оное не только у русских, но даже у партнёров из Африканского Народного Конгресса. Эффективные против наземных и воздушных целей, «Онтосы» пользовались немалой популярностью в войсках Пакта, но ввиду своей малочисленности редко выезжали на поле брани, а полевым командирам предписывалось не выпускать их без объективной надобности. Но специфика этой миссии требовала отказаться от роли «игрушки для парадов», и сразу четыре таких САУ приняли участие в сопровождении дипломатического конвоя. — Поистине исторический случай! Сколько помню себя, ни разу не видел я, чтобы столько «Онтосов» вместе выезжали на задание, — сказал командир «Джейрана» Хусейн Саламе. — Мы жестоко ошибались, когда тряслись над каждой такой машинкой, — добавил водитель «Онтоса» Тамим Камара. — Знаете, почему лётчики Коалиции вконец обнаглели? Потому что надо было почаще выводить «Онтосы»! Зенитчики перетянули внимание противника на себя. Тамим Камара сбил один лёгкий бомбардировщик, а затем мастерски уклонился от упавших на него двух бомб. Но ракетной очередью с «Дамокла» были уничтожены два «Джейрана» на правом фланге, а на лимузине с иракским флажком было разбито лобовое стекло. Чтобы эффективнее противостоять воздушным угрозам, пришлось вызывать из тыла эскадрилью «Грифов». Не забыли «поиграть мускулами» и силы Коалиции. Больше всего «красные» боялись штурмовиков «Смерч»: эти крылатые монстры, вооружённые дальнобойными противотанковыми ракетами, могли безнаказанно снести сразу несколько целей. Так и произошло: единственный штурмовик нанёс сокрушительный ракетный удар, из-за чего хвост колонны оказался оголён почти целиком. Подоспевшие истребители «Гриф» отогнали «Смерч», но пилот успел вернуться живым с задания. Так как подкреплений ждать было неоткуда, отряду пришлось кардинальным образом перестроиться. Стальной кокон, плотно опоясывавший машины делегации, сжался почти в 1,5 раза. Лимузины заметно убавили ход и теперь ехали почти впритык друг к другу. Вслед за этим наметилась новая перестрелка на земле. Сбылись опасения по поводу тяжёлой техники противника. На 28-м километре транспортники доставили два тяжёлых танка «Валид» с золотыми орлами на броне. С северо-запада нагрянула новая группа солдат. Арабы решили пощадить своих автоматчиков и заменили их «эфами» — противотанковыми стрелками. Командир «Джейрана» Хусейн Саламе вновь решился на смелый манёвр. Сначала он оторвался от строя и вызвал на себя огонь бронебойщиков, а затем нажал на ускорение и резко завернул за стоящий впереди «Очиститель». Пользуясь отвлечением внимания, пошли в атаку пехотинцы Пакта. Комиссар Лев Гинцбург, ответственный за оборону правого фланга, объединил под своим началом русских и арабских солдат. Но не отставал и Перовский, который не давал своим ребятам расслабляться. Пехотинцам удалось разогнать вражескую толпу и почти без потерь вернуться назад. Гренадёр Карпенко отличился тем, что в критический момент поставил дымовую завесу и скрыл от противника своих коллег, которые, едва выйдя из «тени», вновь открыли огонь. Энгельгардт записал на свой счёт один «Очиститель». Командир «Голема» Владимир Безуглов, возглавлявший колонну, вызвал «Валид» на персональную дуэль. Эта его затея была сопряжена с огромным риском: несмотря на наличие системы оптической защиты, наступательные возможности «Голема» заметно уступали тем, что были у его арабского оппонента. В таком случае можно было рассчитывать только на численное превосходство и взаимовыручку. И таковые не заставили себя ждать. Осознавая всю ответственность, танкисты встали сплошной стеной против двух бронированных монстров. Экипажи «Львов» составили компанию Безуглову в борьбе с первым из них. А однажды Хусейн Саламе похвастался: — Видали, как ярко горели «Очистители»? Это всё я! — и тут же самоуверенно добавил: — И с этим зверем тоже справлюсь! Командир истребителя танков «Заяц» Фарадж Рахмани постарался на славу. Он нанёс львиную долю урона второму «Валиду» ударом с тыла, а затем помог добить первый. Но затем Рахмани сбавил темп стрельбы, поскольку ограниченный боезапас не позволял разгуливаться раньше времени. По итогам столкновения ряды «красных» поредели почти на четверть. Надежда на усиление заставила их набрать полный ход в сторону городка С.***
Однако в приграничном городке «красных» ждал очень неприятный сюрприз. Вместо восторженных лиц товарищей они увидели абсолютно пустые улицы. Чёрные глазницы оконных проёмов зловеще пялились в никуда, что навевало большие подозрения. Ожидалось, что местный отряд Пакта прокричит «ура» в честь дорогих гостей и расстреляет небо салютами, но ничего подобного не случилось. На всякий пожарный отряд снизил скорость и очень осторожно продвинулся в центр городка. Но едва они проехали двести метров, как с северной стороны что-то бухнуло очень громко. По головному «Голему» пришёлся настолько сильный удар, что командир танка даже вздрогнул от неожиданности — никогда раньше с ним не случалось ничего подобного. Судя по характеру полученных повреждений, огонь вёлся из крупнокалиберных орудий. — Всем остановиться! — приказал Безуглов. Тем временем этих ударов становилось всё больше. Наконец, из-за угла вылез танк, похожий на «Лев», из-за которого трусливо выглядывали пулемёты «Рейдеров». С интервалом в пять секунд из разных точек вылезли взвод «Джейранов» и истребитель танков «Заяц». Последними наперерез отряду встали человек двадцать в штатной форме Пакта Полумесяца, ведомые каким-то очень колоритным персонажем. Сомнений не было ни у кого — это несогласные! — Да, я так и знал, что нам подгадят! — вспылил командир «Льва» Надир Шамс. — Спокойно, товарищи! — вставил водитель «Зайца» Фарадж Рахмани. — Не будем ломать дрова. Лучше ударим быстро и точно, чтобы они склонились перед нами. С запада налетели ударные вертолёты «Рух». От воздушной атаки серьёзно пострадал левый фланг; мятежники едва не смели машину второго советского делегата, которая лишь чудом не взлетела на воздух. В полной мере сработала рекомендация генерала Крюкова. «Красные» выявили вожака, летящего на таком же вертолёте, и первым делом начали с него. Уже знакомый нам Тамим Камара подрубил хвост «Руху», за штурвалом которого сидел мятежник. Сторонники последнего, впечатлённые быстротой действий зенитчиков, «сдулись» и предпочли перейти на сторону соотечественников. С помощью воздушных сил удалось усмирить наземные войска. Рахмани вывел из строя лидера мятежников на «Льве», зайдя тому прямо с тыла. Две бронебойные ракеты угодили в корму как раз в тот момент, когда «Лев» давал задний ход. Наконец, был устранён последний вожак — тот самый «очень колоритный персонаж», о котором мы писали чуть выше. Его легко было отличить по дробовику в руках и перекинутой через плечо патронной ленте. Пока он находился в строю, рядовые до последнего держались его и даже смогли уничтожить один БТР. Ответным огнём они были уничтожены в полном составе. — Никак под наших революционных матросов закосил? — задался вопросом комиссар Гинцбург, осматривая тело вожака. — Жальче клоуна я никогда не видел. — А вы посмотрите на его оружие, — сказал Перовский. — Должно быть, он купил дробовик у «пешмерга»… либо украл. Гинцбург хотел было сказать, что этот человек, возможно, и есть курд, но его опередил чей-то голос: — Тревога! Воздушная тревога! «Зелёные» воспользовались этой маленькой междоусобицей. Ещё не утихли звуки боя в С., а они забросили в район следования колонны большую авиационную группу. Семь ударных вертолётов «Джинн» застали врасплох левый фланг. В то же время откуда ни возьмись налетел новый сухопутный отряд Коалиции, в состав которого входил тяжёлый танк «Саладин» и две ЗСУ «Пустынник». Судя по всему, неприятель решил перепробовать весь свой арсенал — только бы эти кафиры не доехали до места назначения! В этом бою отряд недосчитался самого маневренного члена — Хусейна Саламе. Доселе непобедимый на суше, он проиграл групповую гонку с «Джиннами» и остался догорать возле городской мечети. «Носорог» под управлением Кириенко взлетел на воздух, когда ему в борт прилетел снаряд от «Саладина». Ведущий «Голем» получил серьёзные повреждения и налился густым серым дымом. Экипаж кое-как залатал дыры, а Безуглов задумчиво произнёс: — Даже если не доедем живыми, пусть товарищ Крюков не печалится. Погибать в этих песках — это гораздо веселее, чем спиваться в тылу! Как показала перестрелка, «красным» не стоило раньше брезговать «Онтосами». Лишь благодаря их поддержке удалось минимизировать ущерб от воздушного налёта. Также «Онтосы» работали на подхвате во время наземного боя с «Ятаганами». Тамим Камара успешно произвёл обходной манёвр против одного из танков. — Саламе погиб не напрасно, — заключил он. — Он научил нас думать и действовать на три шага вперёд. Враги ещё пожалеют, что связались с такими, как мы… Экипаж «Саладина» не жалел химических снарядов. Стараниями «зелёных» концентрация химикатов всех сортов достигла крайней точки; сразу три двора образовали сплошную зону отчуждения. В этом тумане могли выжить только танкисты, а пехоте оставалось лишь искать укрытия и держаться подальше. Так продолжалось до тех пор, пока экипаж «Льва» под командованием Надира Шамса не поставил точку в этом кошмаре. Что до вызванных на поле боя «Грифов», то их судьба была незавидна. В районе С. они вступили в бой со звеном «Ифритов», но, несмотря на численное превосходство, были полностью уничтожены. Основную работу по защите воздушного пространства взяли на себя зенитчики. Командир «Рейдера» Фикри Билал чуть было не поссорился с Камарой из-за сбитого истребителя Коалиции. Одновременно они строчили по одной и той же мишени, и от выяснения отношений их спасло только вмешательство Безуглова: — Оба хорошо старались, значит, оба делят лавры победителей. Точка! До места назначения оставалось ехать только 18 километров…***
Как говорится, дальше — больше. Не видя иного способа остановить «красных», Союзники вступили в дело самолично. Видимо, попытка одолеть «красных» чужими руками с треском провалилась, и они решили показать своим вассалом, как надо воевать. Они не стали мелочиться и пустили в ход… хроносферу! Прямо на дороге загорелось одновременно несколько вспышек. Члены отряда увидели перед собой фантастическую картинку, которую они видели раньше на видео либо на фотографиях, но ни разу — вживую. Поскольку за неполные два года Союзники намудрили и наделали дел на столетие вперёд, то у «красных» не было ни одной причины для удивления или страха. Энергетические всплески недолго скрывали уготованный Союзниками сюрприз. Лазерный танк «Комета» в сопровождении «Освободителей» и ремонтной БМП был десантирован всего в 400 метрах от группы сопровождения. Кроме того, «синие» предусмотрительно добавили в состав ударной группы три «Метеора». Ситуация мгновенно стала критической. Тем не менее командир «Голема» Безуглов возглавил танковую контратаку. Вся наличная бронетехника собралась около него, словно птенцы под крылом матери-птицы. Безуглов сражался до последнего, но времени действия «Шторы» не хватило до конца боя: его истерзанный танк не выдержал обстрела «Освободителей» и взорвался, но командир успел уничтожить «Комету». Вслед за ним неприятель подбил ещё два «Джейрана», но в конечном итоге всё же был разбит. Лётчики Пакта доказали, что воюют за общую цель от чистого сердца. Масуд Сарвар, пилот ударного вертолёта «Рух», на свой страх и риск зашёл тяжёлой зенитке во фланг и расстрелял её из ракетницы. Американцам так и не удалось устроить лазерное шоу, результаты которого могли быть поистине катастрофическими… Наконец, в 16 часов 13 минут советская колонна всё же добралась до города К. Там уже вовсю изнемогала от нетерпения другая сторона грядущих переговоров. «Красные» извинились за задержку, объяснив её мощным сопротивлением противника. Израильтянам не оставалось ничего, кроме как принять извинения; одного взгляда на помятые машины делегации хватило, чтобы понять, насколько тяжёло приходилось «красным», и ещё раз проникнуться уважением к их мужеству и самопожертвованию. А каков был ход переговоров и оправдались ли надежды сторон на установление мира — это уже совсем другая история…