***
Ба-бах! Оглушительно громко, уподобляясь камнепаду при землетрясении, захлопнулись двери лифта, ведущего в подземелье. За спинами вновь вошедших в просторную кабину пропала узкая полоска света, и вокруг стало темно, как в гробу. Только две неяркие лампочки дырявили мрак, да мелькали между этажами светодиодные лампы, когда лифт уводил пассажиров всё глубже. Ещё несколько мгновений — и перед ними откроются бесконечные тоннели и коридоры, которые неизбежно станут для одних Клондайком, а для других — братской могилой. Весь путь сверху вниз сопровождался невыносимым шумом. Временами к нему примешивался такой сильный грохот, что могло показаться, будто сверху бьют чьи-то снаряды, и с минуты на минуту здание обрушится и похоронит всех без исключения. У иных складывалось ощущение, что хозяева этого подземелья нарочно придали механизмам лифта такие пугающие звуки — чтобы персоналу жизнь мёдом не казалась. Чего уж говорить о посторонних, которым нет никакого резона заходить сюда! Но те, кто в сию секунду спускался в чёрную неизвестность, знали: совсем скоро эти звуки наполнятся совсем иным смыслом и не будут такими пугающими. Каким конкретно способом они собирались добиться этого — станет известно спустя много часов… — Боже мой, эта клоака кажется такой бесконечной, — говорил один из пассажиров в офицерской форме. — Никто и не вспомнит, сколько она душ сожрала и не срыгнула, причём не только персонала. — Но и тех, кто сейчас горит в машинах, которые из этой клоаки вышли, — добавил второй офицер. — Впрочем, этих вовсе не жалко, ибо сами напросились. — Как вы там, дорогие товарищи? — вопрошал кто-то с сильным корейским акцентом, обратившись в полумрак этажа. — Знайте, что вам недолго осталось здесь томиться. Скоро мир содрогнётся от правды, которую вы расскажете. А теперь — поподробнее. В загадочном лифте ехала войсковая группа из тридцати человек. На 60% она была представлена военнослужащими НОАК: двое офицеров, пятеро огнемётчиков, восемь бойцов спецназа, два инженера и снайпер. Корейская часть группы, представленная коммандосами и патрульными агентами, выглядела самой сосредоточенной и отрешённой. Элитные стрелки как будто застыли в глубоком трансе и не обращали внимания ни на пугающие хрипы лифта, ни на реплики товарищей. Да, неспроста весь мир подозревает их в нечеловеческом происхождении — количество баек про корейский спецназ не поддавалось точному исчислению. Патрульные агенты вели себя несколько живее, но и они предпочитали меньше говорить и больше делать. Как правило, они время от времени проверяли состояние личного оружия и сноубордов, и даже окружающая шумиха не мешала им сосредоточиться. Но что забыли эти люди здесь, в подземных лабиринтах Сеула? Хозяйкой этого лифта и тёмных коридоров, мимо которых они только что ехали, являлась компания «Хангук Автоворкс» — крупнейший в Южной Корее производитель военной техники. Разведка доложила о несметных богатствах этой дочерней компании «Фьючертеха» — главного поставщика и коллективного «злого гения» Миротворческих Сил Альянса. Именно во многом благодаря многозначным суммам в казне «Хангука» южнокорейцы успешно держали оборону Сеула. По непроверенным данным, на момент пересечения «красными» демаркационной линии бюджет этой конторы втрое превышал государственный бюджет! С момента основания «Хангук» стремительно превращался в status in statu, а его частная армия принимала участие в боевых действиях отдельно от национальных вооружённых сил. Наёмные бойцы доставили немало хлопот «красным» ещё на подступах к Сеулу, в самом же городе они нередко привлекались к обороне ключевых объектов. Во многом благодаря им столица оставалась непокорённой на протяжении многих дней. В плане отношения к северным землякам официальные лица «Хангук Автоворкс» ничем не отличались от сеульского истеблишмента. Они открыто оскорбляли граждан КНДР, разжигали национальную рознь и сеяли страх перед вымышленными ужасами пхеньянского режима. Подобно тому как древнеримский сенатор Катон твердил, что Карфаген должен быть разрушен, руководство «Хангука» продвигало мысль о насильственном поглощении Севера Югом в любом выступлении — независимо от того, касалось ли оно увеличения объёмов производства танков или закупки «дошираков» для рабочего персонала… Между тем Северная Корея, обескровленная многолетней экономической блокадой и американо-японской оккупацией, серьёзно нуждалась в новых финансах. Известия о средствах на счетах «Хангука» воодушевили Пекин и Пхеньян, которые среди прочих источников доходов рассмотрели прямой захват денежных хранилищ компании. Кроме того, последний с точки зрения военной пропаганды являлся ещё и воспитательной мерой, призванной заставить фашиствующих дельцов уважать человеческое достоинство северокорейцев и относиться к ним соответствующим образом. Пока в самом городе шли тяжёлые бои, Пекин и Пхеньян инициировали совместную спецоперацию. Разведке удалось обнаружить пробел в обороне корпорации, ранее считавшейся недоступной для посторонних лиц, и в ночь с 6 на 7 мая объединённая спецгруппа проникла в подземные помещения «Хангук Автоворкс».***
Лифт с солдатами остановился на минус пятом этаже. Перед взорами «красных» открылись мрачные, хорошо запутанные лабиринты. Они были настолько широки, что через них мог свободно проехать, не застревая на поворотах, один средний танк. От «синих» можно было ждать любого фокуса вплоть до танкового блицкрига в подземелье. А поскольку коридор почти в самом начале раздваивался, диверсанты распределились следующим образом: корейцы направились в левую сторону, а их китайские коллеги пошли направо. Офицеры и огнемётчики, взяв с собой инженеров и снайпера, двинулись по прямой. Им пришлось буквально на ходу, без карты и компаса, изучать окружающую местность. Освещение было настолько «мощным», что солдаты понимали, что не зря запаслись карманными фонариками. В то же время существовала опасность: со включенными огнями они рисковали быть уничтоженными до того, как сами успеют взяться за оружие. Диверсанты внимательно прислушивались к каждому шагу, к каждому вздоху, и ходили почти на цыпочках. «Вот она — самая нижняя палуба корпоративного «Титаника», который пойдёт ко дну из-за жадности и крайнего шовинизма» — думал первый офицер группы Лю Жолань, осматривая помещения. Китайцы сделали на своём участке первое важное открытие. Как выяснилось, они сразу попали точно по адресу: на этаже располагалась обширная энергосеть, от которой питались два верхних этажа. Шесть электростанций были размещены в самом тупике коридора, а перед ними коридор раздваивался снова. По этой развилке ходили взад-вперёд вооружённые дробовиками и пулемётами люди, которые сами по себе не представляли серьёзной помехи, но могли хоть сейчас поставить на уши верхние этажи. В такой ситуации требовалось некое отвлекающее действие, момент для которого надо было ещё подгадать. Нужное мгновение подвернулось очень быстро. Снайпер И Цзиньхуа обнаружила на подступах к энергосети странный объект, который оказался самым обыкновенным дотом. Персонал компании предвидел даже такой сценарий, как прямой штурм противником, а значит, где-то на этаже есть другие укрепления. Но вопрос их ликвидации был отложен на некоторое время, а прямо сейчас И Цзиньхуа наводила прицел на металлическую коробку дота. В коридоре раздался громкий звук, похожий на удар твёрдым предметом по железу. Ошалевшие охранники резко обернулись в сторону дота и пошли осматривать его. Небось они уже решили, что сюда нагрянул кто-то чужой? Тем временем снайперская пуля выбила одну из лампочек на стене. «Синие» разделились на два небольших отряда и начали полноценное расследование ЧП. В то же время на место прибыли спецназовцы. В коридоре, который они изначально исследовали, не удалось найти ничего стоящего, зато их помощь пригодилась бы при будущей зачистке коридора. Остальная часть китайцев проследовала правее электростанций. В самом конце прохода они нашли два каких-то компьютера, возле одного из которых дежурил молодой техник. Увидев перед собой вооружённых людей, техник страшно испугался и хотел было позвать на помощь. Но офицер Лю Жолань зажал ему рот рукой, тогда как спецназовцы держали его за руки. — Ты скажешь нам всё, или заменишь нам собачатину, — сказал офицер на чистом корейском и занёс обнажённую шашку над лицом техника. — Какие данные хранятся в этих терминалах? Техник с перепугу решил, что перед ним те самые чучхейцы, и это окончательно парализовало его волю. Скорее всего, он знал, что пехота КНА не использует шашки в полевых условиях, но шок начисто стёр ему память. — Местная энергосеть… питает два верхних этажа… — пролепетал он дрожащими губами. — А за спиной у вас… терминал связи… Услышав это, инженеры группы Хоу Цюань и Го Ханъин бросились к компьютерам. Офицер со всей дури затряс несчастного за грудки: — Ещё, ещё, скотина! Есть там план подземного комплекса? — Никакого плана и близко нет, — затараторил невпопад техник. — Точно не помню, но он где-то есть… Может, на первом этаже, а может, на втором Тем временем у развилки раздавались пулемётные очереди и дикий многоголосый ор. Одновременно с началом жёсткого допроса спецназовцы и огнемётчики вступили в бой с охраной; численное превосходство определило их быструю победу. Как ни странно, стационарная огневая точка молчала, хотя и находилась на опасном расстоянии. Слаженная работа инженеров стала ещё одним фактором успеха. Они отрубили местную энергосеть, а также лишили минус пятый этаж связи с этажами выше. Кроме того, Го Ханъин отключил автоматизированную систему управления дотами, чем помог солдатам выйти из стычки без потерь. Но нельзя было исключать возможность самостоятельного восстановления противником энергоснабжения, и для верности спецура обложила электростанции напалмовой взрывчаткой. После этого китайцы вышли на место, где они разошлись с корейскими побратимами, и стали дожидаться встречи с ними. Техника с ними не было — того скосил инфаркт после жестокого спектакля, который ему устроил офицер НОАК. Всё это время корейские «люди-машины» перемещались по коридору, держа фонарик в одной руке и оружие в другой. Коммандос по имени Чон Сын умудрился присобачить фонарик к своей каске с помощью клейкой ленты. По ходу дела, пока враг не давал о себе знать, он одолжил ленту четверым товарищам, благодаря чему у них появилось больше свободы действий. На минус пятом этаже корейцы нашли две просторные камеры для военнопленных. Впрочем, это было неудивительно: как и многие чеболи, занятые в военно-промышленном комплексе, «Хангук Автоворкс» не брезговал использовать труд захваченных в плен вражеских солдат. Естественно, среди несчастных узников было много северокорейцев, которых хозяева «Хангука» с удовольствием «юзали», зная их природную неприхотливость. И вряд ли кто из них признался бы, сколько скелетов скрывают они в шкафах и сейфах, причём в буквальном смысле слова… Тюремный блок в западном крыле этажа охраняли два крио-легионера и пятеро «миротворцев». Их присутствие освобождало компанию от лишних трат на содержание заключённых, которых «Санта-Клаусы» перманентно держали заточенными во льду. При таком раскладе присутствие парней с дробовиками казалось бессмысленным, но лишь на первый взгляд. Должно быть, их задача заключалась в отвлечении внимания вероятного противника, в то время как крио-легионеры приканчивали узников реактивным прыжком, убивая всякую надежду на их освобождение. Заслуживает внимания слаженность, с которой оба мини-отряда спецгруппы работали на этаже. Пока китайцы разбирались с врагами у энергоблока, корейцы не дали охране выяснить, в чём дело, и встать в боевую позу. Сноубордисты забросали «миротворцев» осколочными гранатами, а затем пошли в обход крио-легионеров. Коммандосы занялись добиванием офигевших от такого поворота событий врагов. Патрульный агент Ким Хён Сик отметился игрой в прятки с превосходящим во стократ врагом. Он едва не замёрз насмерть в этой игре, но его выручил другой сноубордист Ли Чун Хи, который прострелил баллон с жидким азотом. Чон Сын расправился со вторым тяжёлым солдатом, который успел наполовину зачистить тюремную камеру, перемахнув через дверной проём и разбив часть зэков, словно мороженую тушу… Выжившие узники стали понемногу приходить в себя. Чон Сын включил свет во всём блоке и, дождавшись, когда все заключённые «оживут», торжественно объявил: — Поздравляю вас, дорогие товарищи! Вы свободны! Правда, они не сразу поняли, кто перед ними стоит. Многим предстояло заново вспомнить, кем они были раньше, за кого и за то воевали и почему оказались в этой помойной яме. По крайней мере, в сию секунду они были довольны тем, что незнакомцы в форме обращаются с ними по-человечески. Так как времени на раскачку не было, а чувство долга подсказывало, что бросать людей нельзя, корейцы решили взять их с собой во что бы то ни стало. Но их оборвал второй офицер группы Гао Цзяцзи: — Товарищи, освобождение узников — дело благородное, но мы не можем терять время. Оставьте их здесь, со временем мы никого не забудем. Товарищ Лю запросит подкрепление с земли, и мы заберём их из этой дыры. Делать нечего, пришлось оставить людей до поры до времени на этаже. Тем временем китайцы переключили лифт на ручное управление, как это раньше делал местный персонал при угрозе блэкаута. Это позволило «красным» подняться на этаж выше и продолжить операцию.***
На минус четвёртом этаже диверсантам пришлось изрядно попотеть. На выходе из лифта перед ними открылся просторный машинный зал, в котором всё было как на ладони, несмотря на недавний блэкаут. Местный персонал поспешно переводил освещение в автономный режим, так что лазутчики и рабочие прекрасно видели друг друга. Наверняка они восстановили связь с остальным комплексом, так что действовать приходилось молниеносно, не выключая при этом голову и не допуская грубых тактических ошибок. На этаже воцарился настоящий огненный хаос. Поскольку «синие» до конца не понимали мотивов диверсантов, они бестолково рассеивали силы по разным объектам. Они ставили дополнительную охрану где попало — у танковых ангаров, у хранилищ секретных документов, у пультов управления производством… Диверсанты, в свою очередь, делали всё возможное, чтобы разруха в головах врагов не закончилась никогда. Офицер Лю Жолань сконцентрировал огонь по рабочим агрегатам, на которых собирали новые танки. Гао Цзянцзи «симулировал» нападение на ангар; по его приказу, рискуя собственной жизнью, инженер Го Ханъин сделал вид, что бежит с ключ-картой к воротам и открывает путь для возможного угона. Но противник сам открыл ангар, и вовсе не для музейной экскурсии. Прямо в зал один за другим выехали три «Хамви» и один «Бульдог». Ограниченное пространство помещения навело на мысль, что это лишь первая партия атакующих, следующая выйдет, если та не добьётся успеха. При таком раскладе помощь корейцев была крайне необходима. Коммандосы, вооружённые бомбами-липучками, прекрасно знали слабые места практически любого образца бронетехники. Чон Сын и его китайский коллега Тянь Цзяхао вдвоём изрешетили «Бульдог». Трое огнемётчиков спалили к чертям «Хамви», из которого пытались вести огонь вражеские охранники. Сноубордисты навели шороху осколочными гранатами. Тех, кто пытался спрятаться за несобранной техникой на конвейерах, они «обматывали» на раз-два и добивали. Ким Хён Сик и его команда лихо объехали на реактивных досках три вражеских позиции, а затем присоединились к основным силам. «Красные» всё-таки вошли в ангар, пока оставшиеся там машины не пришли в движение. Они решили захватить несколько джипов для последующей перевозки денег. Найденные в дальнем углу «Старатели» тоже не были забыты… В ходе зачистки этажа «красные» получили доступ к местным компьютерам. Им пришлось убить двоих несговорчивых техников и силой забрать у них пароли. Пользуясь моментом, инженеры изучили местные базы данных. — Вижу план подземных этажей! Всё расписано очень подробно, — с гордостью сообщил Хоу Цюань. — Денежные хранилища следует искать на минус втором этаже, — добавил Го Ханъин. Но затем случилось то, чего никто не ожидал. В западной части этажа внезапно прорвало водопроводную трубу, и все помещения стали заполняться горячей водой. Перед этим Ким Хён Сик услышал звук, идентичный звуку детонации взрывчатки. — Товарищи, кажется, нас засекли! Надо бежать отсюда! — что было мочи прокричал он. Его слова нашли поддержку у Го Ханъина: — Судя по карте, отсюда есть лишь один выход — через лифт. Надо поторопиться. — Если здесь только одностороннее движение, то делаем ноги сейчас же! — сказал Гао Цзяцзи. Сказано — сделано. Вся группа немедленно направилась к выходу, не забыв с собой трофейный транспорт. А поскольку кабина лифта была достаточно просторной, ни одна машина не осталась тонуть в помещениях зала. Между тем вода достигала почти до щиколотки, и диверсанты надеялись на скорость и исправную работу лифта. Двойная дверь, ведущая на этаж, надёжно защищала от затопления…***
Но, прежде чем, продолжать операцию, «красные» вернулись на минус пятый этаж, где всё ещё торчали недавно освобождённые узники. К тому моменту они почти полностью оклемались после долгого сна. Возвращение спасителей воодушевило их; узники готовы были задушить диверсантов в братских объятиях, но времени на то не было совсем. Лю Жолань озвучил им дельное предложение: — Товарищи, есть желание поквитаться с империалистами? Готовы к освободительной борьбе? — А что, наша уже взяла? — прокричал кто-то из толпы. — Ещё не взяла, но скоро возьмёт! — ответил коммандос Чон Сын. — Это произойдёт ещё быстрее, если вы поможете нам. Наши уже взяли северную половину Сеула, если что. Услышанное разожгло огонь борьбы в жилах бывших зэков. Они даже не стали проверять подлинность слов бойца, а тут же подобрали оружие убитых ранее «миротворцев», которые всё ещё валялись в коридорах, и отправились вслед за освободителями. Теперь они жаждали только мести и воссоединения со своими соотечественниками. Когда они все вместе ворвались на минус третий этаж, вся охрана стояла на ушах. Кажется, враги о чём-то догадывались и раньше, но лишь теперь подтверждались их самые большие опасения. «Красные», в свою очередь, более не могли скрывать свою конечную цель. Время поджимало, к тому же противник мог начудить нечто похуже, чем подлянка с водопроводом. Люди в спецовках техников суетились от терминала к терминалу, что не могло не привлекать внимания. — Что они делают? — задумался вслух сноубордист Рим Чун Хи. — Подлянки нам строят, вот что! — резко ответил Ким Хён Сик. — Шумим как можно громче, ребята! Ура! — Они идут прямо на нас со всех сторон! Их больше пятидесяти! — сказал один из освобождённых пленников, нервно сжимая цевьё трофейного дробовика. «Синие» первыми пошли в контратаку. Но тут же были вынуждены остановиться — огнемётчики разожгли обширную стенку пламени, под прикрытием которой строй диверсантов расширился и обеими своими флангами «обнимал» противника. Тогда и начался бой стенка на стенку. В этой стычке корейские коммандос подтвердили свой статус «людей-машин»: они часто принимали на себя вражеский огонь, но не подавлялись им и достойно выдерживали. Погиб только один Чон Сын, который на протяжении всей операции был локомотивом корейской части спецгруппы. Диверсанты устроили покатушки на трофейных «Хамви» в замкнутом пространстве. Они угнались за техниками, которые предположительно подготавливали все местные системы к самоуничтожению. Бывшие узники с особой яростью расправлялись со своими мучителями. Цинь Чжэньчжэнь, бывший охотник на танки, неплохо разобрался с дробовиком, когда отстреливался от наступающего неприятеля. С трофейными «вспышками» он управлялся не так ловко, но тем не менее подгадал момент, когда враг подойдёт слишком близко, и швырнул гранату в самую гущу врагов. — Умру, но не сдамся! — прокричал он на весь этаж, совершая свой последний подвиг. Его ранения оказались слишком тяжёлыми, и ему уже не довелось увидеть земной свет над этой чёртовой клоакой. После часового боя диверсантам удалось добраться до денежных хранилищ. Между тем лифт заработал заново: с земли прибывали подкрепления противника. Чувствуя близкую опасность, лазутчики подогнали к хранилищам трофейные машины и приступили к погрузке. Спецназовцы встали сплошной стеной, прикрывая процесс «дележа по-братски», как назвали сие действие Лю Жолань и Ким Хён Сик. Непосредственно разбором сокровищ «Хангук Автоворкс» занялись вчерашние узники под руководством Гао Цзянцзи. Они охапками таскали из сейфов тяжеленные пачки купюр и раскладывали их по отсекам машин. — Стоим до последнего! — кричал офицер своим однополчанам, оборачиваясь на звуки сражения, а затем подгонял носильщиков: — Аккуратнее давай! Это народные деньги для корейского народа!.. Представь, что ребёнка на руках держишь! Так, хорошо, хорошо!.. «Синие» не скупились на тяжёлую технику. В первый раз они завезли на этаж лёгкие танки «Бульдог». Но у корейских коммандос было достаточно бомб-липучек для того, чтобы быстрее обычного сократить срок службы вражеских машин. Коммандос О Сон Мин, заменивший убитого Чон Сына в качестве лидера группы, встал в авангарде борьбы с неприятелем. — Товарищи, нас могут заблокировать снаружи, — предупредил Лю Жолань. — Если нас всё же запрут с той стороны, будем бить во все колокола. Нас обязательно услышат. Тем временем процесс загрузки был завершён более чем наполовину. Бывшие военнопленные обчищали хранилища «Хангука» с небывалым энтузиазмом. Адреналин в крови зашкаливал до такой степени, что теперь вряд ли кто ощущал последствия заточения в крио-камерах. В перерывах между стычками некоторые бойцы с разрешения Лю Жоланя оставляли позиции и присоединялись к работе, но всякий раз хватались за оружие и занимали прежние позиции, когда враг вновь пытался отстоять свои богатства. «Синие» ещё дважды предпринимали такие попытки в течение двух часов. За это время спецгруппа потеряла ещё семерых солдат, в том числе несравненную И Цзиньхуа. Она не смогла справиться с другим снайпером, который скрывался на борту БМП «Росомаха». Правда, и месть последовала быстро: О Сон Мин лично уничтожил машину вместе со стрелком. — Будешь знать, как простых девушек обижать, скотина, — сказал он, «втыкая» последнюю бомбу в корму «Росомахи». В конечном итоге всё было готово к погрузке. «Красные» так рьяно заботились о большой сумме денег, что напихали пачки купюр даже под места для водителей. В сейфах осталась лишь маленькая часть, которую было очень жалко оставлять проклятым империалистам, но Гао Цзянцзи сказал: — Остатки пусть полежат до поры до времени. В любом случае Сеулу придётся заплатить за наши страдания больше, чем мы не успели сейчас захапать. Дело оставалось за малым — срочно валить из этой ямы, пока не стало совсем плохо. Группа вновь собралась воедино в кабине лифта, который теперь вновь поднимался только вверх, навстречу земле…***
Солнечное утро воссияло над Сеулом. Звуки канонады и бомбёжки по-прежнему витали над улицами. По состоянию на 7 мая «синие» удерживали четыре южных столичных округа. Пока спецгруппа воевала в подземелье, округ Каннам, в котором располагалась корпорация «Хангук Автоворкс» успел один раз перейти из рук в руки. Южнокорейцы контролировали южную половину Каннама, но вот прилегающую к владениям корпорации территорию они благополучно уступили «красным». Теперь у диверсантов появилась другая забота — не дать противнику захватить или уничтожить трофейные деньги. Буржуи были в курсе относительно пропажи огромных средств и шли на всё, лишь бы не делиться с «зомбированными» соплеменниками. К счастью, маршрут следования транспортного конвоя был известен и объединённому сино-корейскому командованию, которое распорядилось выделить большую часть сил на его сопровождение. Китайские МиГи вылетели на патрулирование моста через реку Ханган, который прямо сейчас пересекали машины с деньгами и который находился под пристальным наблюдением неприятеля. На северном берегу реки приключения лазутчиков завершились окончательно. Под надёжным зонтиком из «гатлингов» и тяжёлых зениток «Фуси» они проследовали на главную базу, где провели подсчёт похищенных средств. Конечная сумма оказалось близкой к девятизначной, что не могло не вызвать глубокое удовлетворение участников операции. Действительно, Пхеньян получил свежий поток денег, который однозначно пойдёт на восстановление разрушенной страны, а Сеул был наказан за жадность и высокомерие по отношению к северным землякам. — Вот это я понимаю — делёж по-братски! — не уставал восхищаться О Сон Мин. — Надеюсь, южнокорейцы извлекут из этого неприятного для них случая хоть какой-то урок. Дерзкая секретная миссия стала для Сеула болезненным ударом ниже пояса. Фактически оставшись у разбитого корыта, «Хангук Автоворкс» перестал быть той золотой жилой, откуда Союзники черпали ресурсы для продолжения войны. Заимствовать новые средства оказалось неоткуда, и сопротивление Союзников выдохлось раньше, чем предполагали аналитики. 10 мая объединённые силы Народно-освободительной армии Китая и Корейской народной армии захватили последние непокорные кварталы Сеула. Под прицелом сотен телекамер красные флаги украсили императорский дворец и Национальную Ассамблею, а президент Республики Кореи Пак Сын Ги был арестован солдатами КНА и был помещён под стражу. Падение столицы ускорило капитуляцию отдельных южнокорейских гарнизонов. 13 мая «синие» сложили оружие в Тэджоне и Пхохане, 15 мая пали Кванджу и Пусан. 18 мая последний крупный гарнизон Союзников в Тэгу заявил о сдаче в плен, а 20 мая был ликвидирован последний очаг активного сопротивления на острове Чеджудо. Окончательно же долгожданное воссоединение двух Корей было оформлено 1 августа 1995 года. Чрезвычайный съезд Трудовой партии Кореи провозгласил создание объединённой Корейской Народно-Демократической Республики. Впереди новое государство ожидал тернистый, но необходимый путь. Намечались построение социализма в пределах всей страны, консенсус между двумя непримиримыми частями прежде разделённого народа, и, возможно, даже кардинальные перемены в казавшейся незыблемой идеологии чучхе. И всё это — ради возрождения единой страны, о котором корейцы мечтали десятилетиями…