***
Военный лагерь Сил самообороны на восточном берегу Байкала блистал всеми цветами радуги. Непривычное зрелище имело под собой веское основание — местные вояки готовились отмечать первый послевоенный Новый год. Военные объекты были украшены разноцветной иллюминацией, а на территории базы, как выражались солдаты, впервые за долгое время оружие лязгало не чаще, чем звенели столовые приборы. Кроме того, местные вояки всерьёз планировали устроить целый фестиваль еды в честь триумфального завершения военной кампании. В последние два дня, предшествующие моменту повествования, на базу в большом количестве завозились нетипичные для японского стола продукты. Все обитатели базы — от командиров до техперсонала — мечтали о скорейшем наступлении пиршества, невзирая на трудности послевоенного времени… Пожалуй, на всей базе только один человек держал лицо кирпичом. По крайней мере, по его физиономии нельзя было угадать, волнует его праздник или нет. Человек в генеральской форме немало времени проводил в рабочем кабинете и лишь изредка поглядывал на огоньки через окно. Большую часть времени он висел на телефоне, раздавая нижестоящим указания либо получая их из Токио, и ненадолго вылезал на плац проинспектировать войска. Те, кому доводилось близко общаться с ним в те дни, отметили бы его полную отрешённость от происходящего. Например, приказ об установке кадомацу у входа в додзё или сборочный цех он отдавал с таким выражением лица, словно это дело тяготило его хуже каторги. Он смотрел на праздничные инсталляции без особого энтузиазма и всякий раз, когда выдавалась свободная минутка, старался использовать её «с умом» — уходил к себе в кабинет и выбирался оттуда лишь при необходимости. Этим вечно угрюмым человеком не кто иной, как генерал Тамихиро Сато. «Последний самурай», как его называли в японской прессе, не успокоился даже после того, как осуществилась имперская мечта Страны Восходящего Солнца о господстве на востоке азиатского континента. Закончив кровопролитную войну с гайдзинами, Сато с большим энтузиазмом вклинился в другую войну — за умы и души народов Сферы сопроцветания. Издержки прозападного мышления людей ещё долго давали о себе знать, поэтому как никогда пригодился пропагандистский опыт генерала. По этой причине Сато надолго задержался на континенте и, по его собственному признанию, даже забыл, как выглядит родительский дом в Нисиномии — настолько сильно в нём нуждалась Империя, решая вопрос лояльности своих сателлитов… Но вернёмся на байкальскую базу. Однажды вечером генерал вызвал к себе некоего командующего, известного под позывным «Чёрный Ронин». Этот человек получил своё прозвище не просто так: в своё время, будучи спецом по партизанской войне, он прославился исключительной бесшабашностью и склонностью к рискованным действиям, причём командующий очень часто игнорировал рекомендации вышестоящего начальства. Наш герой делал всё, чтобы его боевая жизнь максимально походила на голливудский блокбастер, даже несмотря на высокие потери личного состава и неудовольствие командования. Но со временем генерал Сато оценил эффективность подчинённого и ввёл его в свой ближайший круг, и даже в мирное время «Чёрный Ронин» не остался без дела… В сию секунду наш герой вовсю предвкушал будущее задание. В самом деле, зачем же ещё он понадобился генералу? — Как я рад, что вы прибыли вовремя, — сказал Сато, едва завидев гостя в дверном проёме. — Как вам праздничные приготовления? — Ну что сказать, Сато-сан? Весьма живописно, — равнодушно ответил Чёрный Ронин. — Но мой глаз радует нечто иное, с чём будет связано моё новое задание. Генералу понравилось отсутствие расхлябанности в подчинённом: — Очень хороший ответ, которого я только и ждал! Действительно, вас ждёт интересное и ответственное задание. Присаживайтесь! Сато указал рукой на стул напротив его стола. Командующий уселся и весь превратился в слух — что его ожидает в ближайшие сутки? — Итак, Чёрный Ронин, — начал говорить генерал. — Несмотря на наше блистательное возрождение, мы не имеем права почивать на лаврах. Мирный договор с Альянсом не отменяет общей напряжённости в отношениях с ними, что заставляет нас и дальше совершенствовать военные технологии. «Красные» оставили после себя некоторые любопытные изобретения, которые мы не можем игнорировать. — Логично! — ответил наш герой. — В Омске, бывшей столице советских «злых гениев», наблюдается уникальная ситуация. Тамошний завод экспериментальной техники находится под контролем Союзников. Гайдзины вовсю заняты описью имущества завода, в том числе брошенных «красными» машин. Разумеется, ни за какие коврижки они не поделятся с нами трофеями, но текущая обстановка требует воспользоваться плодами технической мысли. Чёрный Ронин словно окаменел, слушая генерала. Он настолько глубоко погрузился в рассказ, что даже не моргнул. — Экспериментальный завод расположен в промзоне, что в непосредственной близости от городского вокзала. Прямо сейчас Союзники копошатся в награбленном барахле, которое они хотят вывезти транзитом через в Москву в Европу для углубленного исследования. Как установила разведка, рядом с заводом стоит грузовой поезд, который со дня на день отправится на другой конец материка… «Примечательно, что железнодорожная ветка ведёт не только в Европу, но и прямо на подконтрольную нам территорию, — подумал Чёрный Ронин, всматриваясь на оперативную карту. — Кажется, речь пойдёт о большом ограблении поезда? Или нет?» И, словно угадывая мысли командующего, Сато продолжал: — Задание, которое вы сейчас получите, вполне тривиально. Вам необходимо взять с собой диверсионную группу, приехать в Омск и угнать поезд, когда он будет в достаточной степени заполнен. Есть два обязательных условия — вы не должны позволить врагу раскрыть вас, а поезд не должен уехать в противоположную сторону! В противном случае… Сато угрожающе замолчал. Спустя пять секунд он выдал: — С вашей стороны будет мудрым поступком сделать сеппуку прямо там, в Омске. И пусть ваши люди сделают то же самое. От вас не требуется ничего сверхъестественного — только победа и чистое выполнение задания! — Виноват, Сато-сан, но чем это может быть чревато в дальнейшей перспективе? — наконец-то заговорил наш герой. — Насчёт будущего скандала не беспокойтесь, — ответил генерал. — Нашим дипломатам не привыкать к обвинениям со стороны гайдзинов. Они наловчились выпутываться из таких громких скандалов, что связанный с угоном поезда, если таковой разгорится — сущий пустяк по сравнению со скандалами прошлых лет. В конце концов, мир увидит, до чего дошёл наш технический прогресс, и вряд ли захочет связываться с нами. Вот увидите. Преисполненный чувства долга, командующий самовольно встал со стула и развернулся к выходу. Сато только и оставалось сказать: — Вольно! Игрушки свергнутых богов должны принадлежать нам. Не принесите нам неудачу. Оставив генерала одного, наш герой проследовал в додзё, где принял командование вверенной ему группой, и отправился вместе с ней в Улан-Удэ — именно оттуда стартовал его увлекательнейший путь.***
Спустя полтора суток диверсанты прибыли на пассажирском поезде в Омск. Только-только состав достиг городской черты, как окружающая обстановка чуть не повергла их в депрессию. Предпраздничная обстановка разительно отличалась от той, что они наблюдали у себя дома, причём не в лучшую сторону. Конечно, в бывшей Совдепии так было и раньше, но теперь, когда некогда могущественная держава приказала долго жить, окружающий мир казался куда запущеннее обычного. На пути следования поезда имперцы не заметили даже маленькой ёлочки, что украшала бы убогий городской пейзаж. Складывалось впечатление, что эта страна навсегда погрузилась в траур после поражения в Третьей мировой, что там вовсе отменили новогодние праздники, чтобы некому было смущать скорбь народа. Но сейчас не об этом. Состав ДРГ обращал на себя внимание своей нестандартностью. В него входили не только стереотипные ниндзя и инженеры, но и шпионы, обученные по лекалам Союзников! В своё время имперцы, будучи вассалами Вашингтона, получили неограниченный доступ к технологиям своих «суверенов», в том числе касавшимся подготовки диверсантов. В рамках этой операции «агенты 007» пришлись кстати: они придавали действиям группы некоторую мягкость, которая была не лишней при встрече со вчерашними врагами Империи. В конце концов, из стран-сателлитов часто уезжали люди, не принявшие прояпонскую власть, на что администрация Альянса в России пока что закрывала глаза. Японские лазутчики словно хамелеоны сливались с этой массой, и только собакам и специальным сканерам было под силу раскусить их… Пассажирский поезд проследовал по ветке, соседней с той, на которой стоял грузовой состав Союзников. Диверсанты проскользнули незамеченными среди обычных пассажиров и вышли на пустой перрон, откуда хорошо просматривалась рабочая площадка Союзников. Синоби тщательно прятали холодное оружие под длинными зимними плащами. — Сейчас самое время искать обходной путь, — сказал «Чёрный Ронин», который принимал личное участие в операции. — Главное — не привлекать внимание проводников, а то их что-то слишком много развелось. Погодные условия представлялись весьма благоприятными для лазутчиков. Снегопад и густой туман надёжно скрывали их перемещения, особенно в тот момент, когда они могли вызвать вопросы у посторонних. Пока остальные приезжие шли через терминал, имперцы двинулись по какой-то странной траектории — видимо, делали вид, что заблудились. Даже имея на руках план зоны операции, они имели больше шансов потеряться, чем найти правильную дорогу. Однажды они всё же попали в поле зрения Союзников. У западного крыла завода наблюдалась учащённая смена караула — должно быть, новых хозяев накрыла настоящая паранойя. Довольно быстро «синие» заметили подозрительных людей азиатского вида и послали за ними группу солдат. Люди с дробовиками и пулемётами наперевес поравнялись с лазутчиками и настроились на «короткий разговор». — Уходим! Уходим! — вполголоса скомандовал «Чёрный Ронин». Группа поспешила ретироваться, но охрана неотступно следовала за ней, несмотря на буран. В этом и заключалась хитрость имперцев, чтобы заставить назойливых «синих» уйти как можно дальше от исходных позиций. Когда задуманное было исполнено, шпион Эйдзи Катаока приготовился решать вопрос полюбовно — с помощью богатых взяток. Он знал, что в оккупационной зоне Альянса иены конвертируются так же свободно, как и доллары, марки и фунты стерлингов, поэтому ему ничего не стоило отстегнуть несколько купюр «на пачку чая». — Сейчас в России с чаем дела плохи, как вы знаете, — сказал Катаока. — А из Великой сферы чай прибывает в больши-и-их количествах! Обопьёшься! Убедившись в неизбежности успеха, лазутчики разделились на две группы. Первая группа, ведомая Сэйго Кавамурой, осталась стеречь западное крыло завода. Вторая, ведомая лично «Чёрным Ронином», направилась на восток в обход многочисленных патрулей противника. Во время похода ей повстречались не только обычные бойцы, но даже штурмовики с лазерными винтовками! Присутствие последних удивляло и в то же время настораживало. Нафига неприятелю «рыцари» с тяжёлым оружием? Кого они так боятся? «А ведь их паранойя не лишена оснований, — думал командующий. — У поверженных русских ещё сохраняется протестный потенциал, который может раскрыться когда угодно. Поэтому лазерные пушки тут очень даже к месту». Вскоре и для нашего героя настало время для беседы тет-а-тет. При встрече с охраной он не стал юлить, как в прошлый раз, а первым инициировал умиротворяющий диалог. Но самое интересное заключалось в том, что оттаявший от денежного подарка часовой, сам того не желая, дал подсказку диверсантам: — Недалеко отсюда находится исправительная колония. Там, кроме простых уголовников, содержатся некоторые военнопленные Советской Армии. Мы часто привлекаем их сюда для выполнения простейших работ. — Ух ты! — с деланым удивлением произнёс командующий. — И как, тяжело с ними работать? — Тяжело, конечно, врагу не пожелаешь! Но мы потихоньку ломаем их. Знаете, как в сталинских застенках пытали людей? Во время допроса, среди прочего, ставили перед человеком полную кастрюлю еды, но самого не кормили, как бы он ни признавался. Чтобы подавить любую ностальгию «красных» по военной мощи, мы действуем схожим образом… — С этого момента поподробнее, пожалуйста! Хочется знать, как надо работать с таким проблемным контингентом. Часовой, который должен был по инструкции строжайше «отшить» любопытного японца, ответил: — Иногда мы выгоняем их сюда поработать. Каждый раз мы приводим зэков в машинный зал, где хранятся неликвидные запасы бронетехники. Мы видим, как они тоскуют по воле, и говорим: «Перевыполните дневную норму — подарим эти машины и на них же позволим убраться домой». — И что же, они ведутся на ваши обещалки? Правда? — Вы не поверите, но это правда! Эти «Ивашки» настолько озверели в лагере, что готовы на любую подлость ради глотка свободы. К счастью, мы контролируем ситуацию… Окрылённый случайной подсказкой, наш герой поспешил прервать разговор. Он принял оперативное решение, которое объявил обеим мини-группам: — Выполнение задания приостанавливается, господа. Только что открылось новое обстоятельство, способное облегчить нам жизнь. Долго ли, коротко ли — вскоре группа вновь собралась воедино. Имперцы приняли решение выдвигаться в сторону ИТК в 3 км к востоку от экспериментального завода. «Купленных» охранников они оставили на постах, но знали — в случае чего их вспомнят и не будут никак мешать.***
Диверсанты пешком преодолели обозначенное расстояние. Никем не замеченные, они идеально слились с толпой и добрались до исправительно-трудовой колонии. Но что они забыли в зачуханном лагере? Чёрного Ронина и его команду осенила гениальная идея — подбить местных заключённых на вооружённое восстание, а затем использовать их против «синих» на территории завода. Естественно, брать их с собой в обратный путь они не собирались — кому нужны лишние свидетели? — Если верить охране, русачки пойдут хоть за чёртом лысым, только бы вырваться на свободу, — заметил наш герой. — Очень жаль, но этой свободы им не видать как своих ушей. Но, прежде чем позволить зэкам насладиться свободой, диверсанты решили найти какой-нибудь плохо защищённый склад амуниции, где можно было бы достать вражескую форму и оружие. Таковой нашёлся достаточно быстро. Восточнее лагеря располагались две казармы советского и американского образца, в которых жила немногочисленная охрана. Ответ на вопрос «откуда тут советская казарма?» был очень прост: Союзники сохранили старую армию, низведя её до подобия ополчения или народной милиции. Наверняка в глазах простого народа эта «армия» не отличалась от полицаев времён Второй мировой, но победившие силы Альянса сводили на нет любое возмущение… Процесс трансформации некогда могущественной армии был налицо. Единственный вход на прилегающую территорию охранялся отделением солдат, которые раз в десять минут производили смену караула. Все солдаты носили советскую форму, но теперь на ней вместо устаревших знаков отличия красовались золотые орлы и бело-сине-красные триколоры. Будучи очень внимательным к деталям, наш герой отметил некоторую запущенность внешнего вида: у некоторых орлы были сшиты настолько неумело, что больше напоминали мазню какого-нибудь имбецила, но не герб будущего российского государства. К отделению в качестве инструктора был приставлен офицер в полевой форме Альянса. «Какой же тоской веет от этого маскарада! Зачем Союзники позволили русачкам одеваться по старинке? Из-за правопреемственности? Или, может быть, пошли навстречу их ностальгии? Нет, я никогда не пойму этой клоунады…» Наш герой приказал спрятаться за ближайшим зданием и установить наблюдение. Спустя полчаса группа покинула укрытие и выдвинулась ко входу в лагерь, где только что «рокировалась» охрана. Смести сторожей не составило особого труда. Метель в сочетании с непроглядным туманом скрыла перемещения диверсантов, державших оружие наготове. Чёрный Ронин зарубил заграничного офицера, а вслед за ним «за компанию» отправил призывника, поспешившего ему помочь. Безо всякой брезгливости он вынул из тела убитого сюрикен, даже не потрудившись утереть кровь. А когда они были уже далеко, перед ними открылись поставленные впритирку друг к другу, словно сиамские близнецы, казармы. — Инженеры, взять советскую казарму, — скомандовал наш герой. Сказано — сделано. Вскоре из захваченного здания подал голос один из инженеров: — Тут полно оружия, боеприпасов и форменной одежды. Всё выглядит очень свежо. — Замечательно! Думаю, нам хватит русских вещичек. Забираем всё, что есть, и приступаем к освобождению. Лихие имперцы не медлили с переодеванием и перевооружением. Шпионы теперь были неотличимы от рядовых российских солдат. — Теперь ищем ключи от камер, — последовало новое указание от Чёрного Ронина. — Нужно действовать очень быстро, иначе добыча ускользнёт. Тем временем по графику как раз наступало время для вывода зэков на работу. Охрана внутри тюрьмы готовилась отпирать двери камер и собирать местный контингент. Чёрный Ронин и его команда были обязаны опередить её — только этим определялись невероятная молниеносность их действий. Заметим, что имперцы орудовали не только кнутом, но и пряником. «Агенты 007» выбрали своим козырем чувство унижения, которое испытывали после поражения Советского Союза не только зэки, но и надзиратели. Однажды во время рейда синоби, когда охрана была вконец охвачена паникой, шпион Эйдзи Катаока выцепил двоих новобранцев, которым не успели толком промыть мозги. Представившись беженцем из оккупированной японцами Бурятии, он установил с ними контакт, а заодно пристыдил их за «службу врагам России». Дар красноречия оказался достаточным для того, чтобы эти юнцы забыли о присяге и согласились присоединиться к «благому делу». Итогом этого маскарада стало освобождение абсолютного большинства заключённых. Ушлые лазутчики мастерски сыграли на низменных инстинктах истосковавшихся по свободе людей; они брали с собой в поход всех подряд, невзирая на совершённые преступления и статус в тюремной иерархии. В то же время они сделали всё, чтобы пресечь любые взаимные распри между беглецами. — Наше дело — добиться свободы любой ценой, разобраться между собой вы всегда успеете, — сказал им наш герой. Затем им удалось достать машины для оперативного штурма завода. Раздолбанные «Богатыри» в трёх экземплярах оказались единственным доступным транспортом. Тогда Чёрный Ронин велел «реквизировать» старенький «Москвич», который, судя по всему, принадлежал начальнику колонии. Когда машины были готовы, все беглецы получили стрелковое оружие со склада. — Куда едем, гражданин начальник? — спросил по ходу дела один из зэков. На чистом русском Катаока ответил: — Едем на завод! На этот раз у вас будет другая работа. — Какая, гражданин начальник? Будем америкосов бить? — Так точно! Едем сейчас же! Тотчас транспортный конвой тронулся в направлении экспериментального завода. Искусность действий диверсантов дала свои плоды: ни одна сирена не завыла за эти два часа. Город пока что пребывал в неведении о случившемся в колонии…***
Вскоре они все вместе проникли прямо на территорию завода. Тамошняя охрана уже начала что-то подозревать: в момент приезда «гостей» они что-то очень яростно обсуждали с некоторыми своими коллегами. Осмотрев местность через бинокль, Чёрный Ронин заключил: — Кажется, «синие» в одном шаге от нашего разоблачения. Они устроили разбор полётов подкупленным нами товарищам. — Да плевать на них, — сказал синоби Сэйго Кавамура. — Скоро всё закончится. Наконец, вся группа остановилась у северных ворот заводской территории. Ничего не подозревающий часовой потребовал документы. Эйдзи Катаока, в сию секунду щеголявший в форме призывника, достал чужие документы и предъявил их охраннику. Тот произнёс: — Странно… А что с товарищем Кантюковым случилось? Ведь должен был ехать он! Находчивый Катаока ответил: — У Кантюкова внезапно случилось расстройство желудка. Пришлось ехать вместо него. Шпион удачно усыпил бдительность часового, который открыл ему дверь. Сидевший рядом с ним Кавамура хищно улыбнулся втайне от русского: «Вот так расстройство желудка! Да ещё и с обильной кровопотерей от рубленой раны…» Машины одна за другой встали у главных ворот. — Все на выход! — скомандовал Чёрный Ронин. Разъярённые заключённые с криками «долой буржуев!», «бей янки!» выскочили из кузовов на заснеженную площадку. Японцы ненадолго взяли на себя роль командиров и изредка помогали беглецам по мелочам, когда никто не мог спалить их, но у них были более важные дела — погрузка вагонов и захват локомотива. В этот миг физиономии «синих» имели непередаваемое выражение. К чему-чему, а уж к восстанию жизнь их точно не готовила! Рассеянные по территории небольшими группами, они поначалу даже не успевали схватиться за оружие. Конечно, рано или поздно они бы вызвали подкрепление и, как в старые добрые времена, пощеголяли бы воздушной мощью. Но с той поры у западных демократов появился повод пораскинуть мозгами. Однозначно что-то придётся менять в их консерватории, а именно — распустить национальную армию как ненадёжную, а все охранные дела перепоручить себе любимым… Итак, в течение короткого времени восстание имело чёткое руководство. Чёрный Ронин разделил свой отряд надвое и распределил направления ударов — западный и восточный сектора заводов. Таким образом он добивался создания абсолютного хаоса на территории завода. Но, так как руководство восстанием не входило в долгосрочные планы имперцев, последние приступили к самому главному пункту операции. Пользуясь моментом, они вернулись на вокзал, куда с минуты на минуту могли заявиться подкрепления противника. Там они быстро нашли состав, предназначенный для отправки в Европу. На платформах были аккуратно размещены все известные изобретения омского завода, в частности, дроны «Ужас», «Фобия», «Кризис» и прочие. Убедившись, что наличного количества машин хватит для будущих исследований, Кавамура сказал: — Спасибо гайдзинам, что избавили нас от нужды перетаскивать всё это барахло самим. Господин, может, пора уже вернуться домой? — Они уже вызывают подкрепление, трогаемся! — не раздумывая ответил наш герой. Тем временем далеко позади по-прежнему раздавались выстрелы. Диверсанты не слышали ни проклятий обречённых беглецов, которых добивали очнувшиеся «синие», ни звуков реактивной авиации, вылетавшей на разведку. Поезд неумолимо направлялся в сторону подконтрольной имперцам территории… Как и предупреждал генерал Сато, омский инцидент повлёк серию дипломатических конфликтов. Довольно быстро Союзная разведка выявила японский след в этой истории. Поскольку всего полгода назад сверхдержавы добились хрупкого мира, имперцев ожидал новый раунд дипломатических баталий. Но решили они проблему виртуозно: «синие» получили щедрую денежную компенсацию и саму технику с завода, а перед тем как вернуть её в целости и сохранности, японцы в ударном темпе изготовили реплики всех образцов. Самое главное — удалось избежать нового вооружённого столкновения; не оправившись от бомбардировок Западного побережья США и убийства президента Фуллера на Аляске, Союзники удовлетворились извинениями и денежными подарками от правительства Империи. Страна Восходящего Солнца готовилась делать новый рывок в усовершенствовании военных технологий.