***
В это утро международный аэропорт Чунцина был как никогда похож на осаждённую крепость. Возле здания аэропорта и вдоль взлётных полос стояло непривычно много полицейских, но ещё больше было представителей Народно-освободительной армии. Обилие военной техники и бесконечные ряды людей в форме навевали ощущение чего-то архиважного, что должно шокировать и привести в трепет весь мир. Казалось, китайцы выставили весь известный боевой арсенал, но к чему это всё? Может быть, товарищ Председатель затеял грандиозные манёвры на страх империалистам? Пожалуй, самый большой восторг у ура-патриотов могли вызвать странные машины, лишённые всякого вооружения, но оснащённые какими-то тарелками с антеннами. Ещё бы — сегодня грядёт боевое крещение этой «вундервафли»! Машина, известная простому обывателю как ЭМИ-танк «Банши», стала не просто одним из первых шедевров военно-технической мысли КНР. Это был, пожалуй, первый открытый вызов технологическому превосходству сверхдержав, который должен был проявиться в полной мере в случае глобального конфликта. Но главная причина сегодняшнего восторга заключалась вовсе не в «игре мускулами» перед общественностью. Чтобы понять её правильно, перенесёмся в выставочный центр в районе Юйчжун, что в самом сердце мегаполиса. Обстановка вокруг выставочного центра складывалась аналогичным образом. Недавно построенное большое здание было оцеплено со всех сторон военными. Четыре штурмовых вертолёта непрерывно курсировали вокруг здания. Вдоль дороги, ведущей на территорию центра, расположились красногвардейцы и солдаты народного ополчения. Над парковочной зоной развевались красные полотнища — флаги социалистических государств, дружба которых сегодня будет скреплена на долгие годы, по крайней мере настолько долго, насколько продлится империалистическая агрессия. Обилие красного и жёлтого цветов так и бросалось в глаза; в частности, немного неожиданным выглядело соседство флагов КНР, Вьетнама и Кампучии — стран, которые совсем недавно имели массу взаимных претензий. Но ничего не поделаешь — геополитика диктует свои правила! Сейчас такое время, когда гордость некоторых малых стран подобна самоубийству, и лучшее решение — перестать ворошить старые обиды и скооперироваться перед лицом глобальной угрозы. Да, трудным был путь Поднебесной к гегемонии в Юго-Восточной Азии. Этому счастливому моменту предшествовали затяжные гражданские войны, приграничные вооружённые конфликты, жаркие споры в кулуарах дипведомств и т.д. Непросто устанавливались дружеские контакты Китая с ближайшими «собратьями» по идеологии, в частности, с Вьетнамом и Кампучией. Правда, в ноябре 1989 года Пекин всё же добился нормализации отношений с Ханоем и провьетнамским Пномпенем; тем самым, как отмечали ведущие политологи Альянса, товарищ Бао заложил первый камень в фундамент азиатского «красного» союза. С этого момента империалисты начали беспрецедентное давление на страны азиатского коминтерна, выразившееся в новых торговых санкциях и усилении подрывной деятельности спецслужб. Так, на 38-й параллели возросло количество вооружённых провокаций со стороны южнокорейских и американских войск. КНР переживала обострение обстановки в Синьцзян-Уйгурском и Тибетском автономных районах, на границе с Макао и Гонконгом, а также в Тайваньском проливе. Другим источником повышенной опасности стал Таиланд, откуда в сопредельные социалистические страны регулярно наведывались «гости», причём далеко не с благими намерениями. Всё явственнее проступали черты новой глобальной мясорубки, которая рисковала разразиться в обозримом будущем… Но 25 мая 1991 года Китай и Ко подготовили достойный ответ посягательствам со стороны империалистов. Главы КНР, КНДР, Вьетнама, Лаоса, Кампучии и Бирмы анонсировали большой саммит по вопросам военно-экономического сотрудничества. Отныне эти страны были сообща противостоять любому внешнему давлению, любым искусственно вводимым ограничениям, любому геноциду со стороны буржуазного блока. Местом проведения исторической встречи был выбран город Чунцин — перспективный индустриальный мегаполис в центральной части КНР. К сожалению, несмотря на наличие вооружённой охраны, над жизнями лидеров в эти часы висела смертельная угроза. Дело в том, разведка выявила сразу несколько крупных очагов недовольства предстоящим саммитом, подлежащих разоружению и в крайнем случае — физической ликвидации. Пользуясь пока ещё мирным временем, в Чунцине завелось немало опасных элементов, за которыми давно следили правоохранители. Справедливости ради отметим, что свою лепту в этот процесс внёс… ускоренный экономический рост Поднебесной. В последние годы стремительно развивающийся Китай стал привлекательным для трудовых мигрантов из сопредельных государств. В частности, в погоню за длинным юанем устремились приезжие из Вьетнама и Кампучии, которые «терпели» некогда несносных соседей исключительно ради прокорма себя и родственников. Особенно беспокоили кампучийцы: некоторые из них — бывшие полпотовские боевики — когда-то нашли убежище в Китае, а со временем оставили грязное ремесло и освоили более мирные рабочие профессии, но надолго ли? Более того, в городе угнездились террористы Глобальной Освободительной Армии! Казалось бы, что забыли исламисты в городе, где большинство населения — этнические китайцы? Ответ лежал на поверхности: будучи марионетками в руках Союзников, связанные с ГОА уйгурские сепаратисты мстили Пекину за интеграцию Синьцзяна в общекитайское пространство, и вряд ли бы они не воспользовались случаем, чтобы раз и навсегда устранить ненавистного им великого лидера. Перед местным командованием НОАК была поставлена задача: обеспечить абсолютную безопасность гостей на пути в выставочный центр. Для этой цели впервые были выведены на арену новейшие ЭМИ-танки, а накануне из Северной Кореи в Чунцин прибыл небольшой отряд добровольцев. Революционные фанатики, верные идее азиатского единства, вызвались помочь в укреплении оного силой оружия, а также продемонстрировать его незыблемость зарывающимся буржуям…***
Итак, в 7 часов 14 минут в аэропорт Чунцина прибыл первый правительственный самолёт. Председатель КНР Бао Люсянь собственной персоной прилетел в город, он же первым начал движение в сторону города. В сопровождении небольшой группы телохранителей он ехал на обыкновенном лимузине, как бы подчёркивая собственную скромность и отсутствие страха. Ким Ир Сен, прибывший вторым после китайского коллеги, удостоился отдельного внимания журналистов. Великий вождь прибыл на стандартном самолёте, отдельно от него два вертолёта доставили войсковую группу. Когда Ким Ир Сен, проследовав по красной дорожке, пересел в лимузин, под прицелами десятков телекамер его телохранители устроили мини-шоу. Из БТР один за другим вышли «часовые» — линейные стрелки КНА и рассредоточились по обе стороны от машины вождя. Отточенность действий телохранителей поражала; у иных могло сложиться впечатление, будто одного из них размножили с помощью компьютерной графики и раскидали около машины — настолько чётко они двигались вровень с лимузином президента. В таком виде они проследовали из аэропорта в сторону города. Третьим в Чунцин прибывал вьетнамский президент Нгуен Ван Шон. Его охрана была не столь многочисленна, как у великого Кима, но выглядела не менее убедительно, чем внушала доверие. Вполне вероятно, что вьетнамцы подсмотрели приёмы охраны у корейских товарищей: автоматчики, известные на весь мир своей боевой яростью, точь-в-точь повторили действия охраны Ким Ир Сена. Но если корейцы не выражали никаких эмоций и напоминали биороботов, то вьетнамцы выглядели так, словно хотели разорвать любого, кто им не нравился. Впрочем, такая дикость была только на руку «красным» — пусть империалисты трижды подумают, прежде чем связываться с такими! Следующим покидал территорию аэропорта Прак Вибол — и.о. председателя Госсовета Народной Республики Кампучии. Пожалуй, никому другому не приходилось так бояться за свою жизнь, как этому лидеру многострадальной страны, только-только вставшей на путь восстановления. Дальнейшие события покажут, каким лакомым куском он окажется для недружественных сил, а личная охрана Прак Вибола – всего лишь пустым местом без сторонней поддержки. Аналогичным образом висели на волоске Сатханалат Тхаммасит, президент Лаоса, и его бирманский коллега Бу Тхун. Всех троих объединял повышенный риск гибели, и, по большому счёту, вся надежда была на мощь войск «старших партнёров» и на счастливое стечение обстоятельств — вдруг стражам порядка удастся вовремя устранить угрозу, пока «младшенькие» плетутся в хвосте? Итак, «красным» пришлось попотеть уже в аэропорту. Первым делом западнее взлётной полосы было зафиксировано беспорядочное движение подозрительных транспортных средств, похожих на «технички» террористов. Судя по всему, незваные гости прорывались со стороны деревни, расположенной в 2 км к северу от аэропорта. Боевики почти подгадали момент, когда по дороге, соединяющей аэропорт с главной трассой, двигался сам товарищ Председатель. Но и «красные» не дремали. Командир танковой группы Дуань Цзисинь, ответственный за оборону аэропорта, первый открыл огонь на дальней дистанции. Бандиты хаотично запетляли, стараясь «обмануть» летящие в их сторону снаряды. — Они высаживаются, их слишком много! — взбудораженно объявил Дуань Цзисинь. — Красногвардейцы, просим вашей поддержки! Вооружённые автоматами и гранатомётами повстанцы стали высаживаться до того, как пикапы взлетели на воздух. Ведя огонь на ходу, они навязали пешим красногвардейцам затяжной бой. Несмотря на то, что танкисты перешли на осколочные снаряды, «бармалеи» умело маневрировали, словно учились делать это по голливудским боевикам — перекатывались по полю и быстро бегали из точки в точку. Китайские пехотинцы едва справлялись с ними, ответный штыковой удар лишь на одну пятую проредил ряды повстанцев. Тогда же с северной стороны надвигался какой-то грузовик. Судя по траектории движения, водитель специально выбирал место, где не так много людей. Следом за машиной на поле выехали ещё две такие же, и Дуань Цзисинь объявил: — У них бомбы! Перенести огонь на грузовики, быстро! Чутьё не подвело танкистов. В подозрительной машине действительно находилось много взрывчатки. Грузовик взорвался буквально в восьми шагах от позиций «Мастеров битвы»; командирскому танку потребовался экстренный ремонт, но поблизости не было ни одной мастерской. Взрывной волной было ранено девять пехотинцев. — Потерпите до полудня, товарищи, — сказал командир группы. — Если сделаем это, отремонтируемся и будем как новенькие. Тогда же случился первый в истории дебют ЭМИ-танка «Банши». Командир танка Ма Фа проявил себя ещё до того, как «шахид-мобили» показались на горизонте. Первым делом его экипаж отключил электронику на одном из вражеских пикапов, который впоследствии был уничтожен группой Дуань Цзисиня. Гранатомётчики обстреливали китайские танки, но Ма Фа и его команда с помощью магнитного поля отклоняли большинство ракет. Затем, когда в дело вступили бомбовые грузовики, танкисты заглушили второй из них и позволили товарищам безопасно расстрелять цель. С их же помощью «охотники на танки» уничтожили третий грузовик. Примечательно, что Бао Люсянь держал на контроле ситуацию у аэропорта. Пребывание в дороге не мешало ему лично выходить на связь с бойцами: — Ну, как дела, товарищи? Всё в порядке? — Рады стараться, товарищ Председатель! — отвечали «красные». — Первая атака отбита, ждём следующую. Далее наблюдался ещё один массовый заезд «гастролёров» из Синьцзяна. На сей раз они прощупывали оборону на пересечении дороги в аэропорт и главной трассы, куда как раз заворачивал товарищ Бао. Аналогичным образом боевики применяли «технички» с повстанцами на борту, а также более маневренные по сравнению с грузовиками легковушки. Параллельно они попытались «оторваться» на чучхейцах, которые покидали зону аэропорта вслед за китайцами. Повстанцы добились больших успехов, чем в предыдущем эпизоде. Командир «Мастера битвы» Ли Яоцзу метко поразил одну за другой две машины, чем заставил шахидов перегруппироваться и направить всю злость только на него. Его танк был атакован одновременно с трёх сторон, и судьба экипажа была предрешена. А один из самоубийц врезался в боевой порядок пехотинцев и привёл в действие взрывчатку прямо в гуще людей. Но только потому, что солдаты не разбежались и ценой своих жизней не допустили худшего, товарищ Бао спокойно продолжал путь, не останавливаясь ни на мгновение. Параллельно боевики решили проверить на прочность корейцев. Но «часовые» без промедления перестроились для боя и присоединились к китайской контратаке. Как потом писали в газетах, проявленные ими боевые качества соответствовали тем, которые обычно требуются от всемирно известного спецназа КНДР. Все «часовые» приняли бой с террористами, не залегая на землю и не теряя стойкости при ранениях. Один из «бармалеев» даже струхнул, когда встретился лицом к лицу с ними, но так и остался лежать, сражённый автоматной очередью. В 8 часов 35 минут все правительственные кортежи оставили зону аэропорта и двинулись в город.***
В самом Чунцине «красных» поджидало немало сюрпризов. Во время следования лидеров бандиты предприняли пять крупных атак. Первая из них состоялась неподалёку от университета политических наук. Террористы ГОА проследовали из пригорода Юаньъян на своих «техничках» и навязали тяжёлый бой китайским танкистам. Затем, используя пикапы с самодельными миномётами, они обстреляли боевые порядки «красных». Китайцы ответили маневренной контратакой. Командир группы лёгких танков Цай Гуанмин приказал взять в кольцо ведущий пикап, пока из кузова не выскочили пешие боевики. Отрезанным от своего вожака бандитам пришлось рассредоточиться, а головная машина была взорвана вместе с пассажирами. Остальные «технички» были перебиты поодиночке превосходящими силами «красных», но с пассажирами ещё пришлось разбираться красногвардейцам. Лейтенант Цао Шэнли повёл солдат в решающую атаку и лично зарубил шашкой двоих повстанцев, но сам получил два огнестрельных ранения. Много проблем доставили миномётчики. Они обработали навесным огнём не только позиции китайцев, но и сами трассу, стараясь предугадать, куда в сию секунду повернёт кортеж Председателя. Однажды они едва не добились своего: фугасный снаряд приземлился всего в нескольких шагах от председательской машины. Но товарищ Бао стоически выдержал испытание, его голос ни разу не прозвучал в эфире. Цай Гуанмин пустился в погоню за горе-артиллеристами. Его ребятам удалось прижать к ближайшей постройке два грузовичка и расстрелять их в упор. Вновь доказали высокую эффективность ЭМИ-танки: командир «Банши» Ли Минъю задержал одну самоходку, когда водитель попытался ретироваться. — А ведь Вьетконг когда-то использовал такие же машинки, — заметил Цао Шэнли, оглядывая горящие самоходки. — Что бы могло это значить? — Пойми, вьетнамцы не одни такие, — сказал ему Ли Минъю. — Любые на свете партизаны изворачиваются по-своему, но во многом они обязательно совпадают — например, в креативности. Разве «бармалеи» не дошли бы своим умом до самодельных пушек? Во второй раз террористы атаковали куда изощрённее, чем раньше. Состав новой механизированной группы был меньше вдвое предыдущей, но теперь количество компенсировалось качеством: помимо пяти ган-траков на поле выкатили два химических трактора. Водители удачно комбинировали ДДТ с коррозийным составом; ослабленная кислотой броня танков легче пробивалась. Перед тем, как погибнуть, боевики почти оголили «царскую» трассу, по которой всё ещё двигались кортежи, но, к счастью, «красные» вовремя закрыли образовавшуюся брешь. Не отставала и пехота ГОА: вместо обычных стрелков бандиты предпочли бросить в бой террористов-смертников. Не считаясь с градом пуль и снарядов, они бросались под обработанные химикатами танки. Атака выдалась настолько мощной, что местным военным пришлось просить подкрепление, хотя со временем «бармалеи» развивали бы активность на других участках. Ким Ир Сен во второй раз оказался под ударом. Его молодцам пришлось пережить нападение химических тракторов. Но в состав корейского конвоя были включены БТР «Гепард», оснащённые коррозийными гранатами для обездвиживания техники. Командир группы БТР Кан Сун Со остановил таким макаром несколько машин, не дав им двигаться дальше, чем облегчил работу китайским товарищам. Третье нападение — наиболее драматичное — произошло в зоне следования кампучийской делегации. Кортежи продвигались мимо квартала Тянгундянь, в котором располагалось рабочее общежитие. Там проживало много гастарбайтеров из сопредельных стран, в том числе из Вьетнама и Кампучии. Среди последних, если верить официальным СМИ и отчётам полиции, было немало бывших полпотовцев, затаившихся после бегства в Китай. Что до вьетнамцев, то они, в свою очередь, точили зуб на Поднебесную из-за приграничных конфликтов начала 80-х и мнимой попытки подмять под себя более слабые страны, а на собственное руководство — из-за «предательства исторической памяти». Как бы то ни было, и те, и эти представляли опасность для общества, и «красные» обязаны были остановить их любой ценой. Со стороны общежития на двух минивэнах проследовала группа подозрительных лиц в крамах. Это были кхмерские гастарбайтеры, которые будто бы выходили поприветствовать своего лидера. Но так ли это было на самом деле? «Красные» насторожились. Кхмеры как могли изображали восторг при виде руководства, но им всё труднее было скрывать под одеждами и под сиденьями автобусов оружие. Неизвестно откуда они добыли АДК-45 и осколочные гранаты. А один из злоумышленников вылез прямо через окно, сжав в руке гранату с выдернутой чекой. — У него граната! Берегись! — раздались возбуждённые голоса охранников. Кхмеры синхронно повскакивали с мест и повели огонь на ходу. Они отвлекли внимание от товарища, который вклинился в строй солдат и привёл в действие взрывное устройство. От четверых китайцев остались одни воспоминания, ещё четверо были тяжело ранены. К счастью, «красные» быстро закрыли образовавшуюся в оцеплении дыру, а взбунтовавшиеся кхмеры в конечном итоге успокоились навсегда. Затем активизировались вьетнамские гастарбайтеры. Их не останавливало даже близкое присутствие своих же земляков, которые, впрочем, сохранили самообладание и не обратили внимания на разгоревшееся буйство. Китайцы сами разобрались с ними, хоть и ценой некоторых потерь. Следующие два нападения произошли с интервалом в четыре минуты у моста через реку Цзялин — прямо в непосредственной близости от конечной точки маршрута. В обоих эпизодах боевики использовали «шахид-мобили» и химические тракторы, а в результате пятой атаки мост был сильно повреждён детонацией взрывчатки и оказался на грани разрушения. Лишь по счастливой случайности кортежи не провалились в реку, как о том мечтали разбойники. Ровно в 11 утра делегации шести государств собрались вместе. На целых семь часов растянулась историческая встреча, результатом которой должны были стать скреплённые на долгие годы дружба и совместное выживание в условиях холодной войны… В конечном итоге великий замысел Председателя КНР увенчался полным успехом. 26 мая, на следующий день после саммита, китайские и зарубежные СМИ возвестили об учреждении Чунцинской организации сотрудничества — нового самостоятельного геополитического полюса в противовес Московскому пакту и трансатлантическому блоку Союзных Наций. Официальная пропаганда объявила Поднебесную ещё одной сверхдержавой планеты и возвестила о новой эпохе в отношениях между странами Юго-Восточной Азии. Бурный экономический рост, укрепление военного сотрудничества, усиление борьбы с «внутренними врагами» — таковы были обещанные прессой и политиками перспективы. Новоиспечённому союзу предстояла трудная проверка на жизнеспособность в условиях глобальных катаклизмов…