Vinculum

      Высунувшись головой из окна, Твик приоткрытыми губами ловил крупные снежинки, сыплющиеся с неба, подернутого матовой сталью грузных кучевых облаков. Первый снег этой зимой. Плотный парад белоснежных хлопьев настиг их, когда Крэйг свернул с трассы на узкую двухполосную дорогу после указателя «До Южного Парка осталось 68 миль». Дворники черной ауди едва справлялись с тяжелыми клубьями снега, грузно спускающимися на землю. Чувство какого-то необъяснимого детского восторга захватило все существо Твика, он даже подумал, что они въехали в невидимый портал, отделяющий сухой пыльный Денвер, от завернутого в снежный плед практически круглый год маленького горного городка.       — Твик, закрой окно, холодно же, — тихо попросил Крэйг, хмуро рассматривая налипшие на лобовое стекло комки влажного снега.       С тихим вздохом парень послушно поддел пальцем рычаг на панели, наблюдая, как стекло медленно ползет вверх, впуская в салон последние снежинки.       — Мы скоро приедем? — Спросил Твик, продолжая наблюдать за причудливым танцем холодных белых пушинок.       — Примерно через полчаса.       Снова комок тревоги и тихой паники, забравшийся Твику куда-то в живот несколько дней назад, беспокойно закопошился внутри, раздражая и тело, и разум бьющими изнутри колючими импульсами. Навязчивые мысли о том, что Такеры обязательно узнают обо всем, выворачивали наизнанку. Твику казалось, что только они ступят на порог скромного двухэтажного домика, где он и сам жил несколько лет, где его приняли как родного ребёнка и любили не меньше Крэйга и Триши, позы, жесты, мимика, слова — парень предполагал, что их с Такером сможет выдать абсолютно все. Если сдержанный и временами намеренно холодный Крэйг мастерски умел контролировать свои эмоции, то Твик — это открытая книга, мало того, он может ещё и заразить своим волнением опекуна, который очень уж чувствителен ко всему, что касается парня. О, да, с ужасом Твик навоображал себе роняющую слезы тётю Лауру, осуждающе хмурящего густые рыжие брови дядю Тома, побелевшее с плотно сжатыми в негодовании губами лицо Триши. Блять, сраный стресс! Все скопившееся напряжение свернулось в липкий шершавый клубок внутри Твика и, кажется, решив вырваться наружу, подкатило к горлу, провоцируя рвотный рефлекс. Шумно сглотнув, юноша и сам не заметил, как из него неуклюже выпрыгнули какие-то нечленораздельные звуки, которые никогда не поддавались контролю и являлись показателями крайней степени взвинченности Твика.       — Что случилось? Тебе плохо? — Крэйг отреагировал в мгновение, бросив на парня обеспокоенный взгляд.       В ответ тот отрицательно замотал головой, перебирая одеревенелыми пальцами конец шерстяного шарфа.       Твик украдкой глянул на Крэйга, почему-то он до сих пор не мог себе позволить пялиться на него открыто, без утайки. Кажется, ему никогда не надоест наблюдать за ним, таким притягательным, но все ещё далёким. Серое драповое пальто, чёрный кашемировый свитер и чёрные зауженные брюки — все будто только с иголочки и сидит на его ладном теле прекрасно, невозможно не залюбоваться мистером Такером. И, судя по количеству подарков, гору которых Крэйг вчера приволок домой после работы, внимание к его яркой персоне возрастает в геометрической прогрессии. Мужчина словно с неоправданным чувством вины демонстрировал придирчивому ревнивому взгляду насупившегося Твика содержимое цветных коробочек и шуршащих обёрток — дорогой цитрусовый ликёр, шоколадные конфеты ручной работы, домашняя выпечка и прочие изыски.       — Одно твоё слово, и я все это выкину, — примирительно сказал Крэйг, ласково целуя парня в пушистую макушку.       Эти слова наоборот расстроили Твика, ему стало стыдно за свою инфантильную реакцию, ведь Такеру совершенно не за что оправдываться, а получать подарки к Рождеству от кого бы то ни было — это нормально. Снова Крэйг его слишком балует.       Юноша лишь извинился и спешно убежал в свою комнату, откуда принёс несколько ярких подарочных пакетиков — он и сам сорвал куш подарков. Тёплые красные варежки с белыми оленятами от Молли (никак Твик не мог понять, чем заслужил такого замечательного друга), Минджи, скромно почтительно улыбаясь, склонившись в лёгком поклоне, вручила ему омамори¹, который по словам девушки должен уберечь его от неприятностей, от Венди — крем для рук, чтобы защитить кожу от сухости в морозы, подарок Стэна — контроллер для PlayStation — Твик расценил как самое настоящее спасение, ведь свой прежний он не так давно по неосторожности залил кофе, о чем Крэйг не знает, а брать в руки джойстик Такера парень даже под страхом смерти не станет — святое. Помимо этого отдельный пакет подарков от его явных и неявных поклонников — открыточки с поздравлениями и признаниями, конфеты, шоколадки, пряничные человечки и полосатые леденцы в форме пастушьего посоха. На все это обилие Крэйг отреагировал… по-взрослому — он лишь коротко ломко улыбнулся и сказал, что рад, потому что у Твика столько хороших друзей. Возможно юноше только показалось, но на мгновение светло-карие глаза Такера потемнели до горького шоколада, блеснув вспышкой беспокойства. Может не только Твик чувствует эту противную ревность, от которой сложно отмахнуться, что если и Крэйг тоже? Вот только последний достаточно мудр и самодостаточен, чтобы не демонстрировать это настолько ярко и открыто.       После они с Такером, развалившись на диване под клетчатым пледом, смотрели какую-то рождественскую мелодраму, закусывая миксом из надаренных обоим сладостей, ссыпанных в большую миску, и запивая приторным ликером, от сладости которого набухал язык и сводило десны. Твик практически мурчал по-кошачьи от потерявшихся в его непослушной шевелюре пальцев Крэйга, что ласково перебирали светлые пряди. Его буквально разрывало ликованием от ощущения того, что в этих касаниях нет (только совсем чуть-чуть) родительской заботы — это определённо была ласка любовника. Кажется, это и есть рождественское чудо, о котором грезил Твик, ему так хотелось чтобы это волшебство никогда не заканчивалось.       В какой-то момент Крэйг уснул, устало сложив голову на плечо парня. И Твику уже было глубоко плевать на разыгранную на экране любовь главных героев, он весь сосредоточился на глубоком ровном дыхании Такера, на ощущении тяжести его головы на плече, да и всего тела в непосредственной близости, на родном запахе, который дурманил похлеще ликёра. Уже привычным стало свое отяжелевшее дыхание, гулко стучащее сердце и трепет во всем теле. Настолько все это вжилось в суть Твика, что даже как-то странно было думать о том, что подобные эмоции может вызывать какой-то другой человек.       Будто сквозь сладкую пелену Твик с нежностью смотрел на спящего Крэйга. Последние дни он едва живой возвращался с работы, и отпечатки сильной усталости сохранились на лице — даже во сне угольные брови были тревожно напряжены, а складка между ними упрямо не хотела разглаживаться, тени под глазами и печальные морщинки в уголках губ лишь дополняли общую картину. Такер чем-то глубоко обеспокоен, и ни в какую не хочет делиться этим с Твиком, упрямо игнорируя все его расспросы. Понятно — бережёт его, снова слишком печётся о нем. Если бы только Твик знал, как он может развеять его переживания, разгладить морщинки, хотя бы кончиками пальцем коснутся спины идущего все так же далеко впереди Крэйга… Поэтому юноша только украдкой может позволить себе лёгкими невинными поцелуями покрыть лицо Такера, прежде чем, прижавшись максимально близко, смешивая дыхания и сердцебиения, спокойно уснуть рядом…       Даже сейчас, глядя на сидящего за рулем Крэйга очевидно, что его что-то сильно тревожит, и в это «что-то» не может не быть включены пять тысяч долларов, зачисленные на счёт Твика сегодня утром с припиской «Счастливого Рождества». Крэйг категорически отказался это обсуждать, юноша же с трудом погасил в себе зарождение панической атаки, пострадала только кружка горячего шоколада, которая выскользнула из ослабевших рук Твика, когда он увидел уведомление на экране смартфона. Это определённо связано с его родителями, с их смертью и с прочими деталями, которые сохранила память Твика. Кем был его отец на самом деле? Чтобы лишний раз не тревожить Крэйга, парень решил, что сам все разузнает, и поездка в Южный Парк как раз кстати, в доме Такеров наверняка он сможет найти какие-то подсказки. Ах, да, Такеры… Перед глазами Твика снова предстали образы узнавших обо всем Такеров, и он непроизвольно вздрогнул от ужаса.       — Что тебя так беспокоит? — Ровный глубокий голос Крэйга ворвался в мысли Твика. Оставив на руле лишь левую руку, правой Такер бережно накрыл сцепленные в плотный замок ледяные ладони парня. — Твик, что случилось?       — Может… может поедем обратно?       — С чего это вдруг? И вообще-то это же была твоя идея.       — Я… просто… — дрожащие пальцы намертво вцепились тёплую руку Крэйга. — Я боюсь, что твоя семья все узнает, ну, о нас.       — Не узнают, — отрезал Такер, опустив обе руки на руль, от чего Твик почувствовал себя в опустошающем одиночестве.       — А вдруг?       — Даже если и узнают, это неважно.       — Они нас обоих не простят.       В ответ молчание, лишь оплётка руля скрипнула под напрягшимися пальцами Крэйга.       — Как думаешь, когда они поймут, они сразу меня выставят, или смогут выслушать?       — Блять! — Такер стукнул ладонью по клаксону и резко дернул руль вправо, съезжая на обочину. Мужчина рваными движениями отстегнул ремень безопасности и открыл дверь. — Выходи!       Если при нем Крэйг сорвался на нецензурную брань, насколько же слова Твика его задели? Прежде, чем парень успел закончить эту мысль, Такер практически выдернул дверь с его стороны, не оставив иного выбора, кроме как покинуть тёплый салон. Только Твик, выпрямившись, глотнул морозного воздуха, как неожиданно оказался в крепких объятиях. Крэйг прижимал его к себе с каким-то немым отчаянием, будто вот ещё пара секунд, и они разлучатся на век. Напряжение покинуло тело Твика, и он безвольной тряпичной куклой повис в руках Такера, запрокинув лицо к стальному небу, позволяя холодным колючкам снежинок жечь кожу краткими касаниями.       — Послушай меня, — Крэйг слегка отстранил от себя юношу и, обхватив голову Твика обеими руками, заставил посмотреть прямо в свои глаза, где метался вихрь противоречивых эмоций, — со временем они всё равно узнают. Это неизбежно. Но это ничего не изменит. Слышишь? Ничего! И если это и произойдёт, я выберу тебя. Я всегда выбирал тебя, и этот раз не станет исключением.       — Крэйг, но это же твоя семья…       — Они и твоя семья, если ты забыл, — проворчал Такер, осторожно смахивая с блондинистых волос запутавшиеся в прядях снежинки. — Но сейчас моя семья — это ты. Поэтому перестань себя накручивать и радуйся празднику. Договорились?       В ответ Твик активно закивал, улыбаясь заметно смягчившемуся Крэйгу, который вдруг начал медленно к нему наклоняться, парень с трепетом даже подумал, что сейчас он его наконец поцелует. Но Такер лишь холодной щекой прижался ко лбу Твика — и этого пока достаточно, нельзя потакать своей неисчерпаемой жадности в сторону опекуна, решил юноша.       Спустя пару минут они вернулись в машину и продолжили путь, Твик настолько успокоился, что даже начал тихо подпевать рождественским песенкам, транслируемым по радио, не замечая, как Крэйг с глупой улыбкой вслушивается в его голос.       Через полчаса сквозь пелену снегопада показались скромные огоньки маленького города. Баннер «Добро пожаловать в Южный Парк» был окантован праздничной цветной гирляндой, фонари и деревья вдоль узкой двухполосной дороги украшены рождественской подсветкой в виде снежинок, снеговиков и звёзд. В центральном городском парке была возведена нарядная Рождественская ель, вокруг которой толпились гуляющие люди с детьми и местный собранный из желающих активистов хор, что уже ходил от дома к дому, поздравляя жителей песнопениями.       На подъездной дорожке дома Такеров уже стоял белый кроссовер Айка — Брофловски приехали ещё вчера. Осматривая топиарные фигурки Санта Клауса и двух оленей на заснеженном газоне возле крыльца, вышедший из припаркованной машины Твик с теплом представлял, как ворчащий дядя Том усердно устанавливал их под чутким руководством супруги. Пока они с Крэйгом поднимались по ступеням, мужчина коротким жестом ободряюще сжал ладошку Твика своей тёплой рукой и ласково улыбнулся. В тот же миг входная дверь, украшенная пышным венком из еловых веток, перевязанных цветными лентами, открылась, на пороге появилась взволнованная фигура миссис Такер в жёлтом фартуке поверх нарядного розового платья с вышитыми на груди перламутровыми бусинами. С возрастом Лаура не исчерпала своего резковатого обаяния, оставаясь все такой же энергичной и щепетильной во всяких мелочах. Свои натуральные чёрные волосы, уже схваченные лёгкой сединой, женщина все так же красила в блонд, в уголках глаз и у губ залегли морщинки, что лишь придавали миссис Такер солидности и зрелого очарования. Расплывшись в радостной улыбке, она бросилась на едва вошедших на порог детей с объятиями и поцелуями.       — Твик! Солнышко моё ненаглядное! Как я по тебе соскучилась! — Умильно щебетала Лаура, энергично разматывая широкий длинный шерстяной шарф на шее парня. — Как дела в школе? Вы с Крэйгом хорошо ладите? Я вижу, что наконец-то ты хорошо питаешься, щёчки даже появились, — женщина, радостно улыбаясь, ласково ущипнула смущённого донельзя юношу за малиновые от мороза щеки. — А вот ты, Крэйг, совсем о матери не думаешь! — Миссис Такер перекинула внимание на старшего ребёнка. — Господи Иисусе! Совсем худой стал, за шваброй скоро не найдёшь! Изможденный, мешки под глазами, вовсе себя не бережёшь! Никуда от тебя твоя астрофизика не сбежит в отличие от здоровья!       — Мам, все хорошо, — успокаивающе ответил тот, склоняясь для поцелуя.       — Мам, все хорошо, — закатив глаза под лоб, передразнила его Лаура, продолжив резкими движениями вытряхивать несопротивляющегося Твика из его серого стёганого пуховика. — Ты слышал, Томас? Наш сын гробит свое здоровье раньше времени, не думая о том, что у него на иждивении Твик, а скоро мы с тобой окончательно чокнемся, и у него не будет сил даже довезти нас до дома престарелых!       — Что за вздор, милая? — Вышедший встретить их мистер Такер сгреб в медвежьем объятии сначала Крэйга. — Они оба выглядят прекрасно! Ты молодец, сынок, работай усердно, пока есть запал, — затем прижал к себе Твика, слегка приподняв того над полом. — Как дела в школе, чемпион? Я слышал, ты регулярно там шороху наводишь.       — Все в порядке, дядя Том, — отозвался Твик, с улыбкой рассматривая мужчину перед собой.       Мистер Такер всегда казался ему всесильным великаном, который, как сам Атлант, мог удержать небо на своих широких плечах. Однако в семье среди своих близких он напоминал большого плюшевого медведя — тёплого и мягкого. Седина закралась и в его огненные волосы, где-то образовались заметные проплешины, лицо избороздили глубокие морщины, однако в этом высоком мужчине все так же ощущалась скрытая сила.       — Ну, в самом деле, сколько можно толпиться в дверях? — Лаура возмущённо всплеснула руками и, встав между отвыкшими от шумных суетных супругов растерянными Твиком и Крэйгом, стала настойчиво их подталкивать в сторону гостиной. — Проходите, мальчики, как не родные, ей-богу!       В скромной гостинной бежевый диванчик, два кресла и журнальный столик были сдвинуты к стене, в центре уже стоял сервированный парадной золотистой скатертью и дорогим фарфоровым сервизом праздничный стол, на котором уже располагалась фруктовая корзина и ряды хрустальных бокалов. В небольшом камине, украшенном тремя красными чулками для подарков, теплился слабый огонь для поддержания атмосферы. В углу стояла пышная ель, хвойный запах которой мешался с ароматом томящейся в духовом шкафу индейки. Рождественское дерево украшали, внося последние штрихи в виде ёлочных игрушек и цветной мишуры, Айк и Триша, одетые одинаково — в светлые джинсы и парные красно-зелёные вязаные свитера с тематическими узорами в виде упряжки оленей, Санта Клауса, звёзд и снежинок.       — Огонь медленно угасает, а мы, любимая, всё ещё прощаемся в объятиях друг друга. Пока ты так сильно меня любишь, пусть идёт снег, пусть идёт!..² — Напевали супруги, обмениваясь влюблёнными взглядами и поглядывая за носящимися вокруг ели весело шумящими детьми, одетыми, к слову, в уменьшенные копии одежды своих родителей.       — Да ладно, блин, вы все-таки сходили на эту тухлую фотосессию? — Спросил наигранно недовольно Крэйг, объявляя об их присутствии.       Заметив Твика, малыши с визгами бросились к нему, обнимая за ноги.       — Из тухлого здесь только твоя рожа, братец, — охотно откликнулась Триша, приближаясь к ним для приветствия. — И это была классная фотосессия, так что прикрой чавкалку.       — Как ты позволил себя туда затащить? — Обратился Такер к смеющемуся Айку во время рукопожатия.       — Ну, как я мог отказать Трише? — Брофловски одарил тёплым взглядом жену, которая, выпустив из объятий Твика, повисла на шее старшего брата. — Да и детям было весело.       — Ты чего такая тяжёлая, а, мегера? — Усмехнулся Крэйг, взлохматив медные локоны сестры, перевязанные красной лентой. — Только не говорите, что ждёте третьего!       Айк и Триша вдруг оба смутились и, переплетя пальцы, робко, как школьники, переглянулись.       — Мы ещё пока не уверены, — тихо сообщила миссис Брофловски. Атмосфера вокруг заметно смягчилась, окутывая всех уютным теплом, которое обычно расцветает, когда есть с кем разделить радостные новости. — Но как только мы будем уверены, ты узнаешь об этом первым, — молодая женщина стрельнула лукавым взглядом в Твика, — Кейк.       — Триш! — Взвизгнул юноша, покрываясь смущённым румянцем.       — Что? Вы были такие милые, словами не передать. Ох, я становлюсь такой сентиментальной, кажется, я и правда беременна. Ты ведь будешь рад ещё одному племяннику, а, Кейк?       — Кейк! Кейк! Кейк! — Подхватили Джонни и Джейни и запрыгали вокруг Такера как маленькие зайчата.       — Так, мелкие разбойники, — мужчина присел перед ними на корточки, — этим именем меня может звать только один человек.       — Боже, Крэйг, прекрати! — Закрывший горящее лицо руками Твик готов был в подвал провалиться от смущения.       Суматоху прервала Лаура, вынесшая готовую румяную индейку на большом блюде. Все члены семьи стали усаживаться за стол; по бокалам полилось вино, по тарелкам разошлись печёные овощи, индейка, кусочки фруктового кекса. Перед началом трапезы за столом образовалась тишина, все, даже малыши, соединили ладошки, погружаясь в молитву. Твик мысленно от всего сердца благодарил Бога за его милость к нему, скромно просил позаботиться обо всех дорогих ему живущих людях и присмотреть за его родителями, которые, вероятно, и на том свете способны учудить все что угодно.       Затем Лаура осторожно постучала вилочкой по бокалу с вином, прося выслушать первый тост.       — Мы… мы с папой очень рады, что вы нас не забываете, что навещаете нас, — заговорила женщина, нервно заправив прядь волос за ухо — волнуется. — Наши дорогие дети. Крэйг. Триша. И, конечно же, Твик, — на своём имени юноша почувствовал, как горячие трогательные слезы обожгли веки. — Айк, благодаря которому наша семья и семья Брофловски увеличилась с появлением наших драгоценных внуков. Мы вас всех очень любим, и всегда рады видеть в нашем скромном доме. С… с Рождеством, дорогие!       Раздался мелодичный звон встречающихся друг с другом бокалов, затем миссис Такер и Триша, которая досадливо бормотала о внезапной сентиментальности, промакнули салфетками глаза. Ужин продолжался в непринуждённой обстановке, с душевными разговорами и тёплым смехом.       — Крэйг, милый, — снова заговорила Лаура, неожиданно робко глянув на старшего ребёнка, и взяла за руку сидящего рядом мужа, который ласково сжал её пальцы в ответ. — Мы знаем, как для тебя важна твоя работа, сынок, и очень тобой гордимся, верно, Том? — Мистер Такер согласно закивал головой. — Но… мы, конечно же, не давим на тебя, вовсе нет… но мы с папой могли бы спокойно умереть самыми счастливыми, если бы и ты, дорогой, подарил нам внуков. А… — женщину прервал грохот вилки, выпавшей из похолодевших рук застывшего в ужасе Твика. — Оу, осторожней, солнышко, возьми чистую…       — Мам… — начал Крэйг, чувствуя, как обостряется атмосфера, и с опаской поглядывая на болезненно бледного парня.       — Мы прекрасно помним, при каких тягостных обстоятельствах, о которых совсем не хочется вспоминать, ты был вынужден заключить брак с Барбарой, но даже если не с ней… не поверю, что у моего красивого мальчика совсем нет поклонниц… В общем, мы с папой примем любой твой выбор, главное, чтобы ты был счастлив, — закончила миссис Такер с облегчённым выдохом.       — Любой мой выбор, — эхом пробормотал Крэйг, сверля тяжелым взглядом свой бокал. — Я услышал вас.       — Вот и славно! — Лаура радостно хлопнула в ладоши. — А когда Твик ещё немного подрастёт, начнём думать уже об его личном счастье, правда, солнышко? — Женщина задорно подмигнула юноше, лицо которого сломалось в кривой улыбке, а сидящий рядом Крэйг подавился глотком вина.       Остаток ужина Твик сидел как на иголках, пялясь в свою тарелку, дыша через раз и не съев больше ни кусочка с праздничного стола. Он чувствовал и нервозность Такера, который хмуро ковырял вилкой в своей порции, отвечал односложно и безучастно.       Как только женщины стали уносить со стола тарелки, Твик вскочил со своего места и, отрывисто поблагодарив за ужин, пулей унесся на второй этаж, в комнату Крэйга, где он всегда ощущал себя безопаснее всего.       Здесь все осталось на своих местах, как и запомнил юноша — кровать застеленная синим покрывалом, неоновые звезды на потолке, плакаты и карты звёздного неба на стенах, учебники по астрофизике на полках книжного шкафчика. На старом столе Крэйга стояла фотография с двадцать третьего дня рождения Такера, где он одной рукой держит за голень сидящего на его плечах семилетнего Твика, а другой его подарок — картонный макет космического корабля, который Твику помогала делать вся семья. А вот и сам этот корабль — все так же стоит на полке между книг Стивена Хокинга. Юноша осторожно взял его в руки и повертел, мечтательно улыбаясь. Таким его и увидел заглянувший в комнату Крэйг, ощутивший, как налилось мягким теплом сердце при виде этого удивительного, дарованному ему свыше самими звёздами существа.       — Ты в порядке? — Сипло спросил он, со спины обнимая Твика, который моментально напрягся, попытавшись освободиться. — Не бойся, никто сюда не зайдёт, — Такер лишь крепче прижал к себе парня, утыкаясь в светлую макушку.       — Крэйг… то, что сказала тётя Лаура… — с дрожью в голосе произнес юноша, сильнее сжав пальцами поделку так, что появились вмятины, и разошёлся заклеенный шов картона.       — Давай мы об этом позже поговорим, — отрезал Такер и забрал у Твика космический корабль — один из самых любимых подарков. — А сейчас… Ну, ты готов?       — К чему?       — Что ещё за «к чему»? Забыл что ли? Идём на горку. Только оденься потеплее.       — Ты серьёзно?       — Вообще-то мы ради этого сюда и притащились, — усмехнулся Крэйг и ласково щёлкнул пальцем по носику Твика. — Я пока достану сани из кладовой. Жду тебя внизу, – и мужчина вышел из комнаты, оставив юношу растерянно пялиться на закрывшуюся дверь.       Затем Твик, одевшись, как и сказал Крэйг, потеплее, перепрыгивая через ступеньки, сбежал вниз и спешно нырнул в пуховик и теплую обувь.       — Вы только посмотрите, два здоровых увальня пойдут смешить людей, — следом за уже одетым Такером, несущем на плече детские сани, которым уже больше десяти лет, вышла в коридор и Триша. — Люди решат, что вы пьяные и вызовут полицию. Так и знайте, никто за вами в обезьянник не поедет.       — Так и скажи, что завидуешь, — ухмыльнулся Такер сестре. — Пойдёшь с нами?       — Ну, уж нет, у меня нет желания жопу морозить. Удачи, — и миссис Брофловски вернулась в тёплую уютную гостиную.       — Идём? — Открыв дверь, Крэйг пропустил вперёд Твика и крепко сжал его руку, спускаясь по ступеням.       Вслушиваясь в хруст свежего снега под ногами, вглядываясь в черноту очистившегося с завершением снегопада звёздного неба ощущая тепло руки самого любимого и дорого человека, Твик чувствовал себя самым счастливым человеком во вселенной в этот светлый праздник — Сочельник.