Vinculum

      Звучный хруст снега под ногами действовал гипнотически. От далёкого магического мерцания звёзд, почти полного диска луны и тепла, которое дарила держащая его ладонь рука Крэйга, Твик погрузился в ощущение сладкой отрешенности. Волшебство момента, существующее, казалось, только для них двоих, длилось и длилось. Невозможно передать словами, как Твик был совершенно счастлив в этот миг, даже лишний раз было страшно вдохнуть колючий морозный воздух, чтобы не рассеять эту хрупкую эйфорию.       Праздничное уличное освещение закончилось, стоило только Крэйгу и Твику свернуть с жилой улицы на ведущую к пруду узкую тропу. Припорошенная снегом зеркальная поверхность замерзшего водоёма завораживающе поблескивала, отражая звёздное небо и оставшиеся вдалеке огни города. Дугой огладив берег пруда, тропа устремились в подъем, на холм, за которым начинался густой дикий лес, покрывающий подножие Скалистых гор. С вершины холма открывался вид на заснеженный, весь в крохотных желто-рыжих огоньках Южный Парк. Маленький город будто был внутри сувенирного стеклянного шара, который если потрясти, то пойдёт искусственный снег. Твик особенно любил это место, пока он жил в доме Такеров, в отсутствие Крэйга он часто приходил на этот холм почитать, посмотреть на звезды или поговорить с Такером по телефону, ведь только ему он мог доверить детские переживания и страхи, которые Крэйг всегда терпеливо выслушивал и помогал разобраться с проблемами. Сейчас кажется, что это все было так давно, словно в другой жизни.       — Это как-то странно, — пробормотал Твик, наблюдая, как Крэйг снимает с плеча крохотные по сравнению с ними обоими сани и с хрустом ставит полозьями в пушистый снег.       — Прошу, — Такер сделал вычурный жест рукой, приглашая парня опуститься на маленькое деревянное сидение.       — Ты с ума сошёл? Они же развалятся, если я просто сяду!       — Нифига, — отрезал Крэйг и подошёл к нему, чтобы поглубже натянуть на голову его забавную зелёную шапку с помпоном. Мужчина улыбнулся, любовно поправляя падающие на глаза светлые пряди, пока насупившийся Твик сверлил его скептическим взглядом. — Неужели ты думаешь, что я бы позволил тебе сделать что-то, если бы не был уверен в твоей безопасности?       Что ж, справедливо. Такер никогда бы не допустил, чтобы ему могло что-то навредить. Юноша смерил взглядом детские сани и, подтянув их к самому краю склона, уселся в них, чувствуя себя сороколетним придурком, который забрался в песочницу к детсадовцам.       — Стой! — Он вдруг схватил за штанину собравшегося отойти подальше Крэйга. — Ты поедешь со мной!       — Чего?! — Мужчина опешил от такого заявления. — Прикалываешься? Ладно ещё ты, но мне как-то не солидно уже.       — Ну, пожалуйста, никто же не видит, и я никому не скажу!       — Серьёзно, Твик…       — Кейк, — едва слышно позвал он, — пожалуйста, прокатись со мной.       — Вот вырастил манипулятора, — с ворчанием Такер нехотя пристроился за спиной Твика. — Двигайся вперёд. Вот теперь эта адская повозка точно развалится.       Хихикая от комичности ситуации, юноша представил, как они выглядят со стороны — стремно, если говорить прямо. Все, кто знал Крэйга как чопорного строгого педанта, глазам своим не поверили, если бы увидели его сейчас.       — Я готов, — гнусаво сообщил Крэйг и обхватил руками торс сидящего впереди Твика, а ноги убрал на полозья так, что колени практически соприкоснулись с ушами. — Поехали!       Юноша закинул ноги на перекладину, куда крепятся поводья, а руками в перчатках вцепился в передний край сидения. Потеряв опору, сани плавно скользнули, с хрустом рассекая снег и набирая скорость. Твик задержал дыхание от щекочущего ощущения волнительного восторга, которое пронзило живот, пока они мчались вниз, а лицо хлестал холодный воздух, заставляя глаза слегка слезиться.       — Чёрт, это было круто! — Воскликнул Твик, когда сани остановились у подножия. От выброшенной в кровь легкой порции адреналина пульс рвал барабанные перепонки, лицо пекло от щиплющего мороза. — Ты как, Крэйг?       Такер так и сидел, намертво вцепившись в парня и уткнувшись лицом ему в капюшон пуховика.       — Я слишком стар для подобного дерьма, — проворчал, поднимаясь, Крэйг, пошатнувшись от приступа головокружения.       — Господи! Тебе плохо? — Веселье Твика тут же улетучилось, он обхватил руками мужчину, инстинктивно стремясь стать ему опорой.       — Все в порядке, солнышко, — Такер ласково прижал к себе парня в теплом объятии и снова заботливо поправил его шапку и шарф. — Доволен?       — Да, конечно! А… а можно, я ещё раз прокачусь?       — Ну, разумеется! Только теперь без меня — ещё одного заезда я, кажется, не переживу.       Твик забавно хихикнул и, схватив сани, энергично почти бегом направился к вершине холма. С бесконечной нежностью оставшийся внизу Крэйг смотрел юноше вслед. Его маленькая звёздочка разгорается все ярче и ярче, становится прекраснее с каждым днем, озаряя своим сиянием все вокруг. У Твика впереди такая большая и интересная жизнь, Такер нисколько не сомневается, что парнишка обязательно найдёт в ней свое истинное место и настоящее счастье. Крэйг прожженный реалист, он прекрасно понимает, что не сможет быть единственным для Твика на протяжении всей его жизни. Хоть это и будет безумно больно и тягостно, но со временем ему придётся отпустить свою звёздочку и смириться с тем, что Твик повзрослел. Перед глазами Крэйга возникло смазанное видение: счастливый Твик с горящими глазами стоит в чёрной мантии выпускника университета, ему, наверное, лет двадцать пять, а рядом он сам, теперь он постоянно в очках, морщины на лице углубились, виски выбелены инеем седины — Крэйгу уже на тот момент перевалило за сорок...       Наваждение словно ушатом ледяной воды окатило, хоть парень все время твердит о том, что никак не может догнать Такера, на самом деле уже совсем скоро он неизбежно окажется впереди. Пока Твик будет разгоняться и гореть ярче, он, Крэйг, будет лишь слабеть, дряхлеть, пока не превратится в немощного старика, который будет тяготить всех вокруг…       — Крэйг, берегись!       Глубоко задумавшись, мужчина не сразу разобрал истеричный крик Твика, а когда заметил несущиеся прямо на него сани, было уже поздно. Миг, хлопок, и звёздное небо оказалось прямо перед глазами растерянного Такера, а спиной он утонул в холодных объятиях ближайшего сугроба. Неосознанно Крэйг потянулся рукой к бесконечно далёкому безвоздушному пространству, будто хотел лишь кончиками пальцев коснуться самой яркой звезды ночного неба.       Со стороны раздался хруст снега, будто кто-то бежал, а затем ночной небосвод полностью заслонила фигура упавшего рядом на колени Твика, который упёрся руками по обе стороны головы Такера, в глубочайшем испуге рассматривая его лицо.       — О, Господи! Боже, Крэйг, ты живой?! Ты меня слышишь? — Вопрошал он срывающимся голосом, ладошками слегка хлопая по щекам мужчины. — Скажи что-нибудь, ну же! Черт, прости меня! Я сам не понял, как так вышло! Ну, Крэйг, ответь мне, прошу!       Вместо ответа Такер обвил руками тело пискнувшего от неожиданности юноши и утянул того за собой в снег.       — Какая самая яркая видимая с Земли звезда? — Неожиданно спросил мужчина, вдруг смутив Твика внезапной нежной улыбкой.       — С-сириус, альфа Б-большого Пса, — неуверенно отозвался тот, ожидая какого-то подвоха.       — Верно, солнышко. На самом деле Сириус — это система из двух звёзд: Яркая растущая Сириус А и Сириус В — белый карлик, который много сотен лет назад был красным гигантом, пока не истратил свой запас энергии. Будучи красным гигантом, Сириус В значительно обогатил Сириус А металлами, будто… будто заботился о маленьком компаньоне. Примерно через шестьсот миллионов лет и Сириус А перейдёт в стадию красного гиганта, и будет оберегать немощный Сириус В, пока и сам не исчерпает свою энергию, и тогда это будут два на вечность связанных белых карлика, затерянных в бесконечности Вселенной… Знаю, это глупо, но иногда мне кажется, что это очень похоже на нас с тобой… Все, вставай, а то простудишься.       Будто освободившись от гипноза, Крэйг резво поднялся на ноги и потянул за собой потерявшего дар речи Твика. Такер ещё долго, не моргая, смотрел в звёздную бездну над головой, накрепко сжимая в ладони руку парня, который напрочь потерял счёт времени, показалось, будто оно совсем остановилось.       — Твик, мне нужно тебе кое-что сказать. И я надеюсь ты поймёшь меня правильно.       Юноша всем телом напрягся, чувствуя как сердце будто упало в сугроб рядом. Сейчас, вот сейчас Крэйг скажет, что все это ошибка, что нужно быстрее с этим покончить. Обязательно озвучит коронное «это для твоего же блага». Но все в порядке, Твик был готов к этому изначально… Или все же нет? Конечно, он не сможет смириться, но ради своего любимого опекуна он очень-очень постарается, хотя бы сделает вид.       — Я все понимаю, Крэйг, — затараторил он, смаргивая подступившие горькие слезы. — Ничего страшного, я с самого начала не должен был желать многого, сам виноват, прости, что столько проблем тебе причиняю…       — Да нет же, глупый! — Такер слегка повысил голос и развернул парня к себе лицом, обхватив руками за плечи и глядя строго, но с каким-то отчаянием. — Я прекрасно осознавал, во что мы оба вляпались, когда признали свои чувства, и я знаю, что ничто не изменит мою любовь к тебе. Но ты… ты ещё очень молод, ты будешь взрослеть, твоё мировоззрение будет меняться, и возможно в твоей жизни появится человек, которой подойдёт тебе гораздо больше, чем престарелый дурак. Нет, дай мне договорить! — Чуть прикрикнул на него Такер, когда Твик попытался вырваться из его рук, чтобы возразить. — Не говори «никогда», Твик, как и другие громкие слова. Ни ты, ни я не знаем, что будет через год, через пять лет, да даже завтра. И если вдруг твои чувства со временем изменятся, я приму это и буду за тебя счастлив, потому что я люблю тебя просто за сам факт твоего существования.       — Блин, Крэйг, ты серьёзно? Почему ты думаешь, что для меня это как-то иначе? — Твик в изумлении ощутил, что щеки печёт морозом пуще прежнего — пара слезинок оставила влажные дорожки на коже. — А з-знаешь, я ведь читал ту твою статью про системы из двух белых карликов, — вдруг воодушевленно заговорил парень, исступленно схватившись за отвороты куртки Крэйга, будто тот мог в любой миг раствориться в рождественской ночи. — Со временем, через миллионы лет белые карлики притянутся друг другу под действием сил гравитации и сольются в нейтронную звезду, которая рано или поздно взорвётся и образует чёрную дыру! Это же… это же так прекрасно, Крэйг! И так… страшно…       — Не знал, что ты читаешь мои статьи, — в недоумении проговорил Такер.       — Все до единой. Потому что в них ты говоришь о себе, — от такого заявления Крэйг натурально опешил, потеряв на время способность говорить. — Ты для меня до сих пор загадка, такая же как для тебя космос. Я хотел узнать тебя, дотянуться до тебя любыми способами так же, как ты стремишься туда, — Твик дрожащей рукой указал в небо. — Я знаю, что если бы ты не обременил себя мной, ты бы уже давно побывал в космосе, как и всегда мечтал. Я это видел, поэтому, чтобы тебе было не так обидно, я сам пытался создать для тебя космос — рисунки, поделки… Так глупо, да? Ты видишь мир бесконечным, Вселенную — безграничной, моя же Вселенная, мой мир — это ты. И это не изменится, я скажу это громкое слово, никогда, — последние слова Твик произнес почти шёпотом, на выдохе.       Он безвольно опустил руки и отступил на пару шагов, тяжело загнанно дыша, выпуская из приоткрытого рта белесые облачка пара. Отдышавшись, юноша выпрямился, расправил плечи и открыто уверенно посмотрел на Крэйга, который все ещё был наповал сражен этим порывистым монологом Твика. Либо у Такера наконец полностью слетела мутная поволока с глаз, либо это Твик сбросил оболочку, открыв истинного себя, либо все это случилось одновременно. В этот самый момент Крэйг уже не смог разглядеть в нем того улыбчивого ребёнка, даже этот невыносимый хулиган-подросток вдруг исчез, остался лишь этот Твик, который сейчас перед ним, настоящий и живой, тот, в кого он незаметно для себя влюбился, в его жизнелюбие, в его бунтарство, в его неуёмную жажду справедливости, в его чистую безусловную любовь, отданную Крэйгу.       — Ты прав, я всегда мечтал дотянуться до звёзд, — он в два шага сократил разделяющее их расстояние так, что мог чувствовать теплое неравномерное дыхание Твика на своём лице, — но я так же знал, что приблизиться к этим огромным пылающим гигантам невозможно. И только с твоим появлением я узнал, что к звезде можно прикоснуться, — тёплыми пальцами Такер невесомо скользнул по замерзшей щеке юноши. — И не нужна мне эта Вселенная, если в ней нет моей любимой маленькой звёздочки.       В следующий миг Твика будто опалило вспышкой белого света. Это был не первый его поцелуй, но это определённо был тот самый поцелуй, который способен вернуть к жизни, который может исцелить, который имеет власть над пространством и временем — поцелуй истинной любви, как в слащавых сказках. Хотя фактически это было очень осторожное, почти целомудренное касание губ, но когда Крэйг ласково лизнул кончиком языка уголок рта Твика, а затем обхватил его нижнюю губу, слегка оттягивая, чтобы получить доступ внутрь, парень ощутил острую нехватку кислорода и слегка покачнулся от резкого головокружения. И, наверное, он бы рухнул в снег, если бы Такер его не удержал.       — Ты чего? — Усмехнувшись, спросил он и трепетно поцеловал светлую бровь.       — В-вау, — только и сумел откликнуться Твик и, пристав на носочки, потянулся за новым поцелуем, сминая смеющиеся губы Крэйга.       В этот раз парень осмелел настолько, что дерзко протолкнул язык Такеру в рот, выбив из того приглушенный возглас удивления. Твик жадничал и почти нагло требовал большего, задавал свой ритм, заставляя внезапно начавшего таять и плавиться Крэйга охотно подчиниться, отвечая на его выпущенную из оков страсть. В какой-то момент, когда Твик нежно провел кончиком языка по нёбу Такера, тот бесконтрольно задрожал от резкого, почти болезненного всполоха возбуждения и разорвал поцелуй, прикрывая рот ладошкой.       — Ты… ты где такому начался, мелкий хулиган? — Спросил он, не сумев сдержать резких нот в голосе. В ответ Твик лишь отвел глаза, пожимая плечами. — Ты, блин, просто… нечто! Ладно, пойдём уже домой.       Взявшись за руки, они направились в обратном направлении, в уютном молчании вслушиваясь в хруст снега под ногами и полозьями бегущих рядом саней, которые тянул за поводья Твик.       — Крэйг, а мы же… ну… когда мы займёмся сексом? — Робко спросил парень, исподлобья посмотрев на Такера, который замер изваянием, когда до него дошёл смысл вопроса.       — Чт… ты… Чёрт! — Он в жизни не испытывал такого убийственного смущения — лицо разгоралось, мысли путались, слова застревали в горле. Этот мелкий искуситель его до греха точно доведёт! Уже довёл! — Какой тебе секс, если ты от поцелуев вырубаешься?! И вообще, даже не думай в этом направлении, пока тебе восемнадцать не исполнится!       — Ну, блин, это же ещё целых полгода!       — А куда ты так торопишься? Что-что, а сексуальный опыт всегда получить успеешь. Ты вообще уверен, что готов?       — Да, готов я, готов. У меня почти все одноклассники уже имели хотя бы одного партнёра, — Твик обиженно насупился.       — Все пойдут торчать с кошачьей мочи и с крыш прыгать, тоже пойдешь?       — Это всегда тупо звучит, Крэйг.       — Слушай, просто… ты так быстро вырос, что я и не заметил этого. Позволь мне ещё немного тебя побаловать, позаботиться о тебе. А со временем мы дойдём до большего. Договорились?       — Да, ладно, договорились, — нехотя согласился Твик, за что получил лёгкий поцелуй в висок.       На самом деле осталось ещё много нерешенных вопросов — фиктивный брак Крэйга, секреты его отца, их будущее, в котором об их отношениях неизбежно узнают и близкие, и посторонние, но все это пока может подождать, они вместе, а значит со всем справятся.       Уже на подъездной дорожке дома Такеров Твик неожиданно затормозил, стопоря и Крэйга.       — А ты бы хотел своих детей? — Спросил Твик, уперевшись взглядом в покрытое изморозью окно, сквозь которое можно было увидеть гостиную, где сидели мистер и миссис Такер, наблюдая за возней уже засыпающих внуков, а возле нарядной ели стояли Айк и Триша, погрузившись в оживленный разговор. Твик наблюдал за миссис Брофловски, которая вдруг улыбнулась своей самой редкой искренней улыбкой, без капли ехидства и лукавства, а затем трепетно поцеловала супруга в щёку.       — Это ты о тех словах мамы, — задумчиво проговорил Крэйг, проследив за направлением его взгляда. — Не зацикливайся на этом, Твик, ладно? На самом деле вся любовь, на которую я способен, уже принадлежит тебе. Мне просто нечего дать кому-то другому, поэтому нет, я не хочу детей. Эх, мой единственный ребёнок уже совсем взрослый…       Твик развернулся лицом к мужчине и аккуратно сжал его руки своими ладонями, а затем посмотрел так бесконечно влюблённо, что у Такера дыхание сбилось от масштабов силы чувств, которые хранит в себе этот прекрасный человек.       — Крэйг, спасибо за подарок, это лучшее Рождество!       — И тебе спасибо, — проговорил Крэйг и, сняв перчатку, провел тёплой рукой по щеке Твика, который неосознанно потянулся за ладонью, ласкаясь. — Спасибо, что сдержал обещание. Я очень рад наконец увидеть тебя без этих ужасных синяков.       — Ну, на самом деле… знаешь…       — Эй, не ломай момент, — понимающе усмехнулся Такер — он и не надеялся, что его маленький борец за справедливость откажется от возможности противостоять чьей-либо подлости и коварству. Крэйг наклонился, уже, наверное, в миллионный раз соприкасаясь лбом со лбом Твика, так привычно, но в то же время как-то по-новому, в этом жесте проявилась чувственность, которая заставляла каждую клеточку организма трепетать. — Я люблю тебя.       — И я тебя, — дрожащий шёпот в ответ.       В этот самый момент Триша, шумно восклицающая о том, что «эти двое балбесов уже отморозили свои бубенцы», подошла к окну в коридоре, в надежде увидеть возвращение «гулён». И она, разумеется, их увидела, и это зрелище обдало молодую женщину колючим морозом, будто она раздетая стояла на улице.       — Триш? Ты чего там замерла? — Проговорил вышедший за ней в коридор Айк, взглядом обнимая напряженную спину супруги. На его голос женщина будто бы с огромным трудом обернулась — бледное лицо с непонятным выражением словно сведено судорогой, а еще недавно искрящиеся в свете гирлянд светло-карие глаза напоминали потухшие угольки. — Милая, что с тобой? Что случилось?       В два широких шага Брофловски сократил разделяющее их расстояние и бережно обнял Тришу, которая осталась совершенно безучастна, Айку даже на миг показалось, что он держит в объятиях мраморную колонну, а не свою неугомонную возлюбленную.       — Нет, ничего, извини, — непривычно низким хриплым голосом откликнулась она, — просто… просто показалось.       Уже за полночь, когда самые младшие члены семьи уже сладко посапывали в старой комнате Триши, кода супруги Такер ушли в свою спальню, когда были разложены подарки под елью и по чулкам на камине, когда Твик и Крэйг поднялись наверх, так и не досмотрев очередной рождественский фильм, когда Айк тихо уснул прямо на диване, удерживая в объятиях супругу, Триша, вслушиваясь в размеренный стук его сильного сердца, никак не могла уснуть, оно снова и снова воспроизводила увиденное — ей точно не показалось.

***

      Рождественским утром в доме Такеров образовалось двое больных — у малыша Джонни разболелось горлышко и поднялась температура, а Триша, которая пол ночи провела в обнимку с унитазом, так и не смогла от него отлипнуть, твердя белому, как снег за окном, от волнения Айку не то о пищевом отравлении, не то о беременности. Торжественное вскрытие подарков было решено отложить на пару часов.       Как «самому молодому и ответственному» Твику было поручено наведаться в аптеку после завтрака. Не успел он спуститься в гостиную, парню был вручён список из противовирусных препаратов, таблеток от отравления и прочего. Самым смущающим пунктом был, разумеется, тест на беременность. Составить компанию Твику вызвалась малышка Джейни.       Лёгкий скорый завтрак из яичницы с беконом и тостов, приготовленный Лаурой, уже разошёлся по тарелкам, когда в кухне появилась бледно-зелёная Триша, которая тут же скривилась от вида и запаха еды.       — Вот, дорогая, выпей хотя бы травяной чай, тебе должно стать легче, — Миссис Такер заботливо поставила на стол перед дочерью кружку с горячим напитком.       — Кайл написал, — между делом сообщил Айк, хмуро глядя в экран смартфона, — поздравил всех с Рождеством. Говорит, что тоже отравился, переел праздничного шоколадного торта у кого-то в гостях!       — Поделом, — не удержалась от комментария Триша, делая осторожный глоток чая, — не одной же мне мучиться!       — О, местные новости! — Заинтересованность воскликнул Томас, глядя в экран небольшого старенького телевизора на холодильнике, и взял в руки пульт, чтобы добавить громкости.       Мужчина-корреспондент, стоящий на фоне городского молла, с хмурым лицом говорил о том, что утром случилась перестрелка где-то на окраине города в заброшенном здании недостроенной больницы. Прибывший наряд полиции не обнаружил уже никого и ничего, кроме следов стрельбы на стене, нескольких пуль незарегистрированного калибра и пары капель крови на полу.       — О, Господи! Что могло случиться?! У нас уже столько лет все тихо! — Тревожно воскликнула Лаура.       — И полиция, как обычно, бездействует, — проворчал Томас, стукнув кулаком по столу. — Этому старому маразматику Барбреди давно пора на пенсию! Ну, что за херня?! Мы уже не можем чувствовать себя в безопасности в наших домах!       — Томас, прошу, не выражайся, сегодня святой праздник!       Завтрак семья закончила в тягостном молчании.       На выходе из дома Твика остановил Крэйг, схватив его за запястье, когда парень уже взялся за ручку двери.       — Будь осторожен, пожалуйста, — хмурясь, пробормотал мужчина.       — Конечно. Идём, Джейни.       Всю дорогу малышка забавно лепетала, рассказывая Твику о детском саду, своих друзьях и воспитателях, так же девочка увлечённо размышляла, что же ей принёс в подарок Санта Клаус. Сжимая её маленькую ручку, Твик, разумеется, боязливо оглядывался по сторонам и думал о том, что вероятно Крэйг чувствовал себя так же странно, когда так же вёл его малого за руку.       Аптека была на первом этаже двухэтажного здания, в котором так же находились офис нотариуса и небольшой супермаркет. Светлое помещение с неоновым освещением, белые стены, застекленные шкафчики и два ряда стеллажей с товаром. Взглядом Твик зацепился за фигурку стоящей у кассы худой высокой девушки в короткой черной куртке, стройные ноги облачены в черные скинни и какие-то облегчённые берцы. Прямые чёрные волосы кончиками почти касаются поясницы. Странно. Она очень похожа на…       — Минджи? — Удивлённо вскрикнул Твик, когда девушка обернулась. Узнав его, она пораженно, даже испуганно округлила глаза и сложила блелно-розовые губы в ровную «о». — М-меньше всего тебя ожидал увидеть тебя в Южном Парке.       — О, Твик! — На миловидном лице появилась маленькая нервная улыбка, карие глаза резко метнулись в сторону выхода из помещения. — И правда очень неожиданно, но я рада тебя видеть! Что ты здесь делаешь?       — Провожу праздники с семьёй, здесь живут родители моего Кр… опекуна. А ты?       — А мы с отцом решили отправиться в поездку по Колорадо, посмотреть природу, — кивая самой себе, проговорила Минджи, глядя ровно в глаза парню. — У нас же не принято отмечать католическое Рождество так, как празднуете вы, мы же буддисты.       Наконец Твик рассмотрел, что в руках девушка крепко сжимает несколько пачек медицинских бинтов, жгут, антисептический раствор и упаковку спиртовых салфеток.       — Ах, восполняем запасы аптечки, — Минджи ломко улыбнулась, не отводя прямого взгляда, на что Твик лишь понимающе закивал, однако липкое чувство недосказанности никак его не отпускало.       Мелодичный звон колокольчика над входной дверью оповестил о новом посетителе.       — Мисаки-сан, — произнес голос вошедшего мужчины и дальше заговорил неразборчиво, кажется, по-японски.       Твик в любопытстве обернулся — это был высокий широкоплечий корокостриженный здоровяк в длинном чёрном пальто и солнцезащитных очках. Он обладал странной подавляющей аурой, казалось, своим присутствием этот человек занимает все пространство маленькой аптеки. Заметив Твика, мужчина резко замолчал и неуклюже снял очки, округленными глазами таращась на парня, как на восьмое чудо света.       В этот момент Минжди отрывисто что-то ответила и режущим воздух жестом дала какой-то знак этому рослому мужчине, который почтительно ей поклонился и сразу же покинул помещение. Снова раздалась трель колокольчика, которая сейчас звучала резко и противно, словно сигнал тревоги.       — Мисаки? — По слогам произнес Твик, глянув на цепко наблюдающую за ним девушку.       — Да, — ровно отозвалась она, — это моё японское имя. Последние годы я жила в Корее, поэтому привыкла к имени, данному моей мамой. Отец называет меня Мисаки.       Он знает это имя!       Внезапно стены маленькой аптеки будто по волшебству исчезли, как и все остальное. Твик словно со стороны увидел маленького себя и темноволосую девочку, сидящих на деревянном полу крохотной комнаты с раздвижными дверями и широкими окнами за низким столиком. На нем лежала стопка белой бумаги, коробочка цветных фломастеров, некоторые из которых были небрежно разбросаны по полу и столу.       — Мисаки Такахаси, — медленно проговорила девочка, сосредоточенно записывая синим свое имя латинскими буквами. — Смотри, — ниже появились ровные узоры иероглифов — имя и фамилия на родном языке.       — Фу, заколючки, — хихикнул малыш Твик, нарисовав простенький косой домик, и прикрыл ладошкой ротик.       — Сам ты закорючка, — Мисаки смешливо наморщила маленький носик и сердито посмотрела на мальчика. — А ты можешь написать свое имя?       — Конечно, могу, — мальчик вытащил из коробочки зелёный фломастер и принялся старательно выводить на бумаге свое имя латинскими символами — «Твик Твик» — получилось немного криво, но без ошибок. — Вот!       — Хмм, — Мисаки задумчиво нахмурилась и поджала губы, — сейчас я напишу твоё имя по-японски.       Девочка взяла свой синий фломастер, прямо под взглядом Твика написала несколько непонятных мальчику символов и продемонстрировала ему.       — И это моё имя? — С сомнением спросил он, вглядываясь в черточки и крючки.       — Да, Твик Твик, — произнесла Мисаки со странным акцентом, будто немного певуче, — Твик…       — Твик!       Парень вздрогнул возвращаясь в реальность — голос Минджи звал его, а Джейни настойчиво трясла за руку. Все та же аптека, все те же белые стены, только теперь всё не так.       — Эмм… мне пора идти, увидимся в школе, Твик. Береги себя, — скороговоркой произнесла Минджи и спешно покинула аптеку.       Снаружи перед входом в тот же миг оказался массивный тонированный чёрный фургон. Боковая дверь открылась, Минджи юркнула в темное нутро машины, дверь захлопнулась, и фургон с ревом сорвался с места. Очень все это странно.       Твик на автопилоте приобрёл все, что было указанно в списке, по инерции вернулся домой, почти волоча за собой канючащую малышку Джейни, которая хотела немного поиграть в снегу, но парень, погрузившийся в ураган мыслей, обрушившихся воспоминаний и необъяснимых сомнений, просто не слышал её просьб. Уже дома, передав покупки и малышку Джейни в руки членов семьи, почти бегом спустился в подвал. Там он включил едва горящую одинокую лампочку и безошибочно нашёл в самом дальнем углу тёмного пыльного помещения среди гор всякого хлама потрепанную коробку из-под его старых спортивных кроссовок, которые ему купили в шестом классе в подарок на день рождения. Парень с гулко стучащим сердцем снял крышку и с опаской, будто это спящий скорпион, вытащил покоящийся там предмет.       — Твик? — Юноша обернулся на встревоженный голос спустившегося за ним Такера, который сразу уловил нестабильное состояние Твика, когда тот вернулся домой. — Что-то случилось?       — Крэйг, я хочу всё узнать, — вкрадчиво сказал он, протягивая раскрытую ладонь в сторону мужчины. — Пожалуйста, расскажи мне.       На его ладони лежал маленький металлический кастет с выгравированной на нем буквой «Т».