Vinculum

      Утром пятницы Твик с кристальной ясностью осознал, что до дня рождения Крэйга осталось всего три дня. В этом году двадцать пятое января выпадало на понедельник, каждый знает, что нет хуже дня для дня рождения, чем понедельник. Посудите сами, одни выходные, когда ещё рано праздновать, только закончились, а до следующих ещё целых пять дней, к тому времени уже забудется, что у кого-то там в начале недели был праздник. А встречать и развлекать гостей в первый же день рабочей недели мало кто захочет. Крэйг же относился к тем людям, которые вообще не хотели никаких торжеств по поводу ухода в небытие ещё одного года жизни. Когда Твик пару недель назад спросил, чего бы Такер хотел в качестве подарка, тот ласково улыбнулся и ответил, что ему вполне достаточно будет вместе вечером посидеть дома и посмотреть какой-нибудь фильм в компании пиццы и пива.        Но Твик твёрдо решил, что этот день должен стать особенным, он просто обязан сделать Крэйгу какой-нибудь важный памятный подарок. Однако в лабиринте нескончаемых тревожных переживаний юноша никак не мог как следует продумать предполагаемый сюрприз, а после разговора с Барбарой Твик вообще не мог смотреть в лицо Такеру. Вернее будет сказать, что парень боялся показать свое лицо Крэйгу, зная, что тот увидит не его вовсе…        С трудом встав с кровати, Твик пошатнулся на нетвердых ногах, чувствуя себя больным и невероятно усталым. Голова гудела будто пустое металлическое ведро, по которому ударили тяжелым молотком. Ему плохо — и морально, и физически. Почти неделю он не может спать по ночам, организм просто отказывается нормально функционировать в таком режиме.        В ванной комнате из зеркала на Твика посмотрел его изможденный, болезненный двойник с искусанными губами, сухой натянутой кожей и тёмными припухшими мешками под глазами. М-да уж, с таким лицом только людей пугать. Его вполне могут всякие «сердобольные неравнодушные» в пределах школы спровадить к психологу на доверительную беседу, а с Кайлом говорить не хотелось. Вообще ни с кем Твик не хотел сейчас разговаривать.        Только с Крэйгом он хотел бы поговорить на чистоту. Даже не поговорить, а задать один единственный вопрос — кто я в твоей жизни? Однако независимо от ответа Такера, парень уже не был уверен в том, что сможет поверить в его слова. Он не знает уже, кому и чему можно верить. Он не знает совершенно ничего о самых близких людях. Он ничего не знает о себе. Твик устал жить в этом нескончаемом незнании, в этой губительной неуверенности и разрушительной неопределённости. Смесь из тревог, страха, отчаяния, надежды, похоже, в конце концов, прикончит его. Но прежде это гремучее варево из тёмных эмоций превратится во всепоглощающую вязкую ненависть, которая подобно кислоте расщепит все светлое и хорошее, что есть в его жизни.       Крэйг…       Он любит Крэйга, несомненно, любит этой странной непостижимой любовью, но Твику кажется, что теперь он его и ненавидит, так же сильно и безмерно, как и обожает. Ему снова хочется, чтобы Такеру было больно, чтобы он был запятнан и опорочен. Самим Твиком. И эта жажда нанести от отчаяния удар любимому человеку приводит его в ужас. Может он уже сходит с ума? И как назло именно сейчас он не может найти утешения в единственном своём источнике поддержки и заботы.        К моменту, когда Твик уже был готов выйти из дома в направлении школы, кроме него никого в квартире не было. Стало подозрительно легко дышать, исчез раздражающий приторно-терпкий аромат. Поддавшись неожиданному порыву, парень заглянул в комнату Крэйга. Все вещи Барбары исчезли! Точно! Она ведь собиралась остаться до заключения нового контракта, что должно состояться как раз в сегодня! Внутри проснулось от летаргического сна что-то очень похожее на облегчение и ликование. Теперь ведь все будет хорошо? Их маленькая Вселенная очистилась от постороннего присутствия, утраченная гармония восстановится, Твику хотелось всей душой верить в это, но внутренняя тревога никак не хотела ослабить сковавшие сердце путы. Странно осознавать, что его соперницей в борьбе за Крэйга является его родная, давно умершая мама, которая при жизни вообще вряд-ли догадывалась, что сын друзей её мужа тайно влюблён в нее.        Тем не менее, слегка воспряв духом, парень отправился на учёбу.        В школе Твик, как и ожидал, обнаружил полное отсутствие Тэ Минджи. Сегодня не получится, но завтра после уроков он обязательно наведается по указанному в личном деле девушки адресу. Естественно, в тайне ото всех.        — Твои тёмные круги под глазами, думаю, способны поглощать свет, — со слегка обеспокоенной улыбкой заметила подошедшая к парню Молли.        Вот кого Твик всегда был искренне рад видеть. Удивительно, сейчас глубокая зима, а эта девушка цветёт, как первый подснежник на проталинке. Она перестала заплетать косы, теперь густые блестящие каштановые волосы равномерным потоком укрывали плечи и спину, глубокие серые глаза мерцали как агаты. Молли красива не только внешне, у девушки прекрасная душа, Твик подумал, что в какой-то другой жизни, наверное, он мог бы в неё влюбиться. Сознание тут же нарисовало несколько картинок, где они держатся за руки, гуляя по парку, едят одну порцию сахарной ваты на двоих. А вот уже Молли идёт к нему в свадебном платье, водопад каштановых локонов покрывает кружевная фата; в часовне много гостей, даже его родные родители есть, такие, какими Твик их помнит — беззаботные и безрассудные, вся семья Такеров — счастливые тётя Лаура и дядя Том, Триша и Айк такие родные, а вокруг них уже почему-то целых пять малышей, Крэйг улыбался гордо и радостно… а рядом с ним девушка под стать ему, высокая и несомненно красивая, но почему-то невозможно разглядеть её лицо, зато хорошо заметен под нарядным платьем округлившийся животик… Да, все это возможно могло бы быть в какой-то другой жизни, но для этой подобная картина даже в мыслях выглядит как-то… противоестественно.        — Не волнуйся за меня, Молли — ответил он после затянувшейся паузы, ощущая странное жжение на затылке. Обернувшись, он заметил, что за ними пристально наблюдает тот самый ухажер девушки из старшего класса. — Ты же заступишься за меня, если он попытается меня убить?        — Да брось ты! — Дикенс звонко рассмеялась. — На самом деле он очень добрый и вежливый, но немного стеснительный, — Молли чуть понизила голос и заслонила ладошкой рот. — Он так мило заикался, когда впервые со мной заговорил.        — Ты выглядишь счастливой. Это меня очень радует, п-правда, — смущённо проговорил Твик, неосознанно дёрнув себя за прядь у виска.        — Слушай, а я всё ещё влюблена в тебя, — с открытой улыбкой внезапно призналась девушка. — Но это чувство не тяготит, а наоборот, будто вселяет уверенность и силы. Так странно, но мне нравится это ощущение, — руки Дикенс аккуратно и бережно обхватили пальцы друга. — Давай, мы оба будем счастливы. Хорошо, Твик?        — Ну, конечно, — парень в ответ коротко сжал ладошки Молли и тепло улыбнулся.        Довольно хихикнув, девушка убежала к своему обожателю, который заметно расслабился и посветлел, когда Дикенс приблизилась к нему. Удивительно, как любовь способна преображать людей. Но так не всегда бывает, иногда любовь может и обезобразить. Твик тихо вздохнул как раз в тот момент, когда кто-то со спины закрыл ему руками глаза. Гладкие прохладные ладони, кожа мягкая, но явно не женская.        — Стэнли Марш, — невозмутимо произнес он, и руки в тот же миг исчезли.        — Эй! Как ты догадался? — Угаданный юноша наигранно насупился на развернувшегося к нему Твика.        — Просто я знаю твои руки.        — Это звучит очень интимно, знаешь ли, — синие глаза Стэна лукаво блеснули. — Всё в силе?        — Конечно. Жду тебя после твоей тренировки.        — А твоя по боксу?        — Она была вчера.        — Что это вы тут затеваете? — Вклинился в их диалог третий голос — Венди. Девушка уверенным жестом взяла Марша под руку, и, переглянувшись между собой, оба в унисон захихикали, будто вспомнив какой-то общий секрет.        — Вы как молодожены, — закатив глаза, пробормотал Твик и сконфужено сунул руки в карманы форменных брюк. Как же эти двое любят заставлять окружающих чувствовать себя неловко рядом с собой.        — Ты что, завидуешь? — Стэнли лукаво подмигнул.        — Не нужно, мы, вообще-то, всегда тебе рады, — Венди метнула томный взгляд из-под опущенных чёрных ресниц.        Вот, опять. Непроизвольно щеки запылали. Раздражают. И чего им не хватает? Мало им что ли друг друга? Или просто прикалываются? Интересно, размышлял Твик, какова будет их реакция, если вдруг он согласится? Сложно понять этих избалованных богатеев.        — Договорились, Стэн, буду тебя ждать, и я не собираюсь всю работу за тебя делать, — стараясь сохранить невозмутимость, проговорил юноша и, развернувшись, пошёл по школьному коридору.        Через несколько шагов он чуть обернулся — парочка, замерев посреди коридора, что-то оживленно обсуждала между собой, парень и девушка склонились друг другу настолько, что доверительно шепчущие что-то губы почти соприкасались. Проходящие мимо ученики специально двигались ближе к стене, словно боялись нарушить эту атмосферу между образцовыми влюблёнными, что известны всей школе. Заметив, что Твик на них смотрит, Стэн и Венди резко прекратили обсуждение и, широко улыбаясь одинаково радостными улыбками, энергично помахали ему руками.        В этот момент юноша внезапно отчётливо ощутил свою обособленность. Если так разобраться, у него по сути и нет друзей. Только Марш и Тестабургер, которых тоже довольно непросто назвать друзьями в полноценном смысле этого слова. С недавних пор у него появился хороший дорогой друг и союзник — Молли, но это случилось лишь благодаря самой девушке. И… все на этом. «Мажоры» в большинстве своем относились к нему настороженно с долей презрения, «нищеброды» считали Твика своим заступником, но так же держались с опаской поодаль. Сейчас ему стало интересно, каким его видят окружающие. Раньше он об этом не задумывался, не из-за своей эгоистичности, а просто потому что подобные мысли провоцировали излишнюю тревожность. Вдруг он вспомнил, что Кайл очень советовал ему больше доверять другим людям. Но как это сделать, когда Твик их совершенно не понимает? И вообще нуждается ли он в этом?        Отвернувшись, парень шумно вздохнул, снова ощущая ноющую тяжесть в груди, и направился дальше по коридору.        «Сегодня буду поздно. Много работы. Начинайте свой эксперимент без меня» — сообщение от Крэйга пришло во время последнего урока. Такие послания от него Твик получал регулярно и уже привык к ним, но сегодня под грузом скопившегося внутри него негатива юноша испытал лёгкий укол ядовитой злости.        «У тебя всегда, блин, много работы», — раздражённо подумал Твик, печатая короткое «ок», ещё и точку поставил, чтобы его недовольство было очевидно.        А затем резко мысленно осёкся, ругая себя за эгоизм. В конце концов, Такер именно для него трудится так много, и с его стороны крайне неблагодарно думать так и винить Крэйга в чем-то. Да, мозг это понимает, но почему тогда это клокочущее недовольство не исчезает?        «У тебя всё хорошо?» — Прилетел мгновенный ответ от Такера, будто тот только по трём печатным символам почувствовал настроение Твика. И парню сразу стало одновременно и стыдно, и ещё более горько — Крэйг ведь искренне о нем заботится, но и слова Бебе о том, что эту заботу и любовь он проецирует на его маму, не давали Твику и шанса на спокойствие.        Он напечатал опекуну «все хорошо, не задерживайся допоздна, пожалуйста» и, отложил телефон, наблюдая за движением стрелок настенных часов в классе.        Вообще-то он заранее попросил Такера помочь им со Стэном с проектом по физике, и Крэйг согласился, даже предложил повторить эксперимент, который он сам делал, когда учился в старшей школе — перенос воды из одного сосуда в другой за счёт оказанного давления. Совершенно простой эксперимент, для которого понадобятся стакан, пластилин, пластиковая бутылка с водой, трубочка от сока и воздушный шарик. В целом ничего сложного, если проявить немного внимательности и терпения, с чем и у Твика, и у Стэна есть некоторые проблемы, но даже без Крэйга, который прямо-таки образец этих качеств, у них должно все получиться. Просто… он ведь обещал.        По дороге домой случилось кое-что странное. И жуткое. Твик стоял на тротуаре у перехода в ожидании зелёного сигнала для пешеходов, как обычно, чуть поодаль от основной толпы. Вдруг его кто-то толкнул в спину, от неожиданности парень потерял равновесие и сделал шаг на крайнюю полосу движения. Из-за плотного трафика машины двигались друг за другом медленно, поэтому ползущий по выделенной зоне пассажирский автобус вовремя затормозил за пару метров от оказавшегося на дороге Твика, застывшего от шока и испуга. Люди, не заметившие злоумышленника, что уже давно скрылся, естественно, накинулись на юношу, окрестив сумасшедшим, кидающимся под колёса. Но большинству было просто все равно, и они, не обратив на инцидент внимания, прошли мимо по своим важным делам, а Твик, вцепившийся в столб светофора, решился перейти дорогу только на следующее включение зелёного света. Добрался он до дома почти бегом и смог расслабленно выдохнуть только оказавшись за закрытой дверью квартиры. Он одетым просидел на пороге ещё около получаса, воспроизводя в памяти произошедшее. А может это была просто случайность? Просто чья-то неосторожность? Твик изо всех сил пытался себя в этом убедить, но у него так и не получилось. Он уже схватился за телефон, чтобы позвонить Крэйгу, но не стал этого делать. Сам во всем разберётся, парень уверен, что все ответы он получит уже завтра у Тэ Минджи.        Чуть успокоившись, Твик, раздевшись, прошёлся по дому, рассеянно прибирая бардак, мысленно уже репетируя разговор с Минджи и пытаясь вообразить окружающую обстановку во всех деталях. Так прошло ещё два часа.        Раздался звонок в дверь — Стэн. Пропущенный внутрь квартиры Марш был как-то странно взбудоражен, как маленький ребёнок, которого впервые привели в парк аттракционов. Стэн нисколько не стеснялся, находясь в чужом доме, он умеренным ураганом прошёлся по гостиной, облапал каждую доступную поверхность, покрутил в руках все, до чего успел дотянуться. Без школьной формы, в простой, но явно дорогой синей толстовке с широким капюшоном и светло-голубых джинсах тот выглядел будто ещё несерьезнее и инфантильнее. Вот правда, как дитё малое, подумал Твик, с усмешкой наблюдая за своим гостем и попутно поправляя внесённый уже им беспорядок с педантичностью, достойной самого Крэйга Такера. Да, точно, он все время так делает. Удивительно, что и Твик, который ближе к хаосу, чем к порядку, неожиданно сам проявляет его привычки. Верно говорят, что люди, живущие рядом, со временем будто становятся отражениями друг друга.        — Ну, с чего начнём, босс? — Спросил Марш, плюхаясь на мягкий диван.       — Начнём с теории, — важно вздернув подбородок, проговорил Твик, чем вызвал лёгкий смешок у Стэна.        — Ты сейчас очень похож на мистера Такера, — весело прокомментировал он.        Но хозяин дома проигнорировал его выпад и провел в свою комнату. Здесь Марш заметно присмирел, он замер у входа, внимательно озираясь по сторонам и будто боясь пошевелиться, чтобы ничего не задеть.        — Что это с тобой? — Удивлённо хмыкнул Твик, ставя на свой рабочий стол заранее приготовленные стакан и пластиковую трубочку. — Чего вдруг застыл, суетолог? Садись, где хочешь.        — Твоя комната — это ты сам, — с какой-то странной интонацией пробормотал Стэн и осторожно опустился на край кровати.        Марш выложил из своего рюкзака пластиковую бутылку с водой, пачку пластилина и несколько воздушных шариков. Все, что нужно для эксперимента, есть в наличии, можно приступать к работе.        Разумеется, получилось у них не сразу, Крэйг бы уже обоих окрестил балбесами криворукими, но им было весело, они смеялись и оживленно переговаривались, как настоящие приятели без всяких подтекстов и двусмысленностей. Твик даже успел забыть об инциденте на пешеходном переходе. К моменту, когда пришло время записать результаты и объяснение эксперимента, было уже почти девять вечера. Крэйг до сих пор не появился, что не могло не беспокоить Твика. Он посадил Марша за свой ноутбук для ведения записей, а сам вышел в гостиную, размышляя о том, стоит ли звонить Такеру или ещё подождать. Он долго рассматривал на экране контакт опекуна, мысленно прочитывал номер, приближал фото профиля, а внутренности почему-то болезненным узлом скручивало.        В итоге Твик не выдержал и набрал единственный заученный наизусть номер. После третьего гудка Крэйг сбросил вызов. Что за черт? Юноша снова вызвал нужного абонента, но ответ был тот же — отрывистые гудки. Какого, сука, хрена?! Это не на шутку расстроило и даже взбесило Твика. Никогда прежде Такер так не поступал, он всегда отвечал и, даже если был очень сильно занят, говорил, что перезвонит.        Из чистого упрямства, что называется назло Твик снова нажал на зелёную трубку на экране смартфона напротив имени Крэйга.        Вызов был принят. От неожиданности парень подавился вздохом.        — Чего тебе, Твик?       Недовольный голос Такера как лезвием резанул по его оголенным нервам.        — Ты… ты занят? — Неуверенно спросил парень. Телефон слегка скользнул вниз во влажной от волнения ладони.        — Ты серьёзно? А до этого непонятно было?!        Раздражение Крэйга, такое сильное и открытое, хлыстом било по оцепеневшему от растерянности Твику. Ему стало страшно. Впервые в жизни ему было страшно из-за Такера.        — П-прости… — жалко пробормотал он, чуть не плача от обиды и чувства вины.        — Что-то случилось? — Тон в трубке слегка смягчился, но юноша обратил внимание не на это. За голосом Крэйга на заднем фоне он различил, наконец, отдаленный грохот музыки и чей-то звонкий смех.        — Где ты сейчас? — Отрывисто спросил Твик, чувствуя внутри зарождение какого-то ядовитого беспокойства.        — Я… — кто-то на той стороне связи позвал Такера, и парень отчётливо узнал этот голос. В глазах резко помутилось, пришлось даже свободной рукой упереться в стену. — Я же говорил, что занят. Я буду дома через пару часов. Ложись спать, Твик, если вы закончили.        Крэйг прервал вызов, оставив парня с чувством необъяснимой роковой недоговоренности. Юноша так и стоял с минуту, опустив на стену ледяные ладони и прижавшись к ней горяченным лбом. Всё тело покалывало со всех сторон от кипучей смеси страха и злости. Серьёзно? Что это было? Впервые в жизни Твик испытал на себе подобное пренебрежение, да ещё и не от кого-то, а от самого близкого человека. Вдруг он резко отпрянул от стены, словно от глыбы раскаленного свинца, вспоминая голос на фоне. Барбара. Парень вдруг зажал рот рукой, испытав острый приступ тошноты. Однако теперь он понял, как узнать, чем сейчас занят Крэйг.        Бебе безвылазно сидит в «Инстаграме» и практически любое свое действие выставляет на показ. Там и ответ.       Дрожащие пальцы не слушались, когда Твик с третьей попытки наконец нажал иконку нужного приложения. Он ни в коем случае не был подписан на эту женщину, но прекрасно знал её страничку. Громкое имя, фото профиля — эффектное и провокационное, в черном купальнике у какого-то бассейна, бесчисленное количество постов, и двести пятьдесят тысяч подписчиков. Новый пост появился десять минут назад: на фотографии, сделанной в огромное подсвеченное зеркало в холле какого-то фешенебельного ночного заведения, Барбара в довольно скромном по фасону, но кричащего алого цвета платье по середину бедра держит одной рукой свой телефон в блестящем чехле, а вторая её рука покоится на широкой мужской ладони, лежащей на женской талии поверх яркой ткани платья. Мужчиной на фото, стоящим за спиной Бебе и держащим её в лёгком кольце рук, оказался Крэйг.        Знаете, психолог Твика часто характеризовал его как бомбу замедленного действия, у которой произвольный отсчёт, и которую невозможно обезвредить сторонним вмешательством, можно лишь оттягивать её запуск. Что ж, именно сейчас отсчёт достиг нуля и произошёл мощнейший оглушительный взрыв. Конечно, никто, кроме Твика его не почувствовал, но он ощутил его внутри себя более, чем явственно. Случился настоящий апокалипсис внутри человеческого организма. В единый миг разрушилось все, что составляло по мельчайшим деталям невероятно сложную, противоречивую и не до конца изученную систему, существовавшую и формирующуюся семнадцать лет, имя которой было Твик Твик.        Не осталось ровным счётом ничего, кроме злости и разочарования, что смешались в едкую ненависть ко всему вокруг. Так вот чем он так занят! Вот в чем заключается его работа! Случилось то, что не вписывалось в строение вселенной Твика — Крэйг предал его, причём так очевидно, даже не пытаясь это скрыть. Ослепленный яркостью и обидой разум даже не смог предположить, что возможно все не так, как кажется на первый взгляд, не зря говорят мудрецы, что глаза могут быть слепы, а сердце — никогда.        Но поглощенный разъедающей болью от предательства Твик уже не мог мыслить здраво. Он нестерпимо хотел раздать эту боль всему вокруг, чтобы мучился не только он, а как можно больше существ вокруг. Он знал, что из-за своей нестабильности может стать опасен, что если вдруг достигнет максимальной точки кипения, как сейчас, то превратится в совершенно непредсказуемый и бесконтрольный объект, который вольно и невольно будет причинять вред и страдания всему вокруг. Как чёрная дыра. Сейчас Твик — это сверхмассивная чёрная дыра, готовая нести разрушение планетарного масштаба.        На грохот выпавшего из рук телефона из комнаты прибежал Стэн и пораженно замер, увидев привалившегося к стене Твика с закрывающими лицо трясущимися руками, юноша и сам весь дрожал, от глухих сдерживаемых рыданий.        — Эй, Твик, что с тобой? Что случилось?! — Марш, испуганно тараторя, подбежал к другу и вцепился руками в его плечи. Даже под тканью домашней футболки он ощутил, что кожа Твика холодна, как свежий снег. — Тебе плохо?        — Да, мне плохо, — просипел он, отнимая от лица руки.        Стэн в ужасе отшатнулся от приятеля, чьё лицо сейчас напоминало какую-то жуткую неестественную маску, искорёженную ненавистью и злобой. Он не мог никак узнать в этом пугающем незнакомце того привычного Твика.        — Что случилось? — Прошептал Марш, делая ещё один осторожный шаг назад.        Однако блондин не позволил ему отдалиться на безопасное расстояние, а цепко схватил его за локоть, что Стэну даже стало больно. Рана, нанесенная Крэйгом, кровоточила и саднила просто нестерпимо. А ведь он может сделать ему так же невыносимо больно. А может Такеру вообще будет все равно? Твик притянул к себе несопротивляющегося от растерянности Марша и обхватил ледяными пальцами его подбородок. И все же слабый голос остатков здравомыслия из самых глубин сознания умолял его не делать глупостей, парень просто отмахнулся от него и наклонился к лицу друга. Снова его сходство с Крэйгом бросилось в глаза, но на этот раз ощущалось словно удар под дых. «Нет, Твик, ты не должен этого делать!» — отчаянный вопль изнутри пытался достичь осколков разума, но тщетно. Ему можно, а мне — нет? Хочу, чтобы и он страдал!       — Слушай, Стэн, — нет, это не он, это кто-то другой говорит за него, — хочешь заняться сексом?       Синие глаза округлились и испуганно дрогнули, Марш хотел что-то ответить, но не успел, сократив расстояние между ними, Твик смял его губы грубым поцелуем, целью которого явно было не доставить удовольствие, а причинить боль.       — Что ты творишь, сука? Ты явно не в себе, — отвернувшись, дрожащим голосом прошипел он. Однако тело откликнулось на близость Твика, и Стэн уже не хотел сопротивляться. — А как же мистер Такер?       — Мне похуй, — при упоминании Крэйга тело пронзило вспышкой бессильной ярости.       Твик опрокинул Марша на диван в гостиной, тот почувствовал, как закружилась голова от соприкосновения лопаток с мягкой поверхностью. Тут же его своим телом накрыл Твик, обхватив холодными руками его запястья, как кандалами. Не шевельнуться. Снова поцелуй, но уже более мягкий, губы ласково, но напористо обжигают кожу, горячий язык скользит внутри рта, чувственно соприкасаясь с языком Стэна, который тихо постанывает от дурманящего удовольствия и выгибается навстречу. Он об этом давно грезил. Но не так. Этот парень же явно не о нем думает. Что-то вызвало в нем эту перемену. Что-то явно нехорошее. Но что?       — Твик, Твик, подожди, пожалуйста, — тихо умолял Стэн, теряя ход мысли от ощущения горячих губ на шее. — Да стой, блять!       Он одной освободившейся рукой упёрся в грудь Твика, но тот перехватил её и снова прижал к дивану, на секунду резанув Марша взглядом льдистых светло-голубых глаз, которые будто плотной плёнкой были перекрыты.       Стэн от обиды тихо заскулил в очередной нежный, но мучительно ядовитый поцелуй. Он совершенно не в силах сопротивляться этому парню, хоть прекрасно и понимает, что оба потом будут об этом жалеть.       Оба совершенно точно слышали поворот ключа в замочной скважине входной двери. Марш, испугавшись, стал вырываться со всех сил, однако Твик наоборот ещё сильнее вжал его в мягкую поверхность, а на запястьях, наверное, появятся синяки от его хватки.       Послышались медленные тяжёлые шаги в их направлении, а затем замерли где-то в метре от них.       Тело Твика ослабело и крупно, как при ознобе, задрожало от отступающего напряжения, и Стэн наконец смог оттолкнуть его от себя. Марш, всхлипнув, едва различимо пробормотал, что ему пора домой, и вихрем умчался из квартиры, подхватив рюкзак и куртку.       Мрачная густая пелена начала растворяться, освобождая сознание Твика от своих путов, и тот осознал, что натворил. Обида на Крэйга никуда не исчезла, но зародилось щемящее чувство вины. Вязкая тяжёлая тишина, которую никто из них так и не нарушил, давила со всех сторон, грозя расплющить до мокрого пятна. Юноша, ощущая под собой будто не диван, а острые лезвия, гулко сглотнул и медленно поднял взгляд на стоящего перед ним Такера.       Твик беззвучно страдальчески охнул, заметив в потускневших глазах оцепеневшего Крэйга всю ту палитру эмоций, которую он пережил сам за прошедший час после их резкого телефонного разговора.

***

      — Крэйг! Ну, пожалуйста! Пожалуйста! — Настойчиво просила Барбара, преследуя донельзя раздражённого Такера, который метался по квартире в попытках игнорировать эту навязчивую девицу.       — Ни за что! — Отрезал он и схватился за ручку двери своей комнаты, забыв, что сейчас это временная территория Бебе.       — Ну, почему, блин? Это нечестно. Я хоть раз у тебя что-то просила?       — Напомнить тебе про донорство спермы? А две штуки баксов, которые ты просрала в казино в Макао? А до этого…       — Блять, это все уже не актуально, поэтому забудь, — Крэйг пошел на очередной круг по квартире, Стивенс — за ним по пятам. Хорошо, что Твик сейчас на вечерней тренировке и не видит этот дебильный цирк. — А это нужно для работы! Для моей работы, Крэйг. Они очень ценят семейность.       Мужчина смешливо хмыкнул и выразительно посмотрел на Барбару.       — Если это их главный приоритет, тогда забудь о сотрудничестве с ними.       В ответ женщина натурально полувзвыла, полузарычала от досады.       — Это передача будет на центральном канале. Это должно быть моё интервью, я просто обязана его заполучить, только я могу раскрутить этого политикана. Ты хоть знаешь сколько у меня компромата на него? Наркотики, секс с несовершеннолетними, незаконный оборот валюты — это ж такой кладезь! Я заработаю на этом кучу денег. Я сразу смогу расплатиться со всеми долгами. И я, правда, собираюсь встать на путь истинный, начну новую жизнь.       — С трудом верится, но я надеюсь, — сухо оборвал её речь Крэйг.       — Так ты согласен?       Мужчина удрученно вздохнул.       — Правильно ли я понял? Ты хочешь, чтобы мы пришли на эту тусовку вместе, отыграли на публику образцовых супругов, тебе достаётся эта работа, а мне… Да, кстати, а что получу я, кроме сожаления о потраченном впустую времени?       — Господи, какой же ты мелочный душнила, — женщина, сложив руки на груди, закатила глаза и недовольно поджала губы. – Что ты хочешь? Денег?       — Официальный развод.       — После его совершеннолетия¹, это же часть нашего уговора.       — Нет, сразу после того, как Твику исполнится восемнадцать.       Во внимательном взгляде Барбары последовательно сменяли друг друга удивление, подозрение, а затем понимание. Чётко очерченные губы женщины изогнулись ехидной ухмылкой, с которой Крэйг был очень хорошо знаком.       — Надо же, а я ему не поверила, — певуче протянула она. — Ты все-таки совратил ребёнка.       — О чем ты? — Такер насторожился.       — Не прикидывайся дураком. Твик мне все рассказал о ваших отношениях. Точнее он лишь своей реакцией подтвердил мои догадки.       — Что ты ему…       — Боже, да ничего я ему не сделала! За кого ты меня принимаешь? Но… блин, это же нечестно по отношению к нему. Ты им не заменишь Хелен.       — Это не твоё дело, — холодно отчеканил он. — И вообще… уже давно к ней это не имеет никакого отношения. Но я не собираюсь обсуждать это с тобой!       — Скажи мне кое-что, Крэйг, — вдруг изменившимся тоном заговорила Барбара, вплотную подойдя к мужчине. — За все то время, что мы знаем друг друга, ты хоть немного, хотя бы несколько минут любил меня?       — Что ты…       — Чёрт, просто скажи — да или нет. И все.       — Да, — после паузы ответил Такер, прикрыв глаза. — Ты и сейчас не посторонний для меня человек, Бебе. Но это не та любовь.       — Я знаю. Спасибо, — необычайно серьёзно проговорила Стивенс, будто это была какая-то очень важная информация для неё. Помолчав, женщина развернулась и направилась в сторону комнаты Крэйга. — Пойду собирать вещи, завтра, как и обещала, я съеду.       — Что, в конце концов, я должен делать завтра?       — Просто подыграй мне в эти пару часов.       Именно так Такер оказался после работы в каком-то очень модном и очень дорогом ночном клубе в самом центре Денвера на последнем этаже небоскрёба. Барбара, одетая в укороченное красное платье, встретила его на входе, и вместе они прошли охрану, которая их обоих отметила в списке и пропустила через бархатную ленту винного цвета. Стивенс за руку провела Крэйга сквозь заполненный людьми танцпол к VIP-зоне, где на диване сидели три мужика в ярких шмотках и солнцезащитных очках. Нахрена они им в тёмном помещении? Мужчины сидели в окружении полуголых девиц, которые закидывали на них то руки, то ноги, то вовсе забирались на них верхом. Это вот для них семейные ценности важны?       Чуть поодаль на барном стуле сидела женщина лет тридцати пяти в брючном костюме мятного цвета. Заметив появление Барбары, женщина встала с места и подошла к ней, целуя в щёку.       — Выглядишь роскошно, дорогая, — проговорила она, придирчиво осматривая Бебе.       — Ты тоже, Фиби, — Стивенс вежливо кивнула.       Затем она представила Крэйга, как своего мужа, этой женщине, которая оказалась миссис Дент, главным редактором передачи, в которой планирует участвовать. Развеселые мужчины — какие-то очень крупные предприниматели — оказались спонсорами всей этой веселухи. Фиби одобрительно осмотрела Крэйга, а затем заговорчески подмигнула Барбаре, та, как образцовая супруга, взяла Такера под руку, чуть ли не повиснув на нём. Миссис Дент провела их по всему залу, представляя различным важным людям. Крэйг старательно отыгрывал свою роль, держал Бебе за талию и старался улыбаться, как она просила, влюблённо.       — Господи, Такер, твоя улыбка больше похожа на звериный оскал, — прошипела на него жена, когда они в очередной раз следовали за Фиби. — Ты не сломаешься, если улыбнешься хоть чуть-чуть более искренне.       У Крэйга же от всего происходящего — наигранности, лицемерия, излишнего внимания, духоты и громкой музыки — уже разболелась голова и задергался левый глаз. Больше всего он сейчас мечтал оказаться дома, увидеть Твика, услышать его голос, вдохнуть его запах, прикоснуться к коже. Он страшно соскучился по нему за эти пять дней, хоть они и были в непосредственной близости, но даже как следует не то что поговорить, посмотреть друг на друга не могли. Поэтому мысленно Такер уже был дома, а здесь просто ждал, когда этот цирк завершится.        Однако этот сраный спектакль, казалось, и не думал подходить к концу. Бебе наслаждалась вниманием новых перспективных знакомых, выпивала коктейль за коктейлем то с одними, то с другими, вот она уже третий раз пьёт с кем-то на брудершафт.       — Нелегко, наверное, быть мужем такой яркой женщины, — к нему подсела, слишком близко, Фиби Дент, которая уже тоже была порядком пьяна, как и все здесь. Кроме Крэйга — он пил только холодную воду.       — Угу, — бездумно буркнул он, в очередной раз посмотрев на наручные часы.       — Хотя и ты очень красивый мужчина, — продолжила женщина, придвинувшись ещё ближе. От Такера не последовало никакой реакции, и Фиби продолжила: — Слушай, Барбара тебе изменяет, я даже знаю с кем и когда.       — Какой ужас, — безразлично пробормотал он.       — А ты, я смотрю, совсем не удивлён.       — Что вы, я очень удивлен, — ехидно отозвался Крэйг. — Однако я больше впечатлён тем, как вы здесь воспеваете семейные ценности.       Дент звонко расхохоталась, откинув голову.       — Семейные ценности имеют особую значимость, когда ими делятся с другими, верно? — Женщина опустила руку на колено Крэйга. — А о вашей семье мне тоже кое-что известно, мистер Такер Ой, очень неприятная история, и вам сочувствую, правда.       Мужчина так сильно сжал стакан с водой, что он треснул у него в руках, остатки воды вперемешку с кусками хрусталя упали на пол, осколки до крови оцарапали кожу на пальцах. Эта трепливая стерва… Крэйг вскочил на ноги, шумно дыша от злости и бешенства. Не обращая внимания на порезы, он пошёл искать Бебе. Женщина оказалась в дальней VIP-зоне, ей под платье уже залез какой-то лысеющий мужик. Такер разозлился пуще прежнего, дело вовсе не в ревности, а в том, что он чувствовал себя обманутым, причём так мерзко. Он дёрнул испуганно пискнувшую Барбару за руку и потащил за собой в сторону уборных.       — Ещё сутки назад ты обещала, что начнёшь вести достойный образ жизни, — остановившись в пустом коридоре прорычал он. — Ты говорила про важность семейных ценностей, — слушая его слова, Бебе спиной прижалась к стене и недовольно закатила глаза. — Ребёнка ты хотела. И что в итоге? Кому, блять, ещё ты успела напиздеть о моей жизни, которая тебя никаким боком не касается?!       — Извини, ладно?! — Крикнула Стивен таким тоном, будто делает огромное одолжение. — Мне нужна была эта работа. Да, я кое о чем соврала. Да, я возможно рассказала чуть больше, чем следовало. Но получился нужный эффект. А я получила эту работу, можешь меня поздравить.       — Поздравить?! Да ты, блять, издеваешься! Я разочарован в тебе, — устало пробормотал Крэйг, чувствуя болезненную пульсацию в висках. Он был в ярости, но выражать её более ярко у него просто уже не хватало сил. — Ты продажная лгунья. И ты не исправишься.       — Этот контракт станет последней грязной работой, обещаю.       — Мне похуй. Я ухожу.       — Погоди, Крэйг, нужно ещё кое-что.       — Это ещё не всё?! — Злость внутри закипала с новой силой.       — Так как я публичный человек, мне надо ещё вести социальные сети. Всего одно фото для «Инстаграма», Крэйг, одно видео в общем зале на двадцать секунд, где мы с тобой вместе, и всё. Честно, это всё.       — Потом я сразу же свалю домой.       — Разумеется, а ко дню рождения Твика мы разведемся, и я пожелаю вам вечного счастья.       — Договорились.       Затем было то самое фото, во время которого Крэйг испсиховался, потому что Бебе не нравилось положение то рук, то ног, то его мрачное лицо. В итоге слащавая фотка с супружеским объятием была готова, а Такер уже усиленно боролся с тошнотой.       После Барбара потащила его в зал, где он снова оказался в клоаке абсолютно ушатанных в ноль беспринципных избалованных людишек. В этот момент он заметил, что ему усиленно кто-то звонит — Твик. Как он может говорить со своей прекрасной звёздочкой, находясь в этой цитадели грязи и разврата. Нет, потом перезвонит. Но упрямый Твик так просто не сдался, и Крэйг ответил, причём от накопившегося раздражения ответил он довольно резко, а что именно уже и забыл, когда Барбара потянула его в эпицентр толпы для снятия видео, нужно будет извиниться перед мальчиком, когда он вернётся домой. Поскорее бы уже.       Через полчаса Такер наконец вырвался из этого отдела ада на земле и, оказавшись на улице, глубоко вздохнул ночной морозный воздух полной грудью. Он поймал такси и, назвав адрес, просил везти побыстрее. Он уже представлял, как обнимет Твика, невинно поцелует в теплую макушку. Настроение сразу улучшилось от предвкушения, и Крэйг слегка задремал.       В тот момент он даже не предполагал, в самом страшном сне не мог предвидеть, что ожидает его дома.