...Like a villain, I couldn’t be,
I didn’t need it, it needed me
(...Словно злодей, коим я не являюсь,
Я не желал этого, но оно решило за меня)
Bad Omens – Like a villain
Если бы только можно было, как фильмах, нажать нужную кнопку или проглотить волшебную пилюлю, чтобы обратить время вспять и вернуться на несколько минут, Твик бы все сейчас отдал за такую возможность. По потемневшему перекошенному болью и разочарованием лицу Крэйга он с ужасом осознал, что натворил нечто непоправимое. Парень, подобрав под себя ноги на диване, сжавшись под давлением тягостной гнетущей атмосферы, осторожно наблюдал, как Такер медленно с каким-то безжизненным шуршанием стягивает с себя пальто, глядя замороженным взглядом куда-то сквозь Твика. Он намеренно это делает, да? Показывает, что он теперь для него не существует? Только когда у Твика начало темнеть в глазах, он понял, что задержал дыхание, наверное, дольше чем на минуту. Губы и полость рта невыносимо жгло, будто они были залиты уксусом и присыпаны острым перцем. Как будто этот поцелуй со Стэном породил смертельный медленнодействующий яд. Блять! Стэн… он с ним… это видел Крэйг! Господи, это настоящая катастрофа, хуже не придумаешь! И он, Твик, сам в этом виноват. Он и правда был не в себе, ведь действительно из-за своей неконтролируемой ярости хотел, чтобы Такер это увидел. А в итоге он и Стэна ранил, знает же, какой он, и Крэйгу сделал больно, и сам прямо сейчас готов в преисподнюю провалиться от стыда и всё ещё тлеющей злости, которая никуда не делась. Стоп. А из-за чего вообще все произошло? Твик исподлобья наблюдал, дыша часто и рвано от напряжения, как Такер тяжёлыми шагами прошёл к платяному шкафу и механическими движениями, чуть ли не скрипя будто старый заржавевший механизм, спрятал внутрь свое пальто. Юноша вспомнил, что это он здесь жертва измены, что это Крэйг его предал, поэтому у него нет никого права строить из себя оскорбленную невинность… — Настолько не терпится лишиться девственности, что готов потрахаться с кем попало? — Голос Такера напоминал скрежет битого стекла по металлу. Твик вздрагивал от каждого слова, которые хлестали словно влажные прутья. — А все твои слова и признания были сраным враньем? — Крэйг, я… — все его попытки убедить себя в собственной невиновности рассыпались в прах. — Молчи! Я сейчас тебя ни видеть, ни слышать не могу! Поверить не могу, что ты, ты, Твик, предал меня. Кто угодно, но не ты, блять! — Я?! Предал?! — Гнев парня разгорелся пожарищем и придал ему сил. Да, он виноват, Твик это все же готов признать, но не только он! — Ты сделал это первым! Ты был с Барбарой, я все видел в ее аккаунте! Занят ты был? Знаю я, чем ты был занят! Крэйг замер, недоуменно моргая, затем крепко зажмурился, будто ему мучительно больно. В один миг все напряжение, сковывающее его тело, исчезло, и мужчина, обхватив голову руками, с тяжелым вздохом плюхнулся за обеденный стол, подальше от вросшего в диван Твика. — О, Боже, блять! Так вот почему ты… Невероятно… Всё, что ты видел, это гребанная постановка! Фикция! Бебе попросила меня подыграть ей, чтобы она могла получить очередной сраный контракт и развлечь своих подписчиков. И всё, ничего больше, — заметив недоверчивый взгляд Твика, Такер удрученно покачал головой. — Ты серьёзно думаешь, что я могу обманывать тебя? Нет, весь вид Крэйга — осунувшегося и разбитого — буквально кричал, что он ни в коем случае не лжёт. Твик руками накрыл живот, который болезненно скрутило спазмом ужаса от осознания. — Почему… почему ты ничего мне не рассказал? — Едва слышно произнес он. Всего этого кошмара могло просто не случиться, если бы Такер заранее обо всём ему рассказал. Похоже на какую-то злую шутку. — Просто не хотел тебя этим грузить, — Крэйг, заметно успокоившись, отвел взгляд. — Ты и так ночами не спишь, ещё надумаешь себе чего-нибудь, я не знал, как ты отреагируешь… А вышло всё ещё хуже. — Ты врёшь! — С обидой в голосе воскликнул Твик. — Ты мне просто не доверяешь! Более того, ты относишься ко мне как к какому-то неполноценному существу. Думаешь, я тупая истеричка?! — Это не так, и ты об этом прекрасно знаешь, — прорычал Такер, сжимая кулаки. — Я просто забочусь о тебе, стараюсь оградить от лишних волнений. А ты в очередной раз творишь… херню! Я устал от твоих выходок, Твик! Когда же ты, наконец, повзрослеешь?! Злость вперемешку с ненавистью снова вскипела в нем. Эта фраза сорвала последний предохранитель с парня. А ещё больше его бесил облик оскорбленной невинности Крэйга. Хоть в мыслях прежнего Твика он и был безгрешен, и юноша всегда готов был сражаться за это убеждение, но сейчас эта иллюзорная святость дала трещину. В этот момент Твику показалось, будто он все же смог догнать Такера, залезть с ним на одну ступень. Он почувствовал это хрупкое равенство между ними. Ошибки и просчёты Крэйга замедлили его, а парню наоборот подарили шанс на сокращение дистанции. И сейчас пришло время выложить козырь, Твик собирается направить его против единственного самого любимого человека. — Оградить? — Юноша жестоко хмыкнул. — От чего ещё ты меня пытаешься спрятать? Или что ещё ты прячешь от меня? Когда ты собирался рассказать, что я для тебя всего лишь замена моей мамы?! Лицо Такера, бледнея, вытянулось, черты заострились и огрубели. Он беспомощно уставился на парня, не зная, что и как ответить. — Что ты… Барбара, сука! Вот же чёрт! — Дрожащий выдох. — Твик, послушай меня, пожалуйста… — Так это правда? И сколько ещё ты собирался от меня это скрывать?! — Всё не так. Дьявол, и как мы оказались в такой ситуации? — Вся напускная суровость Крэйга в миг улетучилась. Мужчина запустил пятерню в тёмные пряди цвета густого дёгтя, судорожно подбирая слова в звенящей тишине. Собравшись с мыслями, он прикрыл глаза и тихо заговорил: — Это было правдой, но уже очень давно. Настолько давно, будто это было в другой жизни. И да, я не собирался тебе об этом говорить. Я любил Хелен и сейчас, наверное, люблю. И моя любовь к тебе родилась из этой любви, это действительно так, но это совсем другое чувство, самостоятельное, оно никак не связано с твоей мамой. Черт, как же я жалею, что ты узнал все от человека, который любой факт способен извратить до неузнаваемости. Не зря говорят, что все тайное рано или поздно становится явным, — Такер горько усмехнулся. В памяти Твика внезапно всплыло по-юношески миловидное, но серьёзное и всегда очень сосредоточенное лицо семнадцатилетнего Крэйга. Трудно представить, что Такер в его возрасте уже познал такую сложную нереализуемую любовь. Причём Твик уверен, хорошо зная своего опекуна, что это была не мимолетная влюблённость, а подлинное глубокое чувство, которое не давало ему покоя. Крэйг Такер просто не способен быть поверхностным. И эту любовь он пронес сквозь время и перестроил её — он научился любить Твика. Не продолжение Хелен, а его настоящего, ходячую проблему и катастрофу, несуразного парня с глупым именем. Твик не сомневался в правдивости признаний Крэйга, но… почему он никак не может преодолеть ощущение своей никчемности? Страх и тревога, вызванные неуверенностью и зыбкостью шаткого положения их отношений, которые так или иначе, рано или поздно, откроются, не отпустят, пожалуй, никогда. Чтобы справиться, чтобы сохранить себя, друг друга и свое будущее, они должны быть максимально честны между собой. Это же так просто и логично! Но почему тогда Крэйг с таким упорством продолжает удаляться от Твика? — Почему ты не рассказываешь мне ничего? Почему ты мне не доверяешь? — Спрашивал юноша, а голос дрожал от отчаяния. — Что я должен сделать, чтобы ты видел меня равным себе? — Я… не могу, — после долгого молчания выдавил из себя мужчина, перебирая пальцы рук. Видно, что внутри Такера идёт неразрешимая борьба. Эта неопределённая фраза породила очередную вспышку недовольства. В порыве Твик спрыгнул с дивана и, не чувствуя пола под ватными ногами, приблизился к обеденному столу, руками упёрся в край столешницы. — Ты продолжаешь относиться ко мне, как к маленькому ребёнку! Почему, Крэйг? — Не смог скрыть повышенного тона. — Почему? Почему, блин?! — Да потому что, блять, ты и есть бестолковый ребёнок! — Несдержанно рявкнул Такер. — Потому что я знаю, что стоит мне отвернуться, ты натворишь глупостей. Вот прямо как сейчас! Ты думаешь, что уже можешь все, но это не так! Ты даже не можешь подумать дальше, чем видишь! Если ты не способен на элементарную самостоятельность, то хотя бы мне не мешай думать за нас двоих! Юноша отшатнулся от тяжело дышащего Такера на шаг будто от прошедшей сквозь тело ударной волны, руки безвольно опустились по бокам. Снова эта проспать разрослась между ними. — С самого начала все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, — обречённо всхлипнул Твик, вытирая кулаком намокшие глаза, и убежал в свою комнату, хлопнув дверью. Смертельная усталость булыжником рухнула на плечи, под её тяжестью Крэйг с протяжным стоном улёгся на стол, соприкоснувшись горячим лбом с гладкой прохладной столешницей и вытянув руки так, что можно было зацепиться кончиками пальцев за противоположный край. Как-то давно во время родительского собрания он слышал от директора младшей школы, куда ходил Твик, что, когда дети растут, с ними растут и проблемы. Похоже, что это правда. Чёрт, даже сейчас он не может отделаться от мысленного «оребячивания» этого мальчишки! Но ведь невозможно в один миг взять и выкинуть в мысленное мусорное ведро все семнадцать лет его взросления! Ещё слишком свежи и слишком памятны воспоминания о маленьком солнечном ребёнке. А к новому Твику Крэйг ещё никак не может привыкнуть, потому что воспринимает его как совсем другого человека, хоть это и странно звучит! Взрослый Твик все же еще во многом незнакомец для Такера, и он относится к нему с опаской и настороженостью, отсюда и недоверие. И все это, как не парадоксально, завернуто в толстенное одеяло слепого, всепоглощающего обожания. Это в принципе невозможно, чтобы Крэйг не любил Твика, в любом его возрасте, что бы тот не натворил. Но он был уверен, что если просто немного подождать, точнее если Твик ещё немного подождёт его, пока Такер окончательно привыкнет к их новым отношениям, то все будет хорошо само собой. Как он мог не предвидеть, что именно его недосказанности, отсутствие постоянного непосредственного контакта с парнем и дурацкая привычка слишком долго все обдумывать в молчании будут подпитывать в Твике неуверенность и сомнения, которые будут разрастаться как раковая опухоль, терзая его? Крэйг знает, что он здорово сглупил, сам виноват во всем произошедшем, а теперь пожинает плоды своей же недальновидности. Лучше бы он рассказал Твику про Хелен в самом начале, в момент того самого первого сложного признания, но он снова смалодушничал в желании утаить правду. И продолжал это делать снова и снова, хотя у него было предостаточно возможностей донести эту истину. Такер, закрыв глаза, мысленно попытался представить её милое лицо, почему-то теперь это было сложно, воспоминания выдавали нечеткие очертания пушистых медовых волос, пустое лицо-сердечко и линию плеч. Внезапно в разуме произошла метаморфоза: медовые локоны сделались короче и окрасились в цвет падающей звезды, черты лица чуть огрубели, приобрели чёткость, стала различима знакомая линия вечно обветренных губ, прямой нос и впалые щеки усыпали крошечные, едва заметные веснушки, глаза — кусочки чистейшего тонкого льда — в обрамлении пушистых светлых ресниц глядели прямо, слегка подрагивая. Пути назад нет и не было изначально. Моментально Крэйга пронзила жажда Твика, срочно захотелось оказаться рядом с ним, прижать к себе, зацеловать шершавые губы, холодные щеки, провести пальцами по мягким бровями, сжать в ладонях ледяные тонкие пальцы, а потом… а вот про потом Такер пока не позволял себе думать. Нельзя оставлять Твика одного в таком состоянии, подумал мужчина, вставая из-за стола, чтобы направиться в комнату парня. Взгляд его случайно упал на диван, и Крэйг вдруг прирос к месту — перед глазами возникло это вышибающее дух видение, как его Твик целует того смазливого парнишку. Зажмурился. Снова от этого невыносимо больно. Пожалуй, этого он пока не может ему простить, хотя умом понимает, что и это его вина. Ни разу в жизни он не испытывал такой ядовитой ревности, даже Хелен он не ревновал к мужу, видя её семейное счастье, он и сам радовался за неё, за дядю Рича и за маленького Твика. Пусть Твики и были «с приветом», но это не мешало им быть хорошей семьёй. А с этим взрослым Твиком теперь все иначе, это действительно совсем другая любовь. Недавнее воспоминание резко остудило порыв Крэйга, и он, чуть замявшись на месте, сначала решил зайти к себе в комнату, чтобы переодеться и немного собраться с мыслями. Расстегивая рубашку, он в раскалывающейся от усталости голове усиленно прорабатывал дальнейшие действия, хотя то и дело перед глазами всплывала картинка с Твиком и тем пацаном. Этот назойливый фрагмент никак не позволял чётко мыслить, а Такер снова начинает раздражаться, кипя от бессильной ярости. Внезапно скрипнула дверь комнаты Твика, и Крэйг замер, прислушиваясь. Осторожные шаги прошелестели в направлении выхода из квартиры. Чувствуя, как внутри все болезненно замирает от понимания, мужчина, открыв дверь комнаты, выглянул в прихожую. Одетый в верхнюю одежду юноша торопливо обувался на пороге. Заметив, что за ним наблюдают, Твик бросил испуганный взгляд заплаканных красных глаз на Крэйга, от чего у последнего буквально подкосились ноги — это же он является причиной слез своего драгоценного мальчика. Неужели он теперь боится Такера? Эта мысль сама по себе пугает до ледяной дрожи. — Твик, стой! Не убегай! — В голосе Крэйг неприкрытая ничем мольба. Но парень, отвернувшись, тихо всхлипнул и дёрнул ручку двери, а затем просто исчез из прихожей. Раздался щелчок закрывшегося замка. Такер остался в полном одиночестве. Это далеко не первый такой раз. Он точно знал, куда направился Твик. Но каждый такой случай всегда сопровождал Крэйга липким страхом того, что Твик больше сюда не вернётся. Всё его существо вопило о том, что нужно немедленно отправиться следом и вернуть парня домой, но голос разума терпеливо напомнил, что это плохая идея. Твик дошёл до точки кипения, ему надо её преодолеть, и чтобы это было обязательно подальше от Такера. Ничего, они потом, через день или два, обязательно увидятся и снова поговорят, мысленно убеждал себя Крэйг, опустившись на пол, хотя внутренности переворачивало от нарастающей паники. Ему сейчас остаётся только ждать. Он не знает, сколько просидел на полу у холодной стены, может десять минут, может пару часов, погруженный в вакуум в своей голове Крэйг не чувствовал течения времени. Однако он чётко услышал звонок своего телефона. Такер нервно дёрнул головой — кто бы это ни был, он сейчас ни с кем не хочет говорить. Но звонящий не сдавался, упрямый некто несколько раз с перерывами в десять секунд взывал к Крэйгу. В итоге Такер, шипя ругательства, поднялся и медленно дошёл до комнаты. Взяв смартфон, он не глядя принял очередной звонок. — Крэйг! — Триша буквально орала в трубку. — Что произошло?! Почему Твик зарёванный, что даже говорить нормально не может?! — Он у вас? — Тупо переспросил мужчина, морщась от звенящего голоса сестры. — Он пришёл полчаса назад и заперся в гостевой комнате. Он не выходит и не говорит с нами, вообще никак не реагирует. А если он что-то с собой сотворит? Боже, да скажи, наконец, что случилось?! — Причитала женщина, на фоне слышался тревожный голос Айка, который умолял жену успокоиться. — Эй, мелкая, тебе нельзя нервничать, — несвязно пробормотал Такер, вспомнив о подтвержденной беременности Триши. — Чт… ты мне зубы не заговаривай, дубина! — Эмоциональный всплеск поутих, и женщина, понизив голос, взволнованно продолжила: — Крэйг… ты же ничего ему не сделал? Что-то в интонации сестры ему страшно не понравилось, это что-то задело самую глубоко спрятанную, саму чувствительную, самую тёмную деталь души, которая, шевельнувшись, заставила мучительно заныть каждый мускул в теле. — Что я, по-твоему, могу ему сделать? — Гневно прорычал Такер, сжав телефон в руке до опасного хруста. От ярости, вызванной не озвученным обвинением, что явно чувствовалось в словах Триши, потемнело в глазах. — Ну-ка, скажи мне! Чего ты там себе навыдумывала?! — Да не знаю я! Я не понимаю, что с вами двумя происходит! — Плаксиво восклицала миссис Брофловски. — Я чувствую, что что-то изменилось, но я не понимаю, Крэйг! Я тебя прошу, объясни мне, что происходит?! Она не знает, о чем просит. Да как он может ей все рассказать?! — Ничего. Просто позаботьтесь о нём, пожалуйста, — пробормотал мужчина, устало прикрыв свободной рукой саднящие глаза. — Крэйг! Стой! Я ещё не закончила! Если ты… — не дослушав грозную речь младшей, Такер завершил звонок и швырнул телефон в другой конец комнаты. Мужчина опустился на пол у кровати, откинув голову на покрывало. Тишина — гулкая и обволакивающая. Одиночество — холодное и тоскливое. Так неожиданно и неправильно Такер стал их пленником в своём же доме, из которого в миг исчез свет его маленькой звезды.***
Открыв воспаленные, будто засыпанные песком глаза утром понедельника, Твик, глядя в светло-голубой потолок гостевой комнаты в квартире Брофловски, шёпотом произнёс в пустоту: — С днем рождения, Крэйг. Прежде юноша думал, что бессонница мучительна, однако сон, в который истощенный переживаниями организм проваливался чуть ли не каждый час, теперь стал самой настоящей повторяющейся казнью. Помимо гибели родителей в его снах теперь появились страшные эпизоды с Крэйгом. Крэйг с разбегу падает с обрыва. Крэйг с улыбкой на лице толкает Твика в пропасть. Крэйг стреляет из пистолета то в Твика, то себе в голову. Иногда Крэйг просто уходит, бросая его в плотной толпе людей. Каждый раз, засыпая, видеть это снова и снова просто невыносимо, эти жуткие видения сводят с ума, а отвратительная бессонница уже кажется желанным избавлением. Твик бы и рад не засыпать, но физическая и эмоциональная усталость всякий раз берут верх. Он нетвердой рукой дотянулся до лежащего на тумбе телефона и посмотрел на экран, где в качестве заставки стояла фотография улыбающегося Такера. В носу защекотало от подступающих слез. Твик очень скучал по нему. А скучает ли Крэйг? Он ни разу не звонил ему за пролетевшие в бреду выходные, не написал ни слова. Справедливости ради стоит отметить, что и сам Твик не пытался связаться с опекуном. Страшно, ему очень страшно. Возможно ли, что и Крэйг не меньше самого Твика страдает от образовавшегося между ними раскола? Снова он доставляет неудобства и лишние волнения Айку и Трише, тем более последняя сейчас мучается от вызванного беременностью токсикоза. Но супруги, как и всегда, с пониманием и поистине ангельским терпением отнеслись к нежданному гостю, оказавшемуся в их доме в результате очередной своей выходки. Поначалу Триша с присущим ей упорством старалась выпытать у Твика причину его очередной ссоры с её братом, но каждый раз Айк деликатно уводил жену от забившегося в дальний угол гостевой комнаты парня. — Я на твоей стороне, Твик, — в очередной такой раз обронил шёпотом Брофловски так, чтобы его не услышала супруга. Интересно, что он имел в виду? Может он о чем-то догадывается? В субботу Твик не пошёл в школу. У него не было ни формы, ни учебников, ни готового домашнего задания, а перспектива встречи со Стэном вообще всякий раз вызывала приступ тошноты от отвращения к себе же. В итоге он просидел в комнате все выходные, выходя только к ужину, где он толком и не ел, несмотря на угрозы Триши связать его и кормить насильно. К вечеру субботы Айк занёс рюкзак с его вещами, судя по всему либо он сам ездил к ним домой, либо Крэйг заезжал к Брофловски. Мужчина сочувственно осмотрел сидящего на краю кровати Твика, который превратился в оцепеневшую практически безжизненную куклу, и, укоризненно качая головой, вышел из комнаты, так ничего и не сказав. А Твик все это время очень ждал какого-нибудь знака, что он может вернуться к Крэйгу. Он мысленно во всех красках представлял, как Такер приедет за ним сюда и уговорит вернуться домой. Другой вариант, что он сам заходит в их квартиру и видит, как убитый горем от их расставания Крэйг мгновенно светлеет с его появлением, и они вместе празднуют его день рождения. Сука, что за слащавая хрень! Это же точно не их случай. Злость и обида уже давно испарились, со стороны Такера скорее всего тоже, но они два упрямца, которые просто напуганы до смерти перспективой потерять друг друга, поэтому совершенно беспомощно и не могут ничего предпринять. Но нельзя прятаться бесконечно! И пора прекращать себя жалеть! Твик твёрдо решил, что это он должен, если хочет показать, что он взрослый, что ему можно доверять, сделать первый шаг к примирению. Он сегодня же вернётся домой, попросит у Крэйга прощения и будет с ним в его день рождения. Это будет правильно. Но прежде ему предстоит сделать ещё кое-что. В кухне на обеденном столе стояла одинокая тарелочка с кусочком золотистой творожной запеканки, а рядом записка с размашистым почерком Триши: «Только попробуй не съесть!» Твик улыбнулся, тронутый до слез её грозной заботой, напоминающей асфальтоукладчик, а затем с аппетитом съел завтрак. Итак, первый этап его плана — школа. Парень остановился в коридоре у шкафчика Стэна и, облокотившись на него, стал ждать появления приятеля, мысленно репетируя покаянную речь. Только сейчас он ясно осознал, что очень не хочет лишиться этой дружбы из-за своего эгоизма. Твик почувствовал на себе тяжёлый взгляд и обернулся, встречаясь с колючими настороженными синими омутами. Стэн, стоящий шагах в десяти от него, был непривычно серьёзен, он не пытался подойти к Твику ближе, тем более как-то прикоснуться. Марш выглядел бесцветным и помятым, как и сам Твик, вероятно. Прозвенел звонок на урок, и шумный коридор быстро опустел, только двое парней так и не сдвинулись со своих мест. Наконец Твик отлепился от шкафчика, и медленно приблизился к Стэну, боясь, что тот в любой момент может убежать. Но тот будто прирос к месту, глядя прямо в глаза приятелю. — Ты как-то сказал, что ты не игрушка, — напряжённо проговорил Стэн, когда расстояние между ними сократилось до полуметра. — Теперь я понял, что ты имел в виду. Я тоже не игрушка, Твик. Это было очень больно. Ты ведь знаешь… — Прости меня, пожалуйста, — опустив глаза, пробормотал парень. — Я действительно был не в себе. Знаю, это никак меня не оправдывает. — Тогда и ты меня, ладно? За всё, что было, — Марш в миг оттаял и даже попытался улыбнуться обескровленными сухими губами. В ответ Твик облегчённо кивнул. — Знаешь, мы с Венди дали друг другу обещание¹. Парень удивлённо округлил глаза, пораженный тем, насколько быстро Марш переключился на другую тему, и самой новостью. — Я рад за вас, правда, — слегка ошарашенно, но искренне проговорил Твик и даже легонько по-дружески хлопнул Стэна по плечу. — Родители тоже обрадовались, слияние компаний выгодно обеим сторонам, — мрачно заметил Марш, а затем привычно легко улыбнулся Твику. — Свадьба планируется сразу после выпускного. — Это же ещё больше года! — У этих богатеев свои причуды. — Ты будешь мои шафером, и только попробуй отказаться! — Стэн воодушевленно протянул другу руку. — Обещаю, — усмехнувшись, Твик пожал руку радостно улыбающегося Марша в знак скрепления договорённости. Вот же лёгкий человек! Однако рука Стэна была холодной, а в глубине синих глаз таилась печаль и льдинки затаённой обиды. Понятно, он тоже ради их дружбы заставляет себя все отпустить. Первым расцепив рукопожатие, Марш прошёл по коридору мимо друга. Вот теперь между ними все, наконец, оказалось на своих правильных местах. Тут Твик понял, что сейчас ему самое время свалить, ведь пора переходить ко второму этапу. Нужно решить ещё одно дело. Пятнадцать минут пешком до станции метро, почти час в шумном вагоне подземки, и ещё пару остановок на автобусе, и парень на месте — Осэйдж стрит, дом 1403. Адрес из личного дела Тэ Минджи, она же Такахаси Мисаки. Воровато оглядевшись по сторонам, Твик направился к ближайшему подъезду. Он не знал номер квартиры, тот был не указан в документах, но может быть что-то или кто-то даст ему подсказку? Только юноша потянулся к ручке массивной двери подъезда, как та сама резко открылась и ударила его по носу, что он отшатнулся, с шипением закрывая пострадавшее лицо руками. — Ох, черт! Парень, ты в порядке? — Послышался звонкий голос с непонятным акцентом. — Прости, чувак, я тебя не заметила. Перед Твиком стояла чернокожая женщина с цветными дредами, которые концами касались толстого кожного ремня на поясе её ярко-желтой куртки. Женщина в одной руке держала несколько чем-то набитых сумок, а в другой руке маленького мальчика в теплом белом комбинезоне с рисунком синей машинки, который резко контрастировал с его тёмной кожей. — Все в порядке, — парень отнял ладонь от носа — крови нет, это уже хорошо. — Впервые тебя здесь вижу, — полунасмешливо, с долей подозрения проговорила женщина, и хмыкнула на испуганный взгляд Твика. — Просто на этой улице живут в основном иностранцы — мексиканцы, переселенцы из Южной Америки, Африки. Я вот из Алжира. Так же тут в последнее время затесались азиаты. Ты явно не местный, красавчик. Ты к кому-то пришёл? — Эээ… да, эм., — Твик смутился от внезапной открытой простоты незнакомки. — Я ищу девушку, она школьница, форма такая же как у меня, — парень распахнул свою куртку, демонстрируя школьный пиджак. — Она из Южной Кореи, высокая, с длинными черными волосами. — Только одна девочка носит форму частной школы, — задумчиво проговорила женщина, удобнее перехватив захныкавшего ребёнка. — Но она из Японии, моя соседка знает японский, говорит, что общаются они на нем. — Они? — Девочка и целая рота мужиков вокруг неё, — недоуменно хмыкнула женщина. — Она никогда не бывает одна, все время с ней парочка крепких мужчин, телохранители что ли? Все время её забирает и привозит чёрная машина, какая-то явно дорогая. Вообще, очевидно, что девочка из очень состоятельной семьи, почему только живёт здесь, практически в трущобах? — А её родители? — Других женщин вокруг неё ни разу не видела, но видела мужчину лет пятидесяти серьёзный такой, и аура у него, я тебе скажу, убийственная, — женщина нагнетающе понизила голос. — Похоже, это её отец. Хотя старые сплетницы приняли его за любовника девочки. Хотя кто знает? А тебе чего от них? — Я её одноклассник, принёс домашнее задание, так как она болеет, — Твик даже почти не соврал. — Ах, так вот оно что! Они снимают квартиру на третьем этаже, справа, — женщина взглядом указала на окна жилья. — Только вот последние дня три-четыре там как-то слишком тихо. Да и не видно никого из жильцов. Может уехали? Странные они на самом деле. — Почему странные? — Спросил парень уже держась за ручку подъездной двери. — Слишком тихие. Никто ничего о них толком не знает. Такое чувство, что они тут не живут, а прячутся, — случайная собеседница неопределённо пожала плечами. К дому подъехала грязная, едва живая машина и глухо посигналила. Женщина махнула рукой водителю. — Ну, пока, красавчик! Не потеряйся тут у нас, — она закинула сумки на заднее сидение, а сама с ребёнком на руках села вперёд. Машина проехала по улице и скрылась за ближайшим поворотом. — Спасибо за подсказку, — бездумно прошептал Твик в пустоту, сам не зная, кого конкретно он благодарит. Решившись, парень зашёл в подъезд, медленно, считая про себя ступени, поднялся на третий этаж и повернул направо. Вот и нужная дверь, из черного металла, грузная, пошарпанная, она совсем не подходит образу Мисаки, да и всей семье Такахаси из очень далеких его воспоминаний. Внезапно юношу охватило какое-то необъяснимое волнение, ощущение близкое к панике, но с примесью безрассудной уверенности. Шумно выдохнув, Твик сделал решительный шаг вперёд и нажал кнопку простого звонка. Он ждал не меньше минуты, никакого ответа не последовало, даже шума никакого внутри квартиры не удалось уловить в тишине подъезда. Твик позвонил ещё раз, затем постучал, громко и настойчиво — он был непоколебимо уверен, что за дверью точно кто-то есть. В очередной раз замахнувшись рукой, он задел кулаком дверную ручку, что со скрипом дернулась вверх, а затем опустилась, и дверь со скрипом двинулась внутрь. Не заперто? Странно. Волоски на затылке вдруг встали дыбом от глубинного ощущения опасности, но Твик проигнорировал тревожные сигналы разума и сильнее толкнул дверь, пока та не ударилась о внутреннюю стену. Под гулко грохочущий пульс парень почти бесшумно вошёл внутрь. Квартира невероятно крошечная, необжитая и неуютная, а маленькое окно не мыли, похоже, лет десять. Неужели в таком месте могли ютиться члены влиятельного клана якудза? Под подошвой ботинка что-то хрустнуло — крупный осколок стекла. Только сейчас Твик заметил, что в квартире царит просто кошмарный беспорядок: скромные выгоревшие шторы непонятного цвета и пыльный тюль сорваны с гардин и разбросаны повсюду, несколько стульев и круглый стол перевёрнуты, спальные мешки и матрасы разодраны в клочья, вся мебель обломками раскидана по комнате, со стен содраны старые грязные обои. Выглядит так, будто кто-то что-то здесь искал. Но что? Зачем? Где Минджи и остальные? Что вообще происходит?! Безответные вопросы атаковали сознание один за другим. Что делать дальше?! Во-первых, надо убраться отсюда как можно скорее, подумал Твик, делая шаг назад. Во-вторых, нужно срочно позвонить Крэйгу! Парень чуть не захныкал от внезапно накатившей жажды услышать его родной голос немедленно. В-третьих, … не успел он подумать дальше, потому что по спине вдруг промчалась обжигающе ледяная волна мурашек. Там сзади кто-то есть! Твик инстинктивно дернулся в сторону, услышав, как кто-то рассёк воздух, замахиваясь, но оказался недостаточно быстр. Опять координация его подвела! В следующий миг на голову обрушилось что-то тяжёлое, кирпич или булава по ощущениям, в глазах заплясали искры, а после потемнело. Потеряв равновесие, парень упал на четвереньки, осколки стекла впились в ладони, но эту далёкую боль полностью перекрывала тяжесть в звенящей голове. Перед плывущим затуманенным взглядом возникли очертания чёрных ботинок на толстой подошве. «Крэйг наверняка расстроится», — с этой мыслью Твик окончательно потерял связь с реальностью, провалившись в небытие.