Молот

      Грелль тем вечером находился в потоке очень противоречивых чувств и мыслей, с которыми не мог совладать без посторонней помощи. Красавица из архива — Эльза, была сейчас в его жизни глотком свежего воздуха, её присутствие так облегчало его жизнь. С другой стороны, не покидала мысль, что он изменяет умершему Себастьяну. И что изменяет самому себе. Жнец ходил по лезвию жизни, которое сам заточил, и любая неосторожная мысль грозила нарушить его душевный баланс и превратить его в Потрошителя. К прочим мукам добавилась совесть — прошло столько времени, а молот не только не уничтожен, но даже и не найден. Стыдно будет показаться с такой новостью в родном офисе и любимому начальнику.       Эти мысли завели его в бар, где он, заказав виски, стал изливать душу бармену, показавшемуся ему похожим на актера Моргана Фримена. Тот с готовностью его обслужил и предложил излить ему душу. Как большинство хороших барменов, он был недурным психологом, и проблема Грелля показалась интересной, просто грех не выслушать и не помочь. — Вам очень повезло, мой друг, редко встретишь такого человека, с которым как в раю. Я вам завидую. — Я сам себе завидую теперь. Но вы можете представить, каково это, услышать, чтобы ты пришел забрать её душу. Это же моя работа, а не дружеская помощь. А она так мила… — вздыхал Грелль. — Но она ведь не прямо сейчас умрет, верно? У вас ещё есть надежда. и на то что она будет жить, и подарит жизнь вам после такой тяжкой потери. Ваш Себастьян, надеюсь не из обидчивых? — Нет, что вы, он был прекрасен в этом отношении. Просто я боюсь оскорбить его память. Как будто ему изменяю. — Но если я не ошибаюсь, он демон. Разве в их природе подобное поведение не простительно? И если вы не супруги, то и измены нет. — Забыл вам сказать, что я гей. Но когда я жил в Викторианской Англии, там это дело было под запретом, а потому любовь к другому мужчине возбуждала и веселила меня. Сейчас что-то совсем не то, везде мужики лижуться, даже скучно порой становится. — Это верно, поди разберись, ради внимания они это делают или действительно друг друга любят? Но я другое хотел предложить. Вы слышали что-нибудь про бисексуальность? — Да, конечно. Только не представляю как её использовать, никогда так не делал. — Милейший, вы талантливый смерть, возможно самый гениальный в своем поколении, и мне подумалось, что если вы бросили в свое время вызов большому обществу и сделали это успешно. Вы можете бросить вызов сравнительно небольшому обществу и снова выиграть, а оно вас даже не сможет осудить, потому что у вашего мира иные реалии. Особенно у вашего внутреннего мира. — И как я раньше не додумался до этого. Черт возьми, гениально! Ещё стопочку, дружище.       Пока Грелль закидывался виски, облегчая при этом совесть и разум, телевизор, висящий над баром, решил, похоже, злобно пошутить над жнецом. И после небольшой рекламы показал новости о том, как стайка подростков, решившая сделать групповое сэлфи, случайно стали свидетелями обрушения заброшенной церкви.       В черном прямоугольнике экрана Грелль увидел как кучка молодых, улыбчивых лиц вдруг оборачиваются на грохот и непонятный рёв, а за их спинами эпично, медленно и неотвратимо обваливаются колокольня, крыша и часть фасада церкви.       От увиденного Алый аж протрезвел. Это же то самое место где он Эльзу встретил.Стальная игла переживаний за Эльзу пронзила его в центр груди. Надо бежать!       Кинув на барную стойку купюру Грелль убежал по-английски, не прощаясь. Для удобства он бежал по крышам, а не по улицам, иногда телепортируясь. Посторонним зевакам могло показаться, что по ночному небу летит алая комета.       Подбегая к свежим развалинам жнец, даже запыхавшейся от недавнего марафона принял грозный вид и выхватил бензопилу. Та в его руках грозно рычала, облизывая воздух стальным языком. Воздух был полон тяжелой каменной пыли, скрывавшей церковь как занавесом. Разглядеть что внутри творилось почти не было возможности. К тому же в каменной пасти разлома виднелось нечто с большим количеством голубых глаз, безлично глядевших из мрака.       Грелль осторожно сунул в разлом с глазами сначала своё кровожадное орудие, потом шагнул туда сам. Но через несколько секунд узор голубых глаз, глядящих из мрака исчез, а в пыльном облаке стала различима знакомая высокая фигурка.       Грелль увидел «Эльзу» замершую, в дальнем углу. Её изящная блузочка, пальто и часть брюк изорвались как старое постельное бельё и частично обнажали тело. Он тут же выключил пилу и бросился к ней навстречу. Его малышке нельзя было оставаться в таком месте. — Грелльчик, ты всё-таки пришел, — удивилась Рип, — я так рада. — Я волновался за тебя, не мог представить, что может быть настолько опасно. — Ты прав. Страшно тут. Лучше проводи меня домой, чайку попьём, — предложила та, трясясь и нервно облизывая губы. Что бы Грелль про неё подумал, узнав что привело её сюда?       Но теплое пальто жнеца, его объятия и нежность, с которой он сопровождал её быстро успокоили. До своего номера она дошла в легком и блаженном полусне. Ей так полегчало, что она предложила Греллю остаться с ней на ночь. Изведенный недавними событиями, тот решил позволить себе расслабиться. Про загадочный молот он спросит у неё завтра и совсем ненавязчиво. Сейчас лучше будет узнать свою подругу поближе.       А вот и она. Уже вышла из душа. Мягкие черные волосы влажным водопадом стекали по спине и груди, под маленьким махровым халатиком ничего не было. Зачем она так ему открылась если почти ничего о нем не знает? Но жнеца это волновало всё меньше и меньше. Моментов подобных этому в его жизни почти не было, пусть та пастораль, которая идет сейчас продлиться подольше.       Рип разлила чай по чашечкам и предложила гостю налетать на печеньки. Это было слишком мило чтобы отказать. Тем более, чтобы вспомнить о других делах. Грелль полностью отдался уютной домашнести маленького номера, мурлыкая, когда «Эльза» чесала его за ухом и гладила по голове. Поддавшись её ласкам, Грелль прижался к её телу, утопая в его упругом холодке. И даже не заметил как уронил ее халат.       Нагая Рип на вкус Грелля была идеальна — широкие сильные плечи, царственная осанка, маленькие аккуратные бедра, длинные спортивные ножки… Разве что маленькие груди и отсутствие мужского «хозяйства» его смутили, но ненадолго. Красавица, не смутившись своей наготы резво повалила Грелльку на кровать.       Остаток вечера и ночь они бурно веселились в постели. Рип оказалась необычайно талантливой любовницей, менявшей позы раньше чем о них успевал подумать Грелль и делавшая это с изяществом танцора, жнец же, стараясь доставить ей побольше удовольствия пробовал все, что ему доводилось испытать и увидеть до этого.

***

      Себастьян и Алукард тащились по вечерним улицам Стокгольма. Людей было мало, кто-то стрелой пролетал мимо них, кто-то предлагал помощь, но им приходилось вежливо отказывать. Долгое молчание уже давно лежало на Себастьяне гробовой плитой и тот решил поинтересоваться, с чего ему помогает величайший вампир, если имеет полное право в одиночку захватить молот и вернуться на родину. — А, вон чего. Я уж думал не спросишь, но для начала отведи меня к своему господину и отмени приказ о моем убийстве. От моего трупа вам не будет никакой пользы, а силой забрать молот у вас не выйдет. — Вот так взять и отвести? Почему ты думаешь, что дворецкий семьи Фантомхайв не достанет какую-то безделушку? — Попытался вернуть былую уверенность демон. — Я уже говорил. Я овладел очень ценным знанием о нашей «безделушке», но в одиночку его не достану. Тем более, тот кто его украл знает меня в лицо и попытается убить при встрече. Союз с тобой, пусть и временный, может быть полезен нам обоим. — Вы меня заинтриговали, Алукард… Хотя меня не покидает чувство, что вы сожрете меня и моего господина, как только я раздобуду молот. — Меня, знаешь ли, каждый день окружают толпы идиотов, называющих чудовищем. Не говори о себе с таким самомнением, если стоишь с ними в одном ряду! — Раз уж вы предложили свою помощь, не злитесь понапрасну, иначе нам будет тяжело поладить.       Дворецкому пришлось умолкнуть, на некоторое время. То, что Алукард предлагал свою помощь, было одновременно и очень кстати, и настолько же страшно. Особенно демону, уже испытавшему на себе его силу. А если тот покалечит хозяина? Или убьёт? Все же знают, что когда этот вампир выполняет свою работу, то бывает очень жесток с теми, кто ему мешает.       Но чутьё демона наконец привело его к дому, в котором вынужден был жить маленький граф.       Уже на маленькой милой кухне, которая казалось вся состоит из кружевных салфеток и фотографий котят, под ангельский лепет хозяюшки, они стали решать как им работать.