***
– Твою-то… мать. У него словно сердце в пятки упало от ощущения реацу, которую он не надеялся засвидетельствовать. Желательно – никогда. Не будь Элодия также ошеломлена прибытием очередных незваных гостей, наверняка возмутилась бы его криворукостью. Но разбившиеся вдребезги склянки волновали Амакусу в последнюю очередь. Переглянувшись с аранкаром и поняв друг друга без лишних слов, они бросились прочь со склада, очертя голову. – Значит, прибытие тех двух шинигами не было спонтанным событием, – скривившись, отметила девушка. – Нет, думаю, как-раз было, – не согласился Амакуса. – А вот четыре капитана и еще какая-то мелочевка не могли прибыть без прямого приказа. – Откуда ты знаешь, что это капитаны? Их духовная сила превосходила на порядок тех, кто прибыл ранее, к тому же Амакуса слишком хорошо знал реацу Кучики Бьякуи, чтобы спутать ее. От одной мысли, что этот ублюдок появился в Уэко Мундо, у него волосы едва на голове дыбом не вставали. Если присутствие других капитанов еще никак не могло повлиять на Шики, то он уж точно спровоцирует ее на глупость. – Черт, Шики… – перейдя на быструю поступь, Амакуса едва не рычал от раздражения. Оглянувшись на аранкара, которая, к удивлению, не отставала ни на шаг, он сорвался на крик: – Ты сказала, что можешь остановить ее на расстоянии! Останови ее, не дай никуда уйти, но не смей причинять ей вред! – Кричать не обязательно, – с холодным недовольством скривилась девушка, задергав пальцами, словно управляя марионеткой. – Как?.. – Что?! Вспыхнувшее удивление в выражении лица не понравилось Амакусе от слова совсем. Аранкар осмотрела свои ладони и, сконцентрировав реацу на пальцах, сделала видимыми нити, которые свободно болтались. – Как?.. Не может быть. Нити оторваны. – Блин. – Не «блин», она не могла этого сделать. Их невозможно оторвать, они вплетены в ее реацу. Если… Что «если» парень предпочел не спрашивать, а просто приложил максимум сил, чтобы добраться до лаборатории, которая встретила их открытой дверью. Внутри, ожидаемо, они никого не обнаружили. Элодия, даже не заходя внутрь, моментально изменилась в настроении. Обычно ее с трудом могла вывести из себя даже самая отмороженная шутка, на которую был способен парень, а сейчас она едва сдерживала раздражение. – Черт! – воскликнула она, сжав кулаки. – За мной! – Что не так? – Она украла мой меч. – И? – Мой ресуррексион, моя реацу. Только им она могла разрезать нити. – Хочешь сказать, она смогла высвободить силу твоего меча? – удивился Амакуса. – Нет. Она не сможет этого сделать без меня. – Чего? В объяснения девушка предпочла не вдаваться, и явно ее усилившееся раздражение оказалось связано с потерей бдительности. Чем больше Амакуса узнавал об эксперименте, тем больше ему хотелось схватить Шики и унести куда подальше от этих психов. Играя легкомысленного болванчика, он надеялся втереться в доверие Элодии, чтобы узнать хоть что-то. Но из нее даже щипцами не вытащишь информацию. Сейчас, конечно, было не до того, чтобы переживать об упущенных возможностях и допущенных ошибках. Но от мысли, что он просто подвел Шики к тому, чтобы сделать ее подопытным кроликом, сердце раздирала ярость. Он идиот, раз тогда в зале Совета 46-ти поверил Айзену. Пусть мужчина и смог дать ему физическую форму, но что крылось на самом деле за обещанием одарить Шики силой? «Блять, что хозяин, что занпакто! Два доверчивых идиота!» – Хаттори неподалеку, – отметила Элодия, вырвав парня из размышлений, – она еще не восстановилась достаточно, чтобы использовать техники, как и быстрое перемещение. Мы нагоним ее через пару минут. – Ага, если она быстрее не добежит до Кучики, – скривился парень. – Она ориентируется на его реацу, но не знает коридоров. Знаешь самый короткий путь на… вон туда, короче. Там, похоже, кто-то из ваших еще. Из эспады. Указав направление, Амакуса отвлекся и чуть не врезался в спину Элодии, когда она резко остановилась и, переводя дыхание, уставилась в стену. – Чего ты встала?! – Думаю. – Быстрее думай! – Хаттори двигается по основному коридору, но это в итоге заведет ее дальше от поля боя, ей потом придется делать крюк, чтобы вернуться и подняться к башне. Сворачивай туда через десять метров, – указав в противоположном от битвы направлении, сообщила аранкар. – Затем увидишь лестницу, поднимаешься на один уровень, а потом прямо по коридору. Как раз выйдешь напрямую к ним. – Я выйду? А ты? – Я нагоню Хаттори. – Издеваешься? – Нет. Она моя ответственность, и если кто-то из аранкаров решит, что она решила сбежать, то нападет на нее, их не волнует ее судьба. А мне потом отвечать перед господином Заельаппоро… и господином Айзеном. – Ты ведь не боевой аранкар, сама же говорила. Шики, может, и слаба, но ей ничего не стоит одолеть тебя. – Она не одолела меня, даже когда была в хорошей боевой форме, – мрачно подметила Элодия. – Сейчас она не осознает своей силы, а я знаю, чего от нее ожидать. Ты же ведь хотел лично убить этого Кучики, разве нет? Все верно. При одном упоминании о мужчине в нем закипала злость, однако оставлять Шики на аранкара у парня не было ни единого желания. Из-за ее сдержанности и рассудительности он с трудом понимал ее мотивы. – Если хоть волос с ее головы упадет… – Иди уже, – одернула его Элодия, бросившись вдогонку за сбежавшей подопытной. Амакуса чуть не подавился возмущением. Стиснув челюсти и метнув вдогонку аранкару раздраженный взгляд, он был вынужден сосредоточиться на своей цели. Не сказать, что изначально Кучики Бьякуя ему не нравился, во всяком случае, когда был тем несносным пацаном. Он забавлял его. А сейчас, спустя столько лет, вогнал в искреннее негодование. Он отнесся к Шики, как к малознакомому человеку, и только это уже было весомым аргументом, чтобы обозлиться на него. Амакуса пытался еще успокоить себя тем, что его хозяйка вела себя достойно, реагируя на холодные слова и поведение капитана. Хоть это было болезненно. Но то, что он наговорил ей в тот вечер под дождем… «Даже спустя столько лет она видела в тебе друга, хоть какой-то ориентир и опору. Убивала в себе чувства к тебе, чтобы не обременять, чтобы тебе было комфортно. А в итоге одна ее ошибка заставила тебя отвернуться от нее. Ты даже не попытался понять ее чувства, ублюдок. Гордый и сильный, значит… Вот и проверим, насколько хватит твоих сил и гордости!..» Внутренний крик, сопровождаемый нарастающей яростью, оборвал мощный взрыв, вынудивший Амакусу удивленно воскликнуть и упасть. Стены задрожали, стряхивая пыль и мелкие камни, а спереди пахнуло волной теплого воздуха. – Да какого там происходит? – разогнав пыль перед лицом, парень на мгновение помедлил, прежде чем подниматься с колен. Прикрыв глаза и сосредоточившись на колебании духовной энергии, он к сожалению отметил, что проигравшим из битвы вышел далеко не эспада, чья реацу исчезла моментом позже. Взрыв, похоже, не оставил ничего от башни, в которой проходил бой. А помимо капитана шестого отряда Амакуса признал еще два источника реацу, один из которых, довольно слабый, принадлежал Кучики Рукии. «Сестру, значит, спасал». Задрав голову и нахмурившись, занпакто внимательнее прислушался к ощущениям. Пройдя чуть дальше по коридору и вновь застыв, он сосредоточился на выбранном участке, обдумывая план действий, рассчитывая силы. Материализовав курительную трубку и перекинув ее между пальцев, зажал кончик зубами, после чего напряженно выдохнул. Электричество заплясало по коже мелкими змеями, дымка наполнила воздух, выходя из трубки белыми искрами. Парень чувствовал, как в нем просыпалась сила, что он мог контролировать потенциальную мощь атаки. Без ограничителя, которым выступала Шики, он самостоятельно задавал уровень. Первый самостоятельный бой. Даже волнительно. «Ладно. Убить вряд ли убью с первого удара, но зато какое появление будет», – усмехнулся про себя парень, выхватив трубку, и замахнулся ею в направлении потолка со словами: – Последняя форма шикая… Сотня змеиных укусов! Сорвавшийся разряд ударил по потолку с такой силой, что Амакуса мысленно порадовался заранее созданному щиту из электричества. Большая часть камней отлетела прочь вместе с грохотом и волной песка, земля под ногами задрожала из-за булыжников, посыпавшихся в коридор. К счастью, ему хватило ума последовать за прямым ударом, чтобы не оказаться под дождем из камней, однако рассчитывал Амакуса на меньший урон. Снаружи стояла пылевая завеса, поднятая его атакой, пришлось подождать, прежде чем ветер разгонит ее, позволив солнечным лучам прояснить картину. «Хватило бы и пятидесяти укусов…» – скривившись и отгоняя от лица мелкие песчинки, подумал парень. Но успокоил себя, что выбраться-то он бы выбрался, а вот врага вряд ли бы сумел припугнуть. К сожалению, только припугнуть – шинигами удалось избежать его атаки. Удивило другое. Никаких контрмер не последовало, пока успокаивалась пылевая завеса. Подперев локоть другой рукой, Амакуса с недовольством пригубил трубку и выжидал, постепенно различая неподалеку два силуэта под полуразрушенной башней. Увидев, наконец, Кучики Бьякую собственными глазами, парень ожидал от себя больше эмоций. Что разозлится, ему сорвет голову. Нет… или да? И не поймешь, что хуже – держать себя в руках, как и рвущихся наружу демонов, или же броситься на шинигами, опьяненным злостью. В битве с эспада его неплохо потрепало, от Амакусы не ускользнули раны на руке и ноге мужчины. Тем лучше. Как бы он сильно его ни ненавидел, все же догадывался, что победить его Сенбонзакуру вряд ли получится. «Во всяком случае, если бы он ни был измотан предыдущим боем». Они молчали достаточно долго. – Даже не удивился? – Удивился… ожидая увидеть не тебя, – холодно констатировал Бьякуя. – Где Шики? Это ее реацу и способность. На мгновение Амакуса потерял мрачный настрой, удивленно глянув на мужчину. Помолчав, он ожидал, конечно, большей сообразительности от главы клана Кучики. – Ожидал, конечно, большего от тебя, гений, – пробормотал парень. – Может, дать подсказку, кто я… – Я понял, кто ты. Но спрашивал не об этом. Где Шики? Как же его бесило это повелительное обращение. Почему он даже не удивился, что перед ним стоял занпакто, обретший физическое воплощение? Неужели не испытывал ни малейшего беспокойства от мысли, что Шики могла пострадать? Амакуса едва не рычал от переполняющей его злости. Один взгляд, брошенный на Бьякую, воспламенял его, как пороховую бочку, готовую подорваться. Но смысл заданного мужчиной вопроса заставил его отвлечься от эмоций: почему он спрашивал о Шики, если мог почувствовать ее реацу? Она же ведь здесь, неподалеку. Ответ, как ни странно, оказался прост – не мог. Амакуса убедился в этом на собственной шкуре, когда с ужасом осознал, что не ощущает присутствия хозяйки, в том числе и Элодии. Он искренне надеялся, что девушки не убили друг друга, только мысль об этом будоражила. Вероятно, обнаружив погоню, Шики скрыла духовную энергию, и ее примеру последовала аранкар. Теперь они играли в прятки? Развить мысль Амакуса не успел, в последний миг успев выставить перед собой барьер из электричества для защиты от сотен лепестков сакуры. Скривившись и отпрыгнув, он не остался в обиде и атаковал Бьякую дымкой, которую его занпакто не мог так просто остановить. Двигался противник не так быстро. Похоже, из-за ранений, но Амакуса отметил и другую причину. «Воспользуемся этим». Прокрутив трубку между пальцев, парень сконцентрировал дымку в несколько змееобразных молний, ударив ими не в Бьякую, а лейтенанта четвертого отряда, которая занималась лечением Рукии. Ожидаемо, капитан возник на пути атаки, защитив девушек барьером бакудо, который частично разрушился от мощи электричества. Так что воспользовавшись моментом, Амакуса вновь сконцентрировал часть развеянной ранее дымки, и ударил ею в капитана со спины. Сила удара, ожидаемо, оказалась не столь сильной, но ощутимо болезненной. Даже мелкие разряды, пробивая кожу, заставляли жертву врасплох. – Капитан! Пошатнувшись и болезненно скривившись, Бьякуя все же удержался на ногах. Если бы посмел упасть хотя бы на колено, то лейтенант Котетцу бросилась бы к нему, оставив Рукию без защиты. «Шики бы так защищал...» Тем не менее Амакуса удовлетворенно улыбнулся, пригубив курительную трубку. Еще больше наслаждения вызвал раздраженный взгляд Бьякуи. Как и Шики, ее занпакто не собирался играть по правилам, для него важна победа над врагом, а не способ, что позволил бы сохранить гордость и благородство. – Атакуешь их еще раз, и я не посмотрю, что ты занпакто Шики. – Да что ты? – пренебрежительно фыркнул Амакуса. – Не убили ее вовремя, так меня попробуешь устранить? Медленно выпустив воздух из легких, Бьякуя выпрямился, игнорируя полученные раны. – Я здесь не для того, чтобы убивать ее. – Но и не спасать, – предположил Амакуса. – Ты здесь для того, чтобы остановить Айзена, полагаю. Как и капитаны. Иначе бы вряд ли ты позволил своему лейтенанту и маленькой сестренке пойти на помощь их друзьям. Это так забавно… наблюдать, как за одной заложницей бросаются на помощь подростки, явно не дотягивающие по силе до противников… В то время как, имея в своем арсенале опытных воинов, Серейтей бросает своего офицера. – То, что ты стоишь передо мной, к сожалению, подтверждает, что Шики причастна к экспериментам, сотрудничеству с Айзеном. Я здесь не для того, чтобы убить ее, я не желаю ей зла. Однако я обязан вернуть ее в Общество душ для… Амакуса не выдержал, но вместо гнева его накрыла истерика, он засмеялся, перебив капитана на полуслове. Честно говоря, даже потерял бдительность, но и пусть. Он опешил от услышанного, даже подумал, что Бьякуя отыгрывает роль праведного капитана перед другой шинигами. Но нет, он искренне верил в свои слова. И от этого у парня даже слезы проступили. – Я не могу… – вздохнул Амакуса, издав напоследок истеричный смешок и в недоумении уставившись на мужчину. – Я… ох боже. Сотрудничество с Айзеном? Вау. Вау… – покачав головой, он отвернулся, постепенно ощущая, как на смену истерии приходит раздражение. – Давай так. К сожалению, это я виноват в том, что стою перед тобой. Потому что по собственной глупости чуть-чуть доверился Айзену. И он не соврал… все сделал, как и обещал. – Ты? – Да, я, – уже без улыбки огрызнулся Амакуса. – Это я хотел сбежать к Айзену, а не Шики, которая, видимо, забыла, как вы, сволочи, с ней обращались. Уж думал, если обрету собственное физическое тело, смогу отделиться от нее, то защищу. Но то, через что она прошла, через что мы прошли… Она не давала своего согласия. В этот раз это я виноват в том, что произошло. В том, что ее фактически месяц удерживали на цепи, разрывали на части, вспарывали, как лабораторную крысу, а когда появилась Иноуэ Орихиме, восстанавливали, чтобы учесть все допущенные ошибки вновь и вновь. Единственная мысль, которая помогала Амакусе не сойти с ума от чувства вины, заключалась в том, что Шики заварила всю эту кашу. Но каждый раз анализируя ситуацию, он не мог игнорировать тот факт, что раздора в их жизни куда больше приходило от него. Он понимал, что эксперимент будет болезненным, но ожидал чего-то похожего на предыдущий раз, что пытка завершится за пару часов, а не растянется на несколько недель. От наступающей злости разряды запрыгали по коже. Его слова, казалось, только насторожили Бьякую, не более. Он не воспринимал его всерьез, не верил. – И чего ты молчишь?! Это твой ответ, да, безразличное молчание?! – не выдержал парень, повысив голос. – Что она тебе сделала, чтобы ты так к ней относился?! Все допускают ошибки! Но ты даже понять ее не пытался! Вы, сраные аристократы, думаете, что все обязаны чтить закон наравне с вами. Проблема в том, что закон это и есть вы! Сорвавшись во вспышке эмоций, Амакуса с размаху ударил по противнику сотней разрядов, от которых уже нельзя было защититься обычным бакудо. Ослепительная вспышка заполонила пространство под башней, стала ярче солнца. Из зоны поражения кубарем вылетала лейтенант, прижимая к себе Рукию, но девушки не волновали парня. Пользуясь моментом, он приблизился к Бьякуе, намереваясь дотянуться до него в ближнем бою. Глупо с его стороны. Тип его атак подходил для дальних дистанций, капитан защищался от хаотичных разрядов лепестками лезвий, но предыдущее сражение, что вымотало его, давало о себе знать. Амакуса бил по левой стороне – раненным руке и ноге противника, где защита оказалась особо слабой. Но в какой-то момент ему надоела беготня, и он вновь предпочел атаковать молнией. Бьякуя не успел бы возвести барьер, поэтому инстинктивно защитился лепестками сакуры. Его отбросило прочь, и, к его сожалению, он прочувствовал на себе часть электричества. Некоторые участки тела онемели, но куда сильнее обеспокоили полученные увечья. Электрический ожог не самое приятное, что ему доводилось испытывать. – Вот почему она пошла к Айзену, – переводя тяжелое дыхание, зашипел Амакуса. – Ей нужна была сила, не чтобы выделиться, а чтобы вы, уроды, наконец, признали ее. – Никто ее никогда не отвергал. Йоруичи заботилась о ней. Я же… мог быть ей другом. Просто реальность не совпадала с ее желаниями… – О-о, серьезно? – не удержался от иронии парень. – Мог быть другом? Заботилась о ней? Мы не отвергали ее… а что ты сделал в последнюю вашу встречу?! А?! Никто ей никогда с детства не говорил, что она молодец, что она нужна кому-то! Поэтому она выросла неуверенной в себе, поэтому терпела и думала, что она недостаточно хороша для вас всех, раз вы ее не признаете. – Это эгоистичные суждения. – А как можно быть не эгоистом, когда речь заходит о людях, которых она любит?! Когда хочет, чтобы любили ее! – сорвался Амакуса, с трудом заставив себя прикусить язык, но выходило с трудом. – Ее любовь стоит очень дешево, Кучики, она даже к твоей сестре привязалась и к той девушке, Иноуэ. И они тянутся к ней… как минимум не отталкивают. Пока. А ты? Она ведь любит тебя… И я знаю, как она себя чувствует, когда раз за разом сталкивается с твоей безразличностью и пренебрежением. По себе знаю. Пф… иронично. Сжав курительную трубку с такой силой, что она грозилась треснуть, Амакуса жестко усмехнулся. Пора было заканчивать спектакль. – Я не позволю, чтобы она вновь страдала из-за тебя. Ощущая, как воздух подле наполнялся и вибрировал от нарастающей энергии, что рвалась из глубин его души, Амакуса вытянул руку с курительной трубкой, надавив на нее с такой силой, что у нее образовалась трещина. От которой яркой вспышкой отскочила молния. – Тысяча змеиных укусов… Бан!.. Грохот, вкупе с алым потоком энергии, пробившим стену у основания башни, находящейся позади, едва не отправил Амакусу на тот свет от неожиданности. Застыв испуганным школьником, он с ужасом подумал, что если бы вспышка серо ударила бы несколькими метрами ближе, ему как минимум подпалило бы зад. О высвобождении банкая уже и речи не шло. Со сцены словно содрали занавес, обнажая знакомые потоки духовной энергии Элодии и Шики. Проблема с Бьякуей моментально отошла на второй план, поднявшаяся песчаная пыль затмила подножье башни, и только благодаря сенсорике и связи Амакуса мог понять, куда отбросило одного из противников. У него душа в пятки упала. – Черт… Шики!!! В голове не осталось ни одной мысли, парень бросился по невидимому следу, игнорируя, что бывший противник мог его вновь атаковать. Уже не имело значения. Фигуру в белых одеяниях, которая пострадала от встречи с испепеляющим серо, он заметил практически сразу. Ветер постепенно разгонял пылевые облака. А когда Амакуса подбежал к девушке, то уже был готов растерзать в клочья аранкара, которая клялась, что не причинит его хозяйке вреда. Остановившись подле, Амакуса почувствовал, как у него перехватило дыхание, что он уже не справлялся с эмоциями, которые менялись чересчур быстро. Потому что алая сфера серо вместе со стеной вынесла под белое солнце пустыни не Шики, а Элодию.Глава 15. «Выбор»
22 марта 2022 г. в 11:56
– Значит, ресуррексион.
– Верно. Так называется наша способность, которая возвращает нам сущность наших боевых навыков Пустых, – утвердительно кивнула Элодия, прикоснувшись к толстому стеклу резервуара, внутри которого находился ее клинок. – Существует и второй этап высвобождения силы, чем-то по специфике напоминающий банкай шинигами. Однако его достиг лишь один из эспады.
«И, видимо, предусмотрительно ты не хочешь говорить, кто именно», – заключила Шики, переведя на Элодию недоверчивый взгляд. Тем не менее на данный момент ее куда сильнее интересовал духовный клинок.
– В отличие от шинигами, духовные клинки аранкаров обезличены. Они просто сосредотачивают, удерживают часть нашей силы, часть нашей сущности Пустых.
– У них нет своей воли?
– Нет. Как и личности. Это наша сила.
– И ты так легко позволила отдать эту силу мне?
Молчание вкупе с сосредоточенным вздохом говорило лучше всяких слов. Аранкар выглядела печально, однако ее эмоции, как подсказывала интуиция, были вызваны далеко не текущим положением дел.
– Я не воин, к тому же я никогда не была заинтересована в сражениях. Однако мой ресуррексион, Виуда Нэгра, идеально подходит для битвы.
– И в чем его сила?
– Всему свое время, – ушла от ответа Элодия, как и от резервуара со своим клинком.
Всему свое время. У Шики любая неизвестность ассоциировалась теперь с угрозой, она почувствовала, как сердце забилось быстрее. Прикрыв глаза, попыталась успокоиться. Отвратительное ощущение. Теперь малейший шорох пугал ее до дрожи, пусть Элодия и обещала, что кромешного пиздеца для нее не предвидится, девушка не спешила расценивать ее слова за чистую монету. Вот так просто отдать свою силу шинигами? Во имя науки? Чушь. Конечно, Айзен мог заставить ее, и тем не менее аранкар не выглядела расстроенной.
Айзен… к счастью, после их беседы в зале совещаний они не виделись. Даже несмотря на попытки держать себя в руках, не думать о произошедшем, крыша ехала в тартарары. Теперь Шики не могла нормально засыпать, Амакусе приходилось быть рядом, чтобы она расслабилась и не боялась, что кто-то к ней подкрадется со спины. А хуже всего оказалось просыпаться рядом с парнем, потому что, не отойдя от кошмаров, она в панике начинала вопить и отбиваться от занпакто, который с трудом успокаивал ее.
Бессонные ночи. Стресс. Непонятная сила внутри. Пусть ей и разрешили передвигаться по Лас Ночес одной, Шики не торопилась пользоваться привилегией. Точнее, попробовала вчера, наконец, выбраться из комнаты хоть кости размять, а потом столкнулась в темном коридоре с Гриммджоу. Испугалась до усрачки настолько, что аранкар не успел сообразить, что за белая моль от него улетала с воплями.
Ладно, не с воплями. От страха у нее голос пропал в тот миг.
«Такими темпами мне отсюда не выбраться. Мне дали свободу передвижения по крепости, но и только. Что делать дальше я понятия не имею».
– Значит, поэтому теперь ваши реацу так похожи? Да и к чему все эти секреты? – прервал тишину Амакуса. – А если ей придется использовать клинок, то что? Если ей будет грозить опасность? Она чем отбиваться станет, сарказмом?
Засыпав Элодию провокационными вопросами, Амакуса продолжал наблюдать за девушками со стороны, развалившись на стуле, да закинув ноги на стол. Одарив его взглядом, полным пассивной агрессии, аранкар выждала миг, после чего дернула пальцем за нить. Удивленно воскликнув, парень свалился со стула.
– Это рабочее место, веди себя нормально.
– Вот же ж…
Задержав взгляд на клинке, на котором любопытно переливался свет, Шики почувствовала, словно ее разум вновь куда-то ускользает. Пустота, что образовалась у нее в душе, никуда не исчезла после сепарации Амакусы, хоть она и понимала, что их связь не исчезла. Билась тонкой линией пульса. А вот тяжкий груз новой силы нарастал с каждым днем. Словно опухоль.
– Ты не просто аранкар. И не Пустой, – с трудом оторвав взгляд от белоснежной сабли, заключила Шики. – Ты была человеком. Верно?
Застыв над стеклянными ампулами, Элодия не изменилась в лице, но молчала достаточно долго, чтобы не оставить сомнений на этот счет.
– Я Пустой, которого обратили аранкаром. Но… я… иногда в голове всплывают образы души, которая, похоже, доминировала во мне. Вероятно, по ее образу и подобию сформирован мой облик. – Переведя дух, девушка вернулась к работе, и как ни в чем небывало продолжила: – Меня не спроста определили во фракцию господина Заельаппоро. Знания, которыми я обладаю, не могут взяться у Пустого: основы химии и биологии. Это лежит за пределами обычной генетической памяти… Но я наблюдаю за собой странность, за которую меня не без причины ругает господин Заельаппоро. Это проявление эмпатии к существам… нет, не так. Проявление заботы. Словно…
– Материнский инстинкт? – предположила Шики.
– Возможно, – без особого энтузиазма пожала плечами Элодия, – для нас это понятие лежит…
Умолкнув на полуслове, аранкар застыла, словно кролик, почувствовавший присутствие хищника. Испуганной не выглядела, но определенно напряглась, и похожая реакция последовала за Амакусой. Оглянув обоих, Шики не сразу поняла, в чем дело.
– Нарушители?
Предположение Элодии заставило девушку прислушаться к колебаниям духовной энергии, и она с удивительной точностью распознала три до боли знакомых источника реацу. По спине пробежали мурашки.
– Юноша из Каракуры, Куросаки. И его друзья: квинси и тот силач.
– Распознала с такого расстояния?
Шики не поняла природу вопроса, поймав на себе подозрительный взгляд Элодии.
– Так вы ж сами почувствовали их раньше меня.
– Я почувствовала незнакомую духовную энергию в определенном направлении, не более. Хм… все же господин Айзен прав, твоя сенсорика… хороша.
Шики напряглась, не удержалась от того, чтобы переглянуться с Амакусой и отметить схожую недоверчивость во взгляде. Элодия оказалась близка к тому, чтобы проболтаться о том, что не предназначалось для их ушей.
«Раз Куросаки здесь только с друзьями, они пришли за Иноуэ. Я не чувствую ни одного из шинигами, значит, Готей отказался помогать им в вызволении девушки… Ну, меня-то они вызволять не стали, с чего такая честь для Иноуэ-то будет? Тоже, видимо, считают предательницей, раз она добровольно ушла».
– Почему ты ничего не делаешь? – спросил Амакуса.
– Я подготавливаю ваши образцы к анализам.
– Я про ворвавшихся в Уэко Мундо подростков, а не твои склянки и банки.
– Моя работа – склянки и банки, а не отлов мелких блох, что пытаются прыгать на волка. Змей я тоже не очень люблю.
– От паука слышу.
Шики и не знала, умилила ее сцена, или же заставила растеряться. За последние дни наблюдений она отметила, что Амакуса и Элодия напоминали младшего брата и старшую сестру: первый подшучивал или донимал расспросами, а последняя сдержано осаживала его и терпеливо разъясняла. Честно говоря, наблюдая за ними, Шики испытывала не то ревность, не то грусть. Она понимала, что для Амакусы, обретшего собственное тело, весь мир открыт для изучения, и он может общаться с другими людьми. И все же…
– И предупрежу на всякий случай. Даже если нарушители прорвутся во дворец, не пытайтесь сбежать. Понятно?
Все же они опасаются. Шики держалась в шаге от того, чтобы ее воля превратилась в россыпь осколков, но факт проникновения Куросаки Ичиго в Уэко Мундо зажег в ней крохотный уголек надежды. Надежды на что именно – она не знала.
– Хаттори?
– Куда я убегу-то? – мрачно отозвалась девушка. – Ты меня и Амакусу опутала своими нитями из реацу, чуть дернусь – обратно потащишь.
– Сорвать их все равно не получится без моего желания, поэтому не пробуйте. Себе навредите. Лучше помогите с работой. Хаттори, достань из колбы мой меч. А ты… не раздражай меня.
Это уже вызывало уныние. Поскольку Элодия практически не делилась информацией, у Шики не оставалось иной пищи для размышлений, кроме проникновения Куросаки в Уэко Мундо. В одном аранкар оказалась права – ее сенсорные способности возросли, она словно орел наблюдала за белкой издалека. Хоть стены, окружавшие лабораторию, глушили все звуки и вибрации, Шики сразу поняла, когда нарушители проникли во дворец и завязали бой. Часы беспомощного наблюдения угнетали. Пугали.
«Это ведь Куросаки… тот парень, который смог остановить казнь Рукии, который переполошил Серейтей. Абарай и Рукия о нем постоянно говорили, чувствуется, что он особенный… Тогда, может, мне стоит помочь ему? Спасти Иноуэ… а потом оправдываться, почему я так и не явилась к ней за последние несколько дней? После завершения эксперимента я так и не пришла к ней, даже не поблагодарила. Если бы не эта девочка, я бы умерла. Не важно, что она раз за разом восстанавливала мое тело, чтобы над ним измывались вновь. Без нее…»
– Ты в порядке?
Потеряв счет времени, Шики сидела в углу лаборатории, обняв колени. Потерялась в ощущениях, отслеживая колебания реацу, и вздрогнула от того, сколь неожиданно перед носом появился Амакуса.
Он все понимал без слов. Видел, как ее терзает мысль о побеге, дразнит ступить в смертельный капкан. Шики знала, что парень желал для нее лучшего, что он защитит ее, не позволит кому-то навредить. Но проблема в том, что и в шинигами он видел угрозу. Скорее всего, вздумай она побежать к Ичиго, чтобы вызволить Орихиме, он попытается остановить ее.
– Они не за тобой пришли, ты ведь это понимаешь?
Его снисходительный тон бил по сердцу, словно розгами. Бегло бросив потерянный взгляд на Элодию, она вновь уронила голову на грудь.
– Рано или поздно Готей нападет на Айзена, – прошептала Шики, – и что мне делать, если он проиграет? Меня тоже убьют.
– Притворишься жертвой… хотя, притворяться не придется. Ты его заложница, никто не посмеет винить тебя в чем-то после произошедшего. А если ты попытаешься сопротивляться, а он выиграет, то проблем будет больше. Не встревай, а ему покажи, что ты его союзник.
– Ты сам сказал, что я его заложник. Заложник не может быть союзником.
– Эй, хватит шептаться, – одернула их Элодия, подхватывая небольшой ящик с оборудованием. – Хаттори, помоги мне. Я одна не унесу все на склад.
– Оставь ее, я помогу.
– Ты-то? Разобьешь, скорее.
– Это у нее руки дрожат до сих пор, а не у меня, – поднявшись с колен, язвительно подметил Амакуса. – Давай, паучиха, командуй.
На колкость аранкар промолчала, однако не постеснялась одарить парня нервным взглядом. И, прежде чем уйти, не забыла добавить:
– Никуда не уходи, Хаттори. Во всяком случае, не чуди. Я сразу пойму, если дернешься и побежишь куда.
Проигнорировав очередной намек, что она здесь далеко не гостья, Шики проводила пристальным взглядом Элодию. Несколько мучительных минут просидела в тишине, убеждаясь, что аранкар и занпакто отошли подальше, после чего резко подпрыгнула и бросилась к двери. Но, занеся руку над ручкой, почувствовала, как мышцы сковало от болезненной судороги. И причиной тому вовсе не паучьи способности Элодии, а банальный страх.
Шумно переводя дыхание, Шики оперлась ладонями о дверь и, уткнувшись в нее лбом, едва сдержалась, чтобы не начать биться головой. Неужели ее действительно сломали? Речь уже шла не об амбициях и желании стать сильнее, девушка не ощущала в себе банальной решительности сделать шаг навстречу собственному спасению. Какие еще свершения и жажда признания? У нее воли ничего не осталось.
«А что я сделать-то смогу? Я даже не знаю, что со мной сделали. Чувствую в себе странную мертвую реацу, но она словно недоступна мне. Амакуса обрел физическое живое воплощение, а из-за опытов вакидзаси превратился в мусор. Я не знаю, остались ли при мне его способности, хоть часть… Разве что кидо еще могу использовать».
О последнем Шики догадалась и то, когда со страху удирала от Гриммджоу.
Тишина в лаборатории угнетала. Но до той недолгой поры, когда под крышей Лас Ночес не вспыхнули новые очаги боя, заставив Шики сначала лениво прислушаться к реацу, а затем обомлеть.
– Что?..
Ей стало дурно, из-за головокружения она чуть не упала, но, резко выбросив руку к стене, удержалась. Боль от удара осталась на заднем плане, Шики мгновение постояла, пытаясь опомниться от первого ощущения, полагая, что ей показалось. Но нет, в этот раз чувства ее не обманывали.
«Реацу… эта реацу Абарая и Рукии. Как долго они здесь? Только сейчас?.. Нет, они сражаются, значит, скрывали себя? Черт…»
От количества вопросов голова шла кругом, они словно рой ос жужжали под черепной коробкой, не давая сосредоточиться. Воодушевляющая гипотеза о том, что Общество душ отправило спасательную миссию, моментально омрачилась куда более грустным фактом. Если и отправлять кого в поддержку Ичиго на неисследованную территорию противника, то как минимум капитана, и желательно не одного.
«Они же друзья. Вероятно, в тайне от капитанов проникли в Уэко Мундо».
В тайне от капитанов – с трудом верилось, что Готей не рассекретит эту тайну. Но что они предпримут? Пошлют ли сюда кого-то еще?
«Они и ими могут пренебречь, но… мной можно пренебречь, Иноуэ и Куросаки, но теперь здесь Абарай и Рукия. Хотя бы ты, Бьякуя, ты ведь не можешь бросить своего лейтенанта и сестру на верную смерть, верно?..»
Учитывая, что он был готов наблюдать за тем, как Рукию казнят на холме Сокиоку, ничего нельзя говорить наверняка.
«Нет! Нет, не верю!.. Нет!»
Упрямо замотав головой и разозлившись, Шики отказывалась принимать тот факт, что и в этом случае Готей 13 ничего не предпримет. Она, конечно, могла посидеть в сторонке, забиться в угол. И, признаться, это хотелось сделать прямо сейчас, боль в груди от переизбытка эмоций уже действовала на физическое самочувствие. Но одно дело, когда она могла отсидеться, не имея возможности сделать хоть что-то…
«Мне не хватило смелости и даже какого-то желания подумать… хотя бы подумать о том, чтобы сбежать при первой возможности и вызволить Иноуэ, привести к друзьям. Но какой от меня может быть толк для Рукии или Абарая? Я понятия не имею, что со мной сделали, это меня придется спасать, а не их…»
К глазам подступили слезы. А вместе с ними и вспышки воспоминаний с последнего разговора с Айзеном. Как его пальцы сдавили ее шею, давили на плечи.
От нахлынувшего ужаса ее передернуло. Но страх подхлестнул отвращение. Вызвавшее секундой позже хоть что-то, напоминающее злость.
«Нет уж. Хуй с ним, ни за что… Лучше уж сдохнуть, чем вновь трястись перед ним, чем…»
У нее сбилось дыхание, мысли лихорадочно метались в голове, поэтому пришлось потратить несколько секунд, чтобы банально расслабить стянутые до предела мышцы. Сделать вдох и выдох. Вспомнить, наконец, сколько в ней было самоуверенности и стойкости до того, как она здесь оказалась.
«Я, Хаттори Шики, законная дочь главы клана Хаттори, клана телохранителей и защитников Общества душ. Бывший офицер второго отряда. Бывший командир исправительного отряда», – словно мантру повторила про себя девушка. – «А теперь седьмой офицер шестого отряда. И кто бы как ни воспринимал данный факт, какой-никакой, но в прошлом сэмпай нынешнего главы клана Кучики… Я не могу сломаться. Не могу. Не. Могу».
Сжав кулаки, Шики попыталась взять себя в руки, но ощущая нерешительность, от раздражения ударила себя ладонью по лицу. Оказалось даже больнее, чем рассчитывала. Оно и к лучшему.
«Ты все еще офицер, Шики. Пусть уже и без занпакто, пусть уже и не шинигами… Рукия, Абарай, Иноуэ… ты должна хотя бы попробовать помочь им. Ведь умереть в бою не так страшно, как возвращаться в ту чертову яму…»