Сделай мне больно

            Кризалис лежал на кровати обнажённый, прикованный к ажурной кованой спинке кровати. Поэт перебирал кнуты и плётки висящие на стене.       — Ты ещё долго перебирать их будешь?       — Ммм... Я хочу что бы было ни как обычно.       — А этого тебе мало?— Спросил Кризалис потрясая руками в наручниках.       — Это не обычно, но это не то о чём я говорил.       — Ааааа, ну нафига я на это согласился? Ты приковал меня к кровати, напялил пафосный зелёный халат, чего ещё тебе не хватает!?       —Кусай мои губы, заламывай руки...Будь жестче со мной, будь сегодня грубей. Мне слаще объятий жестокие муки Безумных слияний настенных теней. И я извиваюсь в своем искушеньи, Ногтями рву простынь, впиваясь в кровать, О боли взываю к тебе в иступленьи, Кричу, умоляя тебя продолжать. На теле оставь след порочных желаний. В укусах, царапинах ночь сохраню. В безудержном сонме своих истязаний Отдай мое тело живому огню. Мы оба сгорим, чтобы вновь возродиться, Мы фениксы вечной жестокой любви. Друг другом и болью успев насладиться, Оставим на теле желаний следы.       — Я не совсем понял но если тебе так хочется я могу поизображать бешеную кошку.       — Ха, ха... Я не об этом.       Поэт нежно провёл ладонью по щеке Кризалиса.       — Тебе ведь все это не нравиться.       — Чё! С чего ты... Аааа, я понял, ты опять паришься из за того что у меня не стоит?       Поэт не ответил а только отвёл взгляд.       — Я ведь уже говорил...       — Ты не испытываешь возбуждения от секса, всегда просишь быть с тобой грубым а стоит мне начать быть с тобой нежным сразу начинаешь дёргаться и сопротивляться, когда я довожу тебя до оргазма ты говоришь что не хочешь, особенно когда я внутри...       — Стоп! Я понял что тебя не устраивает, дальше можешь не продолжать... Мне нравится проводить с тобой время, слушать как ты рассказываешь стихи и говоришь о книгах, но секс, понимаешь, мне нравятся наши игры, но...       — Но я мужчина и ты тоже. И из за того что я не могу принять тебя внутрь роль женщины приходится выполнять тебе, что для тебя совершенно не приятно.       Кризалис закусил губы и отвернулся что бы не смотреть на Поэта. Они оба молчали. Поэт взял Кризалиса за подбородок и развернул его лицом к себе.       — Зачем?       — Тебе это было нужно, а мне...       — Была нужна боль.       И снова тишина. Поэт нагнулся и поцеловал Кризалиса в губы, на мгновение его сердце перестало биться, он испугался что в этот раз не получит ответа, что Кризалис отпрянет он него не желая продолжать. Но этого не случилось, Кризалис ответил. Сначала поцелуй был нежным, но становился все более страсстным по мере хода времени. Кризалис укусил Поэта за язык и губу после чего прошептал в раскрытые губы любовника.       — Я уже замёрз, согрей меня.       Поэт скинул полупрозрачный халат на пол и взял с тумбочки смазку. Он перекинул ногу через торс Кризалиса а голову положил ему на плечи.       — Хочешь снова попробовать?       — Хочу что бы тебе было приятно.       Одной рукой Поэт оттянул в сторону свою ягодицу открывая проход в который вставил два пальца покрытых большим количеством смазки. Было больно, анальное отверстие Поэта будучи очень узким и нежным было не в состоянии принять в себя даже два пальца. Что бы отвлечь себя Поэт начал целовать и покусывать Кризалиса в шею. Их стоны сливались под тёмным потолком комнаты, Поэт стонал от боли в растягиваемом анусе, Кризалис рычал от от прикосновений горячих губ к шее.       — Грааа, мм, прекрати!       — У тебя чувствительная шея, я не знал.       Поэт сильнее укусил Кризалиса в шею.       — Вот ты и показал свою вампирскую сущность.       Поэт рассмеялся, почему то от этих слов Кризалиса ему стало легче, словно с сердца стёрли все страхи и стало так легко. Он вынул из себя пальцы и стал дрочить член Кризалиса.       — Уверен что готов к этому? В прошлый раз ты кричал что сейчас умрешь и что я убью тебя своим членом.       — Нет, но это не имеет значения— ответил Поэт примеряясь бедрами к члену Кризалиса.       — Почему?       — Потому что я люблю тебя.       Поэт приставил головку к анусу и резко опустил бёдра. Воздух вышибло из лёгких, боль поднималась снизу в верх мешая дышать. Поэт сдержал крик но не смог сдержать слезы.       — Да твоюж мать!       Кризалис дёрнул руками пару раз и наручники лопнули. Он обнял Поэта и стал нежно гладить его по спине.       — Все хватит! Тебе это не подходит, давай слезай!       — Нет, не двигайся!       Поэт вцепился в Кризалиса обеими руками расцарапывая ему спину. Боль не утихала но он уже мог дышать.       — Я, я хочу этого, хочу что бы тебе тоже было приятно.       — Хорошо, хорошо, я понял, но давай не так резко. Наверное есть какие то способы что бы тебе было не так больно. Давай мы сейчас остановимся и не будем продолжать, а когда ты отдохнёшь и придёшь в себя мы подумаем что с этим можно сделать, хорошо?       — А? Да, да, хорошо.       Поэт попытался подняться но его тут же накрыло новой волной боли. Кризалис крепче прижал к себе Поэта и перевернулся так что теперь Поэт лежал на спине. Он медленно вытащил из любимого свой член на котором остались следы крови. Поэт бубнил себе под нос какие то стихи растирая по лицу слёзы.       — Дать тебе обезболивающее?       — Нет, я в порядке, мне нужно просто немного полежать.       Поэт сжался в позе эмбриона. Кризалис подошёл к креслу ставшему рядом с кроватью и взял с него одеяло, он бережно завернул в него Поэта и убедившись что тот хорошо укрыт вышел из комнаты.       — Блять, блять, блять! Ну почему у нас вечно так!       Кризалис со всей силы врезал по дверному косяку и вошло в ванную. Он пошарил под раковиной рукой и через несколько секунд поисков вытащил маленький перочинный ножик завёрнутый в зип пакет. Вытащив нож из пакета и проверив остроту лезвия Кризалис сделал первый надрез на левой стороне груди. Немного подождав он перечеркнул первый надрез вторым.