Недопонимание

Лёгкий ветерок слегка трепал зелёные листья и грозил вот-вот сорвать те с сухих веток. Утреннее солнце давным-давно поднялось из-за горизонта и прямо сейчас грело своими лучами лица и головы местных жителей. Те в свою очередь уже начинали собираться с силами, готовясь к новому дню полному упорной работы и труда на благо их небольшой общины. Дети собирались в компании и заговорчески шептались, пытаясь придумать очередную шалость. Женщины забирали принесённые газеты и письма с крылец своих домов, а местные старушки рассаживались по лавочкам, подкармливая бродячих котов и готовясь для целой волны самых свежих обсуждений и сплетен. Совершенно ничего не предвещало беды ровно до того момента, пока вдруг на конце улицы не показались фигуры сразу нескольких человек. По мере их приближения до этого тёплый воздух словно начинал пронизывать морозных холод. Светлое небо постепенно закрывали очень большие и тёмные тучи, а ставни самых первых домов на окраине принялись поспешно закрываться. Сидящая на лавке пожилая леди надела на нос круглые очки и слегка прищурилась, пытаясь получше их рассмотреть, и в момент, когда голубые глаза из-под потëртой оправы смогли узнать самого первого из гостей, лицо её вмиг побелело. Целая куча бездомных котов, до этого мирно спящая рядом с женщиной на земле, принялась громко мяукать и злобно шипеть, намереваясь любой ценой защищать свою любимую кормилицу, но та только сокрушëнно покачала головой и погладила за ухом самого ближнего из животных, тихо приговаривая: — Тише, тише, Мистер Пибблз. Они пришли не по нашу душу. — толпа местных ребят испуганно разбежалась за углы кирпичных домов. — Они за Даниэлем. Кто-то из наших не был способен удержать языка за зубами. Мистер Пибблз очень настороженно провожал взглядом янтарно-зеленых глаз одни, очень похожие на его собственные, глаза. Угольно-чëрная шерсть на спине вдруг встала дыбом в момент, когда его жертва подняла взгляд от пушистой морды к лицу старой женщины. Даже с такого приличного расстояния Камило отчётливо смог рассмотреть в почти прозрачных глазах осуждение. Морщинистые пальцы всё продолжали неспеша гладить агрессивно настроенного любимца, а с сухих губ срывались тихие причитания и цоканье. С их появлением здесь до этого переполненная людьми улица вмиг опустела. Деревянные ставни друг за другом, на подобии морской волны, с громким звуком захлопывались с каждым их шагом. Брошенный детьми воздушный шар зацепился за кривую ветку одной из пальм и застрял, а из небольших щëлочек на них уставились несколько десятков пар глаз. Словно местные боялись, что Камило и все идущие за ним люди вдруг окажутся на пороге их дома. Но, понятное дело, они пришли не за ними. — Мы давали Даниэлю много шансов. — эти слова заставили его обернуться. — Не раз предупреждали, что все эти опыты и эксперименты закончатся плохо. Жаль, что всё сложилось именно так. — очень старый, но тем не менее, энергичный на вид мужчина немного огладил рукой длинную бороду. — Он не плохой человек, но ведь и девочка просто стала жертвой обстоятельств. Бедняжка. Я слышал, что восстановление было очень тяжёлым. Да, мальчик мой? — Мадригаль кивнул, и старец грустно улыбнулся. — Как жаль. Как жаль. Я до последнего надеялся, что Даниэль всё-таки сможет спокойно дожить свой час в Энканто… — его перебил довольно резкий и строгий голос. — Вы до последнего надеетесь на человеческое благоразумие, Арчибальд. Только вот не всегда оправдано. — это была женщина, очень высокая и с немного вытянутым подбородком. Острые черты лица придавали ей отдалённую схожесть с грифоном. — Даниэль уже просто не знает меры. Мы спускали ему все выходки с рук из-за смерти его жены, но ведь не может это продолжаться вечно. Прошло почти десять лет, а в мастерской по сей день вечно что-то горит и взрывается. Джульетта сказала мне, что они взяли туда маленькую девочку, не сообщив совету. — она громко взяла воздух через ноздри. — Просто немыслимо. Ребёнку там не место. А что уже говорить о пострадавшей девочке? Уже не важно, кто конкретно спустил повозку по улице, его дочь ещё не достигла совершеннолетия, а значит, что он сам будет нести ответственность за её проступки. — она повернула голову к собеседнику. Тот, как казалось, не особо вслушивался в её слова. — Или вы считаете иначе? Арчибальд улыбнулся ещё шире. — Что вы, что вы. Виновник должен получить заслуженное наказание. Но вы порой слишком непреклонны, Цирилла. Наша обязанность — это не забывать учитывать и самый обычный человеческий фактор. Например, такой, как неосторожность, рассеянность или банальная глупость. Большинство преступлений происходят как раз-таки из-за неё. — та удивлённо приподняла брови. — Не нужно обращаться с Даниэлем как с преступником. По крайней мере, в присутствии его дочерей. В эту секунду, словно по команде, цепи в руках идущих в самом конце процессии мужчин громко лязгнули. Камило отвернулся и постарался сосредоточиться на поиске верного пути к дому Лауры и её отца. Несмотря на то, что дорогу он знал буквально наизусть, правильная тропа словно плыла перед глазами, а ноги против его воли стали подкашиваться. Прямо сейчас лицедей вёл точно вперёд целую толпу из самых разных людей. Своего отца на пару с Августином, которые вызвались пойти первыми, и Диего. Абсолютно каждая мимическая морщинка на лице друга высказывала холодную непреклонность, руки были крепко сжаты в кулаки, а светло-голубые глаза смотрели точно перед собой, словно Ортиз в любую секунду ожидал нападения. Следом за ним Арчибальд и сеньора Грин. На лице последней очень отчётливо читался скептицизм, но что-то сказать против такой слишком уж снисходительной просьбы мужчины она, судя по всему, так и не решилась. И Мадригаль бы соврал, если бы сказал, что не понимает в чëм причина её непривычной молчаливости. Оба являлись членами городского совета, как и в целом, одними из самых уважаемых персон в Энканто. И Арчибальд, и сеньора, наравне с Альмой, а после и с его тётей, решали самые важные и ответственные вопросы каким-либо образом относящиеся к безопасности местных жителей. Если, как правило, более мелкие стычки и конфликты решались без их участия, то по-настоящему серьёзные происшествия, которые требовали вмешательства суда, разрешались только в их присутствии. Арчибальд в целом создавал о себе впечатление крайне приятное. Камило знал его с малых лет и всю жизнь считал мужчину немного чудаковатым. Старец очень любил носить совершенно несочетаемую и, как бы сказала Сара, кошмарную и абсолютно не подходящую друг к другу одежду. Далеко не один раз лицедей наблюдал на его голове огромную изумрудно-зелëную шляпу-цилиндр в паре с ярко-оранжевым кафтаном или, чего хуже, с сюртуком в черную полоску. Худоба и очень длинная и седая борода придавала сеньору поразительное сходство с каким-то магическим существом из детских книжек. Забавным эльфом, весело хлопающим в ладоши и поющим громкие песенки. Но несмотря на свою нетипичную для их небольшого поселения внешность сказать что-то подобное вслух Мадригаль не решился бы даже на смертном одре. Во-первых, потому что его матушка за подобные шутки умудрилась бы достать Камило даже с того света. А во-вторых, несмотря на все свои странности, человека мудрее Арчибальда в Энканто было просто-напросто не найти. Мужчина обладал несколькими просто поразительными качествами, которыми далеко не все в их время смогли бы похвастаться. Например: сочувствием, проницательностью и, как ни странно, человечностью. Да, он был справедлив и в какой-то мере строг, но никогда не позволял дать эмоциям властвовать разумом. Чем, к примеру, не могла похвастаться его верная спутница. Сеньора Грин заставляла себя побаиваться. Парень не знал точно, специально ли женщина выбрала для себя именно эту модель поведения или действительно имела настолько непробиваемый характер, но Мадригаль на подсознательном уровне очень старался не разбрасываться лишними словами в её присутствии. Весь её вид так и выказывал идеальную дисциплину и желание контролировать вокруг себя абсолютно всё. Очень тугой пучок на затылке, строгое тёмно-синее платье ниже колена и туфли на низком каблуке. Тонкие губы были плотно прижаты друг к другу, а глаза с лёгкими морщинами немного прищурены, словно женщина в эту самую секунду пыталась рассмотреть в толпе нарушителей. Мадригаль даже словил себя на мысли, что ей самое место в какой-нибудь школе, просто потому, что более подходящего человека на роль занудного и очень злого учителя найти было просто нереально. Несмотря на то, что она была гораздо моложе своего наставника, именно сеньора выступала в их дуэте тем самым «плохим полицейским». И от такого контраста немного эксцентричного и периодически выдающего совершенно не относящиеся к теме шутки и рассказы старика и настолько неприступной и холодной женщины порой хотелось рассмеяться в голос. Но такая компания Камило сейчас даже не улыбнула. Парень просто не вслушивался в их разговор. Все мысли были заняты только страхом предстоящего кошмара и заплаканными карими глазами, с надеждой смотрящими в его собственные. Они умоляли его, просили никуда не идти, но Мадригаль не мог услышать их мольбы. Только не в этот раз. Он чувствовал взгляд полный отчаяния точно меж своих лопаток и слышал, как его кузина на пару с мамой принялись успокаивать Сару. Но Камило так и не позволил себе обернуться. Просто потому, что если бы он сделал это, то, возможно, на этом бы всё и закончилось. Слёзы на бледных щеках в пух и прах разбили бы всю его решимость. Вынудили отступить и вернуться обратно к ней. Но Камило не собирался оставлять всё это так просто. Не важно, сколько ещё злобных взглядов в спину ему предстоит получить, сколько из их соседей будут выкрикивать оскорбления и ненавидеть — это уже просто не имело значения. Самое главное — не дать им уйти. Заставить ответить за часы её адских болей и страданий, за шрам на белой коже и почти разрушенную жизнь. За собственными мыслями лицедей чуть было не пропустил мимо ушей адресованные ему слова: — Камило, мальчик мой. Это правда, что теперь младшая дочь Джульетты встанет на её место? Будет новым хранителем свечи? — голубые глаза старика сверкали искренним интересом. Казалось, что ответ на этот вопрос действительно волнует его. Кучерявая копна снова покачнулась в положительном жесте, и Арчибальд улыбнулся. — Ох, как замечательно. Не в обиду тебе и всем остальным из Мадригалей, но человека лучше Мирабель на эту роль нам просто не сыскать. Отличная девочка, просто прелесть. Всегда здоровается со мной по утрам и предлагает помощь. Говорит, что ей очень нравятся мои рассказы из молодости. Представляете, Цирилла? — женщина слегка приподняла бровь. — Как-то раз я рассказывал ей ту историю про лысую альпаку… — но сеньора недовольно перебила. — То, что девочка вежлива и слишком воспитана для того, чтобы отказать вам ещё не значит, что она справится с ролью хранителя, Арчибальд. — она резко приподняла подбородок вверх. — Это просто огромная ответственность. На месте Джульетты я бы подождала её совершеннолетия. Такая быстрая и резкая смена обстановки может вывести из толка любого, тем более ребёнка. Старец слегка покачал головой, всем своим видом выражая вежливое несогласие. — Ну-ну. Не будьте так категоричны. Все мы начинали с малого. Как-никак именно Мирабель стала тем человеком, который смог спасти волшебство, а не мы с вами. — проницательный взгляд скользнул по лицу сеньоры. — Свеча выбрала её, а я придерживаюсь мнения, что магия никогда не ошибается. Так что мы с вами должны прислушаться к её выбору и помочь девочке войти в курс дела как можно скорее. Если память мне не изменяет, то и вы в свое время пришли к нам в совсем ещё юном возрасте. В ответ на последнюю сказанную им фразу в воздухе повисло возражение: — Но мне было не шестнадцать! Она ещё совсем дитя! — А вот мы и пришли. Арчибальд чуть ли не вприпрыжку, направился вперёд, тем самым перекрывая все возможности для дальнейших препираний, и стал нарочито громко напевать себе под нос какую-то очень незамысловатую и весёлую мелодию, совершенно не обращая внимания на крепко сомкнутые губы своей спутницы. Мадригаль сдержался чтобы не хмыкнуть вслух и мысленно поблагодарил всех богов за то, что Августин, всегда так яро отстаивающий интересы своих дочерей, шёл в самом конце их «весёлой» процессии вместе с Феликсом и не слышал недовольных причитаний в адрес Мирабель от одного из членов городского совета. Чего уж точно им не хватало сейчас, так это нового скандала. Мастерская, всё такая же ненормально круглая и максимально чудаковатая, неизменно стояла на своём месте, будто ничего и не случилось вовсе. Весь зелёный газон внутреннего двора сплошь и всюду усыпан металлическими деталями и инструментами, а из огромной трубы в красной кровле завитушками отправлялись точно в синее небо клубы пара. Старенький, грозивший вот-вот развалится забор и довольно жуткая на вид голова куклы на одной из гнилых досок. Воздух целиком и полностью пронизывал неприятный запах машинного масла и чего-то горелого, словно меньше чем минуту назад кто-то спалил утреннюю яичницу. Совершенно ничего не изменилось с последнего прихода лицедея сюда, если конечно не считать нововведения в виде самодельного пугала. Ни одна деталь, шуруп, гаечный ключ или бутылка с горючей жидкостью не указывала на то, какие люди живут тут на самом деле. Осознание того, что одна из этих самых металлических деталей, возможно, чуть не стоила Саре жизни, ударило по мозгу с новой силой. Вынудило злобно втянуть воздух в лёгкие и с силой толкнуть скрипучую калитку, не особо заботясь о её сохранности. Камило вдруг словил себя на мысли, что очень хочет хорошенько пнуть одну из этих гигантских и, без сомнения, тяжеленных железняк ногой со всей возможной силой. Собственными руками выбросить их в ближайшее болото, собрать все инструменты в мусорный мешок и навсегда избавиться. Так, чтобы ни Лаура, ни её отец, никогда и ни за что больше до них не добрались. Диего прошёл вперёд и самым первым добрался до покрашенной ярко-жёлтой краской двери. В воздухе прозвучал отчетливый стук, и время на несколько секунд словно замерло. Ветер вдруг перестал немного трепать осенние листья и умолк, именно в эту минуту цветастые птицы решили не покидать своих гнезд, а большой муравейник у старого дуба опустел, словно сама природа и все её обитатели знали заранее, что за этим стуком последует что-то ужасное. Настолько разрушительное и настолько неотвратимое, что целый мир будто бы дал Камило возможность передумать. Провалиться в это тёмное море и исполнить её просьбу, согласиться с тем, что всё, что происходит сейчас — огромная ошибка. Отойти в сторону и просто забыть. Простить всех виновных и жить дальше. Держать девичьи пальцы в своих руках и наслаждаться тем, что Сара вообще осталась жива. Вдруг в ушах, словно колокол, раздался громкий крик, а перед глазами появилась уже давно забытая картина. Настолько страшная и настолько кошмарная, что Мадригалю даже пришлось закрыть глаза чтобы не видеть её, но воспоминания с того вечера всплывали из темноты яркими пятнами, вынуждая его снова вернуться в ту ночь. В те самые минуты, когда он чуть было не остался один, когда родные губы умоляли его перестать наконец мучить её, закончить эти страдания, что угодно, только бы никогда больше не испытывать той невыносимой агонии и боли. Парень никогда не говорил ей этого, не напоминал и не посвящал Сару в подробности операции. В этом просто не было смысла, она не помнит. Измученный самыми настоящими пытками мозг просто удалил эти воспоминания из тёмной макушки, и Камило очень хотел, чтобы до последнего прожитого ею дня девушка никогда в своей жизни не знала, что она ему говорила. В те кошмарные полтора часа, пока старуха орудовала своей огромной косой, когда скальпель из раза в разрезал бледную кожу, и алая кровь оставалась на целительских перчатках, Сара умоляла его о смерти. Плакала, захлёбывалась в этой боли и просила его отпустить, убрать руки с её груди и позволить девушке наконец уйти. Он не знал точно, что конкретно вынуждало её это делать, желание поскорее закончить свои страдания или вколотое целительницей лекарство, но даже слушать эти слова было просто невыносимо. Такой боли Камило не чувствовал ещё никогда. Как физической, так и моральной. Он и сам говорил, просил её потерпеть, пытался убедить, что всё будет хорошо, и с каждым произнесённым словом понимал, что девушка ему просто не верит. Мадригаль видел, знал, что Сара искренне хочет этого. Думает, что все они — сеньора Диаз, Марлен и её отец делают это, чтобы сделать всё только хуже. Возможно, думать об этом сейчас было бессмысленно или даже немного глупо, но он просто не мог простить. Не мог отпустить человека, который спал крепким сном в своей постели столько дней. Видел седьмой сон, в то время как Сара и все присутствующие тогда в комнате боролись за её жизнь. Почему он должен сейчас жалеть их? Почему Сара считает всё это большой ошибкой? Даниэль должен понести наказание, собственной шкурой поплатиться за хромату и огромный рубец на девичьей лодыжке. Лицедей не знал наверняка, о чëм прямо сейчас думает Диего и его отец с Августином. Если по лицу мужчин не читалось совершенно ничего кроме смятения и чего-то отдалённо похожего на покорность судье, то голубые глаза Ортиза горели как никогда ярко. Вместе со стуком в злополучную дверь наполнились решимостью и жаждой справедливости. Плечи друга выпрямились, а брови сильно нахмурились, когда в коридоре первого этажа послышались быстрые шаги. На пути сюда никто из парней не говорил. С момента, когда Мадригаль попросил матушку приготовить для Сары чай, прошло уже целых полчаса, за которые он ещё не сказал ни одного слова. Воздух вокруг был насквозь пропитан отрицанием происходящего и яростью. Каждый на деревянном крыльце жаждал узнать, что произошло там на самом деле и хотел заслуженного наказания для виновного, но именно брюнет желал этого больше всех, за исключением лишь самого лицедея. Камило не сомневался в этом. Сара стала дня него практически сестрой. Она на пару с Мирабель заменили Ортизу семью, а как он сам часто говорил, в семье никого не бросают. В момент, когда в нос ударил запах горелых волос, сердце его вдруг забилось быстрее. На пороге показалась рыжая макушка, а следом за ней немного потусторонние голубые глаза. На усыпанном веснушками носу красовалось очень большое и чёрное пятно, а ровно по середине клетчатого сарафана рваная и очень неаккуратная на вид дырка. На краях мягкой ткани отчётливо виделись прожжëнные нитки и копоть. Стало понятно, что из-за их прихода дочь изобретателя отвлеклась от своего занятия и, скорее всего, не уследила за чем-то, что вполне себе могло бы поджечь вместо волос и любимого предмета гардероба её лицо. Девичьи пальцы схватились за края двери, и Лаура улыбнулась ему, но парень только отвёл взгляд в сторону. — Доброе утро, милая. — Арчибальд вышел вперёд и дружелюбно взглянул на неё. — Прости, если мы отвлекли тебя от новых свершений. Но ты не подскажешь, где мы можем найти твоего отца? Дочь изобретателя вдруг моргнула, словно только сейчас заметила, что помимо Камило тут вообще-то есть кто-то ещё, и уже в следующую секунду и без того круглые глаза в миг стали ещё больше. Тонкие брови непонимающе нахмурились, а расслаблено-отстраненное выражение, которое примерно двадцать четыре часа в сутки держалось на её лице, вдруг сменилось непониманием и настороженностью. Словно Лаура почувствовала, что что-то не так. Её взгляд переместился со всё ещё улыбающегося Арчибальда на оперевшегося о деревянную балку Диего. Брюнет занял место у перил и сложил руки на груди, выжидающим взглядом прохаживаясь по аккуратным чертам и, без сомнения, считывая реакцию. После на Феликса и стоящего рядом с ним Августина, те тоже не отрываясь смотрели только на невысокий силуэт в тёмном проходе. Сеньора Грин прищурилась и принялась угрожающе топать ногой в чёрной туфле, практически вынуждая совсем сбитую с толка девушку начать нервничать ещё больше. Лицо Лауры с каждой секундой становилось всё белее и белее, а после того, как ей удалось заметить двух довольно рослых и мощных на вид мужчин в паре с очень толстыми и ржавыми цепями, и вовсе сравнялось по цвету с лицом мертвеца. — Отец? — она испуганно обвела взглядом всю процессию. — Зачем он вам? Арчибальд сделал шаг вперёд. Лаура же, в свою очередь, повторила его движение в обратном направлении. — Мы хотим поговорить с ним о том дне, когда девочку сбила повозка на улице. — голос его звучал очень осторожно и тихо. — Ну, знаешь, возможно, он был там в то утро и мог заметить что-то подозрительное… — стало понятно, что мужчина собирался подвести разговор к настоящей причине их прихода сюда максимально мягко и плавно, но сделать это ему не дал громкий и резкий голос. — Мы знаем, что та повозка пренадлежит вам. — женщина поравнялась с наставником, и тот тяжело вздохнул. — Знаем, что кто-то из вас спустил ту телегу вниз по улице. И если это сделала ты, то лучше тебе признаться сразу, девочка. — глаза Лауры расширились ещё больше и она немного покачала головой, словно без слов пытаясь всё отрицать. — А если твой отец, то приведи его сюда. Немедленно. Рот девушки раскрылся в немом вопросе, и она принялась паническим взглядом бегать по лицам присутствующих. Казалось, что дочь изобретателя пытается найти в их глазах поддержку, молча надеется, что кто-то скажет, что всё это просто дурацкая шутка. Но все молчали, выжидающе смотрели на неё и не говорили и слова. Соседи уже начали высовывать головы из окон своих домов и заговорчески перешёптываться, старуха с целой армией бродячих котов поменяла свое положение с дальней лавки на ту, которая была немного ближе к мастерской, очевидно, чтобы подслушать больше подробностей и разнести те по всему Энканто. — Повозка? Но… — она рвано выдохнула и с надеждой посмотрела в лицо единственного человека во всей компании, который был настроен по отношению к ней положительно. — Мой папа не сделал бы этого. Сара моя подруга, он никогда не смог бы причинить ей вреда. — светлые радужки переместились с лица старика на Мадригаля. — Камило, скажи им. Но парень только сложил руки на груди и повернулся к членам городского совета, очень стараясь не замечать жжения в правой щеке от её взгляда. — Он не сказал мне, кто конкретно из них сделал это. Только то, что на этой повозке они обычно закупают и перевозят по городу особо тяжёлые детали. За спиной послышался панический вздох и Диего оттолкнулся от деревянной балки, делая несколько шагов вперёд и обращаясь, в первую очередь, к стоящей у входа сеньоре. — Это Даниэль. Я уверен в этом. Мы были в этом доме вчера утром, и он не хотел впускать нас. — пальцы девушки покрепче схватились за круглую ручку. — Сара была с нами, и он не мог даже просто смотреть на неё. Шарахался как от настоящего пожара. Женщина кивнула и сделала шаг к двери, но Лаура потянула ту на себя, оставляя между косяком и деревянным краем совсем малое расстояние. — Стойте, подождите! Всё это просто ошибка. Папа просто не любит гостей, вот и все. Это была не наша повозка. Клянусь. — она тараторила, перебегая глазами от одного лица к другому и с каждой минутой отчаиваясь всё больше и больше. — Прошу, только не забирайте его. Он не виновен. Без него мы с Карин просто не справимся. Спросите у Сары, кого угодно, они скажут вам. Подтвердят, что он никогда не относился к ней плохо. Ему просто не зачем калечить её. — двое высоких мужчин принялись подходить всё ближе и ближе. — Нет! Не подходите! Она рывком подалась назад и попыталась закрыть входную дверь, но женская рука не дала ей этого сделать. Сеньора нахмурилась и выпрямила плечи, её глаза опасно блеснули. — Мы не палачи, девочка. Если твой отец и правда не виновен и повозка принадлежала не вам, то ему нечего бояться. — её голос вдруг снизился до шёпота. — Но если окажется что это не так, то судить его будут по всей возможной строгости. Твоя подруга чуть не умерла, ты понимаешь это? — голубые глаза смотрели ошалело и шокированно. — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но поставь себя на её место. Тебе бы не хотелось, чтобы человек, сотворивший с тобой что-то подобное, получил заслуженное наказание? — она тяжело вздохнула и положила руку на девичье плечо. Впервые за весь их разговор покрытое морщинами лицо расслабилось. Тонкие брови приподнялись, а пальцы сжали кожу под собой чуть сильнее. — Мне очень жаль, что тебе приходится слышать всё это. Но бедная девочка и все её близкие намучались куда сильнее, как думаешь? Сейчас она оставила всю свою строгость и говорила очень чётко и тихо, словно пыталась достучаться до ничего непонимающей Лауры и убедить её в том, что они не враги. Но сбитая с толку девушка, как казалось, не обращала на неё и малейшего внимания. Небесно-голубые глаза смотрели куда-то сквозь неё, не видели перед собой совершенно ничего и никого. Мадригаль даже на секунду подумал, что ей стало нехорошо, настолько плохо вдруг дочь изобретателя стала выглядеть. До этого побледневшая кожа с каждым словом женщины начинала отдавать нездоровым салатово-зелëным оттенком, словно ещё пару секунд, и Лауру стошнит прямо на деревянные доски родной мастерской. Брови всё никак не хотели принимать своё обычное положение и перестать сосредоточенно хмуриться. Руки вцепились в ручку входной двери настолько сильно, что от такого дикого напора костяшки на измазанных после упорной работы руках побелели. Длинные ресницы трепетали не переставая, а грудь набирала в себя воздух очень рвано, словно ей было больно дышать. Ноги с диким количеством самых разных шрамов и ожогов сильно тряслись, всё тело девушки немного покачивалось, будто бы она была на грани самого настоящего обморока. Камило невольно почувствовал довольно сильный укол совести где-то в районе сердца. Если до этой минуты парень сомневался в том, кто именно был виновником произошедшего, то прямо сейчас сомнений больше не оставалось. Это не Лаура. Настолько натурально сыграть шок не смог бы даже он сам. Она не знала, отец не рассказал ей о том, что сделал. И Мадригаль был бы последним лжецом, если бы сказал, что от осознания этого с его души не упал огромный камень. Да, ситуация лучше ни коем образом не стала. Невиновность Лауры ничего не поменяла, но он не сомневался в том, что с пухлых губ сорвётся облегчённый вздох, когда Камило расскажет Саре, что подруга её всё-таки не предала. Хотя, о чëм речь, вряд-ли они будут друзьями после того, что случится сегодня. Если совет примет решение изгнать Даниэля из города, то и Лаура пойдёт следом за ним. Вряд-ли дочь изобретателя захочет когда-нибудь общаться с ним и с Сарой после того, как Карин, а вместе с тем и всю их привычную жизнь у них заберут. Понятное дело, что она до последнего будет на стороне единственного дорогого ей человека. Станет на его защиту и до самого конца будет просить о прощении, пусть даже он этого и не заслуживает. — Я не пущу вас. — волна рыжих волос взметнулась в воздухе, и Лаура выставила руки вперёд. Глаза горели решимостью, а тон с растерянного поменялся на угрожающий. — Не позволю забрать его. Сеньора устало потёрла переносицу и отправила многозначительный взгляд в лицо наставника. Судя по всему, без слов передавая попытку расколоть подозреваемого «хорошему полицейскому». Тот вышел вперёд и прошёлся по покрасневшему лицу сочувственным взглядом. — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, милая. Но мы должны поговорить с твоим отцом. — старец выставил руки перед собой, как бы показывая, что он безоружен. — Если всё и правда так, как ты говоришь, то боятся ему просто нечего. Мы расспросим его о том дне и уже этим вечером вы снова будете ужинать все вместе за одним столом. — снова шаг. — Что скажешь? Позволишь нам войти в дом? На несколько секунд повисла мёртвая тишина. Девушка в дверях замерла и уставилась в лицо Арчибальда. Камило показалось, что эти секунды растянулись в долгие часы, не меньше. Он каждой клеточкой тела чувствовал, что Лаура понимает, насколько серьёзна вся сложившаяся ситуация. Осознает, что именно её отец стал причиной всех тех несчастий, которые происходили с Сарой последнее время. Прекрасно помнит, как приносила ей свою чудесную мазь совершенно не догадываясь о том, что настолько важный для неё человек нашёл в себе силы покалечить другого, не менее значимого. Она с силой закусила губы и зажмурилась. Руки посильнее вцепились в деревянный косяк. — Нет. — она покачала головой. — Простите… Кажется, она хотела сказать что-то ещё, но в следующую секунду её перебил голос. Тот самый, при звуках которого все присутствующие на крыльце разом встрепенулись. Члены городского совета и надзиратели напряжённо уставились на длинную фигуру за спиной девушки. Диего сжал руки в кулаки, а Феликс выпрямил плечи. Августин поправил очки и с эмоцией самой настоящей решимости сделал шаг вперёд. Мадригаль же, в свою очередь, невольно почувствовал, как сердце его пропустило первый беспокойный удар. Выглядел он намного хуже чем обычно. Завязанные в обычный день волосы прямо сейчас были очень спутаны и немыты, привычная рабочая роба, как казалось, не стиралась уже минимум несколько недель. Под глазами мужчины залегли очень чёрные и огромные синяки, щетина на подбородке достигла самой максимальной длины, которую Камило когда-либо видел на этом лице. Небесно-голубые глаза, совсем как у его дочери, словно остекленели, заглядывали в лицо каждого человека на деревянном крыльце и, без сомнения, уже прекрасно понимали, что в ближайшем будущем ожидает их измученного хозяина. А в том, что Даниэль прямо сейчас испытывает самые настоящие муки, сомневаться не приходилось. И речь сейчас не о его ужасном виде в целом. Речь о морщинах, пальцах, губах и остальных деталях, которые указывали на то, что они пришли к нужному человеку. Походка его была очень медленной и шатающейся, руки тряслись с просто невероятной силой, лицо приобрело действительно мертвенную бледность. Острые скулы выделялись намного сильнее обычного, а россыпь капилляров в белках глаз лопнула, окрашивая те в красный цвет. Если бы Мадригаль не знал, что на самом деле случилось, то подумал бы, что отец Лауры сильно пьян. Но несмотря на его странное поведение, глаза изобретателя смотрели как никогда трезво и, как подумал Камило, решительно. — Доброе утро, господа. — голос его звучал очень тихо. Даниэль подошёл ко входной двери и опустил взгляд на уже готовую разрыдаться девушку. — Не волнуйся, цветочек. Всё будет хорошо. Иди, присмотри пока за Карин, совсем скоро она должна проснуться. По спине лицедея прошёлся целый табун неприятных мурашек. Он вдруг понял, какого именно прямо сейчас напомнил ему мужчина. Всегда улыбающийся, порой немного дëрганный и слишком активный человек в эту самую минуту был просто оболочкой. Сосудом, телом без души того Даниэля, который был до. Он ел, пил, говорил и ходил по этой земле просто потому, что это нужно было делать. Никакой жажды новых свершений или открытий, только сжирающее внутренности чувство вины. Живой мертвец. Скорее всего, никто из присутствующих сейчас здесь не придал особого значения его поведению. Возможно, и сама Лаура до конца не понимала, что в последнее время происходит с её любимым отцом. Камило и сам не понимал тогда, уже успел побывать на её месте несколько недель назад. Сара была такой же. Первые дни была лишь бледной тенью себя самой. — Папа… — голос Лауры дрожал. Пальцы хватались за деревянный косяк с такой силой, словно он был единственным её спасением. Тело девушки сильно потряхивало, но она всё не переводила взгляда с лица мужчины. Только тяжело дышала и с самым настоящим отчаянием пыталась выдавить из себя хоть что-то. Стало понятно, что она всё ещё надеется, что отец скажет ей, что вся эта сцена — просто дурацкий розыгрыш. А потом случилось то, что, как думал Мадригаль, ему в этой жизни увидеть просто не удастся. По горячим щекам покатились горькие слëзы. — Скажи им, что всё это ложь. Пожалуйста. Я знаю, ты никогда не стал бы… Но Даниэль, то-ли от отчаяния, то-ли от стыда, даже не поднял на неё взгляда. Только закрыл глаза и тяжело вздохнул. — Лаура, прошу тебя. Иди в дом. — в воздухе раздался всхлип. — Я не хочу чтобы ты… — но его перебил громкий возглас. — Нет! — все присутствующие подскочили на месте от неожиданности. — Я не позволю им забрать тебя! Не молчи, расскажи как всё было на самом деле и тебя отпустят. Уже этим вечером ты вернёшься домой. Я не верю, что ты способен на что-то ужасное. Это неправда. — она схватила мужчину за руку пытаясь заставить его повернуть голову. — Настоящего преступника найдут. Накажут. Прошу, только расскажи им правду. С первым раскатом грома все присутствующие напряжённо замерли. Порыв холодного ветра растрепал длинные волосы мужчины и слегка прошёлся по измазанной пятнами одежде. Только сейчас Камило обратил внимание на то, насколько худ был Даниэль. Нет, конечно же, изобретатель никогда не отличался слишком уж сильной физической подготовкой. Работа с металлом и кучей механизмов делала своё дело, но изобретения, в первую очередь, требуют умственного труда, а не физического. Так что такое строение тела чем-то удивительным совершенно не было, особенно если учитывать, что и сама Лаура была довольно высокой, выше многих девчонок в Энканто, и пышными формами не выделялась. Но никогда ещё мягкая ткань не обрамляла руки и ноги настолько сильно, а привычная одежда казалась снятой с кого-то другого. Словно Даниэль нацепил на себя вместо рабочей униформы старый и очень пыльный мешок. Так, может, все ещё не слишком потеряно? В купе с довольно паршивым видом мужчины, в целом вся эта ситуация приводила только к одному конкретному выводу. Он знает, что натворил. Понимает, сколько боли успел причинить, и это чувство вины не позволяет ему спокойно жить. — Боюсь, если я расскажу им правду, то мы с тобой не скоро увидимся, цветочек. — Лаура закрыла глаза и принялась отрицательно качать головой. Тем временем её отец поднял наконец глаза на молча наблюдающих за этой картиной Арчибальда и Цириллу. Каждое произнесённое им слово будто бы стоило ему кучу сил. — Я позволю себя задержать. Но дайте мне слово, что мои дочери не останутся одни. Поклянитесь, что о них позаботятся. Члены городского совета переглянулись и словно договорившись без слов одновременно кивнули. — Я лично прослежу, чтобы Лаура никогда и ни в чëм не нуждалась. — старец сделал шаг вперёд. В отличии от остальных присутствующих здесь людей смотрел он не с осуждением, а с жалостью. Говорил с Даниэлем не как с врагом, а добрым другом с которым не виделся много лет. — Но ты должен понимать, что младшую девочку оставить тут не получится. Нельзя сваливать ответственность за ребёнка на подростка. — изобретатель прикусил и без того потрескавшиеся губы. — На сколько я знаю, Джульетта выразила свое согласие взять её в Каситу, пока разбирательство не закончится. Всё верно, Августин? Мужчина вышел вперёд и одобрительно кивнул. — Да, наша семья возьмёт её под свою ответственность. — Феликс издал звук, очень напоминающий подтверждение. — С нами она будет в безопасности. Даниэль громко взглотнул и наконец вырвал руку из пут девичьих пальцев. Спустя несколько секунд порог дома уже оказался за его спиной, а вместе с ним и мольбы дочери вернуться обратно. Маленькие капли дождя уже начинали биться о крыши разноцветных домов, ветер становился все холоднее и холоднее, а чистое небо уже полностью закрыли собой тёмные облака. Старушка на лавке покрепче стиснула в морщинистых руках отчаянно сопротивляющегося кота, а соседи, уже ничего не стесняясь, стояли возле входных дверей своих домов и глазели на представленную им картину. Камило который слегка отвернулся чтобы ненароком не пересечься с заплаканными глазами Лауры, вдруг заметил среди них очень знакомую светлую рубашку в полоску. Всего через три дома от них, точно в лицо Камило смотрели одни конкретные глаза. Немного опущенные, с тёмными от постоянного пьянства мешками и очень чётким и сосредоточенным взглядом. Тем самым, который Мадригаль в своей же собственной голове совсем недавно сравнивал со взглядом английского бульдога. Артур сидел на старом потëртом кресле с бутылкой, без сомнения, чего-то очень жгучего и недорого в одной руке и с зажженной сигарой в другой. Сплошь и всюду покрытое шрамами лицо не выражало сейчас никаких эмоций. Если во взглядах всех остальных соседей читалась злость на пару с осуждением и презрением, то старый пёс выступал прямо сейчас в роли обычного свидетеля. Не пытался как-то вмешаться в весь процесс или лично задержать подозреваемого, как он это делал в свои годы. Он смотрел, выпускал дым изо рта и наблюдал, никак не показывая того, что именно он стал тем ключом, благодаря которому у парня и получилось открыть этот сундук с тайной Даниэля. Он отвернулся, прерывая контакт глаз. Понятное дело, Артур не хочет, чтобы кто-то знал об этом. Жизнь и без того отыгралась на нём достаточно и добавлять в и без того тяжёлые будни мужчины ненависть со стороны местных жителей тоже не особо хотелось. — Даниэль. — очень громкий и хорошо поставленный голос заставил Мадригаля проморгаться. — Вы обвиняетесь в намеренном покушении на убийство. Сейчас вы будете задержаны и отправлены на принудительное заключение до официального слушания. Всё что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. У вас есть право хранить молчание. — сеньора Грин выпрямила плечи и колким взглядом прошлась по изнурëнному лицу. — Вам есть что сказать в свою защиту? Мужчина громко взглотнул и закрыл глаза. Руки его затряслись с новой силой, а голова отрицательно покачнулась. — Тогда я должна попросить вас пройти с нами. — громкий всхлип заставил её перевести взгляд на уже плачущую Лауру. — Вы можете поговорить с дочерью пока мы забираем младшую девочку. Она кивнула в сторону двери одному из рослых мужчин, и тот прошёл вслед за Диего внутрь дома. В то время как оставшийся на месте надзиратель принялся доставать из кармана маленький ключик и открывать им ржавые наручники. Мадригаль старался отвлечься как только мог, смотрел по сторонам, вслушивался в целую кучу вздохов и каких-то выкриков со стороны соседский домов. Пытался сосредоточиться на раскатах грома и шуме громко бьющегося о деревянные доски дождя. Что угодно, лишь бы не слышать успокаивающих слов Даниэля, не видеть градом капающих по девичьему лицу слëз и не думать о том, что будет дальше, правильно ли всё то, что происходит сейчас и что за этим последует. Все старались не смотреть. Просто потому, что картина отца, отчаянно пытающегося хоть как-нибудь успокоить свою дочь, была просто невыносима. Лаура — девушка, как всегда казалось Камило, не от мира сего, словно рухнула с огромной высоты прямо на землю. Её глаза не были больше потусторонними. И если раньше в её взгляде были одни только невероятные идеи и самые разные мысли, то прямо сейчас в них удавалось прочесть одну только боль. Впервые Мадригаль увидел проявление каких-то отрицательных эмоций на этом лице, хотя всегда был уверен, что Лаура просто не может плакать. Так же как злиться или обижаться. А оказалось, чтобы сделать девушку наконец-то «такой как все» всего-то нужно было в пух и прах разрушить всю её привычную жизнь. От осознания того, что Камило имеет прямое участие к этому, хотелось выть. Драть на себе кожу, клочьями вырывать кудрявые волосы на макушке. Но ведь он поступает правильно, так? Камило наконец-то получил то, чего ему так хотелось вот уже несколько недель. Он грезил ночами о поимке человека из-за которого его Сара чуть не погибла, потратил неимоверное количество часов на то, чтобы сделать это. Только вот, никакого удовлетворения Мадригаль не чувствовал сейчас и в помине. Он искренне пытался себя убедить, что всё то, что происходит сейчас — вина Даниэля, не его. И это и было так. Не Камило спустил ту повозку по улице, не Камило подверг опасности жизни целой кучи людей и трусливо сбежал. Не он выбрал вместо раскаяния молчание. Но почему-то от этих мыслей на языке осталась неприятная горечь. Вместе с тем, как в коридоре показались две тёмные фигуры, в небе сверкнула молния. Брошенный детьми воздушный шарик наконец-то лопнул, а в воздухе повис громкий плач. Ржавые цепи замкнулись ровно в тот момент, когда замок входной двери третьего от мастерской дома громко щёлкнул, оставляя за собой одну только неимоверно пугающую и звенящую тишину.

***

Точно такая же тишина прямо сейчас звоном раздавалась в её ушах. Шум дождя смешивался с ней в громком водовороте и почти вынуждал подступить неприятную дурноту к горлу. Такое долгожданное и, как казалось, нужное сейчас одиночество просто невыносимо давило. Уютная и родная комната вдруг начала казаться ей ужасной тюрьмой. Не спасением, а самой настоящей ловушкой, готовой в любой момент схватить Сару в крепкие путы, заставить остаться тут на веки вечные в этой пугающей неизвестности. Наедине только лишь со своими мыслями и сожалениями, без возможности на спасение. Её глаза были плотно зажмурены, голова касалась мягкой подушки, а руки держали собственные пальцы в крепком замке, но несмотря на всё это перед глазами стояли довольно чёткие и яркие картины. Они пятнами рисовались в её сознании, словно Сара, сама того не понимая, брала в руки кисть и краски. Аккуратными мазками вырисовывала на чистом холсте знакомые лица, поднятые в воздух руки и факелы. Целую толпу разгневанных людей и острые зубцы садовых вил. Вот уже через секунду сразу несколько десятков голов показались у входа в волшебную виллу. А следующий холст целиком и полностью заполнял огонь. Дикий, самый яркий какой Сара когда-либо видела в своей жизни. Уничтожающий всё на своём пути, не щадящий ничего и никого, оставляющий после себя одни только угли и копоть. Забавно, что именно такую адаптацию выбрало её воображение. Но правда заключалась в том, что этим самым «огнём» на самом-то деле была ненависть. А вот она бы была по-настоящему убийственной. Хотя, почему была? Она будет убийственной. Девушка не сомневалась в этом. Возможно, уже сейчас все и каждый, до кого дошла новость о задержании Даниэля, осматривает свой сарай на предмет чего-нибудь особенно острого и способного причинить существенный вред. Обматывает доски тряпками и обливает те медицинским спиртом, в намерении отомстить Мадригалям за такое решение. Отомстить ей за то, что Сара всё-таки смогла выжить на той дороге. Губы плотно прижались друг к другу, и ладони коснулись горячего лица. Грудь сильно сдавило, а сердце жалобно заныло от горечи. Они все будут ненавидеть. Совсем как тогда в детстве. Снова бросать убийственные взгляды ей в спину, не жалеть самых разных оскорблений и обвинений. Наконец отвязавшаяся Кесси Миллер снова посчитает своим долгом хихикать со своими верными подружками при каждом её появлении и строить дурацкие козни. Соседка с новой силой станет расспрашивать о произошедшем и пытаться вынюхать какие-нибудь новые подробности, все обидчики разом активируются и слетятся на слушание, словно акулы, учуявшие в океане свежую кровь. Будут стоять у входа в здание с плакатами и выученными лозунгами. Ни о каком уважении, добиваемым Сарой упорным трудом столько лет, больше не может быть и речи. Никаких друзей и весёлых посиделок, приглашений на футбольные матчи и уютных ночёвок. Никто больше не захочет иметь дело с человеком, который отнял отца у двух дочерей. Приложил руку к тому, чтобы Лаура осталась круглой сиротой. Все их общие друзья будут осуждать. Кевин, который и сам знает какого это – жить без родителей. Эндрю, который долгое время был безответно влюблëн в такую необычную девушку, и все остальные парни из команды. Кто бы что ни говорил, и как бы сильно Камило ни пытался доказать обратного, но что-то подсказывало ей, что вряд-ли Сара во время следующей встречи с Джеймсом получит приглашение на очередную тренировку. А про Терезу и говорить нечего. Ей очень повезёт, если новенькая с силой не бросит несколько довольно огромных, ну и конечно же, гнилых томатов с грядки старушки Коул точно в тёмную макушку за то, что Сара прекрасно понимала, насколько важное место Лаура успела занять в её жизни, и всё равно рассказала. Предпочла месть прощению. Гнев благоразумию. Но больше всего девушку волновала встреча не с ними. Ей не впервой справляться с презрением большей половины города, этот этап уже был пройден ей давным-давно. Но вот к ненависти со стороны Лауры Сара готова не была, да и вряд-ли вообще когда-нибудь будет. А особенно после того, что рассказал ей Камило. Парень на пару с отцом и Августином вернулись в Каситу ещё несколько часов назад. Слушание было назначено на шесть часов вечера, и до этого времени вся семья решила разработать план действий. Пригласить в зал суда проводившую операцию сеньору Диаз, Артура для подтверждения его показаний, да и всех людей каким-либо образом причастных к этой истории. В список таких вошёл Камило и её отец, как свидетели случившегося, Марлен, Мирабель, Диего и конечно же она сама. Это не считая Пеппу и остальных из Мадригалей, которые навещали её во время долгих дней реабилитации и могли подтвердить историю, которую согласилась поведать перед членами городского совета старая врачевательница. Если подводить итоги, в доказательной базе её невиновности сомневаться не приходилось. Но дело было сейчас не в этом. Весь тот пыл, весь гнев и жажда мести для своего обидчика улетучились так, словно их и не было. Давнее желание, которое жило в её душе с первого же дня после операции, лопнуло как воздушный шарик вместе со словами лицедея о том, кому на самом деле принадлежит злополучная повозка. А после того, как Камило посвятил её в подробности задержания, и вовсе заменилось искренней жалостью и чувством вины. Поселило сомнения в справедливости такого решения и желание исправить всё, пока не стало слишком поздно. Да, с одной стороны, она сильно пострадала. Чуть было не отправилась на тот свет и по сей день мирилась с последствиями того ужасного утра. А с другой, поступая «правильно», самолично разрушала целых две жизни. Сама стала своего рода убийцей. Было невыносимо слушать о том, как всегда улыбающаяся и помогающая всем и каждому девушка почти захлëбывалась в своих рыданиях. Хватала за руки надзирателей и пыталась вырвать у них свою приёмную сестру. Как умоляла не уводить отца и падала на мокрую землю от отчаяния, разбивая и без того покалеченные колени в кровь. Но Камило не захотел ничего даже слушать о возможности забрать все обвинения. Посмотрел в её лицо с таким гневом, который Сара ещё никогда не видела на его лице, и сказал, что все они плакали бы куда сильнее, если бы она всё-таки не проснулась. Понятное дело, он не понимает её сомнений. Не ощущает той вины и отчаяния, которое чувствует Сара прямо сейчас. Так что, единственное что ей оставалось – это не вмешиваться. Не выходить из комнаты полной зеркал с самого утра и ни в какую не соглашаться спуститься вниз, отпираться из последних сил и одобрительно кивать на предположения матушки о плохом самочувствии из-за сильного стресса. На самом-то деле, доля правды в этой теории всё-таки была. Сара и правда чувствовала себя плохо, но не физически. Покалеченная нога не беспокоила от слова совсем, после минутной истерики дыхание восстановилось, а сердце исправно отбивало удар за ударом в своём обычном ритме. Что-то болело глубоко внутри, рвало и метало от непонимания того, как правильно поступить. А ещё, Сара не особо хотела пересекаться сейчас с новым человеком, пришедшим этим утром под крышу волшебной виллы. Совсем маленьким, добравшимся сюда не своими ногами, но всё равно человеком. А конкретнее, девочкой. Карин принёс сюда какой-то очень высокий и мощный на вид мужчина меньше чем через час после ухода Камило. Все присутствующие в тот момент на кухне, а точнее Мирабель, Марлен и Пеппа с его слов узнали, что Даниэль уже находится под стражей, а в дом к Лауре отправлен специальный работник, который работает с детьми в жизнях которых произошли какие-либо травмирующие события. Сара тоже была там и в момент, когда матушка лицедея взяла малышку на руки, по спине вдруг прошла неприятная дрожь. В голове возникла одна довольно чёткая и не очень приятная мысль. Пророчество, по сути, исполнилось. Понятное дело, что сцена, представленная в видении, произойдёт лет через пять, не меньше. Но факт остаётся фактом, Карин уже оказалась за дверями Каситы и именно то, что Сара не решилась вмешаться и попытаться помешать Мадригалю рассказать всё семье, привело к этому. Она привела девочку под крышу дома Мадригалей, не в прямом смысле, но всё-таки привела. И от ознания этого на душе скребли кошки. Царапали своими длинными когтями лёгкие и не давали спокойно дышать. Сара пообещала себе, что никогда не станет разрушать чужую семью ради какого-то пророчества, а по итогу сделала абсолютно тоже самое. Под предлогом «правды» и «справедливости» позволила этому случиться. И как раз это было главной причиной того, почему девушка предпочла одиночество нескольких десятков отражений нежели компанию своих родных в просторной столовой. Карин сейчас там. Та девочка, жизнь которой Сара разрушила, хотя та ещё толком и не успела начаться. Смотря на неё, девушка чувствовала, будто оторвала малышку прямиком из чужого сердца. Забрала из любящих рук и бесчеловечно оставила у себя. Из родного края отправила в непроглядные джунгли с чужаками, в надежде поступить так, как того хотят члены городского совета. Так, как ожидают от неё Камило и родители, так, как того хочет зеленоватое свечение на полупрозрачной пластине. Всё в угоду другим. Прямо сейчас на первом этаже всё ещё продолжалось бурное обсуждение предстоящего заседания, и вместе с очередным выкриком Марлен: «Её чуть не убили!» по комнате прошёлся тяжёлый вздох. Пружины матраса скрипнули, и девушка повернулась на бок, натягивая пушистый плед, любезно оставленный Камило, до самого подбородка и сосредотачиваясь на шуме дождя, в попытке хоть так переключить свои мысли на что-то другое. Сара искренне не понимала, что ей делать. Просто простить? Забыть и жить дальше? Оставить своих родителей и Камило без заслуженного покоя? Позволить Даниэлю выйти на свободу? Дождь с новой силой начал бить по деревянной крыше, и Касита заботливо прикрыла скрипучие ставни. Постепенно начинало холодать, а споры в столовой становились всё громче и громче. Несмотря на то, что Сара очень пыталась не слушать их гневные речи, примерно раз в несколько минут кто-то выкрикивал фразы о наказании, о том, что Даниэлю предоставить в свою защиту решительно нечего, и то, что прямо сейчас сеньора Грин, кем бы она не была, активно занимается поиском временного опекуна для Лауры до момента, пока девушка не достигнет совершеннолетия. Наверное, такой сильной неопределённости Сара не чувствовала ещё никогда. Чёрное и белое словно смешалось в одно огромное пятно. До этого разделяющееся плохое и хорошее в этом мире сейчас являлись для неё одним целым. Не было чего-то правильного и неправильного, любое принятое решение имело определённые последствия и не было никаких гарантий того, что меньшее из зол, по итогу, не сделает всё ещё хуже. То самое «хорошее решение», которое прямо сейчас все и ожидали от неё, грозило разрушить сразу несколько жизней, повесить пожизненный груз вины, но вместе с этим поступить справедливо и законно. Наказать виновных за случившееся и получить наконец долгожданную месть, перестать чувствовать фантомные боли в ноге и жить своей обычной жизнью. Ходить на свидания, продолжать обучение в своей мастерской и играть партию за партией какой-нибудь настольной игры в компании Миры и Диего. А вот другое, намного более реальное и, как казалось ей сейчас, не такое уж и плохое решение грозило балластом привести за собой целую кучу проблем. Забрать все обвинения. Оставить в прошлом все обиды и вздохнуть наконец полной грудью. Выбросить в мусорку куски разбитого пророчества и вернуть Карин в любящую семью. Дать мужчине ещё один шанс попробовать прожить оставшийся ему час счастливо. В тепле и уюте родной мастерской, смотря в глаза уже двух дочерей. Но такой радужный и счастливый конец мог бы случиться только у Лауры и её родных, в то время как Саре придётся лицом к лицу столкнуться сразу с двумя разгневанными семьями. Без сомнения, её родители будут просто в ярости, особенно Марлен. Несмотря на то, что находилась матушка прямо сейчас на первом этаже волшебной виллы, девушка отчётливо слышала злобные упрёки. Слова о том, что Сара просто круглая дура если думает, что своей мягкосердечностью делает что-то хорошее. Поступает правильно. Что поступка безответственнее и бесчеловечнее по отношению ко всем, кто приложил столько сил и времени на то, чтобы поставить её на ноги, и придумать нельзя. И она прекрасно понимала это. Уже успела осознать, что несмотря на то, какой из двух вариантов она выберет, кому-то будет больно, а кто-то получит наконец свой «счастливый конец». В воздухе вдруг прозвучал какой-то громкий звук, и её глаза быстро зажмурились, уже прекрасно понимая, кто конкретно решил нарушить тишину королевства кривых зеркал. Три стука. Пробел. И ещё два. А после протяжный скрип. По спине прошёлся табун мурашек. Только вот, волшебная вилла уже успела позаботиться о том, чтобы дождливая прохлада не сумела просочиться в просторное помещение, да и довольно тёплый плед справлялся со своей задачей просто на «ура». Дело было в его взгляде. Сара чувствовала его на уровне инстинктов, ощущала сквозь ткань любимой рубашки и слышала, как с каждым его шагом сердце пропускает как минимум несколько десятков привычных ударов. Пружины матраса прогнулись, и тепло мальчишеских рук обдало хрупкие плечи, следом за ними открытый участок шеи и ухо. Длинные пальцы заправили за то прядь блестящих волос, невольно вынуждая её почувствовать щекочение в носу. — Прости, если ты хотела побыть одна ещё немного, mi vida. Но я уже просто не могу слушать щебетание Мирабель о видении мне прямо на ухо. — запах чего-то сладкого заполнил все лёгкие. — Ты, конечно, хорошая актриса, но твой курносый товарищ выдаёт тебя с головой. Даже в таком полумраке я вижу несколько недовольных морщинок. И в следующую секунду что-то легонько щёлкнуло её по носу, вынуждая открыть глаза и молча признать, что за те две недели долгих репетиций в городской пьесе навык актёрской игры девушка подтянуть так и не смогла. Губы плотнее сомкнулись друг с другом, а плечи зябко поëжились. Карие радужки очень старательно и, совершенно ничего не стесняясь, пытались избежать проницательного взгляда зелёных глаз любыми путями. Она даже не повернулась, оставляя его попытку хоть немного рассмешить её без ответа. Говорить совершенно не хотелось, как и выслушивать нравоучения Мадригаля об её сомнениях и опасениях. В отличии от неё, лицедей был твёрдо настроен просить у присяжных и судей самого строгого наказания для Даниэля из всех возможных. Исходя из того, что девушке удалось разобрать из разговоров на первом этаже, отец Лауры во время допроса утверждал, что всё случившееся – просто нелепая случайность. Несчастный случай. По сути, так оно и было. Разница заключалась только в том, преднамеренно ли была совершена эта «случайность», или всё-таки с целью окончательно стереть Сару с лица земли. От этой, как казалось бы, незначительной детали зависело то, какая судьба ждёт изобретателя следующую пару лет. Сами же наказания разделились по степени тяжести. Люди, совершившие преступления не такие уж и ужасные вроде пьяных драк на улице и мелких краж, обычно заключались под арест, начиная от нескольких часов и заканчивая сутками. Вред, нанесённый кому-либо в результате неосторожности, карался общественными работами и просто огромным штрафом с диким количеством нулей в конце. Преднамеренное нападение – принудительное заключение на неопределëнный срок. А вот на счёт намеренного убийства Сара не хотела даже и думать. Вероятнее всего, казнь. Возможно, публичная и особо жестокая. — Они всё ещё там? — девушка так и не повернулась, прекрасно понимая, что Мадригаль и без того смог расслышать её слова. — До сих пор обсуждают всё это? По комнате прошёлся тяжёлый вздох, и длинные пальцы аккуратно взяли края мягкого пледа, накрывая им открытые плечи. — Да. И мне кажется, что они будут продолжать это делать ровно до того момента, пока слушание не начнётся. Твоя мама просто в бешенстве. Знаешь, после увиденного сегодня я понял, что в тот день, когда Марлен застукала нас в твоей комнате, она была всего-навсего немного не в духе. А твой папа, оказывается, умеет злиться. Никогда не думал, что увижу это поразительное зрелище. — голос его звучал нарочито весело и обыденно, словно ничего такого и вовсе не случилось. Казалось, что Мадригаль прямо сейчас просто пересказывал ей события очередного дня подмены уставших мамочек, не более того. — Мирабель всё никак не успокоится. Вцепилась в Карин мёртвой хваткой и кружит вокруг неё как коршун. Не хочет даже и обсуждать возможность позволить забрать её кому-нибудь из местных. Видела бы ты лицо Диего, когда она начала петь ей колыбельную и менять пелёнки. Клянусь, mi vida. Ещё минута, и наш дорогой друг свалился бы в обморок. Зелёные радужки отчаянно бегали по тёмному силуэту в попытке получить хоть какую-никакую реакцию на свои слова. Но это было напрасно. Из пухлых губ не вырвалось ни одного звука, даже самого тихого и неразборчиво. Парень придвинулся немного ближе в попытке заглянуть в её лицо. — Знаю, тебе сейчас не до меня и моих кошмарных попыток поднять тебе настроение. Но вся твоя семья как на иголках. Да и моя тоже. Посмотри, мама всё никак не успокоится. Опять устроила ливень длинною в жизнь. — рука поднялась в воздухе и указала на закрытые ставни. Словно в подтверждении его слов всего через секунду в напряжённой тишине раздался гром. — Сара, я понимаю, что тебе жаль их. Мне и самому было. Но такое нельзя спускать на самотёк. В случившемся нет твоей вины. Тёмная копна резко повернулась на него, и лицедей дёрнулся от неожиданности. — Нет вины? — её голос вдруг снизился до шёпота, карие глаза злобно сощурились. Словно Камило только что нагло соврал ей прямо в лицо. — А кто по-твоему виноват в том, что прямо сейчас Даниэль сидит в холодной камере вместо уютной постели? По чьей вине его вывели в наручниках на глазах собственных дочерей как какого-то убийцу? Почему прямо сейчас Карин спит на руках Мирабель, а не Лауры? Может, потому что я позволила этому случиться? Вовремя не настояла и не забыла об этом идиотском пророчестве? — веки её опустились, а губы плотно прижались друг к другу. — Ты был прав, не нужно было просить Бруно делать мне предсказание. Вся эта каша началась именно с него и на нём и заканчивается. Нос против воли шморгнул, и Сара почувствовала, как что-то, в прямом смысле, начинает есть её заживо от чувства стыда. Прогрызает огромными клыками дыры прямо по тёплой плоти, не позволяет нормально дышать. Любопытство. Всему виной это чёртово любопытство. Именно из-за него Сара в последний момент практически напросилась на видение от дяди Камило. Пыталась найти девочку самостоятельно и приплела во всю эту историю Миру и Диего. Заставила лицедея начать беспокоиться за своё состояние и проводить долгие часы за книгами и старыми фотографиями, в надежде заметить знакомое лицо. Любопытство вынудило Сару принять приглашение Терезы и прийти к ней в дом. Воспользоваться таким удачным стечением обстоятельств. Возможно, если бы в день свадьбы Долорес девушка попридержала свой пыл и осталась ждать Мадригаля у столика, как ей вообще-то и было велено поступить, то ничего бы этого не было. Ей не пришлось бы проводить ночь в гостях у новенькой и идти в то утро по переполненной людьми улице. Ее отец спокойно дошёл бы до дома и устроился на мягком кресле, параллельно слушая рассказы Теда об огромных какаду и не беспокоясь ни о чëм кроме непрочитанной газеты. Бледная кожа была бы абсолютно чиста и невредима, как когда-то раньше, а такая необычная семья счастлива. Снова звук гнущихся пружин и тепло чужих рук на бледных щеках. — Нет, нету. — она наконец решилась открыть глаза. — Пойми, единственный виновный человек во всем произошедшем – это Даниэль. Не ты. Не ты виновата в том, что вместо того чтобы следить за своей чёртовой повозкой он думал о своих идиотских изобретениях. Кто из вас мучился на той кровати? Кто умирал у меня на руках? — голос его повысился, и хрупкие плечи невольно вздрогнули. — Он мог рассказать всё. Мог сознаться сразу и хоть как-то помочь. Пожалеть тебя и твоих родителей, но не сделал этого. Просто струсил, побоялся за собственную шкуру и поплатился за это. Хотел уйти безнаказанным. — девушка окончательно повернулась к нему. — Не знаю, правда ли что всё произошедшее тогда – банальная случайность. Но я этого никогда не забуду. — зелёные радужки пересеклись с карими. — И ты не забывай. Не позволяй жалости помутнить рассудок. Он чуть было не убил человека и должен ответить за это перед судом. — Сара перевела взгляд на собственные руки, не в состоянии выдержать этого проницательного взгляда и голос Мадригаля немного смягчился. — Пойми, на допросе он мог сказать что угодно. Не нужно воспринимать каждое его слово за чистую монету. Любой таракан будет отбиваться до последнего, даже перед огромным тапком. Просто потому, что от этого зависит его жизнь. — длинные пальцы схватились за тонкие девичьи и приподнесли те к своему лицу, оставляя на бархатной коже осторожный поцелуй. — Ситуация, конечно, не из приятных, но постарайся выдавить из себя хоть немного улыбки. Признавайся, mi vida. Куда ты на время спрятала всех своих чертей? В следующую секунду длинные пальцы ущипнули её куда в область рёбер, и по комнате прошёлся возмущённый вздох. — Здесь? — снова, немного выше. — Или тут? Девушка уперлась руками в грудь Мадригаля в намерении отпихнуть от себя этого наглеца, но непрекращающиеся касания не позволили ей этого сделать. Рёбра, живот, один из боков и, конечно же, ноги. Колючие прикосновения были, буквально, везде и единственное что оставалось Саре – это метаться по постели в попытках увернуться от этих безжалостных тычков и хоть немного отдышаться. Но уже через несколько минут их негласной борьбы стало понятно, что Камило сдаваться совершенно не собирается. Красивые глаза ярко сверкали, а на лице появилась кошачья улыбка, целиком и полностью подтверждающая то, что Мадригаль действительно наслаждался происходящим. Так что, ей пришлось пойти на крайние меры. Руки схватились за края белой рубашки и с силой потянули те на себя, вынуждая парня потерять равновесие, от неожиданности расширить глаза и упасть лицом точно на белую подушку. Слава богам, Сара вовремя успела немного отодвинуть голову от точки столкновения и злорадно рассмеяться. — Они на месте Мадригаль, можешь в этом не сомневаться. — впервые за весь этот день уголки красных губ наконец поползли вверх. — Просто признай мою победу и подними наконец свою тяжёлую тушку с кровати. Ты вот-вот меня раздавишь. Где-то рядом с ухом послышался хриплый смешок, и парень немного отстранился, опираясь одной из рук о мягкий матрас и заглядывая зелёными рубинами точно в её глаза. — Ох, простите миледи. Я и забыл, что вы у нас просто ужасная брюзга которая не выносит чужих прикосновений. — тёмные брови нахмурились, а на бледном лице появилась эмоция самого настоящего возмущения. — И вообще-то, из нас двоих далеко не я весь день прохлаждался в мягкой постели и отказывался переступать порог нашего уютного гнëздышка. Так что… — большие ладони одним быстрым движением скользнули за ровную спину. — Придётся мне брать всё в свои руки. В прямом смысле. И он резко поднял Сару с кровати, осторожно подхватывая еë на руки, и сразу же после того, как по комнате полной зеркал прошёлся испуганный вскрик, довольно улыбнулся. Девичьи руки плотным кольцом обвили шею Мадригаля, а искры в карих глазах медленно, но уверенно сменяли страх искренним недовольством от настолько открытого нахальства. Брови нахмурились, а глаза стрельнули в смуглое лицо убийственным взглядом. — Что? — от наигранного удивления в его голосе в голове у девушки появилась мысль влепить лицедею несколько сильных затрещин. — Ты сказала поднять мне тушку с кровати, я это и сделал. Не нужно так смотреть если не хочешь, чтобы между глаз твоего любимого парня появилась приличных размеров дыра. Деревянная дверь открылась, и вместе с прохладным воздухом освещённого коридора прямо ему на ухо раздалось чёткое: — Может я и брюзга, но в отличии от кое-кого слух у меня отменный. Ты пропустил очень важное «свою» в том предложении про тушу. — первая ступенька на широкой лестнице скрипнула. — Если тебе так хочется, то можешь идти в столовую сам, а меня отнеси обратно в кровать. У меня сейчас нет и малейшего желания находится там. Голос невольно дрогнул, а пальцы покрепче сжали под собой медовую кожу. Словно Мадригаль был для неё прямо сейчас единственным спасением от неминуемой встречи с семьёй. Несмотря на все попытки Камило изменить её скверное расположение духа в обратном направлении, но желания снова вливаться в атмосферу ожидания заседания совершенно не было. Сара и так достаточно наслушалась всех этих панических речей и наставлений с утра. Успокаивающих фраз от матушки и тёти Пеппы, распития специального чая и кивков головой на слова отца о том, как ей нужно вести себя в зале суда и что говорить. О чём стоит умолчать, а о чëм рассказать судьям и присяжным в обязательном порядке. М-да уж, сегодняшний день является именно тем днём, в который каждый, кому не лень, пытался «помочь» ей своими вечными нравоучениями. Девушка чувствовала, что если ещё хоть раз кто-нибудь, уже в сотый раз за этот день, захочет удостовериться в том, что Сара помнит все детали составленного ими «плана» и решит проверить её знания очередным опросом, то её просто стошнит при всех прямо на большой деревянный стол. Настолько всё это ей надоело. До головной боли, до тянущих от нервов мышц и неприятного кома где-то на уровне глотки. Камило переступил через последнюю из ступенек и остановился, очень проницательно смотря точно в карие глаза. До этого играющее на мальчишеском лице расслабленное выражение тут же сменилось абсолютно серьёзным. — Если ты и правда хочешь, то я отнесу тебя обратно. — пухлые губы плотно прижались друг к другу. — Но я очень хотел бы, чтобы ты посидела с нами хотя бы немного. Твоя мама места себе не находит, а над головой моей уже несколько часов подряд кружит очень тёмная туча. Даже Тед стал спрашивать, почему ты не спускаешься. — словно в подтверждение его слов со стороны столовой послышался голос младшего брата. На таком приличном расстоянии сложно было разобрать, что конкретно он говорит. — Да и перекусить немного тоже бы не помешало. Мы сорвали тебе завтрак всей этой суматохой. Она отвела взгляд и отстранилась, опускаясь ногами на холодный пол. — Я не хочу есть. — руки пропали с его шеи и обхватили собственные плечи. Ступни сделали трусливый шаг назад. — И быть там сейчас тоже не хочу. Опять начнётся всё по новой. Никаких дополнений девушка добавлять не стала, но похоже, что Мадригаль и без них понял, что она имела в виду. Зелёные радужки обеспокоенно пробежались по знакомым чертам, а ноги сделали шаг по направлению к ней, бесцеремонно сокращая поставленную только что дистанцию. Рука поднялась в воздухе, и большая ладонь опустилась на ровную спину, осторожно поглаживая. — Тебе страшно. — не вопрос, констатация факта. — Любой трусил бы на твоём месте, тут нет ничего такого. — её глаза стыдливо опустились. — Я понимаю, насколько сильно ты не хочешь сейчас идти туда. Знаю, как сильно устала, но сегодня всё наконец закончится. Это последний рывок, отступать уже просто нельзя. — голос парня снизился до тихого тембра. Саре вдруг показалось, что обычные нотки в его словах стали отдавать опьяняющим бархатом. Вынуждали вслушиваться в то, что он ей говорил. — Они делают всё это ради тебя. Потому что любят. Свободная рука легла на бледную щëку, а веки её опустились, сильно зажмуриваясь. Брови против воли свелись к переносице, а на лице появилась эмоция самого настоящего отчаяния. Прямо сейчас Сара собиралась озвучить мысль, которая крутилась в её голове весь день начиная с той минуты, когда мужская половина семьи поднялась со своих мест во время завтрака. Она понимала, знала, что уже через минуту понимание и сочувствие со стороны Камило сменятся гневом и раздражением. Так было каждый раз, когда она пыталась поднять эту тему. И от этого хотелось начать рвать волосы на голове. Просто потому, что всегда принимающий её сторону Мадригаль именно сегодня, сейчас, не был способен её понять. Точно так же, как и абсолютно каждый в просторной столовой. Как и её родители, Диего и Мира. — Тогда почему меня никто не слушает? — её шёпот прозвучал как гром среди ясного неба. — Почему никто не хочет понять, чего хочу я? Большой палец, до этого поглаживающий нежную кожу, вдруг напряжённо замер. Хрупкие плечи боязливо задрожали, а большая ладонь со спины исчезла. Сара не решалась открыть глаз, почти физически ощущая, как воздух между двумя фигурами наполнился сверкающими искрами. По всему телу пробежала волна беспокойных мурашек. Даже в непроглядной темноте девушка видела, как зелёные глаза принялись разгораться гневным огнём. — Потому что все и так прекрасно знают, что ты хочешь сказать. — от нежного тембра не осталось и следа. — Хочешь забрать все обвинения. Отпустить его из-за жалости к Лауре. — Сара открыла глаза и испуганно вздрогнула. Парень напряжённо выпрямил плечи. — Я устал говорить тебе. Устал убеждать. Это не тот случай, когда милосердие выглядит оправдано, Сара. Скорее глупо. — она обиженно отвернулась. — Никто не хочет слушать, потому что все они… — парень указал рукой на столовую. — видели, как ты страдала. Своими глазами наблюдали за тем, как ты умираешь. Конечно же, они не понимают. И я не понимаю. Одно дело глупые выходки и шутки со стороны местных ребят, а другое – убийство. Это нельзя пустить на самотёк, нельзя просто прощать. А если он убьет ещё кого-то? Снова спустит повозку по улице. Не важно, намеренно или нет. И в этот раз всё закончится по-другому. Если человек погибнет, ты всё равно будешь его оправдывать? В ответ раздалось громкое: — Я его не оправдываю! — тёмная копна в мгновение ока взметнулась в воздухе. Два злобных взгляда пересеклись. Зелёные леса и горячий шоколад. — И не говорю, что его не должны наказывать. Но зачем просить самого жестокого, зачем выгонять из города, в котором он прожил всю свою жизнь? Для чего? Чтобы оставить Лауру сиротой? Чтобы Даниэль мучился от чувства вины и ненавидел меня? Это могло случиться с кем угодно. На его месте могла быть я. Ты бы и для меня просил самого худшего? Говорил судьям, что меня следует казнить? — желваки на мальчишеском лице опасно заиграли. — Я не верю, что он сделал это специально. По мышцам вдруг прошёлся болезненный импульс. По каждой клеточке её тела, останавливаясь где-то в той области, где прямо сейчас девичье сердце пропустило несколько беспокойных ударов. Губы Камило наверное ещё никогда не были настолько сильно сжаты. И без того широкие плечи словно увеличились раза в два, не меньше. Яростный пожар в красивых глазах просто рвал и метал, оставлял после себя одни только чёрные угли. Рука со щеки давно исчезла, но и без тепла чужих ладоней девушка чувствовала, как бледная кожа горела от его взгляда. Если бы у Мадригаля был дар убивать им – то Сара уже была бы мертва раз сто, не меньше. Настолько сильно эти слова его разозлили. Парень не кричал, не бросался обидными фразами или обвинениями, но и без того она чувствовала исходящую от него угрозу. Словно беспомощная лань, угодившая вдруг в логово к опасному хищнику. — Я уже успел понять, что ты всегда жалеешь всех, кроме себя, Сара. Но я никогда не думал, что эта твоя черта дойдёт до чего-то настолько… — Камило вдруг замолчал, словно не смог подобрать достаточно красноречивого слова для такой глупости. — Но раз тебе плевать на свою жизнь, то подумай, пожалуйста, о своих родителях. О Мире, о Диего и обо мне в конце концов. Думаешь, нам нравится разрушать чужие семьи? Думаешь, что мы хотим для тебя чего-то плохого? — она взглотнула, тем не менее не отводя взгляда. — Раз ты способна поставить себя на место возможного убийцы, то сможешь и на место своих родных, так? — челюсть его вдруг сжалась. — Чтобы ты делала на моём месте, Сара? Если бы меня сбили на той дороге. И я говорил, что хочу простить человека который сделал это со мной. Ты бы поддержала моё решение? Не хотела бы его наказать? — кучерявая копна немного наклонилась. Ладонь легла на закрытое тканью рубашки, плечо. — Твой папа своими глазами видел, как та повозка врезалась в тебя. Нёс на своих руках до твоего дома. — прикосновение поднялось выше, к шее. — Я никогда не думал, что человек может плакать так долго и так горько до того дня, пока мне не пришлось смотреть на то, как Марлен часами сидела у твоей постели. — она попыталась отвернуться, но чужие руки не дали ей того сделать, вынуждая девушку вслушиваться в его слова. — Мирабель и Диего сидели в твоей гостиной почти сутки в ожидании того, когда ты наконец откроешь глаза. — в горле встал горечный ком, а в носу защипало. — Я держал тебя, пока старуха из раза в раз подносила скальпель к твоей коже, пока ты была ещё в сознании. Та ночь по сей день снится мне кошмарах. — тонкие пальцы с силой схватились за его запястье, молча умоляя парня не продолжать. Но именно сейчас Мадригаль решил пренебречь немой просьбой. — Ни я, ни кто-либо из нас не может заставить тебя сделать это. Но хоть раз в этом чёртовом городе должна восторжествовать справедливость. И он замолчал, не убирая руки от её лица и давая Саре возможность обдумать его слова в звенящей тишине. Вкусить в полной мере, понять смысл и, быть может, наконец прислушаться к той боли, которая успела просочиться в каждое из них. Только что Камило заставил её почувствовать себя виноватой. От подробностей перед глазами появились кошмарные картины, которые до этого девушка никогда не видела, а быть может, просто не позволяла себе этого делать. Не представляла, как выглядели в то утро измученные муками родители, как верные друзья сидят в темноте всегда такой уютной гостиной в убийственном ожидании. Вскакивают и дёргаются от каждого шороха, с надеждой смотрят на деревянную лестницу и думают, что это она. Но ей не было суждено спуститься в тот день, как и в несколько последующих. Если быть честной, она никогда и не думала о том, чтобы лично Сара делала, окажись она на месте Камило. Если бы копна на белой подушке отливала не шоколадом, а каштаном. Если бы сеньора Диаз несколько часов подряд оперировала бы его ногу, не её. Если бы тонкие пальцы со всей силы давили на сильную грудь, в попытке удержать Мадригаля от слишком резких движений. Наверное, была бы просто в ярости. Злилась и надеялась на то, что человек, сотворивший с ним это, страдал. Горел в адском пламени собственных сожалений и раскаяний. А если и правда просто случайность? Дурацкое стечение обстоятельств? Что тогда? Выгнать человека из родного дома за то, что изменить он уже не в силах? В любом случае, ей придётся выбрать. Сегодня, в ту минуту, когда большие деревянные двери здания суда захлопнутся за её спиной, Сара обязана будет принять важное решение. Всего одно, но от которого будет зависеть дальнейшая жизнь нескольких человек. Либо до конца отстаивать свою правоту и всё-таки попросить смягчить наказание для Даниэля, либо поступить так, как от неё ожидают буквально все в этом городе. Подвести всех дорогих ей людей или позволить справедливости восторжествовать. Да, возможно, просьба самого тяжкого наказания для Даниэля будет жестокой, но без сомнения, справедливой. Отрицать этого просто нет смысла, Сара чуть не умерла там. Только вот, будет ли она правильной? Можно ли считать такой поступок хорошим? Быть может, она бы и дальше предавалась душевным терзаниям, если бы вдруг дверь, ведущая точно в столовую, резко не открылась, и хор сразу нескольких голосов не заставил девушку повернуть голову точно туда. — О, детка. Ну, наконец-то! — уже через секунду Сара оказалась в объятиях своей матушки. Камило всё-таки пришлось оторвать руку от её щеки. — Я уже начала беспокоится, ты с самого утра совсем не выходила. — несколько мокрых поцелуев в лоб и по-настоящему сильная хватка на левой руке. — Пойдём, пойдём. Осталось совсем мало времени. До слушания полтора часа, а ты ещё даже не завтракала. Я принесла из дома твоё платье, тебе нужно будет переодеться перед выходом. В зал суда принято приходить в официальном стиле. Кажется, Марлен говорила ей что-то ещё, но уже через секунду девушка невольно сосредоточилась на другом голосе, где-то справа. — Ах, бедная девочка. Кажется, твоя кожа стала ещё бледнее чем обычно. — тётя Пеппа помогала женщине практически тащить её в сторону столовой. — Это и не удивительно, столько стрессов. Одно переживание за другим. Даниэль, просто немыслимо. Я до сих пор не могу поверить в это. А ведь наша семья когда-то была единственными людьми в городе, которые поддержали создание первой мастерской здесь, не осуждали. Мы росли вместе. Вместе играли и учились. Просто не верится. Как хорошо, что abuela всего этого не видит. Не представляю, что бы она подумала… — она искренне пыталась дослушать тихие причитания матушки Камило до конца, но в какой-то момент её слова целиком и полностью смешались с самым настоящим водоворотом звуков. Комната была переполнена, буквально, вдоль и поперёк. Саре даже на секунду показалось, что она попала в гигантских размеров улей с тысячей жужжащих со всех сторон пчёл, но уж точно не в привычную столовую волшебного дома. Мало того, что все члены семьи были прямо сейчас здесь, но кроме них туда и обратно по деревянному полу расхаживали какие-то незнакомые ей люди. Девушка успела заметить как минимум троих женщин и мужчин точно не относящихся к Мадригалям. От большого количества людей в помещении дышать было решительно нечем, щеки почти сразу же разгорелись от духоты, а голова принялась наливаться свинцом от громкого шума, совсем как утром. — Садись, милая. Сейчас я попрошу Джульетту приготовить тебе что-нибудь перекусить и заварю чай. — Пеппа, заметив её ошалелый вид, немного наклонилась и принялась шептать. — Не пугайся, все эти люди здесь для того чтобы помочь нам. Переживать не о чем. В противовес её словам, туча над рыжей макушкой вдруг осветилась ударом молнии и на лице женщины появилась немного нервная улыбка. Девушка очень постаралась выдавить из себя такую же и не слишком уж отрывисто кивнуть. Несмотря на все убеждения тётушки Пеппы, вся эта атмосфера заставляла довольно сильно переживать. Сара никогда не любила слишком уж большое внимание к своей персоне и уж точно не ожидала, что прямо сейчас войдёт в комнату полную глаз и ушей. Хотя, пока что, никто её заметить ещё толком и не успел, одна только Исабела спокойно сидящая на соседнем от неё стуле. Но сомневаться не приходилось, стоит матушке Камило вернуться обратно, как сразу же несколько десятков самых разных радужек устремятся прямо в её лицо. Понятное дело, виновница всего торжества уже здесь. К слову, сам Мадригаль словно потерялся в этой толпе. И несмотря на то, что его слова о том что ей, как она сказал, «всё равно на себя» и довольно жирный намек что и на них тоже, сильно задели её и даже немного обидели, в его присутствии Сара ощущала какую-никакую защиту. Почему-то жёлтое пончо в паре метров от неё заставляло чувствовать себя спокойно, ощущать что точно за её спиной стоит нерушимая стена. Человек, который всегда и везде заступится за неё, защитит и спасёт от взглядов полных презрения и осуждения. И именно сейчас, в этой огромной куче людей расписные хамелеоны словно исчезли со всех радаров. Скорее всего, кто-то просто перехватил Камило по дороге, но легче от осознания этого совершенно не становилось. — Подожди здесь, детка. — Марлен по-материнский погладила хрупкие плечи. Глаза женщины немного сузились, словно она искала кого-то в толпе. — Я приду через минуту, никуда не уходи. И она почти бегом направилась куда-то в противоположную сторону от выхода, протискиваясь через живую стену из множества тел и оставляя дочь наедине с приветливо улыбающейся девушкой. — Ну, что как ты? — старшая из дочерей Джульетты придвинулась немного ближе, сочувственно прохаживаясь взглядом карих глаз по выпирающим скулам и тёмным кругам под глазами. — Нервничаешь? Сара только неопределённо пожала плечами и уставилась непроницаемым взглядом на деревянную поверхность стола перед собой. Пальцы нервно отбивали удар за ударом, а покалеченная нога, как-то непроизвольно, била по холодном полу. Лёгкие набирали в себя воздух с каждой секундой всё более тяжело и рвано. Ей вдруг очень захотелось попить воды, настолько сильно горло пересохло от нарастающего волнения. — Понимаю. — девушка махнула рукой в воздухе и уже через секунду одна из зелёных лиан услужливо пододвинула графин с водой с другой половины стола поближе к ней, не забыв зацепить одной из веток стеклянный стакан. — Я тоже очень переживала в тот вечер, когда Гузманы пришли к нам с помолвкой. Целый час сидела в своей комнате и дышала в бумажный пакет, чтобы меня не стошнило. — Сара выдавила из себя тихий смешок, хотя смеяться ей совсем не хотелось. — Я бы предложила тебе чай моей мамы, но чувствую что тётя Пеппа и без того отпаивала им тебя весь сегодняшний день. Того гляди, уснёшь прямо на заседании. Вот сеньора Грин обрадуется. Длинные пальцы схватились за холодную поверхность, в то время как Иса слегка наклонила графин, помогая ей наконец отпить немного долгожданного спасения. Холодная жидкость коснулась горла и Сара на секунду прикрыла глаза, только сейчас осознавая, что в комнате на самом то деле не так уж и жарко. Щеки постепенно переставали гореть. — А кто такая эта сеньора Грин? — стакан снова опустился на стол. — Член городского совета? Исабела кивнула, лианы медленно обвили ближайшую балку. — Да, она и Арчибальд члены городского совета. Раньше наша abuela тоже в нем состояла, но в последний год всё её обязанности исполняла моя мама. — мимо них вальяжно прошёл невысокий мужчина с очень пышными усами и моноклем на золотой цепочке. — Арчибальд главный судья, а мама занимала место его помощника. Сеньора Цирилла — секретарь судебного заседания. Формально, все они принимают решение о приговоре вместе, но последнее слово всегда остаётся за Арчибальдом. — она внимательно слушала, не перебивая. До сегодняшнего дня Сара совершенно не интересовалась подробностями и тонкостями жизни такого Энканто. Не знала в лицо всех политических деятелей и понятия не имела о том, как конкретно проходят судебные слушания. Никто ещё не успел посвятить её в эти нюансы. — Но из-за того, что свеча вчера вечером выбрала Мирабель в качестве хранителя, скорее всего, именно ей позволят сегодня участвовать в слушании в роли помощника судьи. Сара подавилась воздухом и закашлялась от неожиданности. Иса улыбнулась и снова наполнила стакан водой. — Мирабель? — сердце пропустило первый беспокойный удар. — Мира будет сегодня в суде как член городского совета? Старшая из дочерей Джульетты неопределённо пожала плечами. — Мама пока ничего об этом не говорила, но думаю что да. Вряд-ли конечно ей разрешат слишком активно участвовать в слушании, но теперь её мнение учитывать они обязаны. Магией пренебрегать нельзя. Рано или поздно это всё равно случилось бы. Думаю, они хотят чтобы она набралась немного опыта. Посмотрела, как именно все должно проходить. — обе повернулись в сторону стоящей у окна Мадригаль. Та, всеми правдами и неправдами, пыталась успокоить громко плачущую Карин и махала перед лицом малышки какой-то цветастой погремушкой. Но та вопреки её ожиданиям принималась кричать и брыкаться только сильнее, совершенно не поддаваясь ни на какие уговоры. — Ну, если моя сестра не будет слишком уж эмоционально высказываться и кричать, то все будет нормально. Сама понимаешь, ты её близкая подруга и излишнюю активность во время слушания могут принять за заинтересованность в деле. А это нам, ну просто никак, не нужно. — её пальцы взметнулись в воздухе и осторожно поправили воротник любимой рубашки, словно успокаивая. — Волноваться не о чем. Победа у нас в кармане. Сара громко сглотнула и отвернулась, прикладывая все усилия к тому, чтобы сидящая рядом девушка не заметила промелькнувшего на её лице сомнения. Если Мирабель и правда примет на себя сегодня роль помощника судьи, то на более менее «мягкий» приговор рассчитывать не приходится. Иса права, Мадригаль и правда является заинтересованным лицом. Несмотря на дружбу с Лаурой до последнего будет настаивать на наказании, из последних сил пытаться всё-таки исполнить то злополучное пророчество. Добиться для неё справедливости, просто потому что окажись Сара на её месте, то она поступила бы точно так же. Имея полномочия и власть воспользовалась бы ей, чтобы наказать обидчика своей подруги по всей строгости. — Вижу, ты метаешься. — их глаза встретились и к огромному её удивлению, девушка так и не смогла разглядеть в карих глазах Мадригаль презрения из-за такой ненужной сейчас нерешительности. Наоборот, она будто бы понимала. Единственная из всей своей семьи, не считая Камило, догадалась, в чем конкретно заключалась причина её «плохого самочувствия». — Знаешь, что мне помогло справится с волнением перед помолвкой? Тёмные брови непонимающе нахмурились. Сара даже на секунду подумала, что молчаливое осознание пролетело между ними как самый быстрый из всех ручных какаду Антонио. Что ей просто показалось, что старшая из сестёр Мирабель всё поняла. Просто потому что вопрос о волнении, после довольно серьёзной темы которую они обсуждали перед этим, прозвучал даже немного не к месту. Она кивнула, как бы говоря чтобы та продолжала и Иса вдруг улыбнулась. — Понимание того, чего я хочу на самом деле. — рука оставила воротник клетчатой рубашки и опустилась на острое плечо. — Не то, чего от тебя ожидают. А то, о чем оно кричит тебе прямо сейчас. — невесомое движение вниз и длинный палец указал куда-то, где прямо сейчас принялось грохотать девичье сердце. — Иногда стоит прислушиваться не только к тем голосам, которые вызывают к тебе снаружи. Самый чёткий и громкий из них говорит с тобой всегда, каждый день. Нужно только разобрать, понять, что конкретно он хочет до тебя донести. — кто-то вдруг окликнул её и Исабела поднялась с места. — Не всегда «правильно» означает «хорошо». Иногда нужно поступать просто по-совести. Она слегка потрепала Сару по голове и весело подмигнула, словно только что она рассказала ей какую-то глупую шутку. Самую обычную и ничего не значущую. Карие глаза провожали красивый силуэт ошалелым взглядом, ровно до того момента пока синее в разноцветные цветы платье не исчезло среди шумной толпы, оставляя её наедине со своими мыслями. Что это значит? Исабела что, только что сказала ей, что Сара всё-таки права? Что иногда нужно идти против толпы? Пусть, эта самая толпа и есть твои самые близкие люди? Не боятся их разочарования, а просто слушать? Слушать себя саму, и тогда это решение будет совершенно не «правильным», не «хорошим». А просто-напросто совестным. Поистине верным. Но разве это не эгоистично? Несправедливо по отношению ко всем тем, кто столько дней тратил силы на то, чтобы она сидела тут прямо сейчас? В нос ударил запах чего-то настолько вкусного, что почти сразу же как этот чудесный аромат достиг обонятельных рецепторов, до этого послушно молчавший желудок вдруг протяжно завыл. Отправил точно в мозг самый мощный и мерцающий сигнал из всех возможных и почти вынудил её повернуть голову. Попытаться найти источник этого прекрасного запаха и непременно отправить тот точно в изголодавшийся после стольких стрессов живот. Но искать долго не пришлось. Уже через секунду просто огромная тарелка с яичницей и тостами оказалась прямо перед её лицом, а до тёмной макушки осторожно коснулись чужие губы. — Не встаёшь, пока не съешь все до последней крошки. — тепло родных рук слегка огладило закрытые тканью домашней рубашки плечи. — Даже не пытайся отнекиваться, mi sol. Я буду за тобой следить. Камило опустился на место которое меньше чем минуту назад освободила Исабела и обворожительно улыбнулся, совершенно никак не показывая то, что совсем недавно между ними вспыхнул небольшой, как бы правильно выразиться, конфликт. Очередное недопонимание. Понятное дело, сегодня ночью оба поклялись друг другу начать наконец слушать. Вместо угрюмого молчания выбирать разговоры. Перестать игнорировать, сразу же как в их отношениях что-то случается и кричать. Налетать с обвинениями и упрёками. Начать ценить то, что они вообще есть друг у друга. И приятно было осознавать что Мадригаль, несмотря на то что он всё ещё, без сомнения, немного зол на неё, искренне пытается следовать данному ей обещанию. Сара невольно почувствовала, что тоже хочет ответить ему тем же, невзирая на то что его слова о её безразличии по отношению к себе и другим смогли довольно сильно её уколоть. — Тебе не придётся. Пахнет просто отменно. — она очень постаралась отпихнуть от мозга все посторонние мысли о недавнем разговоре. — Тётя Джульетта постаралась сегодня на славу. Этой тарелкой можно накормить целую армию. Лицедей фыркнул и многозначительно приподнял бровь. — Ты немного утрируешь, mi vida. Я не оставил бы от твоего позднего завтрака и кусочка меньше чем за пять минут, будь у меня такая возможность. — длинные пальцы взметнулись в воздухе, немного трепля и без того непослушные волосы. — Но такая удача улыбнулась сегодня не мне. Так что… — голова немного кивнула в сторону переполненной тарелки. — Налетай, осталось мало времени. Карие радужки быстро метнулись к настенным часам. Пять часов. Боги, остался только час. Дрожащие руки лихорадочно схватились за вилку и первый из золотистых тостов, в попытке скрыть от слишком уж пристально наблюдающего парня свое волнение. Если весь день до этого Сара не чувствовала совершено ничего кроме отчаяния и вины, то с каждым тиканьем маленькой стрелки, всё ближе и ближе приближающей её к заветной цифре, к горлу начинала поступать неконтролируемая паника. Она боялась, действительно боялась предстоящего слушания. Искренне не хотела выходить сегодня из родной виллы, встречаться взглядами с полными осуждения и ненависти. Проходить мимо целой толпы людей и делать вид что она не слышит всех этих оскорблений и презрительного фырканья. — О чем вы тут шушукались с моей кузиной? — его голос заставил девушку перевести всё внимание на своего соседа. Тот, совсем ничего не стесняясь, следил глазами за каждым её движением. — Дай догадаюсь, делились своим опытом в искусстве раздачи затрещин по моей голове? Что-то в последнее время Иса не упускает возможности отлупить меня хорошенько с поводом или без. — парень вдруг оглянулся по сторонам, будто бы проверяя подслушивают ли их, и немного наклонился, говоря Саре прямо на ухо. — Мне кажется, что после той истории с пропажей магии и Каситой она совсем поехала с катушек. Стала путать свое любимое розовое платье с синим и те вонючие розы с огромными кактусами. Присмотрись хорошенько. — длинные пальцы осторожно убрали прядь тёмных волос от её лица и Мадригаль немного кивнул куда-то в сторону одной из деревянных балок. — Лианы вместо тошнотворных цветочных гирлянд. Кто бы мог подумать что настанет тот день, когда они наконец перестанут мозолить мне глаза. Его голова вдруг откинулась, а ладони припали к смуглому лицу, словно только что ненавистные украшения ослепили Мадригаля до настоящей слепоты. — Ох, где ты, mi vida? — и он принялся очень активно махать перед собой руками в воздухе, пытаясь нащупать свою заветную цель. Сара прикусила нижнюю губу чтобы не рассмеяться. — Я совсем ничего не вижу. — карие глаза весело сощурились, а лицедей сделал вид что глубоко задумался. — Кажется, без твоей помощи я не справлюсь. Прошу, миледи, подайте знак что вы где-то здесь. Кучерявая копна завертелась в воздухе в разные стороны и девушка невольно почувствовала как все грузные размышления начинают уходить на второй план. Словно не ей предстояло решить сегодня судьбу Лауры и её отца. Ей вдруг показалось что время словно отмоталось на несколько месяцев назад. В те дни, когда Сару не волновало ничего кроме слишком уж приставучей Кесси Миллер и тех слухов, которые она про неё распускала. Боги, кто бы мог подумать что так скоро все изменится. Они выросли. Оба. И ей и Камило пришлось слишком быстро и резко повзрослеть в угоду кое-каких обстоятельств. Сначала смерть Альмы, потом вся эта заварушка с видением и повозка, а сейчас и вовсе судебное заседание. Они уже не те дети, какими были когда Мадригаль вручил ей сорванный в попыхах букет из лужайки миссис Коул. Наверное, именно поэтому смотреть как он дурачится было так приятно. Просто не думать. Не обсуждать и не размышлять о том, что будет после, а окунуться ненадолго в атмосферу той жизни. Которая была до. Голова поддалась вперёд, а ладонь легла на одну из смуглых щёк, заставляя парня наконец перестать вертеть головой и почувствовать на вдруг начавшей пылать коже осторожный поцелуй. Зелёные глаза раскрылись от неожиданности и уголки тонких губ совершенно без дозволения своего хозяина поползли вверх, оставляя на его лице глуповато-ошалелую улыбку. Сара отстранилась и Мадригаль проморгался, пытаясь привести себя в чувства. — Вау. — тёмная бровь весло выгнулась и Камило поспешил объясниться. — Я надеялся, что ты шутки ради впихнёшь парочку тостов мне в рот. Но и такой вариант меня более чем устраивает. — он вытер ладони о ткань коричневых брюк и поправил пальцами вдруг начавший нестерпимо давить воротник. — Так, мне снова закрыть глаза и начать махать руками в воздухе как полнейший придурок, если я хочу получить от тебя ещё один поцелуй? Большая ладонь опустилась на девичье бедро и Сара попыталась хмыкнуть настолько громко, насколько это вообще было возможно. — Боюсь, что это была единичная акция, сеньор. — карие глаза метнулись к тарелке и тонкие пальцы зацепили один из нескольких хрустящих тостов. — И я расспрашивала Ису о заседании. А точнее, о том кто конкретно будет его проводить. Родители были слишком заняты, чтобы посвящать меня в такие подробности, да и ты тоже. Мадригаль недовольно нахмурился. — Могла просто попросить. — тон его звучал очень угрюмо и строго, словно его действительно задело то, что девушка обратилась за помощью не к нему. — Я бы объяснил тебе всё. Но она только немного пожала плечами, всё ещё не поднимая на лицедея глаз. — Я не хотела тебя отвлекать. Вы все были заняты разработкой плана, вряд-ли бы тебе захотелось слушать тысячу моих вопросов. — копна блестящих волос повернулась и темно-карие глаза посмотрели точно в его очень проницательно и как вдруг показалось Камило, уверенно. — Потому что мне не плевать. Пальцы потянули золотистый тост и Камило принял желанное угощение, слегка прикрывая глаза. Он понял. Успел осознать к чему именно были произнесены эти слова. — Знаю. — послышался звучный хруст. — Тебе никогда не бывает плевать. После последней сказанной им фразы бледное лицо приобрело по-настоящему счастливое выражение. Брови девушки поползли вверх, а красные губы расплылись в улыбке. В тёмном море лицедей вдруг отчётливо стал различать игривые отблески и он вернул девушке половинку от отданного ему только что ломтика. Между строк идя с ней на примирение. Он конечно и сам понимал, что бросать фразу про «плевать» ему точно не стоило. Но Мадригаль был целиком и полностью уверен в правоте своей стороны в их небольшом конфликте. Парень просто не понимал, как Сара вообще может думать о прощении, может жалеть и сочувствовать человеку который чуть было не отправил её на тот свет. Проявлять понимание к трусу, который сбежал вместо того чтобы оказать хоть какую-нибудь первую помощь. Ни разу за период её реабилитации не пришел, не раскаялся и до последнего не хотел сознаваться. Беспокоился только о своей шкуре. И это злило. Причём очень. Ну, почему она такая? Слишком хорошая, слишком правильная для этого грязного города. Да, с недавних пор этот самый «рай на земле» стал казаться Камило самым настоящим обманом, обычной ложью. Как казалось бы, чистые и ухоженные улочки на самом то деле скрывали в своих углах кучу гнусности. Принимали в свои объятия лжецов и убийц. И она словно не вписывалась сюда. Будто бы кто-то бесцеремонно вырезал её историю из какой-нибудь детской книжки и оставил тут. Во взрослом романе не слишком уж приятного содержания. Сара слишком хорошо воспитана и милосердна, таких людей тут топчат заживо. Но Мадригаль не позволит им достать её. Испортить этот прекрасный цветок своими когтистыми лапами. Никто и никогда больше не причинит ей вреда. Голова поддалась вперёд и его лоб коснулся её лба. Глаза обоих были закрыты. Оставленная на тарелке яичница уже давно остыла, в то время как два содрогающихся от любви сердца завороженно трепетали. Словно умирали, наслаждаясь этой минутой. Дали возможность своим хозяевам в полной мере ощутить присутствие друг друга и почувствовать такой долгожданный покой. Хотя бы на несколько мгновений. Но вместе со звучным голосом где-то совсем рядом этот волшебный момент оборвался не успев и толком начаться. — Вы такие сладкие, почти зубы сводит. — это была Мира. Выглядела Мадригаль очень растрёпанно. — Primo, ты только что был похож на потерянного котёнка, я клянусь тебе. Не хватает только бубенчика на шее и длинных усов. — девушка заняла свободное место рядом с подругой и зелёные глаза волком глянули на неё. — Ну, что? Тебе уже лучше? Мама сказала, что тебе стало плохо утром. Весь день просидела в королевстве вонючих носков как в золотой клетке. Я то думала, что мы с вами обсудим кое-что важное пока слушание ещё не началось. Пара переглянулась и оба поразительно синхронно отправили в лицо младшей из дочерей Джульетты вопросительные взгляды. Послышался тяжёлый вздох. — О видении. Сара громко сглотнула, в то время как Камило немного отодвинулся и закатил глаза. Причём сделал он это настолько показательно, что даже проходящая мимо стола Луиза вопросительно покосилась на него. — О, боже, Мира. Только не начинай, пожалуйста. — в голосе парня слышалась самая настоящая мольба. — Сколько можно обсуждать эту тему? Мадригаль звучно взяла воздух через ноздри и злобным взглядом сверлила дырку во лбу кузена. — Ровно столько, сколько нужно для того, чтобы ты уже наконец перестал стоить такое недовольно лицо, будто я сказала, что тебе прямо сейчас нужно поцеловать склизкую жабу. Ты же не можешь отрицать очевидного. — парень наигранно зевнул и Мира сложила руки на груди, всем своим видом выказывая раздражение. — Боги, как ты его вообще терпишь? Порой ты бываешь просто невыносимым занудой, Камило. Сара отправила в рот половинку из своего тоста и взяла вилку в руку, не имея никакого желания участвовать в назревающем конфликте и уже готовясь к тому, что меньше чем через минуту с двух сторон на неё обрушится целый поток саркатических колкостей. Да уж, чтобы кто не говорил, но эти двое ругались как кошка с собакой буквально двадцать четыре часа в сутки. Несмотря на то что кузены были очень близки и без сомнения, любили друг друга, факт слишком уж разных характеров никто не отменял. Мира — ответственная и решительная. Готовая к любой работе в любую секунду и порой слишком уж зацикливающаяся на какой-нибудь одной, конкретной, идее. Девушка догадывалась, хоть они никогда и не говорили об этом, что такое ярое желание показать свою значимость было связано с отсутствием у Мадригаль дара. И даже сейчас, когда именно она является главой семьи, её основная цель — это добиться признания. Уважения, но уже не родных, а целого города. Вот почему вся эта история с пророчеством так сильно поселилась в её голове. Именно поэтому Мирабель весь сегодняшний день отчаянно пыталась любыми путями успокоить Карин. Если бы малышка и правда осталась бы у них, то местные приняли бы своего нового хранителем куда охотнее. Поняли, на что она способна даже без волшебного дара и больше никогда в своей жизни не стали бы сомневаться в её решениях. Именно сегодняшний день грозил стать отправной точкой чего-то нового и неизведанного. Не только для Сары. Если как и сказала Иса, совет разрешит участвовать Мадригаль в сегодняшнем слушании, что то, как она покажет себя меньше чем через час в здании суда и станет, тем самым, первым впечатлением. Понятное дело, Мира будет пытаться из последних сил наказать Даниэля по всей строгости. Не только ради подруги, но и себя самой. А Камило просто не хотел в этом участвовать. Устал. И девушка была уверенна, что если бы не факт того, что именно она являлась человеком находящимся в центре всей этой истории, он бы и вовсе не вляпывался во всю эту кашу с видением. Первый кусок остывшей яичницы отправился точно в рот и желудок её благодарно запел. Глаза закрылись, а с двух сторон началась горячая перепалка. — От зануды слышу. Что-то твои старания хоть немного развлечь Карин не увенчались успехом. Может, потому что ей тут не нравится? Ты не думала об этом? — Мирабель сощурила глаза и карие радужки предупреждающе загорелись. — Вон, смотри. — парень указал рукой на дальний угол комнаты. — Целая толпа пытается успокоить её и ни у кого не получается. Просто потому что она уже успела привыкнуть к другим людям. Мы для неё чужие. Сара перевела взгляд с тарелки на указанное место и к своему удивлению обнаружила, что лицедей ничуть не преувеличил. Возле самого последнего окна просторной столовой образовалась настоящая пробка. Диего стоял в самой её середине и со взглядом настоящего отчаяния качал на руках малышку и кажется говорил что-то, но та только разрывалась в громком плаче и всё никак не хотела хоть немного успокоится. Стоящие рядом люди взяли в руки целую артиллерию из погремушек, цветастых кубиков и простых мягких игрушек, но все было тщетно. Тётя Пеппа даже пыталась строить на своём лице смешные рожи, но толку от этого было мало. Карин всё кричала и кричала, крепко держалась маленькими пальчиками за большую ладонь Ортиза и судя по всему всё никак не могла понять, почему её забрали из дома в комнату с целой кучей посторонних людей. Конечно же, пока малышка мало что понимает. Плачет просто потому что детское сознание привыкло различать другие лица, чувствовать другой запах и прикосновения. Рано или поздно она привыкнет к новой обстановке и начнёт вести себя так, как обычно. Через пару лет даже не вспомнит, что первые несколько недель своей жизни в Энканто находилась она далеко не под крышей виллы Мадригалей. Или может, она чувствует что что-то не так? На подсознательном уровне ощущает что с людьми, которые любили и заботились о ней каждый божий день, вот-вот случится что-то очень плохое? Сара не знала ответа на этот вопрос. Никогда не разбиралась в детской психологии и даже не пыталась этого делать. Но в голове вдруг эхом раздались сказанные ей когда-то слова Камило о том, что дети чувствуют когда ты пытаешься их приструнить. Считывают эмоции взрослых как радар. Из мыслей её вырвал недовольный голос Мирабель. — О, ну раз ты такой умный, то мог бы и прийти на помощь верному другу, Камило. — она с остервенением закинула ногу за ногу. — Если не ошибаюсь, то это ты у нас с детства привык подменять новоиспеченных мамочек и смешить детей своими невероятными фокусами. Я уже просто не понимаю, почему она плачет. — волна кудрявых волос обиженно отвернулась. Стало понятно, что Мадригаль не очень хотелось признаваться в том, что с Карин она справится просто не в силах. — Уже всё перепробовала. Колыбельные, песни, детские сказки и стишки, но она просто не слушает. Никак не может успокоиться и постоянно плачет. Моя голова вот-вот развалится. — Сара вдруг почувствовала как щеку обожгло от её взгляда и принялась жевать свой завтрак ещё активнее. — Может, если Сара попробует… Ей не дал закончить строгий голос. — Нет. — Камило перегнулся через стол и прямым взглядом сверлил лицо кузины. — Это ты рассказала Джульетте про Карин, вот теперь и наслаждайся преждевременным материнством. Ни я ни Сара участвовать в этом больше не будем. Ты больше всех хотела исполнить то идиотское пророчество, значит мирись с последствиями. Мира открыла рот в самом искреннем возмущении и тоже поддалась вперёд в попытке получше рассмотреть лицо своего собеседника. Сара оказалась, буквально, зажата меж двух огней. — Давай-ка я тебе напомню, primo. Что это ты поведал всей нашей родне за этим самым столом про Даниэля и его повозку. Я тебя за язык не тянула. — она постучала указательным пальцем по деревянной поверхности стола. — Мне что, по-твоему, нужно было промолчать? Ты не был там вчера. Та огромная штуковина своим весом пробила дырку в полу! — тонкие губы плотно прижались друг к другу. — Я теперь несу ответственность за жизни каждого из них. Включая Карин. Я бы никогда не оставила её там, где она может умереть из-за нелепой случайности и видение тут не причём! Лицедей, нарочито громко, фыркнул. — Только не прикрывайся своим новым статусом. Ты и до этого хотела забрать её. Кажется, Мадригаль была вполне себе готова в ответ на колкость кузена выдать ещё несколько не менее красноречивых и содержательных лекций в свою защиту, но в этот раз Сара решила нарушить все её планы. Девушка с силой отпихнула от себя обоих, заставив тех наконец перестать прижимать её с двух сторон и злобным взглядом перебегала с зелёных глаз на карие. — Всё, хватит! — она с силой хлопнула по столу. — Всё уже поняли, что вы оба молодцы и оба правы. Камило не мог промолчать о повозке, а ты, Мира, не могла не сказать о Карин. Оба поступили правильно и так, как должны были. Видение исполняется не из-за вас, а потому что так должно было случится. А теперь заткнулись и дали мне спокойно поесть, если не хотите чтобы я впихнула этот чёртов тост кому-нибудь из вас прямо в рот. — вилка с силой была отброшена на тарелку и два абсолютно шокированных взгляда уставились ей точно в лицо. — Вечно ругаетесь как маленькие дети. Просто невозможно слушать. Сердце бешено стучало в её груди. Тёмные брови сильно нахмурились, а карие глаза смотрели как никогда свирепо. Сара и сама толком не поняла, по какой причине такой силы гнев вдруг поднялся в её душе. Быть может, дело было в нагнетающей обстановке и громком шуме со всех сторон и сразу. А может в том, что к мозгу вдруг поступило осознание того, что всё то, что происходит прямо сейчас — последствие её поступков. Не Миры, не Камило, а её. Именно по её вине такие дружные кузены вместо того чтобы заниматься своими обычными обязанностями сидели сейчас тут и переругивались с каждой минутой всё больше и больше. Целых две семьи на день отложили все свои дела и в эту самую минуту находились здесь. Все эти незнакомые ей люди, которые видимо являлись консультантами в вопросах судебной системы могли бы в этот вечер проводить время со своими родными. Но вместо этого они расхаживали в освещённой фонарями столовой. И всё потому что когда-то давно Сара всунула свой нос туда, куда не следовало. Она злилась, но далеко не на начавших перепалку кузенов, а на себя. Послышался протяжный скрип и девушка поднялась со стула, намереваясь как можно скорее выйти на свежий воздух и перестать наконец ощущать жжение от сразу двух обеспокоенных взглядов. — Стой, куда ты? — Мира тоже встала со своего места. — Я пойду с тобой. — Не надо. — руки поправили излюбленную рубашку и ноги направились точно к выходу из столовой. — Я на воздух. Скоро вернусь. Она краем глаза успела заметить что подруга попыталась сделать шаг следом за ней, но пальцы Камило на запястье не дали ей этого сделать. Сара чувствовала своей кожей его взгляд, ощущала жар точно меж женских лопаток, но оборачиваться всё же не стала. Очень боясь, что от сконфуженного вида верных друзей стыд огромным комом подступит точно к глотке. Девушка вдруг поняла, какое конкретно чувство всё никак не желает отпускать её из своих объятий, сжимает в огромном кулаке лёгкие и не позволяет сделать и вздоха. Одиночество. Как бы это не было сейчас странно и в какой-то степени даже необоснованно. На самом то деле, одна Сара находилась не более нескольких часов, всё остальное время над ней кружила матушка на пару с тётей Пеппой либо Мирабель и Джульетта. Буквально все не желали оставить её одну хотя бы на пару минут. Но даже сейчас, в такой душной, переполненной самой настоящей кучей людей, комнате Сара чувствовала что она совершенно одна. Никто, ни один человек в этой столовой не понимает. Не осознает, что все что происходит сейчас — это её вина. Не Даниэля. Даже Иса не смогла бы этого понять. Они просто не знают, что когда-то на свадьбе Сара успела сделать. Совершить собственными руками. Для них основной задачей было сейчас заставить отца Лауры раскаяться в своих грехах, поплатиться за совершенные ошибки. Для неё же первостепенной задачей было исправить свои. Но друзья просто не поймут этого. И даже Камило не сможет. Не они приложили руку к тому, чтобы всё то, что происходит сейчас, воплотилось в жизнь. Кошмар наяву. А кроме них, посвящённых в подробности пророчества людей просто нет. А сказать кому-то очень хотелось. Посоветоваться. Вылить всю правду от самого начала и до конца. Обсуждать это с Бруно никакого желания не было. Да, именно мужчина и сделал то злосчастное предсказание, но Сара по собственной воле пренебрегла всеми его предупреждениями и просьбами. Что-то подсказывало ей, что если когда-нибудь он узнает, что произнесённое им предсказание, по итогу, привело к такой серьёзной катастрофе, то мужчина, чего доброго, снова вернётся жить обратно в стены Каситы от боязни того, что всю вину за случившееся в очередной раз повесят на него. Может, рассказать всё маме? В мозгу сразу же возникла картинка нахмуренных бровей и начинающих гореть самой настоящей яростью, глаз. На счёт отца речи быть и не может. Он и так сегодня прибывал не в лучшем расположении духа, а если до ушей мужчины дойдёт информация, что именно Сара с самого начала и заварила всю эту вязкую кашу, даже такой добродушный и понимающий характер даст слабину. Девушка продолжала перебирать в мозгу всех друзей и знакомых. И ровно в тот момент, когда в голове возникла мысль, что если бы не такое кошмарное стечение обстоятельств то Сара, скорее всего, рассказала бы все Лауре, в её плечо кто-то довольно сильно врезался. — О, простите, простите. Я не могу найти… — это был мужчина. Тот самый, с высокой шляпой и круглым моноклем, которого она уже успела заметить несколько минут назад. — А! Вот ты где, милая. Я обыскался тебя в этой толпе. Посмотри только, сколько людей собралось. — он покачал головой и немного цокнул. — Такая сплоченная семья это конечно очень хорошо. Но признаться честно, воздуха тут с каждой минутой становится всё меньше и меньше. — его рука нащупала в одном из карманов белый поток и мужчина вытер им выступивший на лбу пот. — Может, выйдем в сад? Если ты конечно не против. Сара проглотила горечный ком от мыслей о Лауре и почти заставила себя попытаться вспомнить имя этого человека. Но после нескольких секунд мозгового штурма пришла к выводу, что видит она его, не считая предыдущего раза, впервые. — Эм, простите, сеньор. — тот поднял взгляд от наручных часов на её лицо. — А, кто вы? Тот на секунду замер, словно мужчина и сам забыл, зачем вообще обращался к ней, а потом маленькие глазки-пуговки разгорелись озорным весельем и пышные усы затрепетали от беззвучного смеха. — Ох, прости меня, милая. Мы ведь с тобой ещё не успели познакомиться. Мое имя Оскар. Я адвокат и буду сегодня отстаивать твои интересы во время слушания. — сеньор протянул ей руку и девушка пожала ту в ответ. — Видишь, как бывает. Уже успел переговорить с каждым из твоих родителей и Мадригалей, а с главной звездой сегодняшнего вечера — нет. Старость, понимаешь ли. Мне, как-никак, шестьдесят два года. Излишки профессии. Все детали дел помню наизусть, а лица людей забываю. Их истории куда интереснее внешних данных. — он освободил руку из пут девичьих пальцев и немного подтолкнул Сару к выходу, всё-таки предлагая ей выйти в сад. — Ты ведь попала под ту повозку случайно, да? Они протиснулись через живую стену из множества тел и уже через секунду в лицо ударил прохладный воздух наступающего вечера. Излюбленная яблоня под окном Мирабель немного покачивалась и вынуждала зелёные листики начать отливать золотом в лучах палящего солнца. Рядом с дверью ведущей в небольшой сад очень неплохо расположилась клетка со спасённой когда-то Антонио черноголовой сойкой. Несмотря на то, что меньше чем через неделю после происшествия птица целиком и полностью поправилась и вполне себе могла бы отправится обратно на волю, делать этого она решительно не стала. Наоборот, маленькая сойка настолько привязалась к своему спасителю, что добрых два месяца не желала отходить от него ни на минуту. Принималась громко кричать и хлопать крыльями, стоило тому только отправится куда-либо без верной компании. Со временем ей конечно пришлось смириться с занятостью верного друга и таких истерик спасенная птица больше не устраивала. Мальчик смог даже уговорить Пеппу оставить её здесь, с условием того, что клетка будет стоять только на улице и что кормить её будет он сам. Но нужды в этом, как выяснилось, не было. Маленькая дверца нового дома была регулярно открыта и их черноголовая любимца регулярно добывала себе еду сама, неизменно возвращаясь обратно каждый вечер. Сегодня, видимо, ужин её уже давно закончился. Маленький клювик зарылся в мягкие перья, а чёрные глазки были плотно закрыты. — Да, случайно. — девушка оторвала взгляд от птицы и посмотрела в лицо своего собеседника. — Она врезалась в меня когда я хотела перейти дорогу на другую сторону. Оскар расстегнул пуговицы своего пиджака и кивнул, тяжело отдуваясь. — Да, да, припоминаю. Твои родители говорили об этом. — лицо мужчины сильно покраснело. Стало понятно, что о отсутствии кислорода в столовой он ничуть не утрировал. — Я имею в виду, ты ведь не делала там ничего… — он вдруг замолчал, словно обдумывал свой вопрос. У Сары сложилось ощущение, что сеньор прекрасно знал, что конкретно хотел спросить и сделал эту театральную паузу артистизма ради. — противозаконного? Карие глаза удивлённо расширились и она с недоверием уставилась на него. Предполагая, что ей просто послышалось. — Что, простите? Оскар улыбнулся и накрутил кончик усов на указательный палец. — Ну, знаешь. Ты ведь ещё не достигла совершеннолетия. Может, ты хотела купить что-нибудь что тебе ещё не должны продавать по закону или сделать что-то подобное? — девушка всё смотрела на него, и когда эта непонятная пауза слишком уж затянулась, мужчина решил пояснить. — Взять что-то, что тебе не принадлежало? Или прийти в место, в котором в силу возраста тебе нельзя находится? Сара очень долго и упорно пыталась понять, шутит ли он. Но когда стало понятно, что спрашивает сеньор абсолютно серьёзно, напряжённо нахмурилась. — Нет. — в голосе послышались напряжённые нотки. — Мы с Камило просто возвращались с ночёвки у нашей общей подруги. Можете спросить у него, если хотите. Оскар проницательным взглядом пробежался по её лицу, и судя по всему не заметив ничего подозрительного, сорвал одно из поздних яблок с ветки. — Хорошо. Ты не подумай, что я спрашиваю из обычного любопытства. Я должен знать все подробности того дня, чтобы наши враги не могли узнать какие-нибудь нежелательные подробности и использовать те против тебя во время слушания. — он протёр фрукт рукавом пиджака, а девушка настороженно выпрямила плечи. — Сама понимаешь, компания подростков в доме на ночь. Все мы когда-то были молоды и грешили родительским виски в компании друзей, пока те не видят. В этом нет ничего такого. — он нарочито небрежно пожал плечами и протянул ей яблоко, но тёмная копна отрицательно покачнулась, отказываясь. — Мне ты можешь рассказать всё. Без утайки. Моя главная задача — тебя защитить. По коже вдруг пробежал табун беспокойных мурашек, но Сара не позволила себе даже дернуться. Она не сводила взгляда с глаз мужчины, который тоже, судя по всему, не собирался заканчивать эту игру в гляделки первым. Где-то внутри прозвучал первый беспокойный звоночек. — Мне нечего рассказывать. — голос даже не дрогнул. — Это была обычная посиделка с друзьями, не более того. Сеньор покачал головой, откусывая приличный кусок от красного яблока и прикрывая наконец контакт их глаз. Прямо сейчас где-то внутри просто рвало и метало не очень хорошее предчувствие. Кричало прямо на ухо, что этот человек не так прост, каким мог показаться на первый взгляд. Скорее всего, с самого начала заметил её и подкараулил момента когда Сара останется одна, чтобы увести её из-под присмотра родителей и расспросить о каких-либо грязных подробностях того дня. Возможно, надеялся что девушка поведает ему историю дурацкого любовного треугольника и выдаст по этому поводу бредовые предположения. Скажет, что в то утро она, на пару с Камило, шла в развалочку по чистой улице абсолютно пьяная или пыталась купить какие-нибудь дешёвые сигареты. В голове вдруг огромными буквами появилось всего два слова. Любитель драмы. Разжигатель скандалов, но уж точно не адвокат. Сомнений не оставалось, ему плевать, кого защищать, убийцу или пострадавшего. Его главная цель не добиться правды, а нарыть как можно больше грязного белья и выставить то на показ перед присяжными. Показать своего, как он сказал, «врага» в плохом свете. Но Сара не считала Даниэля своим врагом. Собственно, как и Лауру. С ним нужно быть начеку. Обдумывать каждое слово, если она не хочет добавить ещё больше обвинений в сторону подруги и её отца. — А что на счёт той девочки? — мужчина даже не постарался скрыть в голосе разочарования от её ответа. — Его дочери. Лиры. Что можешь сказать про неё? Она была с вами в тот вечер? От такого небрежного тона и коверканья чужого имени захотелось с силой втянуть воздух через зубы. — Лауры. — руки сами собой сложились на груди. — Её не было с нами. И сказать ничего плохого я про неё не могу. Она очень внимательная и ответственная девушка и моя хорошая подруга. Оскар усмехнулся, а острый подбородок против её воли взметнулся вверх. Понятное дело, что насчёт внимательности и ответственности дочери изобретателя Сара сильно преувеличила. Примерно девяносто процентов своего времени Лаура витала в облаках, пропускала мимо ушей чужие речи и совершенно не обращала внимания на внешний мир. Но сообщать об этом человеку вроде Оскара она точно не собиралась. Девушка была уверена, что за такую откровенную ложь на том свете её, без сомнения, оправдают. Просто потому что этот человек использовал бы полученную информацию в корыстных целях. Подумать только, он даже не удосужился запомнить её имя. Все они, Даниэль, Лаура и сама Сара для него просто истории. Не живые люди. Очередное шоу, которое можно раскрутить на угоду голодной публике. — Значит, подруга… — его голова отвернулась, а взгляд устремился куда-то в сторону видов Энканто. — Не пожелал бы я себе таких друзей. Она ничего не ответила, только сверлила взглядом его профиль и размышляла о том, кто вообще додумался позвать в качестве адвоката, человека который должен сражаться за правду и справедливость, такого противного старика вроде Оскара. — Я состою на этой должности уже не один десяток лет. — сеньор оставил напускной дружелюбно-весёлый тон и говорил сейчас без какого-либо притворства. — Я встаю на защиту высших чинов нашей общины. Ты сама понимаешь, политический деятелей, предпринимателей, да и просто богатых семей. — ещё один кусок от сорванного яблока был откушен. — Получить предложение от Мадригалей было просто невероятной радостью. Подумать только, стать голосом правосудия кого-то из настолько известного рода. — маленькие чёрные глазки сосредоточенно рассматривали фрукт в его руке. — Какого же было моё удивление, когда Джульетта сообщила, что наняли они меня для шестнадцатилетней девочки. Той самой, которую совсем недавно так неудачно сбил какой-то идиот на дороге. — их взгляды наконец встретились. — Но что удивило меня ещё больше, так это то, что эта самая пострадавшая девочка стала защищать своего обидчика. Пытаться отгородить этого недоумка-изобретателя. И самоуверенно полагать, что я этого не замечу. — девушка сделала один шаг назад. — Понимаешь, твоя история стала известна на весь город. Далеко не один день именно ты была главной темой для обсуждений и сплетен. Нет такого человека в Энканто, который не знал бы того, что с тобой случилось. — проснувшаяся вдруг птица беспокойно зашевелила крыльями. — И все желали узнать, кем оказался человек способный совершить такую гнусность. Почти убить эту бедную девочку. — сеньор вдруг улыбнулся, слегка приподнимая бровь. — Мне тоже за эти недели уже успели пересказать по тысячу раз, что случилось на дороге в то утро. И признаться честно, я ожидал что выглядеть ты будешь немного иначе. — пухлые губы с силой прижались друг к другу. — Был уверен, что встречусь с бледной, похожей на смерть девушкой. Быть может, на инвалидной коляске или хотя бы с костылем. Второй беспокойный сигнал вдруг прозвучал в её ушах. Сара постепенно начинала догадываться, для чего Оскар это говорит. — А вместо этого я увидел абсолютно самостоятельную и здоровую личность. Не нуждающуюся в чужой помощи, да ещё и на двух ногах. Просто фантастика. — мужчина немного поджал губы. — Не буду лукавить, что такое стечение обстоятельств меня ничуть не разочаровало. Она рвано взяла воздух в лёгкие, всеми фибрами души желая только одного — как можно скорее вцепиться пальцами в жёлтое пончо. Уйти наконец от этого пристального взгляда, перестать ощущать как воздух вокруг вдруг начал звенеть от напряжения и сверкать яркими искрами. — Но, не вы одни думали так, правда? — сеньор улыбнулся. — Боитесь, что присяжные разочаруются, когда поймут что не такая уж я бедная и несчастная? Ярость с новой силой подступила к горлу. Гневное чудовище оскалило острые зубы и принялось предупреждающе царапать когтями о землю, когда до мозга в полной мере дошло, о чем её собирается попросить мужчина. — Да, ты мыслишь в верном направлении. — птица издала громкий звук и Оскар бросил в сторону клетки холодный взгляд. — Ты умная девушка, я вижу это. Такой человек как ты должен понимать, как работает стадный инстинкт. Внуши одну мысль трём людям, а те разнесут её ещё в тысячи таких же голов. Кто-то один пожалел тебя, потом второй, а следом за ним ещё десяток. И вот, на данный момент мы имеем такую ситуацию. — его голова кивнула в сторону окон горящих домов. — Большинство жителей на твоей стороне. Будут выступать в твою поддержку, не считая конечно нескольких соседей тех чудаков. Плюсуем историю той женщины, которая проводила тебе операцию. Как по-твоему, чего не хватает для полноты картины? Сеньор сложил руки на груди и выжидающе уставился на неё. — Девочки-калеки? Тот хлопнул в ладоши. — Именно. — его лицо засветилось, словно Оскар выставлял фигурки в собственном театре. — Не хватает жертвы. Человека, которого во всей этой истории нужно жалеть. Согласись, веди ты себя сегодня вечером так же, как ведёшь себя сейчас, то жалости у присяжных такое поведение вызовет мало. Тёмная бровь саркастически приподнялась. — Мне приехать в зал суда на коляске? Мужчина издал звук очень напоминающий смешок, в то время как Сара кинула быстрый взгляд в сторону открытых дверей. — Нет, нет. Ну, что ты. Не будем мыслить так категорично. Всё-таки, прошла не одна неделя со дня операции. Я думаю, что болезненного вида и перебинтованной ноги было бы более чем достаточно. — тон его в этот же миг стал отдавать холодными нотками. — Ну, и правильных показаний. Конечно же. Со стороны виллы послышалось несколько голосов и оба обернулись, но через минуту все стихло. — Я понимаю, о чем вы говорите. — девушка пожала плечами. — И это хорошая тактика, просто отличная, если бы не одно «но». — красные губы расплылись в улыбке. — Мадригали ненавидят ложь. Озвучьте им такое предложение и за десять минут до начала слушания нам придётся искать нового адвоката. Оскар слегка покачал головой, всем своим видом выражая вежливое несогласие. — Мы могли бы умолчать о нашем небольшом уговоре. Насколько я знаю, на ноге остался шрам? — он стрельнул глазами ровно в то место, где на бледной коже красовался большой рубец. — Обойдёмся без бинтов, правильная интонация, подача произошедшего и вовремя пущенная слеза сделают свое дело. Они поверят тебе. — снова голоса и звук приближающихся шагов. — Подумай об этом. В следующую секунду её окликнули и карим глазам пришлось оторвать взгляд от довольного лица мужчины. — Ах, Сара. Вот ты где. — прикосновение материнских рук к острым плечам. — Пойдём, уже пора переодеваться. Ноги пошли вслед за что-то щебечущей ей на ухо Марлен, в то время как перед глазами стояла картинка очень отъетой и грязной свиньи. Качающейся в луже вранья и сплетен. С высокой шляпой между розовых ушей, пышными усами точно под пятачком и круглым моноклем, вставленным в один из двух алчных глазок-бусинок.