***
— Прошло три года. Единственное, что я могу с уверенностью сказать, так это то, что данжи меня утомили. Ежедневные посещения сделали меня самым сильным человеком на земле! Мои показатели увеличились аж на пять очков! — тяжко вздохнув, я подняла руку и отключила камеру. С тех пор, как я начала делать видео-отчеты о своей жизни, мне стало чуть легче воспринимать действительность. Потому что на адекватную реальность она походила все меньше. Кроме голоса в голове, ко мне приплыло черное облачко. Миленькое такое, но хрупкое: растворяется от лёгкого дуновения ветерка. Оно постоянно прячется от родителей, как будто живое и его могут увидеть. Хотя однажды они смотрели прямо на него, ничего не говоря. Так что я решила, что его не видят. К тому же за прошедшее время я ещё несколько раз попадала в будущее в виде призрака. Не все мои версии видели и ощущали меня. Но под конец моего пребывания там обязательно умирали. Я даже как-то смирилась с тем фактом, что покину этот мир рано. Хотя больше всего печалило то, что все мои версии несчастны. Звуки реального мира вырывают из размышлений, и я прислушиваюсь, чтобы понять, что именно меня отвлекло. Звук повторился, отчётливо выводя каждую ноту. Пришлось открыть окно надрывавшемуся Шати. Тот котёнок, которого я взяла, совсем вырос. Теперь его самодовольная рыжая морда даже немного раздражает. Усмехнувшись, прикрываю глаза и зарываюсь пальцами в шелковистую шёрстку. Ну как не любить это чудовище?! Даже при том, что его приобретение вызвало некоторые сложности. Отца теперь практически не бывает дома. Весь в работе. Мокрый нос уткнулся мне в шею, и кот, громко фыркнув, замурчал. Задание на фамильяра ещё висит, и я не знаю, что делать. Я заходила с котом в данжи, и он вполне мог разорвать крысу вдвое больше него на части. Этого недостаточно? Да и ощущение от него такое… будто в нем есть Пламя. Хотя в Системе о таком и слова не написано. Кот, как кот. Наглый и рыжий. Возможно, мне нужно создать с ним связь Небо-Хранитель? Не имею ничего против его кандидатуры, но… животное в качестве хранителя? Серьезно? Это даже звучит не смешно. Скорее бесконечно глупо. Насколько же я должна отчаяться, чтобы на самом деле совершить подобное? Авдей в тайне от мамы начал учить меня азам освоения Пламени. Погонять его внутри тела, выпустить на кончиках пальцев, и так далее. У меня не получалось. От этого я стала более нервной и завидовала ему. У него получается, а у меня — нет! Ярость переплетается с обидой и поднимается из глубины души. Стиснув зубы, стараюсь глубоко дышать и прикрываю глаза, возвращая себе утраченное равновесие. Точнее, крохи былого спокойствия. Все же беспомощность довольно сильно меня ранила. Сильнее, чем даже я сама могла предположить. Кроме того, папа сказал, что Пламя течёт по каналам, и странно, что я их не чувствую. Он тут же добавил, что, скорее всего, у меня их нет ввиду слишком юного возраста. Мол, до определенного момента есть пламя и оно везде, а уже после формируется что-то вроде очага и каналов, по которым оно течет. Вот сомнения, проскользнувшие в его голосе, и стали очередным поводом злиться. Интересно, он вообще доктор? Он сомневается чуть-ли ни во всем, что связано со мной! Ах, да… Это ведь потому, что я дефектная. Ошибка, вышедший из-под контроля эксперимент создателя. Как я могла забыть такой факт!.. — Мря-яу! — кошачий вопль заставляет шарахнуться в сторону и понять, что к моим рукам прилипла его шерсть. Точнее — оплавленные ее остатки. Сам питомец с круглыми глазами сидел поодаль и вылизывался, пытаясь успокоить раны, на которых виднелась кровь. Я его чуть не сожгла. Во мне будто ещё что-то взметнулось. Эмоции яркими огнями вспыхнули внутри, стоило представить, что тот, кому я доверяю, мог так же ненарочно меня убить, и только усилились, когда я осознала, что мой питомец сейчас именно это испытал на себе. И выражение морды и инстинктивные поведенческие реакции указывали на то, что здесь и сейчас кот видит не свою хозяйку, а чудовище, которое хочет ему навредить. Монстра. Отозвалось, всколыхнулось и вспыхнуло пламя, сжигая кожу. Мелкие пузырьки образовались на руках, переходя на все тело. Физического проявления Пламени нет. Нет цвета, нет температуры, нет дрожания воздуха. Ему вовсе не требуется покидать мое тело, чтобы спалить меня дотла изнутри. Не чувствую. Ничего не чувствую. И тут же пропадаю. Во тьме, с ощущением холода и мокрых прикосновений. Сразу же вспоминается случай в церкви, и я стискиваю зубы, чтобы не закричать. Как тот мужчина прикасался ко мне и с какой гордостью читал молитву… Надо спрятаться, убежать отсюда. Я не хочу ровным счетом ничего. Я могу просто уйти? На глаза наворачивались слёзы, а душу сковывал безумный страх. Будто первобытные инстинкты проснулись. — Не бойся, моя душа… Неужели тебе так страшно в собственном подсознании? А я так старался скрыть все недостатки… вот только… Ты и есть единственный недостаток. Такой несовершенный, как дитя брошенное богом. А отчаявшаяся душа порождает хаос, — никого нет, но голос раздаётся будто отовсюду. — Ты единственная сингулярность в этом идеальном мире. — Как много слов, а показаться не хочешь? — почувствовав калибание воздуха, вскрикнула: — Не приближайся ко мне! — я хотела только, чтобы оно показалось, а не приблизилось. Пусть и утопая в своих собственных чувствах, я могла мыслить хоть немного здраво. Это существо опасно, а значит, я не должна показывать слабости. Мир не идеален, как ни старайся. Голову наполнило много вопросов, но попытку подумать сразу же пресекли болью. Я вскрикнула и зажмурилась. — Пф… ты и есть слабая, душа-а, — мягкий голос раздался прямо передо мной. Я почувствовала множество рук на своём теле и содрогнулась от отвращения. Темнота забивалась в легкие, мешая дышать. Закинув голову наверх, поняла, что окружение набирает густоту. Ощущение, что мне не убежать, как бы я не старалась. Пиликнуло сообщение системы, и существо повернулось на этот звук. В белых одеждах и маске. Но с абсолютно чернильными волосами. Хотя это сложно назвать волосами. Это дымка… Облачко! То чёрное облако! От шока я резким движением ладони ударила это существо по маске. Тьма сразу же пропала, и появилась та библиотека. Я сразу же набралась уверенности и с претензией спросила: — Ты ещё кто? — хотелось драматично сплюнуть, как какой-нибудь бандит, и направить на него оружие. Но я была мелкой девочкой с ручками, которые даже посуду нормально держать не могут. А ещё я чувствовала комфорт, заботу и тепло. От него буквально веяло всем этим. И тем было страшнее. — Блуждающий огонёк слышит видения прошлого бесплотные останки. А они неизлечимый порождают страх, — его холодный голос эхом отдавался в моих ушах, завораживая. Он говорил так мягко, что заставил меня задуматься — действительно ли он из этого мира. — Душа так мала, что она никогда не сможет пробудиться от вечного забвения, — сожалеющий шёпот и существо сделало шаг назад. — Бушующий огонь вечно поглощён стихией и своим личным танцем. Останки мертвых богов напитают тебя, огонёк, даря частичку себя, — возникла пауза, в которой он пошёл в глубь библиотеки, певуче сказав: — Бедная Веста… — Твоё имя? — я тут же вскрикнула в неистовом порыве. Мне нужно узнать! Я ничего не понимаю, но интуиция довольно четко меня сейчас направляет. — Имя священно, готовы ли мы доверить тебе его? Иль есть ли оно? — послышался смешок, а существо провело по полке с книгами. Тут же по ним поползла чёрная субстанция, уничтожая дерево. А мою голову поглотила режущая боль. — Твоё имя дороже для нас, душа моя. — Мое имя… Нут… — повинуясь интуиции и страху, назвала неизвестное мне имя. Вскинув глаза на существо, увидела, что его нет на прежнем месте. Зато почувствовала руки на талии и голове. — Маленький огонёк даже понятия не имеет о богах первого мира. И тем более не сможет держать столько душ в узде. Это не твоё имя, — невесомо гладя меня по голове, существо говорило и говорило, пока я застыла в страхе и смешанных чувствах. Понимала, что он говорит, но в тоже время нет. — Разверзшейся бездне нет дела до таких жалких миров. Но мы сможем воссоздать из пепла идеальный мир.«Боги игр опасаются за ваше состояние и накладывают вам бафф на три часа».
[бафф: безразличие.
Время: 3 часа]
Сразу же пропал страх, и я вдохнула ядерный воздух с запахом химикатов. Уборку, что ли, проводил? Вырвавшись из его рук, попыталась успокоиться, как от долгого забега. А он тем временем смотрел на сияющую табличку. — Это мое подсознание, убирайся! — Я и так провожу здесь уборки, но ты такая грязнуля, что убираться бесполезно. Зря ты развеяла туман, — в его пропитанном безразличием голосе промелькнула заинтересованность. В эмоциях штиль, но тело выдаёт естественные реакции, так как ещё не переключилось под мое состояние. И куда делась его поэтическая натура? Недавно же говорил так запутанно, что я готова была вырвать ему язык. Минуточку… Внезапно пришло осознание сказанного, и я опешила. Он превратно меня понял, слишком прямо. — Уходи от сюда. — Как я могу уйти от своего сосуда? — от существа повяло искренним удивлением и замешательством. Он медленно сел на близстоящий стол с множеством книг и спрятал белоснежные руки в широкие рукава. — Пусть ты и сама пришла ко мне, это все равно слишком рано. Я застыла в непонимании. Я сосуд? Для этого? О мир, можно мне обратно в ту мерзкую жижу?«Отказано в просьбе»
Я хочу уйти, осточертел этот смутный диалог.«Отказано в просьбе»
Система мигнула последним приглушённым светом и пошла трещинами от прикосновения того существа. А я не знала, что делать. — У нас с тобой ещё много времени для разговора, — оно не приближалось и вело себя так, как будто боится спугнуть. А я уже не боялась. Смело подошла ближе, полностью погружаюсь в его приятную ауру. Я просто устала, все слишком яркое для моей натуры. Старалась не думать насколько токсичные цвета в этом мире и о том, что нахожусь в центре бури. Все такое хаотичное и живое. Но в этом месте время замирает, и становится легче дышать. А существо начало рассказ о моей жизни, полностью состоящее из размышлений. — Поврежденный разум достался от бывшей владелицы тела. Ее влияние слишком велико для тебя. Как я и говорил, ты слабая душа из сильного мира. — Не мудри, это всего лишь игра. И тебя, и всех моих знакомых не существует, — существо скептично на меня посмотрело, пусть и было в маске, я чувствовала это именно так. — Ты слишком надеешься на нереальность происходящего. Что, если это ты тут единственная… — Даже если и так, то какое мне дело до этого? Я живу и чувствую, а на других у меня времени нет. Мое желание с Богами Игр не исполнилось, я чувствую, что попала в ловушку. Во всем виновны они, а не я. Я тут единственное пострадавшее лицо. — Почему ты винишь всех кроме себя? Не играй жертву. И тут у меня пролетели все воспоминания, где я была неоправданно жестока к другим. Сжав кулаки, я волком посмотрела на обезличенную восстановленную маску. Я имею право делать все, что захочу. Вплоть до убийств. — Не имеешь. Даже в системе такого не прописано, не так ли? Ты читала соглашение? Тебе просто запудрили мозги и внушили всесильность, ты не более чем жалкий человек, ничем не отличающийся от многих, — его слова ядом проникали в мой разум, разрушая все устои. Это не правда! Я сразу же пошла в отрицание. А вдруг?.. Дыхание участилось, а комната все наполнялась тенями и уменьшалась, пока я не осталась одна. Холод проникал в каждую клеточку тела, а в голове билась мысли: не правда. Я лучше. Я права. Я была достойна воскрешения. — Ты оправдываешь себя и свои поступки. Это так жалко. Меня будто ломало изнутри, сжигая и поглощая мою грешную душу. Что, если все — ложь? Что, если меня и не существует вовсе? Я тут встряхнулась и с обидой начала настоящую истерику. — Ты паразитируешь в моем разуме и пытаешься внушить, что я — никто! Да ты настоящая падаль, — тьма шарахнулась от меня, как от прокаженной, а я с невиданной силой столкнула стеллаж. Поднималась вековая пыль, а грохот бил по восприятию. — Как ты смеешь переделывать меня под себя?! Я вам не кукла. И своё новоиспечённое тело не отдам. Тут же возникла мысль, что я обязана научиться сражаться. Люди могут предать, и я останусь без защиты. Слёзы коснулись моих щёк, и я искривила губы в усмешке. Я — личность, и пусть другие подавятся своими гнилыми словами. По телу прошлась волна энергии. Это не Пламя, а что-то другое. Устало села на грязный пол и зарылась рукой в волосы, потянув. Нужно отрезвиться, успокоиться. Где обещанный бафф? Где мое безразличие? Я только перестала бояться это существо, и все. — По правде говоря… наша маленькая Фрея не так уж и умна. Я застыла. — Милая, умная, интеллигентная и вообще просто идеал, да кто это вообще? Твоё супер-эго? — повсюду слышался смех, а тьма снова стала приближаться настолько быстро, что я не успела понять, когда оказалась полностью поглощена ей. — На деле ты не можешь понять даже себя. Не говорю даже про принятие. Я знаю это. Но здесь все подделка, где брать веселье? Только создать самой.[оши̬̓б̥̰̯̾̐̾к̲͞а]
[ошибка]
[О̴̨̛̳̼̬͎͉̻̩̱̫͆̄̔̉͛͑̃͆̽̈́͌̉͜͜͝͝ш̴̧̘̳͑̾̉̒͗̚ͅи̸̝̞̩̺̉͊̇̓̍̐͆́͝б̴̨̪͓̩̬͗̉͌̎̑͛̏̅͂̑͝ͅк̸̨̘̮̰͉̩̰̺̼͍̼̟̄̇̅̋͊͌́̍̆̃̕͘͠͝͝а̸̹̱̭̼̮̣̲̲͔͇̬͎͈̊́͂͆͒͐̈́]
«Возможна пот̴̟̀̍̚̚е̶͎̜͎͋р̸̜͚́̈́̈́̃я̵̘́́ ̸̨̈́̓̕͝л̸̰̈́̄̊͑и̷̮͒̒̈̕͝ͅч̶̤̣̒̿̅̓́н̸͈̭̺́͆͋́о̸̠̓́с̷̙̫̞̝̽̒т̸̩̇̉́и̶̰͐͝»
— По правде говоря, столько лицемерия я в одном лице не встречал. — Ты не похож на Апату… — он рассмеялся. Волосы на голове шевельнулись как от лёгкого ветерка. — Древняя Греция… Приятно вести разговор с образованным разумным. Жаль только, что образование, ум и разум — вещи столь далёкие в глубинном смысле, — нежность в голосе никак не вязалась с больно колющими словами. Он не прикрывался, говорил именно то, что думает, и самым обидным было осознание его правоты. — Раскрой же глаза! Ты смотришь, но не видишь, потому что не хочешь. Это твой мир, твоя вселенная, здесь моя власть мала, но ты признаешь мою правоту и позволяешь оставаться здесь. Я не говорю ничего нового, лишь озвучиваю давно известные тебе факты. Говорю с тобой от лица твоего подсознания. Там ты все осознаешь, но с упрямством барана продолжаешь давить в себе правду. Горькую и мерзкую, бесспорно, но такую. Смотри! И я смотрю. Резко распахиваю глаза в своей комнате на кровати. Рядом жмурится на полоске света котик, широко зевает и укладывается дальше спать. Заходят мать и отец, желают доброго утра, дарят объятия, приглашают к столу. Всего навсего очередной день из сотен таких же. Хотя нет. Дедушка и бабушка тоже здесь. Ведут свои взрослые разговоры то с отцом, то с матерью, пока второй родитель занят мной. Надоедают семейные посиделки, и я ухожу, невнятно поблагодарив. Хочу уйти от них и делаю это, не задумываясь. У меня есть дела поважнее. Есть будущее, которого надо избежать, и нет доверия. Им всем что-то нужно. От меня, от друг друга. Оборчиваюсь в дверях и отвечаю улыбкой на улыбку матери. Они меня любят… Так любят или используют? Мир вздрагивает и передо мной две двери. Одинаковые, ведь за обоими моя семья. Бесконечно разные, ведь за одной привычные циничные персонажи, а за другой те, кто питает ко мне теплые чувства. И ноги отказываются идти. Вопрос доверия острой пикой впивается в спину. Никому не доверять и ждать подвоха или раскрыться навстречу объятьям. Шаг к марионеткам — щемит в груди. Шаг к семье — удушье сдавливает горло. И какой тогда смысл?! А был ли он в моей жизни? Глаза закрываются, давая мнимую защищенность. Куда ни ступлю, везде кровь, смерть и потери. Так может сдаться? Прекратить? Зачем думать, если можно, как сейчас, отдаться течению. — Нельзя! — чужой голос грохочет подобно грому. Он везде и нигде. — Жизнь — это не бессмысленное влачение собственного существования. Это выборы, которые ты делаешь каждую секунду. А чтобы начать их делать, отпусти сожаления. Не трясись над каждой мелочью, не закрывайся от мира. Живи, а не существуй! Пока ты сама не возьмёшь жизнь в свои руки, пока ты не отпустишь свои сожаления, пока ты не научишься мириться с потерями и разочарованиями, принимать решения, твой собственный мир будет над тобой издеваться. Словно в ответ, под крепко смеженными веками, появляется картинка. Все тот же стол. Мама улыбается, но полупрозрачная копия за ее спиной не сдерживает слез. За смеющимся отцом стоит человек на грани истерики. Тень деда с тоской смотрит на маму, в то время как он сам отпивает вино из бокала и кривит губы. Бабушку я рассмотреть не успеваю, так как картинка смазывается, выбрасывая меня в черноту. Боль родителей волнует меньше, чем то, что они ощущаются обузой. С каждым разом всё меньше остается от личностей и все больше от гротескных кукол. В этом подсознательном мире они вскоре и вовсе утратят личность. Во рту появляется горький привкус. Если так подумать… За собственным эгоизмом я просто не могла увидеть искренность близких и понять насколько подобное недоверие деструктивно. Не так! Белая вспышка и новое изображение, но на сей раз ничего не мешает не то что идти — бежать. Чтобы быть подброшенной руками отца, посидеть на коленях матери, притвориться спящей, выслушивая спонтанную исповедь деда, пойти по магазинам с бабушкой и поиграть с Лукасом. Она бегает, не боясь зацепиться платьем за куст, прижимает к себе рыжего кота, только что лежавшего на земле, смеётся, когда мальчишка случайно сбивает с ног и они оба валятся на землю. Эмоции светлые, добрые, правильные. Те, что станут стержнем и помогут выстоять. Это — мир Фрей, в котором ядовитые щупальца подкроватных монстров образуют в комнате уютный защитный купол вместо того, чтобы душить. В нем опасные и хитрые люди добры к ней просто потому, что она та, кто есть. — Твоя реальность отличается от действительности, — раздается шепот над ухом, и существо исчезает, так и не сказав своего имени. Осознание ирреальности происходившего настигает вместе с сообщением системы.«Бафф снят, Игрок!»
А я оказываюсь в реальности. Здесь отец копошился со мной и бинтовал руки. Кожа вокруг его глаз была мокрой, да и сами капилляры полопанные. Проморгавшись, почувствовала стянутую кожу на щеках. Похоже, я плакала. Я не могла вымолвить ни звука, ощущение, что голосовые связки атрофировались. Да и сама я… ощущение, что это не я. Пусть и интуиция говорит об обратном. Туман в голове будто отступил, и мысли больше не путались, перескакивая с места на место. Приятно. Проваливаясь в сон, я думала лишь о том, какую инъекцию вколол мне отец. — Я не психиатор, а хирург! Я никогда не работал с психикой, и сейчас об этом очень жалею! — хриплый голос отразился от стен, и я от испуга открыла глаза. — Так найди кого-нибудь, кто сможет ей помочь! Я вообще убийца, а не доктор! — наступила тяжёлая пауза, и мать поспешно сказала: — Нет, только не к ним. Я не доверю этим людям свою дочь. — Тогда вариантов нет. У меня есть связи с королевской семьей, а у них есть клиника для пламенных. Какого?! Я здорова, черт! Не думала, что из-за моей безответственности меня отправят в психушку! Надо было скрывать… а я и так, вообще-то, скрывала. Как могла. Но я действительно начала им доверять, а они буквально предают меня. Неприятно, но зато у меня не будет повода к ним привязываться ещё больше, чем есть. Ну вот, опять. — С ними ещё не хватало связываться! — Астри была категорична, как никогда, и я была с ней согласна. — В храме вполне можно вылечить! — в глазах промелькнула моя короткая жизнь, и я поняла, что лучше уж в лечебницу, чем обряды экзорцизма и святая вода. Тем более, там тот священник ещё работает… Не люблю церковь. Просто ты похожа на них. Я прокашлялась, и мне тут же подали трубочку. Утоляя жажду, угрюмо смотрела на ссорящихся родителей, которые переключились на другой язык. Конечно, забавно наблюдать, как они пытаются спокойно разговаривать, но меня волнует, что со мной будет. На данный момент я существую с уровнем познания не больше, чем у камня, и это тяготит. В этом мире я ничто. Нет связей, статуса, да и вообще я — нестабильный ребёнок. Отведя взгляд на выскочившее окошко системы, впала в депрессию.«Получено два задания, Игрок!»
«Ивент: Школьная пора!
Найдите себе парочку друзей и заручитесь их поддержкой. Вы же не хотите быть съеденной заживо?»
[Задание: пойдите в школу мафиози.
Награда: + связи, + статус, + знания.
Наказание: низкая социальная адаптация]
[Задание: подружитесь с Даниэлой.
Награда: верный друг до конца жизни.
Наказание: неприязнь Вонголы]
У меня нет права отказаться? Это всегда приводит к печальным последствиям… Так и ничего не решив, родители покинули мою комнату, а я осталась ждать, когда капельница откапает свой срок. Школа мафиози не так уж и плоха, можно многое узнать. Но как же не хочется! Ещё с кем-то общаться нужно, у меня и так Лукас есть. Зачем мне кто-то ещё? Шати не в счёт, он животное.***
Находясь в особняке, я думала, как уговорить отца пойти домой. Тут разгорались такие страсти, а Авдей спокойно на это смотрел и пил чай. — Это наше родовое поместье, тут жили поколения моих предков! — гневно заявил мужчина и развернулся уходя. — Но теперь из-за одной мерзавки… На этих словах мое горло сжал спазм, и я вцепилась в пиджак отца. Несмотря на страх, я продолжила смотреть на эту сцену. Женщина, похожая на француженку, подбежала к озлобленному мужчине и схватила его за руку, пытаясь успокоить. В то же время девочка лет четырёх бросилась следом за ними с криком: «Поймала! Поймала!» — схватив цепкими пальчиками подол платья матери. И тут Аделина изо всей силы ударила дочь, и малышка отлетела в сторону и, стукнувшись виском об косяк, беззвучно упала на мраморный пол. — Госпожа! — кинулась к воспитаннице няня. — Вы же могли ее убить! — Не переживайте, я могу подлечить, — отец сказал это таким холодным тоном, что у меня пошли мурашки. Зачем он меня сюда привёл?.. — Отведи ее в комнату и следи, чтобы эта дрянь не выходила. — Грех-то какой… — бабушка со слезливым выражением лица подняла девочку на руки и вынесла из холла. — Молчи, старуха! Хуже будет, если я эту небесную суку головой об стену ударю, — прокричал вслед мужчина. В моей душе постепенно разгоралась злость на Аделину и Густава. Разве можно так с ребёнком? Ну да, отравила только что свою мать. А в прошлом так же отравила остальных родственников. Ну и что? Мать жива же. Тем более, она не осознавала, что делала. Ах, она же Небо… хорошо, что у меня есть цепочка. Мама потом рассказала, почему она так всполошилась, увидев ее. Она скрывает Пламя. Отец начал странный разговор, наполненный намеками. Из этого всего я поняла, что будет произведен обмен опытом среди сотрудников. Ко мне обратился тот мужчина, пусть он и выглядит прилично, веет от него такой ненавистью, что волосы дыбом встают. А внешность по-настоящему приятная: густые волосы до плеч цвета кедра и такого же оттенка глаза. Пусть я и видела, как его глаза медленно стекали по лицу, старалась держать достойный вид. Это просто галлюцинации. Ничего такого. То существо говорило о них и объяснило это тем, что миру сложно принять новую душу и так пытается ее выгнать поскорее. Но, так как мир слабее меня, он мало что может сделать. И с надеждой добавил: «Скоро ты перестанешь воспринимать все происходящее как игру». — Ты уже осваиваешь дело своего отца. Это похвально, — Густав ухмыльнулся и грузно сел на диван со своей женой. — Что вы, не хвалите меня… — мне стало неудобно. Заметив, как мужчина смотрит на мою руку, взбледнула, но постаралась не подавать виду, что нервничаю. Диалог перехватила женщина, изящно закинув ногу на ногу. — У тебя прекрасный вкус, ангел мой. Не подскажешь, где купить такой браслетик? — Ах это… — я закусила губу и ущипнула отца, читающего какой-то документ, за бок. Мою заминку заметили, а я, осознав свою ошибку, подавила стон и быстро принялась выкручиваться из создавшегося положения. Зачем он бросил меня на растерзание этим псам? — Это подарок дедушки! — возникла неловкая пауза, и лица хозяев помрачнели. Неужели старикан авторитетный дядька? — Кхм, полагаю, мистер Демин, вы уже поняли, что нужно сделать. — Да, все будет сделано в наилучшем виде, — отец наконец-то обратил внимание на окружение и сдержано приподнял уголки губ. — Тогда ждём вас завтра! Встреча закончилась, и я вздохнула с облегчением. Интуиция отчетливо говорила о зря потраченном времени и затаилась. Авдей, тем временем, сел в машину и принялся меня отчитывать. — Фрей, всегда отвечай четко и по делу. Никаких «эм», никаких пауз в твоей речи быть не должно. Ты можешь игнорировать заказчиков до определенного момента, самое главное — поставить условия и ждать выполнения. — Есть, сэр… — уныло пробормотала я и прислонилась к спинке его кресла. — Но это так утомляет! — И никогда не обращай внимания на семейные ссоры. Даже не показывай интереса. Это не твоё дело, единственное, что ты можешь, — предложить свои услуги. В данном случае докторские. Поняла, Фрей? — строгий голос перемешивался с заботой, и это создавало неповторимый коктейль эмоций. — Угу. На самом деле мне кажется, что он требует от меня слишком много. Поставил какую-то планку и теперь тянет меня к ней. Такие нюансы понимаются интуитивно, их не обязательно даже проговаривать. Не понимаю, зачем он таскает меня везде. Сдай нянькам, кому-нибудь ещё. Мое состояние и так желает лучшего: эмоции буквально пожирают. А система сломалась, удалила некоторые статусы и теперь все показывается с помехами. Разобрать, что написано, доставляет сложность. — В расписании у нас встреча с моими учениками. Никак не было времени вас познакомить, а теперь вы будете учиться совместно. Некоторое время мы молчали, наслаждаясь музыкой. Но, похоже, отец набрался сил и решил помучать меня ещё немного. — Чем тебе не угодил Лукас? Я вскинулась и чуть ли не зарычала на него: — Ты знаешь, как он разговаривает?! С возрастом все хуже и хуже! — Грубит? — поинтересовался отец, тяжело вздохнув. — Лучше бы грубил. Он сладкий, как мёд. Я звоню ему и спрашиваю, делал ли он домашнее задание на завтра. Отвечает нет. Я начинаю возмущаться, что он безответственный и так не исполнит свою мечту! — отец пропустил смешок, и я грозно взглянула на него через зеркало. — А он спокойно отвечает: «Уже делаю, когда мы начали разговор, я раскладывал учебники». — О-о-о, это действительно проблема… — и тут же добавляет шепотом, — особенно для женщин. — Пап! Он положительный до мозга костей! Я так больше не могу, — проныв это, стукнулась пару раз головой его сиденье. — Его даже поругать не за что! — А что у него за мечта? — Хочет стать констеблем. Под конец моих жалоб мы подъехали к аптеке, и мне, по обыкновению, открыли дверь машины. Я тут же выскочила и вдохнула прохладный воздух полной грудью. Зайдя в помещение, мы поздоровались с милой девушкой фармацевтом и спустились вниз по лестнице. Тут находились помещения для создания пламенных лекарств. К сожалению, мне это было недоступно, так как контроля над пламенем нет. Теория и ещё раз теория. Зайдя в обычно чистое помещение, пошатнулась и схватилась за дверь. Что за Армагеддон здесь произошел? Столы перевернуты, на их местах куча разбитых склянок с какой-то жидкостью, следы взрыва отчетливо виднеются в углу, тело на полу среди этого хаоса удовольствия не прибавляло. Это еще если не брать в расчет неизвестные растения с разбитыми горшками. Они подозрительно выглядят. Особенно меня смущает, как они дергаются. Что за черт? Как только наш приход заметили, шум исчез, а отец тоже стоял в культурном шоке. Он так и не вымолвил ни слова, как вошёл в помещение. А уже все убрано, и так называемые «ученики», а точнее мужчины лет под сорок, сидят ровно в ряд. Мне не хотелось даже смотреть на этих бесстыдников, вроде взрослые мужчины, а бедокурят, как мальчишки. Мы с Авдеем сидели на скромном диване с двумя остывшими чашками чая. Я просто опасалась пить неизвестную жидкость, а отец сидел ни мёртв, ни жив. Лицо бледное, а глаза застыли мутной пеленой. Я подала голос, наказав им убраться. А то отец опять в ступор впадёт, если, конечно, выйдет из него. Мужчины сразу разбрелись по делам, оперативно разгребая мусор. А я всерьёз обеспокоилась состоянием отца. Его еле-еле усадить получилось. Конечности деревянные и не слушаются, глаза не моргают, будто и не дышит вообще. Я, конечно, на глаз прикинула диагноз, но это была дань шутки… Хорошо хоть не паралич. От шока и не такое случится, наверное… Как-то незаметно под руками оказалось все необходимое, и уже свечу фонариком в глаза невольному пациенту. — Так… помассировать мочки ушей и кончики пальцев… — прочитав то, что находится в записях, повернулась к отцу и поняла, что все уже заняты делом. Облепили, как мухи, и действительно массируют. По их лицам могу сказать, что это доставляло им удовольствие. А как же. Когда ещё можно спасти своего учителя. В данном случае мне осталось только говорить с ним четко и неспешно. Подбирая формулировки так, чтобы нельзя было понять точный смысл, но вызывало негативные чувства. Хотя я не понимаю, почему его оставили так. Надеялись, что само пройдёт? Забавные врачи тогда получаются. И, конечно, я спросила об этом. — По статусу не положено. Пока старший не займется, все остальные будут бездействовать. — А я то тут причём? — Несмотря на, то что вы… младше, вы выше по статусу и имеете право раздавать приказы. О мир, я не понимаю этих мафиози. Это ваш учитель, и если я ничего не делала с этим, вы бы так и оставили? Сомневаюсь. Думаю, если бы вышла, они бы сразу ему помогли. Может это какая-то проверка? Тогда папа поступил со мной очень грубо, если он конечно знал об этой проверке… Через некоторое время отец пришёл в себя, и все нормализовалось. Нас представили друг другу, и он начал лекцию, не обращая внимания на тремор рук. Я тут бессильна. Он не маленький, сам разберется, что ему делать. Хотя лучше бы отдохнул, набрался сил и провёл урок. Старательно ведя записи, начинала испытывать злость. Я пишу, как будто у меня рук нет. Ученики пошутили на этот счёт: почерк, как у истинного врача. Только из-за этого я поняла, что у меня с ним проблемы! Я хожу в подготовительную школу, чтобы получить минимальные знания и пойти в специальное учреждение для будущих врачей. Но теперь я должна идти в школу мафиози. И учится убивать, да. Это необходимый навык. Теперь я знала, что голос в голове, это то существо в подсознании. И начинала злиться ещё больше, когда его слышала, от противоречивых чувств. А ещё хотелось поскорей домой к Шати. Милейший котик оказался настоящим исчадьем ада, он погрыз и испортил все вещи в доме, вплоть до моей комнаты. Но она пострадала меньше, не зря я его хозяйка. А мир тем временем продолжал своё хаотичное движение.