Ты вечно будешь моим ‘всегда’. Драбблы и реакции

В общежитии парней не так часто случались шумные посиделки, но этот вечер был приятным исключением. С упаковкой хорошего пива и безграничным запасом чипсов и орешков, все собрались, чтобы чуть-чуть расслабиться и отметить хоть и короткий, но долгожданный отпуск ребят. Ты, как двоюродная сестра Джина и любимая нуна остальных, просто не могла пропустить такое событие, поэтому несколько часов сидела в компании лучших в мире парней и слушала их увлекательные истории с недавних гастролей. Но, когда было выпито приличное количество алкоголя, когда Тэхен первым вырубился в кресле, а Намджун уехал к возлюбленной, ты тоже засобиралась домой, но телефон издал жалобный писк, известив, что давно умер, и тебе пришлось заряжать его в комнате макнэ и Джина, смирно валяясь на кровати младшего. Ты слышала, что внизу громко спорят Юнги и Сокджин, но разнимать их не было никаких сил, поэтому ты оставалась лежать на месте, пока в двери не постучали. Сначала из-за двери показалась голова Гука, а затем и он сам в милой черной пижаме и яркой улыбкой на лице. — Что делаешь, нуна? — Гук с размахом заваливается на кровать, от чего та жалобно скрипит. — Смотрю последние фотки с концерта, — ты ближе двигаешься к младшему так, что ваши головы соприкасаются, и подтягиваешь телефон ближе, чтобы и он мог все разглядеть. — Сразу видно, что в Америке побывали, такими развратниками кажетесь. Ты тихо хихикаешь и листаешь фото дальше. — О, мне вот эта очень нравится, — на снимке запечатлен танцующий Чонгук. Один только его взгляд излучает животную похоть, уже на говоря про соблазниельную позу. — Малыш, ты на ней такой горячий. Даже не видя лица Чона, ты чувствуешь, как его губы расплываются в довольной улыбке. Ты пролистываешь ещё несколько фотографий с младшим, отмечая, что он уже далеко не тот сопливый мальчишка, который когда-то давно бросал на тебя робкие взгляды и заикался при каждой попытке заговорить с ним. — Гук, а можно тебя кое о чем спросить? — он зря кивает, не подозревая, что ты собираешься задать весьма каверзный вопрос, который уже давно мешает тебе нормально спать ночью. — Ты переспал с той симпатичной знакомой Шуги? Щеки парня заливаются краской, когда ты ложишься на бок и внимательно изучаешь его реакцию. Похоже, что парень здоровски смущён нелестным вопросом, ведь думает очень долго, изогнув брови. — Откуда ты вообще об этом знаешь, Т/И? — интересуется Гук. — Ты же знаешь, что мы с Джином очень близки, я многое про вас знаю. — Джин-хен похлеще девчонки сплетничает, — чертыхается брюнет и поджимает губы. — Если тебе интересно, нуна, то нет, я не спал с ней. — Обалдеть, получается, что ты ещё девственник? — эта информация тебе точно ещё долго не даст покоя, и ты до жути умиляешься тому, как смущается Гукки. — Интересно, что бы об этом сказали твои фанатки? Небось, помощь бы предложили… — Нуна, пожалуйста, давай прекратим этот разговор, — ты хихикаешь и поднимаешься с кровати, вытягивая зарядку из розетки. — Прости, Гукки, я совершенно не хотела тебя смущать, — тебе немного стыдно за излишнюю любопытность, но странным образом замечаешь, что его отрицательный ответ каким-то образом греет душу. — Ладно, мне уже давно пора, я собираюсь вернуться назад к парню, а то не хочется спать на диване внизу. — Я мог бы уступить тебе свою кровать, — Чонгук оживляется, словно ищет повод заставить тебя остаться. — И слушать, как пьяный Сокджин причмокивает губами во сне? Нет уж, увольте, — ты улыбаешься и собираешься выйти из комнаты, но в последний момент останавливаешься и оборачиваешься к слегка помрачневшему Чонгуку. — Если понадобится помощь с твоей проблемой, знай, что нуна всегда поможет. При виде округлившихся щенячьих глаз парня ты снова не сдерживаешься и смеешься, захлопнув за собой дверь. Тебе до мелкой дрожи нравится подтрунивать над Гукки, но тебе уже не будет так весело, когда через пару дней он позвонит тебе на работу и попросит «помощи».

***

Каждая мимолётная шутка может понести за собой последствия. Обсолютно каждая. Именно поэтому вы с Чонгуком сидите на диване в гостиной, раскрасневшиеся и возбужденные до предела. Ты восседаешь на коленях Гука в одном шелковом халатике, упираясь руками в широкие плечи. От жара внутри дико лихорадит, сердце рвется как бешеное, все происходящее кажется каким-то нереальным, будто и не ты вовсе пустила его час назад в свою квартиру и разделила бутылку вина для "храбрости". Чертов Джин, взявший на понт, будто ты не сможешь сдержать слово, очень виноват в ситуации. Но главной виновницей все же остаешься ты, в тайне мечтавшая лишить девственности любимого младшенького, который, кстати сказать, ни на грамм в своих карих глазах не выдает волнения неумелого парня. Ты и сама не помнишь в какой момент щёлкнула та искра между вами, когда лёгкий незатейливый поцелуй перешёл в жаркие объятия, от которых можно просто сгореть. Футболки Гука не видно и в помине, а пояс твоего шелкового халатика еле держится, обещая в любую секунду обнажить упругую грудь. Дело зашло слишком далеко, и Гук гулко сглатывает, когда ты медленно склоняешь голову и целуешь его, сминая поочередно губы, которые кажутся слаще сахара. Ты накрываешь руки парня своими и начинаешь водить по собственному телу, очерчивая изгибы тонкой талии, тихо постанывая, отмечая свои чувствительные точки. Сквозь кружевные трусики чувствуешь возбуждение Чона и течешь ещё больше, начиная ёрзать бедрами на парне. Когда он задерживается руками на груди, нежно сминая каждую, ты разрываешь поцелуй и откидываешь голову назад, давая возможность Чонгуку провести горячим языком по шее. Он впивается в кожу так, что на ней наверняка останутся багряные засосы, но тебе становится настолько плевать, что ты развязываешь пояс халата и сбрасываешь его на пол, представ перед младшим во всей красе. — Нуна, ты такая красивая... Парень выдыхает каждое слово, изучая языком расстояние от ключицы до набухших сосков, а ты тянешься к ремню парня, желая поскорее дотронуться до органа, которому совсем мало места в тесных джинсах. Чонгук помогает тебе спустить штаны вместе с бельем, и ты тут же делаешь несколько движение рукой по стоящему розовому члену, от чего Гук рычит тебе в шею. Его стоны — услада для твоих ушей, поэтому ты даришь парню жаркий поцелуй, насаживаешься на орган и стонешь от того, как он растягивает чувствительные стеночки. Ты двигаешься медленно, привыкая к размерам, и смотришь в затуманенные глаза Чонгука, вдруг осознавая, что хочешь видеть их постоянно. Он наслаждается каждым твоим движение, стонет тихо, но так сладко, что тебе крышу сносит, облизывает красивые губы, из-за чего ты просто не можешь не прикоснуться к ним. Гук сминает тонкую талию сильными руками, заставляя кожу полыхать огнем, а затем спускается к ягодицам и, начав двигать бедрами, задает собственный ритм. Движения тел становятся резче, стоны громче. Твой сладкий мальчик совершенно не кажется невинным девственником, каким прикидывался несколько дней подряд. Все его прикосновения окончательно сводят тебя с ума, заставляя раз за разом срываться его имя с твоих опухших от поцелуев губ. Наслаждение накрывает вас с головой одновременно, вы крепко обнимаете друг друга содрогаясь от яркого оргазма и пытаетесь привести дыхание и сердцебиение в норму. — Ты ведь соврал мне про свою девственность, — ты даже не спрашиваешь, зная, что ответ будет утвердительным. — Прости, Т/И, пришлось давить на жалость, — младший начинает осыпать плечи нежными поцелуями. — Я ведь знаю, как ты любишь помогать обделённым. — Дурак ты, малыш, — берешь лицо парня в ладони и слегка касаешься его губ своими. — Наказать тебя за это что ли? — А я и не возражаю, моя любимая нуна...