Ты вечно будешь моим ‘всегда’. Драбблы и реакции

Зал ритуалов полон, все вокруг гудит от ожидания предстоящего события. Ты стоишь за еще закрытой дверью, нервно сжимая маленький букетик белых роз, пытаясь успокоить дикое волнение прежде, чем двери отворятся. Рядом стоит папа и смахивает скупые мужские слезы, не желая осознавать, что его маленькая девочка стала уже совсем взрослой. Ты целуешь мужчину в щеку, чтобы хоть как-то успокоить, не показывая, что сейчас от нахлынувших эмоций и сама еле сдерживаешься, чтобы не заплакать. Лучшая подруга порхает вокруг, взволнованно поправляя длинный шлейф твоего белоснежного платья и струящуюся легкую фату, что ниспадает на плечи и спину. Сердце бешено пляшет в своем собственном ритме, еще больше распаляя волнение, от которого совсем нет спасения. Считаешь каждую секунду, и вот, наконец-то двери открываются. Девочки в белых платьицах с маленькими крылышками за спиной начинают процессию, рассыпая перед собой лепестки белых роз, и гости умиляются, не скрывая искренних улыбок и легкого смеха, охая каждый раз, когда кто-то из малышек делает что-то милое. Но все меняется, когда в зал входишь ты, держа под руку своего отца. В белоснежном платье ты похожа на ангела, спустившегося с небес на бренную землю, и гости настолько заворожены красотой, что не могут вымолвить и слова, лишь неотрывно смотрят на прекрасную девушку, что невесомо парит мимо них. Дух захватывает, когда возле алтаря ты видишь его… Того, кого любишь больше жизни, того, кому много лет назад открыла душу и на веки подарила сердце. Вы с Ыну смотрите друг на друга все время, пока ты продвигаешься мимо гостей, влюбляясь снова и снова, будто эта встреча ваша первая. Ты видишь, как у возлюбленного подступают слезы к глазам, а его лучший друг Мунбин, стоящий рядом, ободряюще похлопывает по плечу, в тысячный раз говоря, что ему досталась лучшая девушка в мире. Ты легко улыбаешься любимому, но стоит вам подойти к алтарю, как ты покорно опускаешь глаза, крепче сжимая руку отца. — Будь счастлива, доченька, — папа нежно прижимает тебя к груди и целует в щеку с нескрываемой грустью, что граничит с безмерной радостью, и бережно вкладывает твою руку в ладонь того, с кем суждено провести долгую счастливую жизнь. Кажется, будто мир вокруг вас перестает существовать, оставляя двух влюбленных, клятвы которых эхом разносятся по есикчжану. В горе и в радости… В богатстве и в бедности… В болезни и в здравии… Клянусь любить тебя…