Найди меня сквозь время

А ты словно запах КокоШанель Прекрасен, изящен, похожих нет. Всю вину на себя взял тот апрель, Кануло в былое, среди нас виновных нет.

Через плотно закрытые шторы проникал одинокий солнечный луч. Почувствовав его свет на своих глазах, Кларк начала приходить в себя. Боль в затылке стучала сильным молотком, надавливая на виски. Гриффин хотела дотронуться до головы, но не смогла шевельнуть руками. Не понимая, что происходит, она медленно открыла глаза, проморгав и принявшись разглядывать комнату перед собой. Голые стены, одинокий стол, окно, закрытое фиолетовыми шторами, и полная темнота. Кларк резко дернула руками, но веревки не поддавались. Последнее, что она помнила — как открывала дверь подъезда и выходила на улицу, а потом боль и темнота. Видимо, кто-то ударил её чем-то тяжелым по голове, от чего она потеряла сознание, а потом притащил сюда, привязал её к стулу и оставил одну приходить в себя. Гриффин поморщилась, боль снова сильно сжала виски. Попытавшись дернуть ногами, она поняла, что нижние конечности тоже связаны. Кому понадобилось её похищать? Кейдж. Одно имя, одна мысль, и Кларк застыла на месте. В её груди появились две эмоции, которые начали кружить в танце, воюя между собой, словно огонь и вода. Страх за свою и Октавию жизни поселился в сердце, заставляя тело замереть. Но в глубине души начал разгораться пожар, уносящий холодный страх прочь. Ярость начала охватывать разум. Из-за Кейджа она потеряла всё. Потеряла всех, кроме Октавии. Лишилась собственного счастья, пожертвовала любовью. Сейчас Кларк хотела вцепиться ногтями в его глазницы и выцарапать эти омерзительные глаза, в который всегда читалась усмешка. Всепоглощающая ненависть накрыла с головой, и Кларк тихо зарычала, с силой сжимая кулаки и напрягая руки. Ей надо выбраться, надо выбраться и покончить с тем, кто разрушил ее жизни. Под её напором толстые веревки начали трескать, поддаваясь её гневу. Но, когда она почти освободилась, единственная дверь в комнате открылась. — Привет, Кларки. — пропел мужской голос. Медленно девушка подняла голову, встречая взгляд синих глаз, в глубине которых искрились радость и безумие. — Эмерсон? — прохрипела Кларк и подумала, пытаясь придумать план побега. — Эмерсон — это не так плохо. Можно будет вырубить. — Так вот она какая. — в комнату зашла брюнетка на высоких каблуках. Онтари подошла к Кларк и внимательно посмотрела ей в глаза. — И что в тебе такого особенного? — Ты ещё кто? — спросила Кларк, глядя на незнакомую девушку. Она выглядела примерно её возраста, но Гриффин её не знала. — Онтари, не оставишь нас на пару минут? — вдруг сказал Карл, подходя к Кларк. Приблизившись к ней почти вплотную, он облокотился руками на предплечья стула, к которым были привязаны руки Кларк. На его лице была предвкушающая улыбка. Всё шло по плану. — Нам с милой Кларк надо поговорить. Онтари фыркнула и вышла из комнаты, стуча своими каблуками и захлопнув дверь так, что та аж поскрипела. Эмерсон наклонил голову к плечу, не сводя взгляда с Кларк, которая решила хранить молчание. За это время она успела осмотреть комнату и нигде не было следов нахождения ещё одного человека. Значит, есть вероятность, что эта парочка не знает про Октавию. Или не парочка. Кларк мысленно выругалась. Она не знала, сколько людей были в помещении. Может, они и Октавию схватили, но заперли в другом месте. Ей нужно время, чтобы услышать, узнать и ещё лучше продумать план побега, желательно с летальным концом для похитителей. Карл одной рукой заскользил вниз, прикасаясь подушечками пальцев к руке Кларк. Зло на него посмотрев, она сжала кулаки ещё сильнее. — Ты скучала по мне, Кларк? — он наклонился, прошептал ей эти слова прямо в ухо, прижимаясь ближе. Кларк уже вжалась в спинку неудобного стула, но все было тщетно — Карл был слишком близко. — Я вот, скучал. — второй рукой он прикоснулся к её шее. — Горевал. — повел руку вверх и погладил по волосам, а потом резко схватит её за волосы, наклонил голову девушку назад. — Поиграем? Противно шершавые пальцы прошлись по лицу, пересохшим губам. Крепкой хваткой останавливаясь на шее, сжимая её чуть ли не до хруста. Кларк снова попыталась выбраться из оков, пытаясь оттолкнуть Эмерсона ногой, но ей помешала жесткая веревка, обхватывающая лодыжки, и Кларк тихо зарычала. — Ну-ну, не стоит брыкаться, обещаю, будет совсем не больно. — на его лице уже сияла улыбка, полная радости. Он хотел её так давно… Кларк вскрикнула, когда он с новой силой потянул за волосы, но уже вверх заставляя подняться на ноги. Карл потащил практически не сопротивляющиеся тело к столу, волочив как ненужную вещь. Стол даже не двинулся с места, зато боли доставил предостаточно. Рёбра и живот болели, а головная боль навалилась с новой силой. Казалось, что он вырвал все волосы, но отражение в железном столе говорило об обратном. — Какая же ты сучка, Кларк. — хитрый слащявый голос резал слух, а в голову лезли варианты развития событий. Их было не много. — Заткнись. И делай, что задумал. — Кларк выпрямилась через боль и повернулась к своему надзирателю лицом, чтобы тот не заметил махинации с верёвкой. Девушка ещё не потеряла надежды выбраться. Пока он будет думать, что она смирилась, Кларк могла выбраться. Надо только до конца развязать веревки, и тогда она ударит Эмерсона по голове той железной трубкой, которую Кларк заметила пару секунд назад. А Карлу несколько раз повторять не надо. Его взбесило, то, что девчонка посмела ему указывать, но он был только рад поскорее совершить задуманное. Когда-то в его сердце была чистая и первая любовь, направленная в сторону блондинки. Но прошло несколько лет, и Карл Эмерсон стал жестоким тираном, которому нужна была только власть. Злость, обида и ярость на девушку вспыхнули новым огнем, ещё сильнее прежнего. Он хотел её уничтожить, хотел видеть, как на лице появлялись слезы горя, хотел видеть её страдания. Он собирался убить её морально. Простой смерти было бы недостаточно, слишком просто и легко, даже, если перед этим изрядно помучить. Карл разорвал на ней пальто. Пуговицы разлетелись по всей такой большой, но в то же время маленькой комнате, которая оказалась слишком тесной, чтобы находиться рядом с этим человеком. Кларк выпуталась из веревек внизу и попыталась пнуть его, но Карл увернулся, явно ожидая такой реакции. Одной рукой он схватил её за ногу, с помощью которой Кларк пыталась освободиться, а другой придержал за ягодицы, снова кидая Кларк как мешок на стол. Голову Кларк, к счастью или сожалению, успела приподнять, чтобы не удариться об стол, который помимо холода был ещё и грязным, теперь она это заметила. Быстрыми, совсем не аккуратными движениями, Карл стянул с неё нижнюю одежду практически разрывая её в клочья. Любимый свитер упал на грязный пол, а Кларк попыталась снова спасти саму себя, но Карл был физически сильнее. У неё давно не было секса. После Лексы она просто не могла, не хотела. Её мутило от одной мысли, что рядом с ней в постели будет кто-то помимо зеленоглазой брюнетки. Конечно, всё-таки самого секса ей хотелось, но Кларк думала, что это будет намного позже. Тогда, когда она, возможно, сможет забыть Лексу. Когда появится к кому-нибудь симпатия. Ну, или когда она напьётся и переспит с тем, кого на утро даже не вспомнит. Но девушка явно не планировала оказаться раздетой на ледяном столе, когда на ней нависал Карл Эмерсон, от которого её воротило. Парень не понравился ей с самого первого взгляда. Эмерсон напоминал ей скользкого змея, который пытается пролезть во все возможные места. Кларк хотелось кричать, что есть мочи, но она молчала. Молчала и изо всех сил пыталась сопротивляться, всё также не найдя лучше способа, чем пинать своего обидчика и, на данный момент, врага номер один. В разбитом сердце все ещё теплилась надежда на спасение, на то, что это просто плохой сон, кошмар… Она сейчас проснётся и окажется рядом с Лексой. «Пусть весь этот год будет просто сном» — кричала она себе в мыслях. Пусть она откроет глаза и закричит, а брюнетка ласково спросит, что случилось, а потом принесет ей кофе. Из-за плаща, который был единственной преградой между её телом и холодным и безразличным к её боли столом, Кларк снова спустилась вниз, за что Эмерсон ударил её по уже оголённому бедру. — Всё ещё пытаешься биться? Не сдаёшься? Запомни: это бесполезно. Сколько бы ты не билась, не пыталась убежать, я везде и всегда найду тебя и буду унижать до тех пор, пока ты не сломаешься. Пока в твоих глазах навсегда не померкнут искры жизни, а ты не опустишь руки навечно. Его шепот доносился до её ушей, проникая прямо в сердце. Он хотел её сломать? Уничтожить? Кларк грустно ухмыльнулась — её давно сломали, ещё тогда когда убили Беллами. Она сражалась после его смерти, после смерти матери, но сдалась, когда впервые попробовала наркотики. Её развернули и нагнули, заставляя головой упереться в грязный, холодный стол. Плащ уже сьехал, поэтому она лбом ощутила холод твёрдой поверхности. Когда Гриффин попыталась подняться, Эмерсону это не понравилось, за что он несколько раз сильно ударил её головой об стол. Перед глазами всё поплыло, а из носа пошла кровь. Кларк чувствовала, как кровь стекает по губам, а после по шее, как перед глазами плывёт картина помещения. Где-то в глубине души оборвалась ниточка. Она снова попыталась выбраться, снова дёрнула ногой, но тщетно — он сильнее. Постепенно надежда предотвратить кошмар тает, как снег весной. Девушка слышит, как расстёгивается ширинка брюк. Ремень закрывает губы и фиксируется на затылке. Кларк чувствует тяжелое мужское дыхание на своей шее. Она закрывает глаза, решив попробовать абстрагироваться от всего происходящего. Кларк хочет исчезнуть в небытие, раствориться в мыслях где-то далеко. Убежать от того, что произойдёт. Мурашки страха пробежали по телу, холодный воздух, кажется, уже проник в каждую клеточку её тела. Надежда умерла… Она одна. Её никто не спасёт. Кларк остро почувствовала, как чужой член входит во влагалище, как Эмерсон буквально вдалбливается в неё, при этом держа её за талию и периодически хлопая по ягодицам. Она уже не смогла сдерживать крики, но её крики превращались в неразборчивое мычание из-за ремня. Горло начало саднить от недостатка влаги и множества попыток закричать. Кларк понимала, что даже криком она себя не спасет — той девушке наверняка плевать на то, что здесь происходит. Но она не могла. Она должна хотя бы что-то сделать, чтобы потом сказать самой себе: я пыталась. На глазах навернулись слёзы, которые предательски упали на стол, стекаясь в маленькую лужицу. Девушка чувствовала, как под его руками кожа словно горела, как от огня. Даже её тело было против его прикосновений. Как же она хотела, чтобы вместо его ужасных и неприятных рук к её талии прикосались нежные, но сильные, женские руки Лексы с кольцом на среднем пальце, который она никогда не снимала. Кольцо. В голове Кларк словно зажглась лампочка ярким светом. Кольцо. Она представила кольцо Лексы, с которым брюнетка никогда не расставалась. Девушка даже в душ шла вместе с ним. Обычное на вид, серебряное колечко с маленьким плоским кружочком сверху, на котором были прорисованы два скрещивающиеся меча, а над ними виднелась фигура ворона. Кларк детально представляла перед собой внешний вид кольца, чтобы уплыть от настоящего, чтобы хотя бы на пару минут забыться и затеряться в воспоминаниях. У неё почти получилось уйти от реальности, но сильный толчок члена внутри вытащил её из иллюзорного мира, в котором существовало лишь кольцо Лексы. Кларк расстроена хрипнула. Слёзы снова покатились по щекам, кожа на лице начала щипать от большого количества соли на щеках. Глаза болели, но ещё сильнее болела душа. Теперь уже казалось ничего нет. Ни завтра, ни сегодня. Не было ни радости и любви, забылся весь мир. Кларк окутала лишь боль, проникающая во все клетки и бегущая по венам. Она была сабмиссив. Она подчинялась Лексе. Бывало, что она настолько выводила брюнетку, что оказывалась наказанной. Но та боль была другой. Да, она позже иногда не могла сидеть неделю спокойно, но та боль волшебным образом помогала. Это был её фетиш, её слабость, о которой знала лишь Лекса. Впрочем, Лекса смогла изучить её. Только Лексе удалось читать Кларк. Она знала обо всём. Кроме того, что Оливия Миллер была Кларк Гриффин, известным в преступном мире хакером, который считался мёртвым. Вскоре боль исчезла, а Эмерсон кончил прямо в неё и наконец-то слез. И только пуговица от пальто, которая лежала на краю стола зацепила за собой взор Кларк, но и она упала, когда Карл поднял девушку за голову и откинул на пол. Гриффин в лихорадке отползла в угол комнаты, дёргаясь, она пыталась хоть как-то прикрыться плащом, который свисал на руках. Мир снова предстал перед ней в ярких красках. Её свитер также лежал на полу, а нижнее бельё, разорванное на части, оказалось в разных углах комнаты. Карл что-то говорил, открывая свой омерзительный рот, но девушка его не слушала, она лишь смотрела перед собой, начиная ненавидеть себя. Почему? Почему я такая слабая?! — жёсткие и жестокие мысли блуждали в её голове. — Ты слушаешь меня, сучка?! — крик мужчины эхом раздался в пустой комнате. Он был уже одет, и теперь с превосходством смотрел на поникшую девушку. В его глазах искрился триумф — наконец-то он получил то, чего так долго ждал. С силой Кларк заставила себя поднять глаза и обратить внимание на Эмерсона. Глядя на него, она чувствовала свою беспомощность, которая сковала её сильнее, чем веревки, недавно обвивающие её конечности. — Ты хороша… — слащаво выдал «комплимент» он прежде, чем уйти. Кларк посмотрела ему вслед, а потом потянулась за своим свитером. Накинув его на себя и закутавшись в порванный плащ, она прижала к себе колени и облокотилась об стенку. Слёзы всё также стекались по щекам, на лице уже были видны красные пятна, но девушке было плевать на собственную внешность. Она заметила, как недалеко от неё лежит крашенный волос. Кларк усмехнулась — всё-таки он вырвал пару волосков. Боль, сильнейшая и режущая боль, как лава, жгла её сердце изнутри. Ей хотелось рвать себе горло ногтями, чтобы заглушить эти бесконечные мучения. Когда её силы были уже на исходе, и девушка почувствовала, что скоро отключится, она вспомнила кольцо Лексы. — Что оно означает? — спросила Кларк, беря левую руку Лексы и рассматривая кольцо. — Скрещивающиеся мечи — союз. Крепкий и не рушимый. — тихо прошептала Лекса, кусая её за мочку уха. — Лекса! — рассмеялась Кларк и отодвинулась от девушки, шутя отталкивая её назад. — А ворот над ними? — Месть. Месть. Кларк резко открыла глаза и улыбнулась. Она переживёт эту боль, она сможет пойти дальше, ведь в конце её пути мелькал свет — это была её будущая месть.