Во имя любви, добра и справедливости.

      Инь Цзянь нашел Сяо Синчэня сидящим на заправленной кровати. Даос обнимал руками подтянутые к груди колени. Он поднял голову и вопросительно посмотрел на влетевшего в комнату Цзяня. — Синчэнь. Ты не пришел на завтрак. Тебе плохо? — целитель влез на кровать, обхватил ладонями его лицо, проверил температуру, зрачки, отметил покрасневшие сосуды, схватил за левое запястье, проверил пульс, прислушался к дыханию. — Нет, Цзянь, я в порядке, — Синчэнь попытался отстраниться. — Со мной все хорошо. Я не голоден. Прости, что не предупредил вас. — Даоджан Сяо, если не умеете врать, то нечего и браться, — Инь Цзянь плюхнулся рядом и толкнул даоса в бок. Потом приподнял полы ханьфу Синчэня и закатал вверх штанину. Раны, нанесенные Демоническими Пауками почти затянулись. — Вчера что-то случилось? После сражения ты был сам не свой.       Сяо Синчэнь покраснел. Опустил засверкавшие глаза, облизал губы и покачал головой. — Это был тяжелый бой… Но я в полном порядке… У меня сильное Золотое ядро и Ци справилась с ядом Пауков, — каждое сказанное слово было правдой, но Синчэню казалось, что Цзянь видит насквозь и все те, что он не произнес. Он еще крепче обхватил ноги, желая провалиться на месте. — Синчэнь, — в голосе Инь Цзяня зазвенел металл.       Даос понял, что объяснения неизбежны. Советника не зря побаивались во Дворце. Это наедине с Минъе он постоянно шутил и улыбался. Со всеми остальными был строг, холоден и умел настоять на своем. Наедине с Минъе… Сяо Синчэнь впервые задумался о том, что они были супругами! Нет, конечно же, он видел, как они касались друг друга и даже обменивались легкими, практически дружескими поцелуями, но никогда не придавал этому значения… Но после того, что сам сделал вчера… Неужели они так же… когда никто не видит? — А-Чэнь! Да, что с тобой? — Цзянь схватил Синчэня за плечо и встряхнул. — Ничего такого. Просто в пещере… Там было темно. И я… Ничего не видел, — он снова сказал только правду. Оставалось надеяться, что Цзяню этого будет достаточно. — А-Чэнь… — Инь Цзянь приобнял его за плечи. — Ты же понимаешь, что все позади? Все хорошо. И будет еще лучше.       Сяо Синчэнь согласно кивнул. Все хорошо. И будет еще лучше. Он все исправит. Он обязательно станет достойным этой любви. Он исправит все ошибки и больше не будет делать новых.       Даос встал с кровати, одернул ханьфу, прошелся по комнате. Прикрыл глаза, собираясь с духом. Он начнет с самого больного и неприятного. С того, что торчало в груди занозой, с того, что тянуло за собой боль и непонимание. Синчэнь открыл глаза и посмотрел прямо на Инь Цзяня. — Цзянь-гэ. Расскажи, как мне вернули зрение. Как вы забрали… глаз… у… у Сюэ Яна? — он наконец смог произнести это имя вслух и теперь ждал ответа, как приговора.       Инь Цзянь прикусил губу и сел поудобнее. Спрятал от Синчэня глаза, в которых заплясали веселые демонята имени Главы клана Темной ночи. — О… Мы долго пытали его. Сначала я, потом Минъе, Ван Ихань. Сюэ Ян держался очень стойко. Пришлось позвать Вэнь Цин… — Цзянь наконец-то поднял улыбающееся лицо. Он бы расхохотался, но ужас на побледневшем лице даоса заморозил смех. Инь Цзянь встал и возмущенно воскликнул: — Синчэнь, ты что, правда думал, что мы отняли у него глаз насильно? Хорошего же ты о нас мнения… — Не о вас, — смутился Синчэнь. — Просто… Сюэ Ян ненавидит и презирает меня… — А-Чэнь, он просил нас забрать его глаза и отдать тебе с первого дня, как вас привезли. — Значит, он опять что-то задумал! — Сяо Синчэнь схватился за голову. На месте решенной загадки тут же возникала другая. Он прикрыл правый глаз ладонью, как будто он мог дать ответ о загадочных планах Сюэ Яна. Ответа не было.       Ладно. Он не сдастся. Чтобы не задумал его враг, на этот раз ему не победить.       Сяо Синчэнь с волнением ждал, когда сработает Сигнальный талисман. Он не знал, был ли его соратник тем, кого он поцеловал в пещере, но в любом случае с невидимыми, безымянными приятелями пора заканчивать. При воспоминании о поцелуе внутри прокатилась горячая волна. Смесь надежды и счастья, обещания, что да, теперь все будет хорошо… Любовь, на которую он пока не имел права.       Талисман потревожили демонические “волки” очень похожие на тех, с которыми Синчэнь сражался в тот день, когда решил умереть в битве. Шустрые, сильные твари. Хорошо, что всего десяток.       Где-то справа за деревьями раздался предсмертный хрип твари, и сердце Синчэня затопила радость. Его соратник здесь! Если это один и тот же человек, его не смутило и не расстроило произошедшее в пещере. Он пришел снова. — Они отлично прыгают, будь осторожен! — крикнул Синчэнь своему невидимому помощнику.       Шуанхуа рассыпал в воздухе морозные узоры, сверкал серебристыми вспышками. Удары даоса были смертоносными и… красивыми. Когда все твари были истреблены, Синчэнь приподнял подбородок, поймал Шуанхуа левой рукой и перекинул в правую, зачем-то сделав несколько эффектных вращений.       Сюэ Ян думал, у него сердце выскочит, пока он наблюдал за даоджаном. Нельзя быть таким красивым. Это незаконно. Это тянет на пожизненное заключение в одном заброшенном Храме в компании… Да. С ним, с Сюэ Яном! Мечтать же не вредно? Никто же не узнает… Никогда. — Нам нужно поговорить. Я должен знать, кто ты, и рассказать о себе! — громко крикнул Сяо Синчэнь. Он внимательно всматривался в лес вокруг себя.       Сюэ Ян затаился, даже дышать почти перестал. Неужели его наивный даоджан наконец-то поумнел и перестал доверять кому попало? — Ну, хорошо. Давай попробуем так, — Сяо Синчэнь достал из рукава широкую белую ленту.       Сердце Сюэ Яна опять дало сбой. Но на этот раз в нехорошую сторону. Лицо Синчэня пересекла повязка, закрывающая глаза. — Обещаю, что не сниму ее. Ты можешь подойти? — даос медленно поворачивался вокруг своей оси, прислушиваясь. Внутри него что-то затаилось и с надеждой ждало определенности.       Сюэ Ян зажал рот ладонью, чтобы не заорать “Сними ее!”. Он не мог подойти, он не был готов, у него не было плана, он боялся опять все испортить. История города И повторялась. У Сяо Синчэня появился неизвестный друг, и это опять был Сюэ Ян. Было бы смешно, если бы не было так страшно. — Хорошо. Тогда просто выслушай. Когда-то давно, я, как и ты, помогал человеку, которого не знал… Все закончилось очень плохо… Поэтому ты должен знать, рядом с кем сражаешься… — Сяо Синчэнь обхватил рукой горло и продолжил: — Я — убийца. По моей вине погибли невинные люди… Я… Я убил своего лучшего друга.       Сюэ Ян не верил своим ушам. “Все закончилось очень плохо”? Не “он обманул меня, растоптал мое доверие, насмеялся над моими идеалами”, а “все закончилось плохо”? По чьей вине погибли невинные? Кто убийца??? Даоджан, да как ты можешь!!! Ян закусил руку в том месте, где когда-то был мизинец и стоял так, пока Сяо Синчэнь не улетел, так и не дождавшись ответа. Только тогда Сюэ Ян разжал зубы и опустился на стылую землю, привалившись спиной к стволу какого-то светящегося дерева.       Он потряс дрожащей рукой, чтобы начала слушаться, и достал синбан. Он напишет Главе прямо сейчас. Пусть скажут Синчэню, пусть убедят его, объяснят, что во всем виноват только Сюэ Ян! Они вылечили его глаза, пусть вылечат мозги! Почему сами еще не догадались???       Сюэ Ян удивленно уставился на светящуюся точку рядом с именами Юй Минъе, Ван Иханя и Инь Цзяня. Он точно помнил, что ее там не было. Зато помнил, как Глава переименовывал светящееся “Цзянь-Цзянь” в “Советник Инь”. Точка означала новый адрес. Вот только откуда она взялась, и каким именем ее подписать, Сюэ Ян понятия не имел. Да и гуй с ней. Потом спросит у Главы. После того как пожалуется на Синчэня. “Глава, Сяо Синчэнь считает себя убийцей, с этим надо…”       Сюэ Ян замер и быстро стер написанное… Как он объяснит Юй Минъе, откуда знает, что Сяо Синчэнь о себе думает? Ян поежился от холода. Все-таки конец ноября — не лучшее время года, чтобы рассиживаться на земле. Он поднялся, и осторожно, чтобы никому не попасться на глаза, отправился к себе, по дороге обдумывая план. СЯ: “Глава Юй, добрый вечер. Решил проверить, правильно ли я запомнил, как пользоваться этим удивительным устройством. У меня получилось написать письмо?” ЮМ: “Добрый. Получилось. За “удивительное” спасибо. Как обстановка возле Храма?”       Немного лести и искреннего любопытства, и уже через полчаса Сюэ Ян знал, что даоджан в порядке, ведет себя, как обычно, то есть сдержанно и печально, а новые адреса в синбан добавляются либо прикладыванием устройств друг к другу, либо пересылкой адреса в письме. Глава согласился, что такой заклинатель, как Сяо Синчэнь — украшение и гордость клана, и надо что-то уже сделать, чтобы он улыбался, а то непорядок. Сюэ Ян в ответ признал, что он — мерзавец и пакостник, но возразил, что со своей стороны делает все возможное, чтобы Синчэню было хорошо, то есть сидит в Храме и не мозолит даоджану глаза.       Значит, прикладыванием… Точка появилась, когда Сюэ Ян находился рядом с другим заклинателем. Не просто рядом, а очень близко. Настолько близко, что их устройства обменялись магическим следом. Сюэ Ян впился взглядом в свой синбан, который теперь хранил адрес синбана Сяо Синчэня. Он крепко прижал деревянную дощечку к груди и повалился на кровать. Внутри расцветала надежда. Конечно, это будет сложнее, чем восстанавливать стигийские тигриные печати и управлять лютыми мертвецами, но он заставит… Сюэ Ян поморщился. Он объяснит Сяо Синчэню, кто тут на самом деле убийца… Ян сел. Нет, опять не так…       Полночи Сюэ Ян перебирал оставленные ему книги. Оружие. Лечебные травы. История континента. История кланов. Виды Демонических Зверей. Способы совершенствования при помощи духовных растений. И ничего про человеческие отношения…       Остаток ночи он прокрутился, придумывая, с какого края подойти к этой тяжелой задаче, и насилу дождался утра, чтобы написать Главе. В ответ тот скинул ему адрес заведующего библиотекой, но посоветовал дождаться окончания Векового нашествия, когда Второй Старейшина вернется из похода.       Это долго. Значит, придется самому. Страшно… Сюэ Ян постучал ногтями по столу, потер затылок, переложил синбан с места на место…       С другой стороны, он знает Сяо Синчэня лучше всех. Они прожили вместе три года и даоджан доверял ему. Он даже рассказал, пусть и не сразу, о ссоре с Сун Ланем… Сяо Синчэнь родился с желанием помогать людям. Теперь Ян точно знал, что это не была рисовка, жажда славы, желание чувствовать себя исключительным. Сяо Синчэнь просто не мог иначе, и в этой, новой, жизни ни капли не изменился. Он встретил в тюрьме злейшего врага и снова… снова вылечил его! Ян лег щекой на стол, закрыл глаза, заново переживая эти мгновения. Улыбнулся. И покраснел, вспомнив поцелуй…       То есть. В городе И. Если бы он не повел себя как полный дурак. Они с Синчэнем могли бы… Ян снова сел и помотал головой. Не время. Потом. Помечтает вечером, если переписка удастся.       Взяв синбан и теплое одеяло, Сюэ Ян вышел на башню дежурить и думать. Он мог легко обмануть Сяо Синчэня и завязать переписку, воспользовавшись его желанием помогать людям. Например, сказать, что его адрес дал Глава, и попросить найти в библиотеке редкую книгу, пока Второй старейшина отсутствует во Дворце… Уточнить рецепт духовных пилюль из Огнецвета Остролистного… Но он не хочет больше врать даоджану! Его размышления прервала вспышка Сигнального талисмана.       Сяо Синчэнь вылетел на юго-запад, уверенный, что на этот раз ему придется сражаться в одиночку.       Твари выглядели как огромные куры с козлиными головами. Они тяжело перепархивали, зато быстро бегали. Нахмурившись, Сяо Синчэнь начал бой, атакуя “кур” сверху. Развернувшись, чтобы напасть на очередную, он увидел, что тварь уже мертва! Его напарник здесь! Почему-то он не бросил его после признания… Сяо Синчэнь вдохнул полной грудью, как будто бы до этого задерживал дыхание. Когда все закончилось, он не стал искать взглядом того, кто ему помогал. Он громко прокричал привычное “благодарю за помощь” и поклонился, пряча в уголках губ улыбку.       Ему же не показалось? Даоджан улыбнулся? Сюэ Ян чуть не свалился с высокого дерева, где спрятался в конце боя, чтобы подольше любоваться Сяо Синчэнем. В Храм он возвращался чуть ли не вприпрыжку. Его округлившееся от хорошей пищи и порозовевшее на свежем воздухе лицо светилось радостью и надеждой. Глаз задорно сверкал, черные пряди волос развевались на ветру, восемь лет горя и отчаяния слетели с плеч. Сейчас он выглядел моложе Юй Минъе.       Ни секунды не колеблясь, Сюэ Ян начал набирать ключами свое первое послание к Сяо Синчэню.       Ну вот, готово. Не зря он часто заглядывал через плечо Мэн Яо, когда тот строчил письма вместо своего папаши. Сюэ Ян перечитал написанное еще раз, постучал себя кулаком по груди, чтобы унять взволновавшееся сердце, и дрожащим пальцем отправил письмо Сяо Синчэню.       Прочитав сообщение, Синчэнь поднял расширившиеся глаза на Юй Минъе. Они с Цзянем как раз вернулись во Дворец, поэтому на кухне прачечной состоялся небольшой праздничный ужин в кругу друзей. — Минъе, тебе на меня жаловались? — растерянно спросил даос. — С чего ты взял? — удивился Глава. — Мне пришло странное письмо… — Дай посмотрю, — Минъе потянулся за синбаном Синчэня. Неизвестный отправитель: “Даоджан Сяо, вы меня очень расстроили. Я даже пожаловался на вас Главе, но он сказал, что медицина в лице Советника Иня тут бессильна, и намекнул, что, если мне не нравится, что лучший заклинатель Клана не умеет улыбаться, то это — исключительно мои проблемы. Признаюсь честно. Я многим обязан Главе и Советнику, и надеюсь хоть немного сократить свой долг тем, что верну улыбку на лицо их “А-Чэня”. Искренне рассчитываю на ваше понимание и сотрудничество.”       Юй Минъе перечитал написанное, потом что-то вспомнил, протянул понимающее: “А-а-а-а… вон в чем дело…” и уткнулся лицом в грудь Инь Цзяня, заходясь в приступе истерического смеха. Когда успокоился, сделал почти серьезное лицо и ответил: — Синчэнь. Да, жалоба была, и мы с Цзянем действительно будем счастливы, если ты забудешь этого… — Глава запнулся и внимательно посмотрел на синбан Синчэня. — Если ты оставишь прошлое в прошлом и сосредоточишься на том, что есть сейчас. И будешь нам улыбаться. — Так что мне делать? — растерянно произнес Сяо Синчэнь и ткнул пальцем в письмо. — Живи, А-Чэнь, просто живи. Делай то, что считаешь нужным. Пробуй, ошибайся, побеждай, главное — живи полной жизнью! — Юй Минъе похлопал Синчэня по плечу и вернул ему синбан.       Сюэ Ян не рассчитывал на мгновенный ответ, но все равно извелся. Он сгрыз все лепешки, перешел на пальцы, и уже совсем отчаялся, когда синбан издал мелодичный звук, оповещая о новом письме. Теперь надо было решиться его прочитать… Хотя, какого гуя? Он что, рассчитывал, что все выйдет с первого раза? Нет. Но он будет пробовать дальше. Не письма, так что-нибудь еще. Сюэ Ян решительно откинул назад свои распущенные волосы, и активировал синбан.       Сяо Синчэнь надолго завис над письмом, не зная, как ответить на этот искренний и решительный напор. Он получал много писем от прекрасных заклинательниц, и все начинались с описания, какой даоджан Сяо Синчэнь замечательный, сильный, красивый и прочее, прочее, прочее. Но, чтобы его с первых строчек обвиняли? Такого еще не было… Надо ответить коротко, но достойно… Хотя, какого гуя? Это всего лишь письмо, с чего он так волнуется? Для начала познакомится, а там видно будет. Мой даоджан: “Добрый вечер. Я прекрасно вас понимаю, но, если речь идет о сотрудничестве, я должен знать, с кем именно буду сотрудничать, не так ли?”       Сюэ Ян смотрел в синбан и светился ярче Звездной лианы. Очень хотелось отправить даоджану картинки целующихся человечков, штук десять сразу, но он сдержался. Еще не время радоваться. Ему предстоит пройти над пропастью по тонкому канату. Один неверный шаг, и все пропало… Неизвестный отправитель: “Вы правы, даоджан Сяо. Несмотря на то, что мы никогда не увидимся, вам нужно как-то обращаться ко мне в письмах. Учитывая нашу разницу в возрасте, зовите меня Наставник.”       При упоминании разницы в возрасте Сяо Синчэнь внезапно успокоился. Наверное, это кто-то из старших родственников Юй Минъе или старейшин Клана. Мой даоджан: “Почему мы с вами никогда не увидимся?” Наставник: “Так сложились обстоятельства. Но, благодаря этому замечательному устройству, которое вы помогли создать, мы все равно можем общаться.” Мой даоджан: “Прощу прощения, но меня еще ждут дела. Позвольте пожелать вам спокойной ночи, Наставник.” Наставник: “Спокойной ночи, даоджан. Надеюсь, завтра мы сменим этот формальный тон на нормальный язык.”       Сяо Синчэня одолевали смешанные чувства. С одной стороны надо бы радоваться, что у него появился собеседник, желающий помочь. С другой стороны, рассказывать о себе незнакомцу не хотелось. С третьей — сейчас все его мысли были заняты Напарником. Почему он не оставил Синчэня? Почему не показывается? Какую тайну он скрывает? Думать об этом было лучше, чем размышлять, почему ему не хочется улыбаться. Но еще приятнее было вспоминать то, что произошло в пещере Пауков. Он обнял подушку и позволил себе немного помечтать перед сном. Губы растянулись в улыбке сами собой. Он так и уснул: улыбаясь.       Сюэ Ян перечитывал переписку с Синчэнем, ругая себя за то, что не придумал заранее, как назваться и ляпнул первое, что в голову пришло. “Наставник”. Какой из него к демонам “наставник”? Да он язык сломает в таком тоне переписываться. Надо придумать что-то другое. Завтра. Ян положил синбан рядом, заботливо укрыл полированное дерево одеялом и заснул, мечтая о том, чтобы одного незаконно красивого даоджана приговорили к счастливой жизни рядом с любящим его Сюэ Яном.