Во имя любви, добра и справедливости.

      Сюэ Ян злился на свое ранение, на слабость в теле, на боль внутри, которые не давали ему вскочить с кровати и помчаться за Сяо Синчэнем. Инь Цзянь мог не переживать насчет полного покоя пациента: все, на что Ян сейчас был способен — это сесть, облокотившись на подушки, чтобы поесть или выпить лекарство.       Даоджана не было долго. Сюэ Ян успел поесть, задремать, проснуться. В голове толпились мысли. Вчера целитель отправил спать Синчэня в соседнюю комнату. Значит, до этого даоджан спал где-то тут, рядом с ним? Отдых не пошел ему на пользу: утром Синчэнь выглядел уставшим и недовольным. Это плохо. Кровать большая, им надо спать вместе. В лагере после таких ночевок они оба просыпались полными сил. Сюэ Ян сам не заметил, как на лицо скользнула мечтательная улыбка. В лагере даоджан обнимал его. Даже в общем шатре обнимал. Сам. Добровольно. Крепко. Внутри заныло, забилось желание. Он представил, как прижимается к Синчэню, обнимает… Гуев Хангуань Цзюнь, почему просто не убил… Обнимать Небожителя одной рукой — это святотатство. Ему нужна вторая рука. Пусть и без мизинца, гуй с ним. — Инь-лаоши, Син… даоджан Сяо сказал, что вы хотите вернуть мне глаз и руку, — сказал Сюэ Ян и замолк. Понял, что спрашивать, правда ли это, — бессмысленно. Раз Синчэнь сказал, значит, так оно и есть. Но тогда… — Инь-лаоши, как я смогу расплатиться?       Юй Минъе фыркнул. Инь Цзянь уставился на Сюэ Яна как на сумасшедшего. — Знаешь, Сюэ Ян. Раньше я бы сказал, что мы делаем это для Сяо Синчэня. Но после того, как ты чуть не умер, спасая заклинательниц Клана, скажу, что это меньшее, что мы можем для тебя сделать. — Кроме того, благодаря тебе Синчэнь перестал пугать людей своим мрачным видом, — добавил Юй Минъе. Сюэ Ян помрачнел. — Издеваетесь? Забыли кто я, и что сделал? — тихо проговорил он. Проклятая слабость пронизывала все тело, включая язык. Тело, которое хотело быть поближе к Синчэню. Где же он ходит так долго…       Юй Минъе и Инь Цзянь переглянулись. Юй Минъе подмигнул любимому. Цзянь откашлялся и повысил голос. — Хорошо, раз ты настаиваешь, — он выдержал паузу. — Год будешь помогать мне в лечебнице и школе по первому требованию… Твою ж дракона за хвост! — Инь Цзянь схватился за голову. — Забыл домашние задания проверить.       Инь Цзянь активировал синбан и начал искать письма от учеников. Юй Минъе ободряюще похлопал его по спине, обнял, прошептал что-то на ухо. Цзянь заулыбался, прижался к Минъе, прижался губами к щеке. От этой картины лучше Сюэ Яну не стало. Хотелось того же. Хотелось как вчера. Но сначала он должен признаться Сяо Синчэню. Между ними больше не будет тайн. Как только даоджан вернется, они поговорят.       Хлопнула наружная дверь, и Сюэ Ян встрепенулся, пополз по кровати вверх, облокотился на подушки, которых ему наложили целую гору. Натянул повыше простыню, которой был укрыт, добавил сверху одеяло, чтобы выглядеть достойно. Пальцами пригладил волосы и впился глазом в дверь.       Сяо Синчэнь вошел в комнату, и в ней сразу стало светлее. Даоджан выглядел потрясающе… То есть, он всегда выглядел, как небожитель. Но сейчас… В его глазах светилось неподдельное счастье. Сюэ Ян засветился в ответ и чуть не забыл, чего хотел. Он с трудом оторвал взгляд от даоджана и собрал силы, чтобы голос звучал громче. — Глава Юй, целитель Инь, нам с даоджаном Сяо надо поговорить. Наедине. Пожалуйста, — он замялся и добавил: — Это очень срочно. — Разумеется. Мы с целителем Инем оставим вас, — в тон ему ответил Юй Минъе и захихикал. — Мы вас прекрасно понимаем. Кто, как не мы.       Цзянь шлепнул его рукавом пониже спины и наклонил голову, пряча смех. Они почти вышли, но целитель вдруг обернулся. — А-Чэнь, когда будете говорить, пожалуйста не забывай, что этому пациенту нужен покой. Никаких резких движений и нагрузок. Можно немного полежать на левом боку. В общем, пока не увлекайтесь. — Инь-лаоши, мы не будем драться… мы же больше не враги… — терпеливо объяснил Сюэ Ян. — Вот именно, что больше не враги, — в голос захохотал Юй Минъе, и утащил за собой Инь Цзяня.       Сюэ Ян непонимающе уставился вслед. Глава клана Темной ночи не переставал удивлять его. Впрочем, сейчас не до него. Он должен признаться Синчэню. Во всем. Даже в том, что спасал его от Демонических Пауков. Ох… Даоджан же не убьет его, дослушает до конца?       Сяо Синчэнь выглядел таким счастливым, что у Сюэ Яна мелькнула мысль, а не отложить ли признания, чтобы не портить даоджану настроение. После того, что он ему собирался сказать, навряд ли Синчэнь продолжит так же беззаботно прикасаться к нему, кормить с рук конфетами и спать рядом.       Даоджан сел рядом на кровать, и Сюэ Ян тут же взял его за руку. Будет держать, чтобы Синчэнь дослушал, не сбежал. Даос придвинулся еще ближе. — А-Ян, прежде, чем мы начнем говорить, я хочу кое-что сделать. — Только не убивай меня, пока не выслушаешь, — пролепетал Сюэ Ян, ошалевший от долгожданной близости, от мягкого, проникновенного тона, которым заговорил Синчэнь.       Сяо Синчэнь наклонился так, что Сюэ Ян почувствовал его дыхание на своей шее. По телу пробежали мурашки. Губы даоджана поднялись выше и он сказал, задевая губами мочку уха: — Хорошо, А-Ян…       Сюэ Яну показалось, что он умер и переродился в самого счастливого человека на свете. Если раньше поведение Сяо Синчэня по отношению к нему можно было списать на дружбу и заботу о боевом товарище, то сейчас…       Он не успел додумать. Ахнул, оказавшись в крепких объятиях. Губы даоджана коснулись щеки, и рука Сюэ Яна сама собой обвилась вокруг его талии, прижимая к себе. Откуда только силы взялись. Сяо Синчэнь от этого прерывисто вдохнул, отстранился на секунду, чтобы обжечь взглядом, и… накрыл его губы своими. Точь-в-точь, как в жарких снах, только в тысячу раз лучше, потому что Сюэ Ян не спал. Синчэнь целовал его чувственно, не спеша. Прикасался губами ко лбу, к закрытому правому веку, спускался на шею. Сюэ Ян растворился в этом океане нежности, растеряв все мысли. Он подставлялся под поцелуи, ловил губами губы Синчэня, легко касался их языком. Дышал своим даоджаном, выглаживал его спину, сжимал пальцы на талии. Он углубил поцелуй, превращая нежность в страсть, и Синчэнь застонал, ответил горячо, влажно, задышал чаще, вплел пальцы в волосы на затылке и потянул за них. Сюэ Ян послушно запрокинул голову, открыл шею и прогнулся, когда по чувствительной коже прошлись язык и губы Синчэня… Даоджан с сожалением вздохнул, оставил несколько легких поцелуев на шее, на миг прижался к губам… И отстранился. — Чшшш… Тише, тише, А-Ян, — успокаивал он Сюэ Яна. — Тебе нужен покой.       Ян смотрел в темные, затуманенные поцелуями глаза Синчэня и пытался понять, о чем речь, и почему даоджан все еще одет. — Мы хотели поговорить, — напомнил даос, и Сюэ Ян вспомнил. — Я люблю тебя… Синчэнь, я тебя люблю. Это, во-первых… Во-первых, я тебя люблю, — Сюэ Ян волновался. Спешил сказать самое важное, пока не случилась какая-нибудь неведомая хрень, которая не даст им поговорить. — Я тебя тоже, — даоджан снова обнял Сюэ Яна, уткнулся в шею и еще раз сказал: — Оказывается, я тоже люблю тебя, Сюэ Ян.       Сяо Синчэнь скинул сапоги, и они легли лицом друг другу. Ян не мог поверить в происходящее. Он бы ущипнул себя, но на его руке лежал Синчэнь. Даоджан некоторое время рассматривал испуганное лицо Сюэ Яна, потом притянул его к себе и начал целовать. — А-Ян… Я люблю тебя… Это не сон… — шептал он между поцелуями, как будто прочитал его мысли.       Мозг Сюэ Яна постепенно сдавался под этим нежным напором. Кто он такой, чтобы оспаривать слова даоджана. Сказал любит, значит любит. Сюэ Ян закинул на Синчэня ногу, потому что второй руки пока нет, а обнимать жизненно необходимо. То, что это правая, пострадавшая нога, он даже не вспомнил. — Синчэнь… А-Чэнь… Мой любимый даоджан…       Сяо Синчэнь простонал, когда Сюэ Ян вжался в него низом живота. — А-Ян… Стой… Тебе нельзя. Стой. Цзянь нас убьет, — даос нашел в себе силы отстраниться. — Если не он, то Вэнь Цин точно. Стой. Ты хотел поговорить.       При упоминании целительницы Сюэ Ян опомнился и лег на спину. Синчэнь склонился над ним. — Даоджан, мне лучше. Намного лучше, — Сюэ Ян заставил Синчэня лечь себе на грудь. — Как же хорошо… — протянул Сяо Синчэнь. — О чем еще ты хотел мне рассказать?       Сюэ Ян собрался с духом, чтобы признаться, но в дверь настойчиво постучали. "Что за…" — Да сколько можно! — простонал даос. — А-Чэнь, здесь Вэнь Цин. Надеюсь, вы уже поговорили, — в конце голос Юй Минъе сорвался на хихиканье.       Сяо Синчэнь поднялся, пригладил волосы Сюэ Яна, поправил свои, надел сапоги и крикнул: — Поговорили!       Вэнь Цин влетела в комнату как вихрь. Растерла ладони, отпихнула Синчэня, обдала Сюэ Яна таким взглядом, что он поежился, и принялась изучать состояние пациента. Постепенно ее нахмуренное лицо расслабилось. Она обхватила щеки Сюэ Яна ладонями, потрепала их, потом ущипнула и растянула в стороны. Ян беспомощно посмотрел то на нее, то на даоджана. Тот не знал, то ли смеяться, то ли спасать свое сокровище, и нервно перебирал пальцами рукав ханьфу. — Уууу, какой умничка. Выжил, поправляешься с такой скоростью... Мечта, а не пациент, — целительница отпустила Яна и обернулась к Сяо Синчэню. — Можно начинать давать обычную еду, только измельченную и маленькими порциями.       Даос послушно кивнул.       В комнате стало оживленно и шумно. Целители по совету Синчэня рассказали ему о чудесной мази, которая могла восстанавливать парные части тела, но не могла восстановить мизинец, поскольку второго не было. Инь Цзянь подробно рассказал о создании лекарства. Даже про инцидент с погибшей собакой упомянул. — Значит, кровь оборотня-зверя вызывает быстрый рост, а кровь оборотня-пересмешника заставляет разрастающиеся ткани повторять нужный орган под контролем Тьмы… А то вещество, которое вы изначально получили из тритонов? — уточнил Сюэ Ян.       Цзянь задумался. — Оно тоже заставляет тело расти. Но медленно. Мы отказались от него. — Хвост тритона не парный орган. Но он вырастает… — рассуждал Ян. — Что, если вернуть тритона и убрать оборотня-пересмешника?       Вэнь Цин и Инь Цзянь переглянулись. Вид у них был такой, будто они сейчас бросят все и убегут ставить опыты. — Да блять, — наконец вымолвил Инь Цзянь. — Сюэ Ян, где ты раньше был. Минъе, нам надо во Дворец.       Сюэ Ян хотел добавить, что во Дворец надо всем и прямо сейчас, чтобы они с даоджаном наконец-то остались одни, но постеснялся. Глава сказал, что они отправятся утром. Сюэ Ян попросил бумаги и крупными иероглифами вывел на ней “Не беспокоить”, чтобы вечером повесить на дверь. Он не знал, сколько комнат в доме, но не терял надежды, что эта достанется им с даоджаном в личное пользование.       По Сяо Синчэню было видно, что он тоже ждет не дождется ночи. Даоджан кусал губы, сжимал пальцы, ходил по комнате. Потом что-то придумал и подмигнул Яну. Порылся в ящике комода и выдал Сюэ Яну его синбан. Уселся на кровати в ногах, достал из рукава свой и начал что-то писать. Отправил и синбан Сюэ Яна отозвался звоном. Прочитав письма, Ян понял, что признаться ему осталось только в одном - в поцелуе в пещере. Сюэ Ян: “Синчэнь, прости, я очень хотел тебе помочь. Я собирался признаться в тот день, когда ты улетел. Но это не все. Пещера Демонических пауков. Это был я. Я люблю тебя, Синчэнь.”       Сюэ Ян отправил письмо и впился взглядом в лицо даоджана. Тот прочитал и поднял сияющий взгляд. Прикоснулся пальцем к своим полуоткрытым губам. Сюэ Ян сглотнул. Мой даоджан: “Я как раз сегодня догадался. *улыбающееся лицо* После того поцелуя я захотел жить по-настоящему, а Наставник помог мне справится.” *поцелуй* *поцелуй* *поцелуй* Сюэ Ян: “Сегодня будем спать вместе.”       Сяо Синчэнь смутился, даже уши заалели. Наверняка задумался о том, что будет между ними. Ян успокоил: Сюэ Ян: “Как в лагере. Просто заснем рядом.”       Даоджан поднял на него возмущенный взгляд, и Ян тут же исправился: Сюэ Ян: “Перед сном я обязательно поцелую тебя, даоджан. Чтобы тебе лучше спалось, и твои сны были самыми приятными.”       Синчэнь лукаво улыбнулся и облизал губы. У Яна внутри что-то приятно сжалось и затрепетало. Мой даоджан: “Ты снился мне почти каждую ночь. Наверное, это называется “парное совершенствование”. То, чем мы занимались во сне.”       Настала очередь Сюэ Яна краснеть. То, чем они занимались в его снах, совершенно точно называлось “парное совершенствование”. И тут его осенила догадка. Сюэ Ян: “В последний раз мне снился берег небольшой реки. А потом мы оказались в красивой комнате с каменными стенами. На большой кровати.”       Синчэнь вскинул на Яна удивленные глаза. Мой даоджан: “Мне снилось то же самое.”       Сюэ Ян обнял синбан, прижал его к груди и широко улыбнулся Синчэню. Невероятно. Их сны были общими…       Они продолжали писать друг другу милые глупости, пока в разговоре друзей не услышали свои имена. Обсуждался какой-то “самый лучший рассказ” и появление Сюэ Яна в Сумеречном городе. Ах да. Они же с Главой похожи. Надо как-то объяснить людям еще одного двойника, появившегося в Клане. Ян с интересом прочитал историю, которую сочинил помощник Главы. — Здорово. А можно добавить, что этот дух будет убивать каждого, кто косо посмотрит на даоджана Сяо? — попросил он.       Юй Минъе согласился, что идея хорошая, и помощник Ван тут же внес правки. При всех своих странностях, глава клана Темной ночи был хорошим человеком и нравился Сюэ Яну. Но еще больше ему нравилась целительница Вэнь. Которая заявила, что даоджана и Сюэ Яна надо оставить одних, поэтому они с Ван Иханем будут ночевать на постоялом дворе.       После ужина они с даоджаном наконец-то остались вдвоем. Сяо Синчэнь подкинул в очаг дров и согрел воды. Добавил в таз травяной настой и приступил к ежедневным процедурам. Он действовал как целитель, и Сюэ Ян вел себя соответственно, сосредоточившись на выздоровлении, а не на том, что по его обнаженному телу скользили руки Сяо Синчэня. Они вместе разглядывали и обсуждали раны, Синчэнь расспрашивал его об ощущениях, втирал мазь и передавал Ци. Лишь закончив, Сяо Синчэнь выдохнул и признался: — Это какая-то пытка… — он склонился над Сюэ Яном, поцеловал в плечо и зарылся носом в его волосы. — Ты не представляешь, как я хотел встретить того, кто спас меня. Я мечтал, чтобы этот кто-то оказался Наставником. А потом в лагере появился ты, и я понял, кого хочу на самом деле… Кого хотел в городе И.       Сюэ Ян в очередной раз подумал, каким дураком тогда был.       Синчэнь отошел за ширму, снял одежду, умылся и вернулся к Сюэ Яну одетый только в нижние штаны и рубашку. Даже так он умудрялся выглядеть изящно и благородно, но Сюэ Яну хотелось большего. Когда Синчэнь присел на кровать, рука сама потянулась к завязкам рубашки. — А-Ян… — выдохнул Синчэнь. — Я не дам тебе замерзнуть, даоджан, — сверкнул улыбкой Сюэ Ян.