Во имя любви, добра и справедливости.

— А-Ян… Стой… — попросил даоджан, и Сюэ Ян тут же замер, вопросительно вглядываясь в черные, блестящие глаза. Синчэнь облизал губы. — А-Ян, нам нужно взять масло. Вдруг мы… Вдруг мы решим зайти дальше, — объяснил Синчэнь. Придвинул к кровати низкий столик, дрожащей рукой поставил туда масло и положил чистые полотенца. Сюэ Ян не стал говорить, что никакого вдруг не будет. Будет совершенно точно и прямо сейчас. Затаив дыхание, он смотрел на краснеющего, полураздетого Синчэня, который искал масло, и его попеременно накрывало то волнами возбуждения, то умилением и нежностью. Возможность дышать вернулась к нему только вместе с поцелуем Синчэня. Они рухнули на кровать, прижимаясь друг к другу, и их общая конфета быстро растаяла под напором губ и языков. Сяо Синчэнь не понял, как оказался полностью обнаженным и лежащим на спине. А-Ян сел и склонился над ним, укрывая черными волнами волос. — Мой даоджан… А-Чэнь… — еле слышно выдохнул он. Провел пальцами по лицу, обрисовывая высокие скулы. Тронул уголки полуоткрытых губ. Спустился к груди, задел пальцами аккуратные, маленькие соски. — Такой красивый… Когда Сюэ Ян взял масло, Синчэнь глубоко вдохнул и согнул одну ногу. Распаленный поцелуями и медленными, ласковыми прикосновениями, он ждал продолжения в том самом месте. Но его избранник не спешил. Он одарил Синчэня загадочной улыбкой и пролил несколько капель из флакона ему на грудь. Его рука стала скользить с силой разминая мышцы, пальцы задевали и дразнили соски. Синчэнь тихо простонал и подал бедра вверх. Его перевозбужденный член требовал внимания. Сюэ Ян скользнул вниз по телу Синчэня, и сделал самую немыслимую вещь в своей жизни. Скажи ему кто раньше — убил бы ужасной смертью. Но теперь… Он взял в рот самую желанную конфету — нефритовый стержень Сяо Синчэня. Со вчерашнего вечера это не выходило у него из головы, и вот наконец-то… Он обвел языком бархатистую головку, прижал губами, слегка втянул, прислушиваясь к реакции даоджана. Он исследовал языком каждый цунь этой прекрасной части тела своего прекрасного возлюбленного. Сюэ Ян наслаждался властью дарить удовольствие, ловил каждый вздох, каждый стон и сам застонал, когда руки Синчэня вплелись в его волосы, чтобы задать темп. Сюэ Ян усилил нажим языка, подхватил движения, и Сяо Синчэнь вознесся на вершину блаженства.       Ян мог бы отстраниться, но не стал. Теперь он знал, каков даоджан на вкус. Почему-то это знание опьяняло. Никто. Даже Сун Лань. Никто, кроме Сюэ Яна. Он тихо зарычал, накрывая свою самую любимую конфету телом и зарылся носом в изгиб шеи Синчэня. Тот обвил его руками, прижал к себе крепко-крепко и затих, обессиленный оргазмом.       Сяо Синчэнь обнимал возбужденного Сюэ Яна и не мог думать ни о чем, кроме его члена. Синчэню хотелось все и сразу. Перевернуть любимого на спину и сделать с ним тоже самое, что он только что сделал с самим Синчэнем. Раздвинуть ноги, и почувствовать Сюэ Яна внутри себя… Или продолжать лежать так и целоваться, прижимаясь друг к другу членами… От этих мыслей, его собственный стержень снова начал твердеть. Сюэ Ян приподнял голову и стал покрывать его шею поцелуями. Синчэнь подался бедрами вверх, потом еще. Никакая сила не смогла бы сейчас заставить его остановится. Он повернул голову, расфокусированным взглядом нашел флакон с маслом, щедро плеснул себе на руки. — Даоджан, как же я тебя хочу, — произнес Сюэ Ян между поцелуями. Сяо Синчэнь в ответ простонал и опрокинул Яна на спину. Сел верхом, одной рукой накрыл его член, смазывая по всей длине, выглаживая крупную головку, другой провел между собственных ягодиц. Наклонился, поцеловал. Двинул бедрами, притираясь к члену Сюэ Яна тем самым местом, которое уже горело от желания. Ян ахнул и вскинул бедра навстречу. Синчэнь взял его руку своей, измазанной в масле, и положил прямо туда, где головка члена плотно прижималась к колечку мышц. Сюэ Ян впился в чувствительную шею Синчэня. Останутся следы, зато палец без сопротивления скользнул внутрь. Он сразу же добавил второй, делая быстрые толчки и отвлекая даоджана поцелуями. Ян с трудом сдерживался, чтобы не ворваться сразу, как хотелось, соединяясь на всю длину. Нельзя, нельзя, держись, Сюэ Ян… Но как же можно, когда Синчэнь так прижимается, так двигается навстречу, так упоительно шепчет его имя: «А-Ян… мой Сюэ Ян… хочу тебя…» Пальцы выскользнули, уступая место мощному напору нефритового стержня.       Крупная головка неожиданно легко проскользнула внутрь, и у обоих вырвались жадные стоны: тут же захотелось еще больше. Ян ускорил мелкие толчки бедрами. Просунул руку между их телами, обхватил член Синчэня, и даоджан подался назад, насаживаясь глубже, до самого конца. Сюэ Ян накрыл губы Синчэня, пытаясь передать поцелуем свой восторг, потому что никакими словами нельзя было описать то, что он чувствовал. Его даоджан делал то же самое: обхватил лицо Сюэ Яна, осыпал поцелуями, снова приник к губам.       Они перекатились по кровати, и Ян снова оказался сверху. Не переставая целовать даоджана, он сделал несколько медленных движений и нашел нужный угол проникновения. Сяо Синчэнь выгнулся от удовольствия, когда член стал задевать чувствительное место внутри него. Перевозбужденный Сюэ Ян наконец-то мог позволить себе двигаться свободно, не боясь причинить даоджану боль. Он вдыхал любимый запах, целовал все, до чего мог дотянуться, единственной рукой гладил Синчэня по вскинутому бедру, по груди, трогал соски и двигался, двигался внутрь, ближе, теснее, быстрее.       Сяо Синчэнь не ожидал, что это будет настолько прекрасно. Страстные сны оказались слабым подобием того, что происходило наяву. Словно размытые картинки, нарисованные неумелым художником, они не могли передать того, что его ожидало в постели с Сюэ Яном. Каждый поцелуй, каждое объятие, каждое проникновение — все было пронизано любовью. Она, как упрямый, зеленый росток, пробилась через все препятствия, через недопонимание, через смерти, боль и кровь и распустилась прекрасным исцеляющим цветком, в котором соединились их души и тела. — А-Чэнь… Я люблю тебя, мой даоджан, — прошептал его А-Ян.       От этих слов Сяо Синчэнь вскрикнул, забился в оргазме, и Сюэ Ян перестал себя сдерживать. Он несколько раз мощно и быстро вошел на всю длину, возносясь на пик удовольствия вместе с любимым человеком.       Некоторое время они так и лежали. Удовлетворенные, расслабленные, соединенные вместе. Потом Ян пошевелился, ухватил полотенце и вышел из Синчэня, вытирая его и себя. Даоджан захихикал. — Такое странное ощущение, когда ты покинул меня. Когда вышел, — признался он, немного смущаясь. — Здесь есть нечто вроде купальни. Рядом с кухней. Пойдем туда?       Рядом с Сяо Синчэнем все становилось чистым. Жилище, посуда, душа убийцы и даже плотские отношения. Даоджан не стыдился обнаженного тела, для него словно не существовало «грязных» частей. Он купал Сюэ Яна, разглядывая с восхищением и даже гордостью. Его взгляд словно говорил: «Какое прекрасное произведение искусства, и оно — мое.» Яну от этого одновременно хотелось и расплакаться, и снова соединиться с Синчэнем, подтверждая: да, твое, все только твое. В конце концов он так и сделал. Разрыдался на плече даоджана, невыносимо сожалея обо всем зле, которое когда-то причинил. Это не мучило его, пока Синчэнь избегал и ненавидел его, но теперь, после их признаний в любви, осознание того, что он ничего не мог исправить, буквально убивало. Ян понимал, что пугает Сяо Синчэня, но не мог остановиться. Даже, когда даоджан подхватил его на руки и унес в кровать.       Синчэнь не понимал, что происходит. Единственное, что не давало сорваться в панику — это то, что плачущий Сюэ Ян прижался к нему и не отпускал. Значит, хочет оставаться с ним, значит, между ними ничего не изменилось. Возможно, это выходит потрясение от нападения демонических тварей, от чуть не случившейся второй смерти? Синчэнь без конца гладил спину А-Яна, прижимал к себе и шептал, что все хорошо, что надо успокоиться, опасности нет. Постепенно его любимый затих. Синчэнь думал, что после пережитого он заснет, но ошибся. Сюэ Яна охватила жажда деятельности. После обеда он предложил прогуляться по городку, заодно купить новую одежду вместо изорванной. — А-Ян, Цзянь-гэ сказал, что ты дал мне его, — Синчэнь протянул Сюэ Яну увесистый кошелек с золотом. — Думаю, разумно будет разделить деньги пополам. Все не отдам. Хочу иметь возможность покупать тебе конфеты.       Сюэ Ян хотел было возразить, но потом взял золото. Вдруг захочется сделать подарок даоджану. Он оделся в запасную одежду Синчэня и они вышли из теплого дома на заснеженные городские улицы. *** — Такая теплая была. И ты сам надел ее на меня, — Сюэ Ян никак не мог успокоится по поводу пострадавшей одежды. — Ее привезли отсюда, так что купим такую же. И я сам надену ее на тебя, — пообещал Синчэнь.       Они неспешно шли по улицам, подходя то к одной лавке, то к другой. Два стройных, красивых заклинателя в белом, они сразу привлекали внимание прохожих и торговцев. Сюэ Ян выбрал Синчэню новый гребень и купил несколько флаконов масел. Долго и придирчиво выбирал и остановился на том, что было практически без запаха. — Мне нравится, как пахнешь ТЫ, А-Чэнь, — шепотом признался Сюэ Ян. У Синчэня порозовели щеки. — А мне — как ты. С того самого дня битвы с Демоническими пауками, — не остался в долгу даос, напомнив об их первом поцелуе.       Сюэ Ян всматривался в людей, подолгу торговался и разговаривал с торговцами. Увидев чайную, затащил туда Сяо Синчэня, который не переставал удивляться чрезмерной общительности своего спутника. Да, Ян всегда любил поболтать, но никогда не искал общества людей специально, вступая в беседу лишь по необходимости. Еще больше он озадачил Синчэня, когда им принесли чай. Прислужница оказалась ленивой и неуклюжей. Хорошо, что Сюэ Ян обладал отменной реакцией и успел увернуться от кипятка, чуть не пролитого ему на колени. Сяо Синчэнь ожидал по меньшей мере ругательств, а то и перевернутого столика, но А-Ян только довольно улыбнулся, сверкнув белоснежными клыками. Синчэнь был очень обеспокоен такими странными перепадами настроения. — Тебя чуть не сварили, а ты смеешься? — осторожно спросил он.       Сюэ Ян потянулся через низкий столик, взял Синчэня за руку. Погладил большим пальцем запястье, потом центр ладони, сжал пальцы, заставляя низ живота Синчэня сладко сжиматься. — А-Чэнь. Мне не хочется убить эту дуру медленной и мучительной смертью. Я действительно думаю, что достаточно потребовать назад деньги. Понимаешь? — Так ты… — Да. Мне нужно было убедиться.       Они нашли точь-в-точь такую же одежду, и повторили ритуал с ее надеванием. Только вместо шатра у них теперь был дом, а Сяо Синчэнь без конца смеялся и лез целоваться, так что процесс сильно затянулся.       Это были восхитительные дни. Спокойные, размеренные. Они гуляли, вкусно ели и любили друг друга.       Как-то вечером Сюэ Ян вспомнил о подарке Ван Иханя. Глава Юй был прав: в одиночку такое читать не стоило. И пока у Яна не было второй руки — тоже. Но удержать свое любопытство они не смогли, поэтому на следующий день проснулись только к обеду. Сюэ Ян посмотрел на своего разнеженного сном, покрытого багровыми следами засосов даоджана, закутал его в одеяло, велел отдыхать, а сам ушел на кухню. Так выяснилось, что он умеет отлично готовить. — И зачем столько лет терпел мою стряпню? — изумился Синчэнь. — Сначала злорадствовал, что ты вынужден кормить меня, своего врага. А потом… Твоя еда была приправлена заботой. Я не мог отказаться от нее. ***       Сюэ Ян окончательно окреп и был готов к полету на мече, но Сяо Синчэнь предложил ехать верхом через столицу. Из Сумеречного города приходили обнадеживающие вести: лекарство удалось усовершенствовать, начались его испытания. «Пока целители все закончат, мы успеем посмотреть Цзюньу, ” — предложил даос.       Они въехали в главный город континента Цяньюань и неспешно двигались среди толп народа, заполнивших улицы столицы, несмотря на холодную погоду. Вдруг Ян спешился и бросил поводья Синчэню. — Подожди минутку, я быстро, — сказал он и скрылся в проулке.       Даос тоже спешился и последовал за ним.       Возле стены одного из домов прямо на земле сидел маленький оборванец лет семи, перед ним столпились подростки лет двенадцати-тринадцати. Сюэ Ян медленно двигался к ним. Дети насторожились, но убегать не стали. Человек без руки и без оружия не вызвал у них опасений. — Нравоучения нам читать собрался? — насмешливо спросил вожак уличной банды.       Ян покачал головой и молча уселся рядом с малышом. — Продолжайте, не обращайте на меня внимания, — сказал он и закрыл глаз.       Маленький мальчик, поняв, что на защиту рассчитывать не придется, расплакался. В банде раздались смешки. — Повтори, что ты должен делать, — процедил сквозь зубы один из них. И не получив ответа, закричал: — Говори, мелкая мразь!       Ян поморщился. Сяо Синчэнь не знал, что делать. Очевидным решением было распугать банду, спасти малыша. Но Сюэ Ян молчал, и Синчэнь ждал, что же будет дальше.       Постепенно подростки осмелели. Они хотели, чтобы мелкий попрошайничал и воровал для них, и в конце концов он пообещал, что сделает это. Сердце Синчэня разрывалось. — А я не согласился, — Ян вдруг открыл глаз и толкнул в бок мелкого оборванца. Тот удивленно посмотрел на взрослого рядом, словно уже позабыл о его существовании, и Сюэ Ян пояснил: — Я был на твоём месте. И на его тоже был, — он показал на предводителя воришек и обратился теперь уже к нему. — Думаешь, ты сильный. Но всегда будет тот, кто сильнее. Ты можешь убить целый клан или орден, но потом придет тот, кто в одиночку отрежет тебе руку и лишит жизни. Всегда есть что-то сильнее тебя.       — Что за бред ты несешь? — дети откровенно потешались над странным калекой.       Сюэ Ян поднялся, подошел к Синчэню и уткнулся лбом в его плечо. — Я не вижу выхода, даоджан. Сколько бы ни думал. Ни для этого детеныша, ни для них, — тихо сказал он.       Сяо Синчэнь обнял его, прижал к себе. Посмотрел на детей. Сюэ Ян был прав. Уличные воры и попрошайки встречались в каждом городе. Синчэнь делился деньгами и едой, но это было временное облегчение, а не решение проблемы. Но что, если… — А-Ян. Расскажи им свою историю… — … мы отправимся в Сумеречный город, и там меня вылечат так же, как и Главу Дворца Темной ночи, — закончил свой рассказ бывший босяк из Куйчжоу. На его коленях полыхал черной дымкой Цзянцзай.       История оказалась увлекательной и длинной. Сяо Синчэнь дважды ходил за водой и паровыми булочками, пока дети, открыв рты, внимали словам рассказчика. — Вы правда увидите Императора? — подал голос тощий мальчишка с синей лентой в грязных волосах. — Да. Мы направляемся к нему, — ответил Сяо Синчэнь. — Тогда… Может вы… у меня есть идея, — он смутился, почувствовав, как все взгляды обратились на него. — Не бойся. Продолжай, — мягко проговорил даоджан. — Мы воруем, потому что живем впроголодь. Но подношения на алтарях Храмов лежат, пока не испортятся, а потом их выбрасывают на помойку. Ели бы их выбрасывали каждый день, мы могли бы есть эту еду. Все равно Небожители не спускаются за ней, — выпалил мальчик, набравшись смелости.       У Сяо Синчэня от этих слов к горлу подступил ком, и он не мог говорить. — Мы обязательно скажем об этом Его Величеству, — ответил Сюэ Ян странно понизившимся голосом. — А еще… Если бы нас перестали травить собаками. Многие умирают от укусов, — высказался еще один подросток.       Хор детских голосов окреп, заставляя Синчэня холодеть от ужаса. Заклинатели боролись с духами, лютыми мертвецами, демоническими зверями, выискивая врагов среди гор и лесов. Но какие страшные вещи они не замечали буквально у себя под ногами…       Они оплатили в одной из едален месяц питания для маленькой банды. Выбрали ту, где хозяйка показалась им женщиной честной и сострадательной. Сюэ Ян убедительно соврал, что выдернет ноги тому, кто будет обижать слабых и заставлять их делать дурные вещи, и на этом они распрощались с чумазыми цветами уличной жизни.       Придя в себя от встречи с двойником Юй Минъе, Его Величество Цзюнь Линьюань пообещал лично заняться вопросом малолетней преступности. Ее Величество Фэн У горячо поддержала мужа. Когда-то ей самой приходилось зарабатывать на жизнь, продавая прохожим лекарственные средства, так что она не понаслышке знала об изнанке городской жизни.       Сюэ Ян и Сяо Синчэнь посмотрели город, переночевали в резиденции главы Клана Темной ночи, а утром отправились в Сумеречный город. *** — Та-ак. Ложись сюда, — Вэнь Цин похлопала по столу для проведения операций. — Начнем с мизинца, человек-сюрприз. Никогда не знаешь, чего от тебя ждать.       Вэнь Цин в очередной раз потрепала Сюэ Яна за круглые щеки. Сяо Синчэнь в очередной раз беспомощно развел руками. Целительница относилась к ним, как к младшим братьям, и с этим ничего нельзя было поделать. — Согласен, — покачал головой Инь Цзянь. — Удивительный организм. Поэтому начнем с малого. — Эй, все будет отлично, — отозвался никогда не унывающий Юй Минъе. — Все будет еще лучше, — заявил Сюэ Ян, предвкушая, что он сделает с Синчэнем, когда у него снова будет две руки.