Перед словами, после тишины

Она проснулась от нежной руки на ее плече. Ее голова вскинулась, когда она широко открыла глаза, немедленно напрягшись от незнакомого прикосновения. Она никогда не чувствовала себя более слабой и безнадежной, чем в этот момент. С глухим стуком она узнала присевшего перед ней Линкольна, тело которого было обрамлено лунным светом, льющимся из открытой двери и окна. Его рука лежала на ее плече, когда он смотрел на нее с приглушенным беспокойством. "Линкольн...?" Она не могла поверить, что он вернулся. Она тут же смутилась, что так легко усомнилась в нем, ее щеки покраснели. Она была благодарна теням, скрывавшим ее лицо на стене каюты. Он кивнул ей, убрал руку с ее плеча и потянулся к сумке, висевшей на нем. Кларк слабо следила за его движениями. Хотя она только что очнулась от отдыха, она все еще чувствовала, что балансирует на грани сознания. Она поняла, что это способ ее тела сохранять энергию. Линкольн доставал из сумки по одному несколько предметов и ложил их на пол рядом с вытянутыми ногами Кларк. Все было завернуто в какой-то пергамент — возможно, чтобы сохранить еду свежей? Наконец, он достал что-то похожее на кожаную кожу. Он поднес его к ее губам, в его глазах был ободряющий взгляд. «Выпей, скай приса . Это поможет». Без вопросов, Кларк кивнула в знак согласия, и он прижал отверстие кожи к ее рту. Она слегка приоткрыла губы, когда он немного приподнял кожу, позволяя прохладной жидкости осторожно влиться ей в рот. Она невольно застонала, когда свежая вода скользнула ей в горло. Это было лучшее, что она когда-либо пробовала. «Медленно. Ты же не хочешь, чтобы твое тело впало в шок», — предупредил Линкольн, опуская кожу вниз, чтобы остановить поток жидкости. Кларк чуть не запротестовала, хотя знала, что он прав. Ей нужно было идти в ногу со временем. Через несколько мгновений она снова кивнула ему, и он снова поднял кожу. Так они продолжали в течение нескольких минут в тишине. Хотя ее желудок теперь казался слегка раскисшим от количества воды, наполнившей его, Кларк не чувствовала, что когда-нибудь сможет утолить жажду. Она сказала себе, что ей нужно позволить своему телу вовремя перерабатывать желанные питательные вещества. Медленно, но верно ее жажда утихнет. Теперь о ее голоде. Когда Линкольн убрал сумку с ее лица, Кларк тут же посмотрела на маленькие свертки, лежавшие у ее правой ноги. Ее глаза быстро метнулись к каждому, рот теперь наполнялся слюной в предвкушении еды. Линкольн заметил ее взгляд и положил кожу к своим ногам, потянувшись, чтобы подобрать ближайший к нему сверток. Он медленно развернул его и протянул Кларк. «Хлеб. Еще свежий. Он должен хорошо обволакивать желудок». Он отломил ей кусок. Кларк не думала, что когда-либо видела что-то настолько великолепное. Эти люди могли делать хлеб? Что еще они могли сделать? Теперь возможности начинали казаться безграничными. Она могла бы привыкнуть к жизни на земле, если бы она включала в себя свежую буханку хлеба каждый день, это точно. В порыве энергии она взяла у него кусок хлеба и яростно откусила, не заботясь о том, как предстанет перед Линкольном. Ей пришлось напомнить себе, что нужно жевать все медленно, чтобы не подавиться. Линкольн смотрел на нее, приподняв бровь, в его глазах играло веселье, а на лице играла ухмылка. Она съела кусок быстрее, чем ей, вероятно, следовало бы, жадно глядя на оставшуюся часть буханки. Она молча умоляла его о большем. Он согласился, отломив еще один маленький кусочек и протянув ей. Так продолжалось до тех пор, пока не была готова вся буханка. Кларк пыталась контролировать себя, но знала, что ее голод и близко не утолен. Линкольн, похоже, тоже знал это, беря следующий пакет и разворачивая его, отламывая кусок чего-то похожего на мясо и протягивая ей. В течение, по ощущениям, больше часа Линкольн и Кларк продолжали в том же духе, пока вся еда не была съедена. Он дополнял ее обеденные перерывы глотками из бурдюка с водой, и Кларк была безмерно благодарна ему за заботу. Она обнаружила, что чувствует себя в полной безопасности с Линкольном. Ее утешали его спокойное поведение и добрые глаза, его уверенные слова и осторожные движения. Она уже могла понять, почему Бел и Зеня доверили ему себя. Кларк хотела бы поблагодарить их за то, что они привели к ней Линкольна. Он был находкой. Через какое-то время Кларк начала сильно уставать, впервые за много дней чувствуя себя утомленной и сытой. Чувство было ошеломляющим, и ей пришлось бороться, чтобы веки не закрылись от удовольствия, пока Линкольн собирал пустую упаковку. Он медленно поднялся на ноги перед ней. «Я вернусь завтра с новыми припасами, Кларк с Неба. Reshop..». Хотя она понятия не имела, что означает это слово, Кларк нашла утешение в поэтическом напеве этого утверждения. Она кивнула ему в знак благодарности, мило улыбнувшись ему, когда он попятился к двери. Он ответил на ее взгляд коротким кивком, его мягкое выражение лица было залито лунным светом. Не говоря больше ни слова, Линкольн вышел из кабины и закрыл за собой дверь. Кларк несколько мгновений смотрела на закрытую дверь перед ней. Впервые за несколько дней она почувствовала что-то близкое к тихому удовлетворению. Она медленно погрузилась в блаженное состояние отсутствия сновидений, наконец, закрыв глаза со вздохом. Наконец-то у нее снова появилась причина надеяться. *** Линкольн и Кларк погрузились в то, что можно было бы назвать рутиной на следующие несколько дней. Линкольн приходил дважды в день — один раз утром и один раз на закате. Он принес ей достаточно еды и воды, а также тканевую перевязь для ее сломанной руки и мазь для очистки порезов на ее лице и руках. Хотя она определила, что ее плечо не было вывихнуто, она все еще беспокоилась о состоянии своей руки, если она не сможет наложить гипс на место, чтобы вправить сломанные кости. Однако она сделала положенную пращу, исключительно благодарная Линкольну за то, что он принес ее. Он также принес ей какой-то сиропообразный коктейль, который, как он утверждал, облегчит боль в ноге. Она не задавала вопросов об ингредиентах после первого дня, чувствуя, что это может показаться грубой или недоверчивой. Кроме того, он, казалось, работал достаточно хорошо. Выпив пару раз содержимое чашки с сиропом во время их второй встречи, Кларк почувствовала, как острая боль, пробегающая по ее нижней части тела, начала утихать до тупой боли. Она тоже могла немного больше двигать ногой без особого сопротивления. Кларк приветствовала любую помощь, которую она могла получить в этот момент. Она быстро поняла, что Линкольн не слишком разговорчив. До сих пор самый длинный разговор был во время их первой встречи, и, хотя Кларк было невероятно любопытно узнать больше о воине и его народе, но она не давила на него. Она полагала, что он станет более откровенным, как только почувствует, что у него есть основания доверять ей. Она чувствовала, что они еще не совсем пришли к этому. Она знала, что это займет время. Честно говоря, Кларк была благодарна ему за отсутствие любопытства и расспросов. Казалось, что между ними было молчаливое соглашение, что чем меньше информации они раскроют друг другу, тем в большей безопасности они будут, если их когда-нибудь узнают. Кроме того, она не была так уверена, что готова ответить на любые его вопросы. Думать о ее положении или событиях, которые привели ее сюда, все еще было слишком больно. Между визитами Кларк обычно просто спала. На самом деле ей больше нечего было делать. Она запомнила каждую деталь однокомнатной бревенчатой ​​хижины, которая стала ее домом. Узор, который листья и ветки оставляли на полу каждый раз, когда ветер дул в окно или открывалась дверь. Как солнечный свет струится сквозь разбитое оконное стекло в полдень . Трещины в бетоне становились все шире, чем дольше Кларк смотрела на них. Черт, она даже подумала, что могла бы оценить ширину и длину деревянных панелей, обрамляющих стены и потолок, если бы кто-нибудь попросил ее об этом. Она также запомнила Линкольна. Он ее не привлекал, нет, но смотреть на него определенно было несложно — приятное зрелище, на которое она могла рассчитывать каждый день. Его присутствие утешало ее почти так же, как когда-то Уэллс, когда они росли. Хотя он мало говорил, было что-то в его поведении, что давало Кларк ощущение безопасности и покоя. Возможно, это был тихий стоицизм, который всегда окрашивал его черты. Или, может быть, нежные движения, которые он совершал, заботясь о ней. Хотя она встретила его всего несколько дней назад, она уже чувствовала, что может полностью доверять ему, даже если это еще не было взаимностью. Не похоже, что она знала что-то о нем, это точно. Но было что-то в его манере делать вещи, что давало ей основания полагать, что он никогда не попытается причинить ей вред. Он был по-настоящему доброй душой, и это проявлялось в каждом нежном поступке, который он совершал по отношению к Кларк. Это было озадаченно и прекрасно одновременно. Особенно учитывая, что он выглядел способным на все, кроме мягкости. Каждый раз, когда он приходил в гости, он носил примерно ту же одежду, в которой она видела его в первый день. Может быть, пара незначительных изменений здесь и там, но все же. Она была исключительно напугана им при первой встрече, и, если бы он не проявлял к ней такой осторожности, она знала, что все еще чувствовала бы тот же леденящий кровь отклик на его фигуру, что и тогда. Она начала задаваться вопросом, должен ли он поддерживать определенный вид воина. Она предположила, что, судя по другим постоянствам в его поведении, так оно и было. И снова ей хотелось узнать больше о его культуре. Ее мучило то, что она не могла много знать о своем спасителе и его народе. Мало того, что она хотела получить информацию для себя — чтобы удовлетворить свою несколько ненасытную потребность в знаниях в целом — она также нуждалась в ней ради благополучия своего народа. Они должны были знать, в какую ситуацию они попали, независимо от того, в каком отчаянии они были, чтобы попасть туда. Она же не могла позволить им забрести в ловушку, не так ли? Или начать бессмысленную войну из-за страха или желания забрать то, что им изначально не принадлежало. Нет, она определенно не могла этого допустить. Думая о своих людях и их положении, она вдруг вспомнила, что Джаха сказал ей перед тем, как бросить ее в капсулу. Что-то о браслете, который она будет носить, чтобы ее мать могла контролировать ее жизненно важные органы. Она взглянула на свои запястья. Без браслета. Однако впервые она заметила пару крохотных красных отметин на правом запястье — почти как колотые раны. На это она нахмурила брови. Браслет, видимо, был на ней. Так где же это было? Не было ли оно каким-то образом сорвано с ее запястья при приземлении? В конце концов, он был на ее правой руке, той стороне, которая была раздавлена ​​при ударе. Может быть, его тогда убрали? Она по-прежнему была настроена крайне скептически. Поразительная мысль внезапно пришла ей в голову. Если браслет был сорван, когда она приземлилась, это означало, что ее жизненные показатели не регистрировались на космической станции с тех пор, как она добралась до Земли. Это означало, что системам на Ковчеге, вероятно, казалось, что ее характеристики рухнули в момент приземления капсулы. Вероятно, они думали, что она умерла. Кларк внезапно охватила паника, яростная и всепоглощающая. Она замерла, уставившись на свои руки, залитые полуденным светом. Если они думали, что она мертва, что это значило для заключенных? Их всех уже убили? А как же ее мать? Вероятно, она считала, что теперь осталась без семьи, потеряв за несколько месяцев и мужа, и дочь. Она должна страдать... Кларк покачала головой, пытаясь остановить ход ее мыслей. Она не позволяла себе зацикливаться на потенциальном отчаянии матери. Она не могла. Она должна была поверить, что Ковчег знал, что она каким-то образом сделала это. Она должна была поверить, что они просто ждали, когда она свяжется по рации и даст им «добро», чтобы повалить их всех на землю. У нее было два месяца, верно? Время еще было. Она сосредоточилась на замедлении дыхания. Ей нужно было сосредоточиться. Ей нужно добраться до обломков капсулы. Она попросит Линкольна отвезти ее туда первым делом завтра утром . Он поможет ей. Он был просто великодушен с ней с момента их первого общения, и она должна была поверить, что он сможет оказать ей эту услугу. Как она уже установила, до этого момента он, казалось, не слишком интересовался ее предысторией. Он даже не спросил, зачем она вообще спустилась на Землю. Это был бы первый вопрос, который пришел бы на ум, если бы она столкнулась со случайным человеком, случайно упавшим с неба - но, эй, может быть, это была только она. Кроме того, все, что ей хотелось сделать, это связаться по радио со своими людьми, чтобы сообщить им, что она сделала это. Какая у него была причина не доверять ей сейчас? В любом случае она не собиралась причинять ему вред. С другой стороны, ее люди... Это заставило ее задуматься. Они были самым большим подстановочным знаком в этом сценарии. Честно говоря, она понятия не имела, что они собираются делать, как только она связалась с ними по рации и сообщила ей, что земля пригодна для жизни. Снесут ли они Ковчег немедленно? Было ли вообще возможно это сделать? Кларк поняла, что не знает. Она также не знала, почему они дали ей два месяца, чтобы выполнить упомянутую «миссию» по низвержению их людей на землю. Почему такой большой срок? Дела на космической станции становились совсем отчаянными — настолько отчаянными, что случайная девочка-подросток отправилась на Землю в одиночку — так почему же они дали ей такое огромное окно? Возможно, они учитывали препятствия. Препятствия, подобные нынешнему затруднительному положению, в котором она оказалась в данный момент. Похоже, это было единственное объяснение, которое Кларк могла придумать на данный момент. А если серьезно, что они будут делать? Они вели исключительно строгий и воинственный образ жизни на Ковчеге, обученные следовать каждому закону до «т», постоянно угрожая вездесущей тенью смерти или заточения, нависшей над их головами. Им было бы трудно приспособиться к жизни, в которой такого рода действия не были бы необходимы. Возможно, так и было бы — Кларк ни черта не знала о культуре земли — но, по крайней мере, им не пришлось бы конкурировать за такие скудные ресурсы на Земле. Или, по крайней мере, надеялась, что нет. Она должна была верить, что ее народ приспособится к жизни на земле наименее жестоким способом. Они должны были бы уважать людей, уже живущих здесь, поддерживать их культуру как можно лучше. Они должны были. Это был бы единственный способ, которым Кларк могла бы примириться, дав им «хорошо», чтобы положить их на землю. В противном случае она просто действовала как катализатор тотальной войны. Этого не могло быть. Кларк не позволила бы этого. В таком случае ей придется подходить к контакту с Ковчегом гораздо осторожнее, чем она изначально думала. Ей нужно было придумать способ заставить их понять важность уважения к землянам. (Кларк не знала, нравится ли ей это имя — оно было лишь немногим более разумным, чем «люди с земли с культурой, которую она не понимала».) В конце концов, все они были просто людьми. Она предположила, что это люди с разным опытом и представлениями о том, что правильно, а что неправильно. Но все же, просто люди. Все дело было в перспективе. К тому времени, когда позже в тот же день появился Линкольн, Кларк решила, что лучший способ заставить его отвести ее к обломкам капсулы — это просто прямо спросить его об этом. Нет причин возиться с этим. В конце концов, она хотела, чтобы он доверял ей. Он прошел через дверь с сумкой поверх своей обычной воинской одежды, его фигура купалась в мягком вечернем солнечном свете. Когда их взгляды встретились, он коротко кивнул ей, прежде чем закрыть за собой дверь. Он сделал несколько шагов, чтобы встать перед ее распростертой фигурой, и сел перед ней, скрестив ноги перед собой. Без предисловий он начал один за другим вынимать пакеты и бурдюк с водой. «Линкольн, подожди, — тихо сказала она, немного вытянув перед собой левую руку, — у меня есть… маленькая просьба, о которой я хотела бы попросить тебя, если ты не против». Она выжидающе посмотрела на него, пытаясь придать своему лицу как можно больше невинности. Он прекратил то, что делал, сузив глаза на нее. Его лицо оставалось стойким, когда он заканчивал класть предметы перед ней. Его глаза все еще сузились, он сказал: «Я не уверен, что смогу согласиться помочь тебе, пока не узнаю, о чем ты меня просишь». Голос у него был тихий, настороженный. Она быстро кивнула. «Верно, да, конечно. Я и не ожидала от тебя этого». Она мило улыбнулась ему, надеясь немного успокоить его. Она не могла сказать, работает он или нет. «Я… я хотела бы увидеть место, где разбилась мой капсула. Там меня должны ждать какие-то припасы, и я думаю, что хотела бы переодеться», — нерешительно пошутила она. Он ничего не сказал, стоически, как всегда, ожидая продолжения. «Мои люди… они должны знать, что со мной все в порядке, Линкольн. Они ждут, когда я свяжусь с ними по рации». Она сглотнула, немного нервничая. «Здесь на карту поставлено гораздо больше, чем просто моя жизнь. Я уверена, что ты, вероятно, понял это». Линкольн ничего не сказал. Его глаза все еще были сужены, когда он позволил ее словам дойти до его сознания. Выражение его лица теперь выглядело более конфликтным, чем что-либо еще. — А что произойдет, если ты дашь им знать, что ты жива? — спросил он, и любопытство осветило его противоречивые черты. "Что они будут делать?" Кларк хотела, чтобы она могла дать ему честный ответ. Что ж, она могла бы, но это, вероятно, было бы наименее обнадеживающим, что она могла бы сказать ему сейчас. Потому что правда заключалась в том, что она действительно не знала. Как она могла? Ее люди были предсказуемы с точки зрения логистики — например, сколько пайков давали каждому человеку, сколько детей им разрешалось иметь, время, в которое был установлен комендантский час, и т. д. — но она даже не могла предположить, как они будут реагировать в этом сценарии. У нее не было достаточно информации о Землянах, чтобы дать им, и она могла только предположить, что Джаха и Совет будут исключительно сопротивляться лекциям о поддержании мира с группой людей, о которых они ничего не знали. Однако она должна была дать Линкольну как можно более честный ответ. После всей помощи, которую он ей оказал, она была обязана принять взвешенное решение, особенно учитывая тот факт, что он вообще не был обязан ей помогать. Кроме того, он, вероятно, сможет определить, лжет ли она. Она откашлялась. — Честно говоря, я не совсем уверена. Хотя они в отчаянии, насколько я знаю, — мягко сказала она ему. «Все, чего мы хотим, — это иметь возможность жить на земле в мире». Линкольн резко опустил глаза в пол, качая головой, словно разочарованно. «Мы все хотели бы мира, skai prisa . Однако о нем гораздо легче говорить, чем его достичь». Его голова повисла перед ним, а голос слегка приглушен. Он говорил с таким сожалением, что сердце Кларк сжалось. Через что прошли эти люди? Обрекала ли Кларк свой народ на жизнь, полную душевных страданий и раздоров, если бы она решила низвергнуть их на землю? Действительно ли он отличался от Ковчега? «Линкольн, пожалуйста», умоляла Кларк, протягивая руку и нежно кладя свою руку на его руку, лежащую на его ноге. Его взгляд мгновенно остановился на ее руке. «Они обречены, если я им не помогу. Может быть, не все они хорошие, но там слишком много невинных людей, чтобы я просто позволила им умереть. Пожалуйста, пойми». Она умоляла его посмотреть на нее, молча умоляя его действительно слышать то, что она говорит. Он медленно встретился с ней взглядом. Его губы были сжаты, как будто он что-то обдумывал. Должно быть, прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил. — Я отведу тебя на твой корабль, Кларк с неба, — твердо заявил он, выпрямляя при этом осанку. — Но только для сбора припасов. Прежде чем связаться со своими людьми, тебе придется поговорить с командиром. Только после ее разрешения тебе будет разрешено, как ты говоришь, «радио». Еще одна бессмысленная война просто для того, чтобы оказать услугу. Ставки одинаково высоки для всех нас, и я не предам ни свой народ, ни своего командира, если уж на то пошло». Кларк на мгновение потеряла дар речи. Хотя она понимала его доводы и была благодарна ему за ответ, у нее были вопросы. Во-первых, кто, черт возьми, был этот «командир», о котором он говорил? Командовала ли она армией, частью которой он был? Подчинялась ли она какому-то совету, подобному тому, что был на Ковчеге? Она предполагала, что у землян будет какой-то лидер — может быть, даже больше, чем один, — но до сих пор он ничего не упоминал. Другая альтернатива: возможно, этот так называемый командующий был эквивалентом канцлера. Надеюсь, она была немного более разумной, чем Джаха. «Я… что бы я ей сказала? Почему она вообще уделяла мне время?» — спросила она, немного запинаясь. «Это в интересах нашего народа, чтобы она сделала это», — объяснил Линкольн, по-видимому, пытаясь убедить себя так же, как и Кларк. «Ты и твои люди представляете угрозу для нашего образа жизни. Ваши технологии и оружие, скорее всего, превосходят наши по многим параметрам. Мы не можем позволить себе иметь вас в качестве врага в данный момент». Он сказал последнюю часть больше себе, чем Кларк. Она немного наклонила голову, любопытствуя. Казалось, он стряхнул с себя задумчивость. — Я попрошу ее об аудиенции от вашего имени. Она примет меня, — заверил он ее, кивая. — Как ты можешь быть так уверен? — спросила Кларк с искренним любопытством. — Мы выросли вместе, — просто сказал он. Кларк кивнула, немного прикусив нижнюю губу. Ей не терпелось узнать подробности, но она решила, что сейчас не время. «Хорошо. Я поговорю с ней», сказала она, встретив его взгляд. Он слегка улыбнулся, склонив голову в ее сторону. Они погрузились в уютную тишину. — Так когда мы отправимся в мою капсулу? — спросила она после паузы. Он медленно поднялся на ноги, глядя на нее сверху вниз. — Сейчас, — твердо сказал он, сцепив руки перед собой. — Ешь быстро, а потом мы пойдем. *** Кларк не думала, что когда-либо видела что-то настолько прекрасное. Лес вокруг нее, казалось, светился в оставшихся лучах солнечного света. Она была окружена зеленью. Он быстро стал ее любимым цветом. Куда бы она ни посмотрела, она находила что-то новое для запоминания. Будь то группы деревьев, изобилующие жизнью, или пятна цветов, разбросанные по земле здесь и там, Кларк думала, что она никогда не была так очарована чем-либо за всю свою жизнь. Это была самая блаженная сенсорная перегрузка, которую она когда-либо испытывала. Она должна была вытащить себя из каюты раньше. Линкольн держал ее на руках, как невесту, ее правый бок был прижат к его груди. Так ее меньше раздражало это. Они уже какое-то время шли по лесу, и Кларк не могла удержаться от постоянного движения глаз, поглощающих пейзаж. Это было намного больше, чем она могла себе представить. Когда они вышли из хижины, Кларк заметила, что она выглядела примерно так, как она и ожидала снаружи, полностью сделанной из толстых бревен и переходящей в треугольную крышу наверху. Не было крыльца или чего-то подобного. Просто случайный дом упал посреди леса сам по себе. Однако ее внимание было отвлечено от дома в ту минуту, когда они погрузились на улицу. Впереди ее — на самом деле вокруг нее — были деревья всех форм и размеров. Они вырисовывались перед ней, большие и устрашающие, в красивом множестве различных зеленых и коричневых оттенков. Не было ни дорожки, ни чего-либо подобного, ведущего к хижине, и Кларк предположила, что это было преднамеренно со стороны строителя. Уединение, скорее всего, было целью. Земля повсюду была усеяна листьями и ветвями разной длины, цветы кое-где сидели у подножия деревьев. Воздух наполнился хором звуков — смешанные звуки насекомых, птиц и ряда других существ, занимающихся своими делами. Это был умиротворяющий звук, подумала Кларк. Линкольн молчал, пока они шли между деревьями. Все, от его шагов до дыхания, было совершенно бесшумным. Кларк была исключительно впечатлена. Она не могла сказать, где они. Было похоже, что они шли мимо одних и тех же деревьев снова и снова, и теперь Кларк уверена, что без Линкольна она бы невероятно заблудилась. Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на последние лучи солнечного света, пробивающиеся сквозь полог зелени над ними. "Мы не ходим по кругу, не так ли?" — спросила она, глядя на него, впервые нарушив молчание. Он не сводил глаз с леса перед собой, но Кларк заметила, как уголки его рта слегка дернулись. «Нет, Кларк, нет», — спокойно ответил он, по-прежнему не глядя на нее. Она немного сузила глаза. — Как ты можешь быть так уверен? надавала она. «Я могла бы поклясться, что мы прошли это дерево несколько минут назад». На это он расплылся в кривоватой ухмылке. «Я уверен, что для Небесной девушки вся природа должна выглядеть одинаково», — тихо размышлял он. «Но я знаю эти леса всю свою жизнь. У каждого дерева есть история, у каждого цветка свой запах. Нужно только научиться различать такие вещи». Кларк фыркнула. «Хорошо, сэнсэй. Как скажешь», — ухмыльнулась она, закатывая глаза. Линкольн встретился с ней взглядом, приподняв бровь. — Что это за «сэнсэй», о котором ты говоришь? — спросил он, слегка прищурив глаза, его тон шутливо вызывал. Кларк продолжала улыбаться ему. Считается, что "сэнсэи" были очень мудрыми людьми для своего времени. Обычно они хорошо разбирались в окружающем мире, возможно, даже были мастерами во многих вещах. Ты должен быть польщен", - сказала она ему, ответив на его поднятую бровь своей. Настала его очередь фыркнуть. Он слегка покачал головой и снова посмотрел на лес перед собой. — Как скажешь, Небесная девочка. Они снова погрузились в удобную тишину, продолжая путь через лес. Вскоре они были поглощены великолепным сиянием лунного света. Кларк закрыла глаза, наслаждаясь комфортом ровных шагов Линкольна и изобилием звуков вокруг них. Впервые за долгое время она почувствовала себя по-настоящему умиротворенной, и от этого ощущения у нее потеплело в груди. После нескольких дней пребывания на этой планете она почувствовала себя более дома, чем за все время пребывания на Ковчеге. Несмотря на то, что она ничего не знала ни о своем окружении, ни о людях, которые его населяли, она чувствовала, как ее тело погружается в состояние удовлетворения при мысли о том, что со временем она сможет исследовать эту землю. Ее дух сжался при мысли о такой свободе. Это было то, к чему она стремилась с детства. Некоторое время спустя, после значительного количества времени, проведенного в походах по лесу, Кларк вырвалась из задумчивости звуком журчащей воды. По крайней мере, она так думала — она слышала что-то подобное только в старых фильмах, которые смотрела. Линкольн внезапно остановился. Она моргнула, медленно открывая глаза, привыкая к лунному свету и осматриваясь вокруг. Она была права. Линкольн стоял на опушке леса, небольшой грязный склон у их ног вел к наклонной площадке, покрытой камнями всех форм и размеров. В нескольких ярдах от того места, где они находились, каменистая местность встречалась с бурлящей рекой, такой же уклон вел к линии деревьев на другой стороне воды. Осматривая местность, Кларк искала причину, по которой они остановились. Ее глаза расширились, когда они остановились на том, что она искала. Ее капсула. В нескольких ярдах вверх по реке справа остались обломки. Кларк не могла разглядеть каких-либо конкретных деталей места в лунном свете с такого расстояния, но она могла сказать, что оно определенно не было похоже ни на одну из виденных ею капсул. Он определенно получил удар при приземлении. Кларк до сих пор не знала, как она выжила. Она получила ответ, когда Линкольн спускался по грязному склону, хрустя камнями, пока они пробирались к капсуле. На корпусе капсулы и позади и вокруг обломков был разбросан большой парашют. Должно быть, он сработал автоматически, когда система обнаружила быстрое приближение земли. Как этой чертовой штуковине удалось избежать падения в воду, она действительно не знала. Она была просто благодарна божественному вмешательству/технологии за то, что спасли ей жизнь. Вокруг капсулы повсюду валялись куски металлолома и стекла. Она увидела, что рядом с корпусом капсулы отломаны очень важные детали, неестественно изогнутые в разных направлениях Линкольн ступил на парашют и осторожно продвигался по мере приближения к капсуле. В этот момент его шаги были почти нерешительными. Кларк посмотрела на его сжатый подбородок. "Линкольн, я думаю, будет лучше, если ты положишь меня на землю. Без меня на руках тебе будет легче достать припасы", - мягко сказала она ему. Он остановился и некоторое время смотрел на нее, прежде чем кивнуть. Повернувшись на пятках, он отступил от парашюта и провел ее к участку, лишенному металлолома и стекла, чуть ближе к краю реки. Он наклонился и аккуратно усадил ее на землю, отрегулировав ее положение так, чтобы она лежала параллельно реке, а обломки капсулы находились справа от нее. Он посмотрел на нее сверху вниз, положив руки на бедра. "Что я должен искать?" — спросил он, приподняв бровь. "Все, что ты можешь найти, я думаю," она пожала своим здоровым плечом. «Я была слишком занята, мчась к земле, чтобы заметить, куда они кладут посылки». Она приподняла уголок рта. Он сделал то же самое, кивнув и отвернувшись от нее. Она вдруг что-то вспомнила. "Подожди! Есть кое-что более конкретное, что ты можешь искать..." Она замолчала, шевеля нижней губой. Он снова повернулся к ней, ожидая. «Ищи металлическую… своего рода манжету. Она не слишком большая — достаточно большая, чтобы поместиться вокруг моего запястья, — но очень важно, чтобы я узнала, что с ней случилось». Она надеялась, что ее расплывчатое объяснение было достаточно для него. На мгновение их окутала тишина, и Кларк начала думать, что он собирается ее расспросить. Но, как и в любой другой раз, он промолчал. Он просто кивнул, сжав губы в жесткую линию. Он шагнул обратно на парашют и с исключительной грацией пробрался к капсуле быстрее. Кларк наблюдала за ним, все еще невероятно впечатленный его почти беззвучными шагами по такой рыхлой земле. Он отодвинул парашют от отверстия сбоку капсулы. Кларк могла бы поклясться, что там была дверь, но она полагала, что не должна была удивляться тому, что она каким-то образом оторвалась. Он наклонился к капсуле, половина его тела исчезла в разбитом приспособлении. Она слышала, как он рылся внутри него. «Не вижу ничего полезного. Много битого стекла и деталей, а припасов нет», — крикнул он из капсулы приглушенным голосом. — Металлической манжеты тоже нет. Кларк нахмурила брови. «Ты уверен? Он должен быть где-то там…» Мысли Кларк начали блуждать, придумывая бесконечные сценарии о судьбе ее браслета. — Я уверен, — твердо сказал Линкольн, привлекая ее внимание. "Нет наручников. Кажется, твоих припасов здесь тоже нет..." — Попробуй заглянуть под сиденье. Там может быть какой-нибудь скрытый отсек в полу. Она вытянула шею, пытаясь увидеть, что он делает. Он, казалось, следовал ее инструкциям, когда она услышала, как из капсулы снова доносится шорох. Он резко остановился. «Кажется, я что-то вижу», — крикнул он, и вокруг них раздался короткий удар. Он еще немного покопался, прежде чем выбраться из капсулы с полным рюкзаком в одной руке и аптечкой в ​​другой. Кларк расплылась в яркой улыбке. "Да это оно!" — радостно воскликнула она, показывая ему, чтобы он принес вещи. Он кивнул и подчинился, подошел и встал над ней, прежде чем присесть на корточки рядом с ней, аккуратно положив предметы ей на колени. Он выжидающе посмотрел на нее, его глаза светились любопытством, но в остальном стоическое выражение лица. Кларк быстро расстегнула самое большое отделение рюкзака, и слезы тут же выступили у нее на глазах. Первое, что она увидела, была аккуратно сложенная сменная одежда. Они были точно такими же, как и те, что были на ней сейчас: темно-синяя куртка армейского образца с нашивкой на руке, серая рубашка с длинными рукавами и брюки цвета хаки, подходящие по цвету к куртке. Под одеждой было сменное нижнее белье, за что Кларк была исключительно благодарна. Под одеждой было несколько пакетов с тем, что ее отец называл «едой для космонавтов» — по сути, любая еда, лишенная какой-либо влаги, — а также пара бутылок с водой. Она вспомнила, что стоит восемь дней. Что заставило слезы угрожать пролиться, так это блокнот и карандаш, спрятанные за пайками. Именно это Джаха имела в виду, когда говорила, что нашла припасы «по своему вкусу». Какое приятное зрелище они представляли. Переходя к отделениям поменьше, Кларк провела инвентаризацию остальных припасов: многоцелевой перочинный нож, охотничий нож побольше, фонарик на солнечных батареях, две сигнальные ракеты, пара коробков спичек, бутылка обезболивающего, пенициллин, эпинефрин и некоторые женские средства (хотя и ненужные из-за имплантата, остановившего ее цикл много лет назад). Вкупе с аптечкой, Кларк в конечном счете осталась довольна тем, что ей дали. (Хотя сменной пары обуви нет, черт возьми.) Это было определенно больше, чем она когда-либо получала на Ковчеге, это точно. Линкольн молча пересмотрел все ее припасы, задержав взгляд на охотничьем ноже в переднем кармане. Он слегка наклонил голову. — Ты не возражаешь, если я взгляну на это? — спросил он ее, указывая на нож. Кларк покачала головой. Он кивнул, вынув нож из сумки и схватив его за рукоять. Он пару раз повертел его в руках, оценивая со всех сторон. Он снова посмотрел на нее. «Ты должна всегда носить его с собой. Это хороший нож», — сказал он, кладя нож обратно в сумку. Кларк кивнула, слегка пожав плечами. Хотя она еще не знала, как им пользоваться, не мешало бы держать его при себе. Это может даже дать ей чувство безопасности в конце концов. Внезапно Кларк кое о чем подумала. «Где Бел и Зеня? Я только что поняла, что не видела их с тех пор, как они привели тебя ко мне в первый раз». Линкольн выглядел слегка виноватым, рассеянно ковыряя камни у своих ног, прежде чем ответить. — Я отослал их. Я запрещаю им приходить к тебе снова, велел им никому не говорить о твоем местонахождении, — тихо сказал он, снова глядя ей в глаза. «Тогда я не мог рисковать тем, что кто-нибудь узнает о тебе. Нет, если я собирался помочь тебе. Я не знаю, как отреагируют мои люди». Он пожал плечами, выглядя слегка извиняющимся. Кларк кивнула, понимая. «Ну, я благодарна тебе в любом случае», — искренне сказала она ему. «Но мне любопытно… что сделало их настолько уверенными, что они могут доверять тебе, чтобы помочь мне в первую очередь?, - она запнулась, надеясь, что он поймет, почему она спрашивает. Казалось, что он смотрел в ночное небо, чтобы посмотреть на звезды, усеивающие тьму над ними, когда он говорил. «Я всегда был одним из самых… подающих надежды членов нашего клана», — сказал он теперь мягко, с немного обеспокоенным выражением лица. «С тех пор, как я начал свое обучение воина, я всегда надеялся, что у нас будет мир. Стабильность. Что-то большее, чем просто жизнь от битвы к битве». Он слегка покачал головой, оглядываясь назад, чтобы встретиться взглядом с Кларк. «Некоторые назвали бы меня наивным, но я считаю, что мы обязаны увидеть более широкую картину. Нам дали второй шанс на этой планете не только для того, чтобы тратить его, убивая друг друга». Теперь он говорил с твердой решимостью. Кларк не могла не согласиться с ним в этом. «Наш командующая, она разделяет мою веру. Я вижу это в ее глазах каждый раз, когда ей приходится вести нас в очередную битву. Возможно, она не любит убивать больше, чем кто-либо из нас — я знаю, что любит, — но это наш путь. Jus drein jus daun , — закончил он с горечью в глазах. Кларк вопросительно склонила голову. «Кровь должна быть кровью», — пояснил он. Кларк вздрогнула. Если это их путь... — Значит, мы не такие уж и разные, — тихо заключила она. Он вопросительно сузил глаза. Она пожала плечами, «Это слишком много, чтобы объяснять в данный момент, но давай просто скажем, что наш «путь» не сильно отличается от вашего. Этого не может быть, не с такими ограниченными ресурсами...», — она замялась. Как грустно было, что мир закончился так жестоко только для того, чтобы погрузиться в тот же бесконечный цикл смерти и жестокости, который в первую очередь привел к его концу. Казалось, что даже тем, кто добрался до космоса, не удалось его избежать. Кларк не могла думать об этом, чтобы ее горло не сжалось. «Знаешь, — сказала она, пытаясь найти что-то более легкое, — тебе, вероятно, придется научить меня кое-чему из твоего языка. То есть, если ты хочешь, чтобы я смешалась с твоей культурой и все такое», — поддразнила она. Он изогнул бровь, на его губах играла ухмылка. Однако, прежде чем он успел ответить, громкий удар отвлек его внимание от нее. Он вскинул голову, чтобы осмотреть линию деревьев, мгновенно отыскивая источник звука. Сердцебиение Кларк мгновенно ускорилось. Линкольн вскочил с места и отвернулся от нее, оказавшись между тем, что издало звук, и беззащитным местом, где она сидела на берегу реки. Он вытащил меч, висевший у него за спиной, и занес его над головой, заняв оборонительную позицию. Он продолжал сканировать линию деревьев, его голова медленно поворачивалась, чтобы охватить всю сцену, пока Кларк вытягивала шею, чтобы посмотреть в лес. Все, что она могла разглядеть, была темнота. Линкольн замер. Прежде чем Кларк успела осознать, что происходит, он мчался прямо к линии деревьев на полной скорости. Однако, прежде чем он успел до нее добраться, его внезапно отшвырнула в сторону темная фигура, спрыгнувшая с одного из деревьев, скрытых во тьме, с гортанным боевым кличем. Фигура, по-видимому, ударила его ногой в бок и с хрустом приземлилась на землю в нескольких футах от него. Фигура резко повернулась к Кларк. Кровь сразу же похолодела. Перед ней стояла самая устрашающая женщина, которую она когда-либо видела за всю свою жизнь. В темноте Кларк могла разглядеть пару меховых сапог под пальто с капюшоном, которое доходило ей до щиколоток. Куртка имела металлическую пластину на каждом плече и была оторочена мехом по направлению к вырезу и в капюшон, который был опущен. Куртка снаружи блестела в лунном свете, словно была сделана из какой-то кожи. Он был собран кожаным ремнем на линии талии, на котором были ножны для ножа и, вероятно, множество невидимого оружия. Однако больше всего Кларк напугала не ее военная одежда; это было ее лицо. Обрамление грязных светлых волос с двумя косами, спускающимися от ушей к затылку и светлее на концах, было самым суровым лицом, которое Кларк когда-либо видела. Скулы женщины выступали на ее худом лице и сочетались с жесткой линией подбородка, которая в настоящее время была сжата. Ее глаза казались выдолбленными, эффект боевой раскраски, которую она носила вокруг, был изолирован в областях под ее бровями и чуть ниже ее глаз, никогда не переходя на переносицу. Эти глаза смотрели на нее теперь с самой ошеломляющей ненавистью, которую Кларк когда-либо видела. Тонкие губы женщины сжались в жесткую линию. Она сделала пару горячих шагов к дрожащей фигуре Кларк, прежде чем Линкольн позвал ее, все еще лежащую на земле. «Анья, hod op! » — взмолился он, задыхаясь, пытаясь сесть. Он, вероятно, выбил из себя дух, подумала Кларк. Женщина, Анья, остановилась как вкопанная, повернувшись к нему. Кларк практически могла видеть волны гнева, исходящие от женщины. Линкольн неуверенно поднялся на колени, затем поднялся на ноги и медленно сделал шаг к ней, меч у его ног. Он вытянул руки перед собой, успокаивая. Его глаза были умоляющими, когда он начал говорить с Аньей на их языке. Она яростно рявкнула ему в ответ, обвиняющее указывая на Кларк. Линкольн слегка поморщился от ее слов, прежде чем ответить более мягким голосом. Насколько Кларк могла судить, он, похоже, о чем-то с ней спорил. Она решила, что он спорит от имени Кларк, и ждала с затаенным дыханием, пока два воина обменивались словами. Аня сохраняла гнев на протяжении всей беседы, то и дело делая несколько агрессивных шагов в сторону Линкольна и обратно. Кларк даже не могла понять, о чем они говорят, и это было невероятно неприятно. После того, как Линкольн сказал что-то практически шепотом, Аня на мгновение поджала губы, шевеля челюстью взад-вперед, обдумывая. Она перевела свой огненный взгляд на Кларк, которая слегка побледнела под ее взглядом. Без предупреждения Анья повернулась спиной к Линкольну и сократила расстояние между ними, вынув нож из ножен на поясе и сильно ударив его по голове концом рукояти. Он почти мгновенно рухнул на землю. « Линкольн!! » — закричала Кларк, невероятно расстроенная, глядя на свою бессознательного друга Тут Анья снова обратила внимание на Кларк. Через несколько секунд она возвышалась над Кларк, глядя на нее с полнейшим отвращением. С невероятной силой Аня обрушила свой кулак вниз и одним быстрым движением соединила его с головой Кларка. От удара мир Кларк стал черным.