По стаканчику

время: побег из Азкабана Сириус Блэк/Мадам Розмерта Розмерта всю жизнь курила сладковатый табак, отдававший не то ароматом малинового варенья, не то запахом жженого сахара. Эти ее папиросы всегда были при ней. Сколько Сириус ее помнил. Белые завитки волос, убранные на затылке. Косынка, повязанная чуть боком, будто с каким-то намеком. Глубокий вырез платья. И хитрый прищур глаз. Розмерте он всегда нравился. А Сириус, наверное, мог бы назвать ее своей первой любовью. Она фыркнула, распахнув ногой тяжелую дверь. Поставила ящик с огневиски при входе. Отряхнула тулуп от снега за порог и, только после этого, закрыла дверь. Откинув со лба непослушные завитки волос, она вновь ухватила тяжелый ящик. -Помочь? – хрипло произнес Блэк. Розмерта вскинулась. Но ящик не уронила. Сказывалась сноровка. Женщина прищурилась, вглядываясь в полумрак закрытого паба. -Мерлин меня раздери, - прошептала она, делая шаг к двери. – Ты! Ты... -Сириус Блэк, - вежливо и манерно раскланялся он, продолжая сидеть за одним из столиков. – Не кричи. Весь Хогсмид кишит дементорами. -Мерлину понятно! – воскликнула Розмерта. На ее лице была написана внутренняя борьба – броситься прочь, сдав Блэка дементорам, или подождать еще немного. – Тебя ищут. Беглого преступника и убийцу. Сириус кивнул. Ногой подтолкнул стул, предлагая ей присесть. Розмерта сомневалась еще пару мгновений. Затем все-таки поставила ящик на пол и села напротив. -Каким ветром тебя сюда принесло, Блэк? – хмуро уточнила она. - Поглядеть на крестника, - прищурился Сириус. -Мальчишка жив и здоров, - Розмерта выудила из кармана пачку своих вонючих приторных папирос. – Чего не скажешь про его родителей. -Ты меня в этом обвиняешь? – вскинулся Блэк. Розмерта промолчала. Ее пронзительный взгляд блуждал по лицу Сириуса. Он знал, что выглядит старше своих 35. А вот она была хороша. Розовощекая, улыбчивая Розмерта, стреляющая глазами направо и налево. Он помнил ее в ее 30. Сейчас она выглядела немногим старше. -Я знаю, что пишут, - уклончиво ответила она. -А что пишут? – он потянулся вперед. -Ты сдал Поттеров и убил Петигрю, - мрачно отчеканила женщина. - Ты в это веришь? – он вглядывался в ее лицо, ища ответы. Он ведь так и не понял, почему вся его жизнь перевернулась вверх дном. Почему все близкие ему люди поверили Питеру и прокляли его. Почему все друзья приняли то, что Сириус мог предать Джима. Почему каждый, кто знал его, казалось бы, явное презрение к Пожирателям решил, что он один из них. -А во что мне верить, Блэк? От Петигрю остался только палец. Поттеры мертвы. Ты сбежал из Азкабана. А мой паб не видел времен хуже с конца той войны. Твое лицо на каждом столбе заходится криком безумца. Мальчишку даже до деревни не пускают, лишь бы от тебя подальше держать. Во что мне верить? -Роз, - вздохнул Сириус, подавляя приступ злости. Его злость в Азкабане обрела четкие очертания. Это был дьявольский пес, готовый впиться в любую глотку, кто еще хоть раз обвинит его в смерти друга и его жены. – Ты веришь, что я предал Джима? Ты в это веришь? -Я не знаю, Сириус, - растерялась она. – Не знаю. Это слишком сильно похоже на правду, чтобы отмахиваться от нее. Но ты сидишь здесь, весь такой сумасшедший убийца, сбежавший из проклятого Азкабана, и я не знаю, как сказать тебе в лицо, что это так и есть. Розмерта встала, вытащила из-под прилавка пару бокалов и бутылку огневиски. Привычным движением плеснула в каждый бокал и подтолкнула один в сторону Блэка. -Я не предавал Поттеров, - тихо просипел Сириус. Он так часто повторял себе, что невиновен, что не делал этого, что сами эти слова казалось высечены у него на коже. А сказать их вслух почему-то стало непосильной ношей. – Не смог их спасти, но не предавал. Сириус сделал глоток. Огневиски был чертовски хорош, Розмерта не стала бы пить дешевое пойло. Но он с грустью осознал, как сильно скучал по этому обжигающему глотку вкусу. Как давно он не пробовал не то, что выпить, а даже просто не говорил ни с кем. Вот так. Обычно. Как нормальный человек. -Ты сказала, Гарри не выпускают из школы из-за меня? -Мерлин его знает, из-за чего, - отмахнулась Розмерта. – Знаю, что в деревне его не видели, только его друзей. -Я хотел бы на него посмотреть... -Я не могу тебе помочь, Сириус. Не проси, - отрезала Розмерта, залпом осушая стакан. – Не возьму убийство ребенка на душу. Отправляйся к Мерлину с такими просьбами! Приблизишься к подвалу – подниму такую панику, что все дементоры слетятся сюда прямиком из Азкабана. -Какой бес в тебя вселился, Роз? – вспыхнул Сириус. Вскочил, и в один шаг преодолел расстояние между ними. Розмерта вскочила следом. – Ты серьезно думаешь, что я хочу убить Гарри? Ты, Мерлин тебя подери, серьезно?! Он – это все, что у меня осталось! Гарри и моя месть. Месть, потому что этот маленький ублюдок продал моего друга! Моего брата! Я бы сдох, но не предал Джима! -Но ты не сдох, - едко процедила Розмерта. – Стоишь тут и буравишь меня своими черными глазами. Кричишь на меня. Ты – беглый преступник, Блэк. Убийца. И ты все еще жив, только потому что я даю тебе возможность высказаться. По старой, Мерлин, памяти. Охлади пыл, мой мальчик. Она потянулась за палочкой. Сириус проворно ухватил ее за запястья, прижав спиной к барной стойке. -Роз, - произнес Сириус слишком хрипло. – Ты веришь, что это сделал я? Розмерта молчала. Ее грудная клетка тяжело вздымалась. Она отвела взгляд, выкручивая запястья из его рук. -Уходи, Сириус, - ответила она. – Я никому не скажу, что ты был здесь. -Тоже по старой памяти? – усмехнулся он, проводя носом по ее ключице. – Хорошая у тебя память, Роз. -Хорошая, - согласилась женщина, уворачиваясь в сторону. – Но не всегда. Будешь испытывать мое терпение – испугаюсь и закричу. Закричу что-нибудь, напоминающее оповещающее заклинание. Иди. Сириус коснулся бы ее волос. Они, хоть и струились беспокойными кудрями, на ощупь были похожи на шелк. Сириус рассказал бы ей правду. Сириус нашел бы правильные слова. И Роз, улыбчивая Роз, стреляющая глазами по пятнадцатилетним подросткам, ему бы поверила. В тот же раз поверила. И больше не нужна была мантия Джима, чтобы таскать в Хогвартс огневиски ящиками. И Сириус задерживался в "Трех метлах" после закрытия. И Роз бы смеялась своим волшебным, мягким как сахарная вата, смехом. И вырез ее платья манил бы его, как тогда, в школьные годы. А потом его длинные темные волосы пахли бы малиной и сахаром. -Спасибо, Роз, - выдохнул Сириус, поворачиваясь к двери. – Огневиски был чертовски хорош. Розмерта еще долго смотрела на закрывшуюся дверь. Еще только неделю назад преподаватели рассказывали ей, как важно беречь Гарри от своего крестного, убийцы Сириуса Блэка. И она им безоговорочно верила. В этом уставшем мужчине от того Блэка остались только горящие диким огнем глаза. И грудная клетка от одного этого взгляда заходилась глубокими вдохами. Этот взгляд пугал ее тогда, когда ей было еще почти 30, и она лавировала между столиками, а он испепелял ее взглядом. И она знала, что все было неправильно, но не могла ничего с собой поделать. Это и сейчас было неправильно. Нужно было вызвать дементоров. Нужно было остановить его. Но глядя в его измученное иссушенное лицо, она думала только о том, как мало осталось в нем от самого себя.