***
***
— Ты хоть понимаешь, какими последствиями это может обернуться для двух безразличных друг к другу людей? Это сила — едва не равная богу. Не боишься ли ты, горделивая Персефона, упасть ещё ни-и-иже… — красноречиво протянула богиня любви, искривив пухлые губы в усмешке. — Когда они решат покарать тех, кто обрёл их на муки? — Дорога-а-ая, — на манер соперницы пропела брюнетка. — Я несколько тысячелетий сижу запертая. Здесь. В Аду. И мирюсь с шизофренией своего мужа. Думаешь мне ли не все равно. Пойми… как мать. Окажи мне услугу. — Услугу? — фыркнула богиня. Тщеславие и гордыня были одними из самых слабых сторон Афродиты, богиня едва не была ими одержима даже боле, чем все остальные олимпийцы. Вспомнить ту войну смертных, которую она развязала, пытаясь доказать Гере и Афине, что по красоте своей, они ей не ровня. — Поглядите, Несравненная Персефона просит меня об услуге, — Афродита разводит руки в стороны, будто кроме них двоих кто-то стал свидетелем этого разговора. — В одном ты права… — богиня неожиданно замолкает, а выражение лица становится мягче. — Наши дети не должны страдать за наши поступки. Поклянись… Поклянись, если весь твой план пойдёт в Тартар, о моем причастии не должна знать ни одна душа. Будь она жива или мертва.
***
В то утро Нико, по обыкновению, сидел на веранде, подкидывая в воздух горящую зажигалку. Окидывал безучастным взглядом, только начавший просыпаться лагерь полукровок, думая о чем-то своём. Бледный диск солнца только только начинал просвечиваться сквозь кроны многовековых деревьев, окружающих лагерь, тихим перезвоном пели птицы и стрикотали жуки, а на сочной ярко-зелёной траве ещё виднелась утренняя роса. Умиротворение. Взгляд цепляется за черную макушку, виднеющуюся около входа в домик Ареса, а так и не пойманная зажигалка, делает внеплановый кульбит, шумно приземляясь на пол. Зрение фокусируется на дочери Персефоны, что сейчас активно висла на одном из сынов Ареса, а челюсть непроизвольно сжимается, чуть сильнее положенного. Конечно, после той ситуации они больше не разговаривали, более того, активно, на протяжении двух долгих месяцев, старались делать вид, словно не было никакого помутнения в рассудках. Его личное расследование ни к какому закономерно выводу так и не привело, лишь сильнее загнал сам себя в тупик. Он был уверен, что их опоили, вот только той, которой он считал виновницей столь непонятных и необъяснимых обстоятельств, как оказалось, в тот день даже в лагере не было. Очевидно, что кто-то сделал все это намеренно, используя сильный туман, вот только кроме полубогов и самих богов, никто проникнуть в лагерь не мог, да и кому это было нужно тоже неизвестно. Только странные дела начали происходить. Нико Д’Анджело, считающий себя человеком рациональным и здравомыслящим, заметил это практически сразу. Непреодолимое притяжение, больше на уинтуитивном уровне, срабатывало в самые не подходящие тому моменты. Он сам того не желая и не земечая, всегда находил взглядом в толпе Меланию. Нарочно отводил глаза, когда их взгляды вновь и вновь пересекались, словно ей двигало то же самое, а потом, не смотря на все приложенные усилия воли, возвращал его обратно. Не произойди того случая, и будь их привычное общение значительно мягче, то он бы и впрямь подумал, что увлёкся этой нахальной девицей. Даже сейчас, мозгом понимая, что его реакция, наблюдая все эти лобызания, должна быть иной, он мысленно оправдывал сам себя, тем что по лагерю итак уже поползло слишком много нежелательных слухов. Мол, а девчонка то не промах, одновременно кружит двоих, ночи коратает с одним, а поутру бежит в домик Аида. Уж что как не это, могло задеть гордость сына Подземного Владыки. — Может к нему и переедешь? От того количества яда, коим сочился голос Нико, можно было запросто отравиться. — Хоть это и шикарный шанс вывести из себя Ла Ру, но… Прости, не могу доставить тебе такого удовольствия, — брюнетка сочувственно хлопает его по оголенному плечу и тут же резко, усилием воли, отдергивает руку, которая против воли хозяйки хочет спуститься ниже. — Да что за… — бормочет себе под нос девушка и в мгновение ока, изчезает за приоткрытой дверью. Д’Анджело закатывает глаза, ощущая как недвусмысленно реагирует его тело на такое практически невинное прикосновение и тут же подрывается с места, дабы не потерять из виду того парнишку и успеть предложить спарринг, в котором Нико просто обязан победить.***
— Сегодня на закате мы выдвигаемся, — как само собой разумеющееся бросила Аннабет, вновь разворачивая напрочь исписанный ватман и поудобнее закрепляя на видном месте. — Для начала нам непходимо поговорить с твоей матерью Мелания. — Так в чем проблема? — девушка пожимает плечами и сводит брови на переносице. — Ирида в помощь. — Надо поговорить так, чтобы разговор было невозможно отследить. — Талия на миг отрывается от полировки меча, с видом а-ля «ты что глупая, что сразу этого не поняла». — И есть одна ма-а-аленькая проблема, есть некоторые опасения, что в этот раз Ирида все же приняла чью-то сторону, и судя по всему, сторону врага. Она который день не откликается, с ней невозможно связаться. Радуги, просто напросто, нет. На прямую, сколько бы к ней не вызывали даже её дети, она не отвечает. Час от часу не легче. Уже четвёртая богиня с которой была потеряна связь за последние пару недель, первой была Артемида, но если в случае богини охоты все было более ли менее понятно, ибо та часто пропадала со своими охотницами и предпочитала выходить на связь только когда сама считала это нужным и необходимым, Ирида, Дементра и Афина, подобным поведением не отличались. — У меня осталась лишь одна жемчужина, — заметив какими взглядами наградили девушку, она поспешила объяснить. — Вы думаете Персефона их все хранит в Аду, рядом с его папашей? — короткий взгляд на Нико, без видимых намёков на оскарбления. — Я вас, возможно, удивлю, но жемчужины разбросаны по всему миру, и если в случае меня и вот этого, — девушка красноречиво качнула головой в сторону Д’Анджело. — Возможно, нас и пропустит Харон, в то время как вы, окажитесь запреты там на веки вечные. Не говоря уже о том, что вход в подземные владения постоянно перемещается и нам придётся провернуть эту авантюру максимально быстро. Поэтому и хочу узнать, насколько для поиска важна эта встреча. В беседу вклинился сын Посейдона, вовремя припомнив, что у него где-то завалялись та самая карта с помощью которой можно и жемчужины отыскать и в Ад по доброй воле спуститься. На том и порешали. На повестке дня было четыре города и четыре жемчужины, которые кровь из носу, а раздобыть было необходимо. — Эй, постой, — Нико нагнал её практически у входа в домик, — Хочешь ты этого или нет, но учитывая, что мы вместе отправляемся в этот поиск и так или иначе придётся сражаться и возможно защищать спины друг друга, нам надо поговорить. — Расслабся, Д’Анджело. Девушка почти по доброму улыбается, в который раз за день, хлопаяя его по плечу. — Если ты думал что для меня слова «командная работа» ничего не значат, то ты заблуждался. — Даже не смотря на то что было? — недоверчиво осведомился Нико, приподнял бровь. Слабо верилось в то, что сейчас девушка была серьёзна, ему до последнего казалось что она вот вот ухмыльнется и выдаст что-то из серии: «я сама в состоянии о себе позаботиться, смотри как бы свою спину не пришлось бы самому и прикрывать». Вполне в духе этой брюнетки. — Ты, до конца отрицающая свое пребывание в этом месте, участие в поиске, придумывающая мне нескончаемые прозвища и… командная работа? Девушка невольно закатывает глаза. Да, признаться, по-началу она слишком яро показывала все свое скопившееся недовольство, критикуя все и вся, что только довелось увидеть или услышать в свою сторону. Но хорошенько так подумав, над ситуацией в целом, она пришла к закономерному выводу, что проще плыть по течению. Если ей суждено было попасть в лагерь, познакомиться с полукровками, отправиться в поиск, то так тому и быть. Быть может именно это и имела в виду Персефона, говоря ту фразу «всему свое время». — Заметь, ты сам мне напомнил про прозвища.***
На улице было мерзко. Да, именно это определение полностью описывало погодные условия, сквозь которые им пришлось пробираться к ближайшей трассе. Погода под куполом барьера была неизменна — вечное лето, нисмотря ни на что. Погода за защитным барьером координально отличалась. Это почувствовали все, стоило ступить лишь один шаг, обходя защиту и чуть было не сделав тот обратно, подгоняемым прорывом ледяного ветра в лицо. Помимо всего прочего, очевидно, недавно прошёл ливень, ибо кроссовки, которые явно не были готовы к подобному советскому рауту, мгновенно погрязли в рыхлой земле. Даже чопорный Д’Анджело, смачно выругавшись на итальянском, завязал отросшие волосы в небрежный пучок, оторванным куском от собственной футболки, превратив ту в эдакий хенд-мейд в духе рокеров, и посильнее укутался в косуху. Дорога заняла не так много времени, но как только вся бравая компания вывалилась на обочину, то выглядели они, мягко говоря, непризентабильно. Дорожная табличка, указывала на то, что ближайший мотель, находился в пяти километрах к юго-западу по шоссе, поэтому компании ничего не оставалось делать, как выдвинуться в ту сторону, ибо идею помыться и привести себя в более адекватный, произнесенную, на удивление, Джексоном, поддержали абсолютно все. Продолжать путь, когда все брюки перепачканы, из волос местами торчат хвойные ветки, а с кроссовок свисают крупные ошметки грязи — не хотелось никому, особенно, учитывая что большую часть их, так называемого отряда, состовляли девушки. — Предлагаю, сегодня как следует выспаться, а завтра арендовать машину и поехать к ближайшему месту. Кстати где оно? — уже сидя в номере после душа, Аннабет с мокрыми волосами, делала какие-то пометки в планшете. — Вы не поверите. — Джексон невольно присвистнул, перечитав выженные на карте строки, по меньшей мере, раз пять. — Бордель в Нешвиле.