Домой вернулись почти ночью, возвращаться туда сразу после гонок никому не хотелось, энергия радости от победы провоцировала движение вперёд. Энакина в эти минуты было почти не узнать, куда подевались его обычные угрюмость и озабоченность? Сейчас это был улыбчивый и открытый человек, кстати, достаточно молодой. Ведь раньше суровое выражение лица прибавляло Скайуокеру лишние лет десять, сейчас же становилось понятно, что на самом деле ему нет и двадцати пяти. Асока об этом уже почти забыла, за то помнила о том, что ей самой только семнадцать и могла сейчас вести себя соответственно этому возрасту. Ведь это на самом деле так мало и ей до ужаса хотелось хоть ненадолго снять с себя маску строгой воспитательницы и стать самой собой - весёлым и озорным сорванцом, от проделок которого весь храм стоял на ушах. Именно такой, какой узнал её Энакин при первом знакомстве и какой совсем не знаю, не предполагая о том, что познакомился с ней дважды. И забыв, что тогда, три года назад, они почти не влюбились друг в друга, а до этого, если подумать, было совсем недалеко, и если бы они ещё немного побыли вместе, то чувство могло бы окрепнуть и перерасти во что-то большее, чем наивная подростковая дружба. Кто сказал, что этим не могла бы стать любовь, такая же чистая и искренняя, но, увы, этому не суждено было случиться и чувство растаяло, не успев даже осознать себя, оставшись лишь в памяти смутным проектом. И то, скорее всего, только у одной Асоки, Энакин её даже не узнал. Но в этот день тогрута об этом не думала, а просто наслаждалась этим почти семейным времяпрепровождением. Они посидели в кафе, где съели необычайно вкусное мороженное, слушая байки об Ордене от Энакина и школьные истории от Сабин и Эзры. Асока тоже очень хотела бы рассказать многое про свои миссии и обучение, но знала, что это могло её выдать и потому ограничилась несколькими рассказами про своё детство. Тут можно было не опасаться прокола, ведь будни юнлингов не так уж сильно отличаются от будней обычных школьников. Главное, в нужные моменты заменять слова Орден и Клан на Пансион и Класс, а Учителя сделать Классным руководителем или Куратором. И будет совсем ни к чему прикопаться. В какой-то момент Энакин спросил, после очередного рассказа:
- Мисс Роден, скажите, а почему вы до сих пор не замужем?
Асока слегка замялась, прервавшись на полуслове, она явно не была готова к такому вопросу и в конце-концов, решила сказать почти правду, однако, понятную до конца только ей одной:
- Как-то не складывалось, ведь едва ли не с детства я всё время училась, времени не хватало на отношения, нет, я влюблялась пару раз, но это не было серьёзно. Первый раз это было, когда я была подростком, он был старше меня и мы дружили, но потом он закончил учится и наши пути разошлись, но я до сих пор его помню.
- Знаете, а мы с вами похожи, - неожиданно улыбнулся Энакин - Я тоже впервые влюбился, когда учился, она была немного младше, такая смешная, но очень милая, трогательная такая, искренняя. Мы на празднике в Ордене познакомились, она на танец меня пригласила, танцевать совсем не умела, оттоптала все ноги, но это было даже приятно.
Рассказывая это и при том переносясь в прошлое, Энакин заметно оживился, примерно так же, как при воспоминаниях о гонках. Только в этот раз Скайуокер слегка покраснел, а глаза начали светиться изнутри мягким и нежным свечением. Асока с трудом удержала на лице нейтральное выражение, хотя на самом деле едва не подпрыгивала от возбуждения. Выходит, он ничего не забыл! Выходит, тоже помнит их странное знакомство! Получается, он её тоже любил! Ах, если бы они тогда это поняли и успели признаться друг другу, как бы это было? Какой тогда была бы их жизнь? Возможно и Асока тогда не попала бы в такую жуткую ситуацию с убийством вице-спикера. Асока почему-то была уверена, что Энакин не оставил бы это дело просто так и смог бы защитить её и доказать невиновность. Но, интересно, что бы он сказал сейчас, узнай о ней правду? Асока затруднялась предположить и решила пока про это не думать, чтобы не портить такой хороший день. Энакин понял, что данная тема смущает её и поспешил перевести на другую, но прежде Тано успела его попросить:
- Могу я попросить вас, когда мы наедине, обращаться ко мне просто по имени? Ужасно не люблю, когда меня называют мисс.
- Конечно, - с готовностью согласился Скайуокер - Тогда и я сам, отныне, для вас просто Энакин, так будет честнее.
За этим обменом любезностями с интересом наблюдали дети и загадочно переглядывались друг с другом, лишь потом, когда мороженное было сьедено и все пошли на выход, Сабин успела шепнуть брату:
- Знаешь, а всё-таки классно она этой ведьме врезала! Теперь и на порог к нам сунуться не посмеет.
- Интересно, а когда Энакин предложит ей выйти за него? - несмело предположил Эзра, имея ввиду совсем не Падме.
***
Уже почти ночью, сидя в кресле, в халате, надетом поверх сорочки, Асока готовилась ко сну и привычно разговаривала с эвоком, проверяя тому свои мысли и чувства, до этого записав их в дневник. Но этого было недостаточно, так как будучи от природы общительной и живой, Асока жить не могла без возможности поделиться с кем-то откровенным рассказом, желая услышать в ответ вполне определённую реакцию. Чаще всего это бывало восхищение очередной проказой, но сейчас эвок выдал совсем другое. Его пластиковая морда приняла серьёзное выражение, а глаза посмотрели в самую душу. Это заставило Асоку поморщиться с досады и сказать достаточно сурово:
- Это, что ты такое несёшь вообще? В своём ли ты уме?
Эти нелестные вопросы служили ответом на предположение о том, что Асока начала снова влюбляться в Энакина. Не как девочка-подросток, любивгая больших мальчиков, что казались ей интереснее тупых сверстников, а как взрослая девушка, желающая вполне опреленного ответа на это чувство.
"Да это же правда! Самой-то себе, хотя бы, не ври!" - блеснули глаза эвока ничуть не обиженно, скорее, с сочувствием и пониманием. Асока от этого только сильнее посуровела:
- Знаешь, что, маленький пластмассовый придурок, если ты ещё хоть раз скажешь мне что-то такое, то я оторву тебе... Уши!
Эвок сразу же замолчал, не перестав, однако, таращиться на свою хозяйку, на этот раз искоса и с сожалением. Какой же она была сейчас дурой, по его мнению, если никак не хотела принять очевидное?
***
Всю ночь Асока думала о том, как ей на самом деле быть с Энакином и тем, что было помимо. Ведь от того, что чувство у них готово было снова проявиться, остальные проблемы никуда не делись. Асока по-прежнему была в глазах общественности мнимрц преступницей, не сделавшей ни шагу, чтобы доказать обратное. И Лакс тоже никуда не делся, отношения с ним тоже были и Асока по-прежнему относилась к нему нежно, хотя недавнее предательство проложило между ними трещину. И вряд ли он будет раз, если Асока решит уйти от него. Он же так её любит. Только сейчас им всё равно нельзя открыто видеться и проявлять чувства, а вот о преступнике лучше подумать вплотную. Кому могла быть выгодна смерть вице-спикера и почему подставили именно Асоку? На ум приходили только политики, мечтавшие занять кресло Омедды. А так же обиженные граждане, которых тот обделил по причине того, что они не дали ему взятку. Список тех и других получался внушительный, даже за последнее время, но, что если попросить Лакса и Райо попробовать это выяснить? Хорошая идея, почему раньше в голову не пришла? Но утром, когда Асока поделилась ею с мисс Герт, та посоветовала ей кое что ещё, на случай, если план провалится - изобразить мнимую смерть.
- Понимаешь, - убеждала она Асоку - В этом случае тебя перестанут искать, а дело закроют, зачем оно нужно, если основной подозреваемый мертв? И потом, преступник такого не ожидает и, следовательно, это заставит его расслабиться и начать совершать ошибки. Вот только скажи, ты готова к тому, чтобы узнать правду?
Асока ответила, что да, но лишь потому, что не знала какой эта правда окажется.
