Не обмани

Дмитрий. Девять часов назад. Душно. Ворот рубашки натирает шею сзади. Нервным жестом расстёгиваю первые две пуговицы и отодвигаю двумя пальцами накрахмаленный воротничок от запревшей и покрасневшей кожи. Кофе уже не лезет. Смотрю на почти полную четвёртую чашку с темно-коричневой жижей и чувствую, как к горлу подступает тошнота. Спать нельзя, расслабляться не время, нужна только полная концентрация и мобилизация всех сил: умственных и физических. Зураб хлещет энергетик одну банку за другой. Он и без того дёрганный, а с этой дрянью вообще дикий. Хуй удержишь, если что. Поэтому контролировать нужно ещё и его. Всё вокруг, блять, контролировать, но не смотря на всю мою чрезвычайную бдительность, меня никак не покидает ощущение грядущего пиздеца. Мы однажды уже проебались конкретно, повторный случай может стать для всех нас фатальным. Хакеры Зураба что-то всё ищут и ищут. В комнате такой громкий стук клавиш стоит, что от него уже прилично болит голова. Смотрю то в один монитор, подглядывая из-за плеча хилого очкарика Виталия, то во второй, на котором активно сменяют друг друга системные окна, пока вчерашний школьник Антон копается в базе данных МВД. — Где ты их нашёл? — отойдя в сторону, интересуюсь у Зураба и слышу звук открывающейся новой железной банки с энергетиком. — Там, где нашёл, больше нет, — улыбается друг и делает очередной глоток. Поворачиваюсь к нему, смотрю в наглые глаза и хмурю брови. Зураб мои вайбы считывает сразу. Со мной сейчас шутить не вариант вообще, чувство юмора парализовано серьёзностью обстоятельств. — Ладно-ладно, — вздыхает Ломинадзе, — Антон с племянницей моей в одной школе учился, дружат. Милка попросила парню помочь, когда у него в семье проблемы начались. Ну, я и помог. А потом смотрю, Антошка-то смекалистый, парень талантливый, жалко будет, если в жизни не реализуется… Ну и когда я от собственной выгоды отказывался? — улыбается Зураб. — Он в прошлом году сайт МО взломал и картинку с хуями там выложил. Смекаешь? — улыбка друга резко перерастает в заливистый смех на фоне всплывших в его памяти воспоминаний. — Смекаю. Талант, — киваю и перевожу взгляд на парня в очках. — А этот? — Виталя раньше в крупном банке работал в службе безопасности, знакомые порекомендовали. Хорошие кадры всегда нужны, — пожимает плечами мужчина и присаживается на край стола. — Мить, я когда концов не вижу, нервничать начинаю.* Мне всё это не нравится, — лицо Зураба внезапно приобретает серьёзное выражение, а во взгляде появляется свойственная его характеру жесткость. — Мне тоже, мне тоже. — Мы проверили всех и никого привязать к этому делу не смогли. Тут словно призрак поработал… — Зураб делает паузу и добавляет: — … либо кто-то из своих. Эту теорию мы рассматривали ещё в самом начале, как одну из работающих версий. Когда Зураб сменил всю нашу с Олегом охрану на свою, чисто на всякий случай. Ведь перебдеть всегда лучше, чем недобдеть. — Я уже думал об этом… Ничего не склеивается, я ведь всех годами знаю, лично каждого проверял, понимаешь? — Понимаю, — Зураб кивает и замолкает. Взгляд его ясно говорил о том, что мужчина очень глубоко о чём-то задумался. — Ты похищение Алёшки помнишь? — Ещё бы я не помнил, — обиженно отвечаю, пока друг машет на меня рукой. — Да погоди, я вот что думаю… Мы же тогда организаторов всех убрали? — Да, — уверенно отвечаю. — Точно? — В смысле «точно»? Мы могли убрать кого-то «не точно», блять? — не могу удержаться, чтобы не подъебнуть Зураба. — Да я не о том! А вдруг это блюдо не такое горячее, как мы думаем? Что если эта месть растянулась на годы планирования и выжидания подходящего случая? — Родственники? — сжимаю челюсти в каком-то напряжении и замечаю, как у меня нервно начинает дёргаться правое веко. — Кум, сват, брат… Надо проверить. Чувствую, что надо копать глубже, Мить, иначе мы так только время потеряем. — Тогда копай. Данные я все дам. С кого начнём? — С крысы — логично же. Про Лошкарёва и его семью я и так всё знаю, там некому. — Борис Мельников — начальник безопасности, — с сомнением качаю головой, — дохлый номер, ни семьи, ни детей, ни родственников — сирота. — А что, если это кто-то из детдома, в котором он рос? — Да не может этого быть… Тут Зураб подскакивает и в два шага оказывается у стола с компьютерами. — Тошик, пробей Мельникова, что там по его детству? И тут звук нажимаемых клавиш резко ускорился. Хотя я реально не думал, что такое возможно. Под пальцами Антона разве что клавиатура не дымилась. — Вырос в детском доме N, в области. Характеристика у него была плохая, пару раз в 11 и в 13 лет его брали на гостевые дни в приёмную семью, но не срослось. Характер его потенциальным родителям не зашёл, — уже читал паренёк сводки из старых отсканированных документов с экрана. — Выдай-ка всех его одногодок мужского пола, — командует Зураб, — а ещё годом старше и годом младше. Через пару нажатий на экране появляются детские фотографии. — Узнаёшь кого-нибудь? Зураб оборачивается через плечо и с интересом смотрит на меня. — Ты шутишь что ли? — раздражённо отвечаю, но продолжаю всматриваться в фотографии. — Это же дети всё. Столько лет прошло, сейчас этот взрослый мужик вряд ли похож на себя в шестнадцать. — И всё же. — Да смотрю я, смотрю… И я смотрел, но ни хрена не узнавал. Пазл всё никак не складывался, все эти детские лица никого из знакомых мне не напоминали. — Нет, — отрицательно мотаю головой. — Не выходит. — Ладно… — вздыхает Зураб и снова начинает медитировать на монитор. — Возможно, мы копаем не так глубоко. Тоша, давай на два года старше и два года младше, и отдельно тех, кого в итоге усыновили. Очередная порция фотографий сменила незнакомые мне лица. Но я по-прежнему никого не узнавал. — А это усыновлённые, — известил Антон. — Списком по фамилиям приёмных родителей можешь? С лицами детей у нас один хуй дело не идёт, — командует Зураб и на экране почти что в ту же секунду появляется стройный ряд с фамилиями и инициалами. И мы читаем чуть ли не по слогам каждую фамилию, пока Виталий, используя все доступные ему базы данных, ищет точки соприкосновения между этими неизвестными нам людьми и нами. — Кислицин… — читаю и замираю, словно впадая в какой-то ступор. — Чего? — Зураб непонимающе оглядывается, смотрит на моё побелевшее лицо, потом резко возвращается к экрану и тут же не удержавшись толкает Антона в плечо. — Кислициных пробей, кто такие, кого усыновили, всё мне найди, живо! — Ищу я, ищу… хорош пихаться, ирод… — недовольно ворчит парень себе под нос и параллельно жмёт на кнопки чёрной клавиатуры. — Я всё слышу, — шипит Зураб ему на ухо, на что парень только вздыхает и демонстративно закатывает глаза. — Кислицины Геннадий Петрович и Анжела Анатольевна… — вещает парень, озвучивая сводки, которые смотрели на нас с экрана. — Усыновили в 92 году Короткова Константина Артуровича… — Сука! — схватившись за голову, взревел Зураб. — Где он?! — тут же реагирую я, но Ломинадзе уже звонил своим людям и отдавал приказ найти во что бы то ни стало телохранителя Алексея. — … эту собаку живым мне доставить, понял меня? Из-под земли его достань, Фархат, но чтобы до конца этого дня Кислицин был обезврежен и пойман! На том конце виртуального провода громко выразили свою понятливость и готовность выполнить приказ. После чего Зураб снова прячет телефон, и мы встречаемся глазами. — Если эта история настолько давняя, то Олег не единственная его цель, а может и не цель вовсе, а приманка… — Отвлекающий манёвр? — переспрашиваю, хотя на самом деле смысл сказанного другом мне кристально чист и понятен. — Да, — он недовольно хмурится и кивает, — чтобы собрать нас в одном месте. Антон, скинь мне его досье, где служил, в каком звании, что умеет… Всё. — Я понял, — с готовностью отзывается паренёк и снова начинает шерстить по неизвестным мне базам данных. — Он подрывник, — говорю по старой памяти, а у самого голос охрип и в горле пересохло. Тут пришла очередь Зураба бледнеть: — Ну охуеть, блять! — рычит грузин и нервно жмёт на сенсорный экран телефона: — Сапёров в больницу, срочно! Всех, блять, что у нас есть! Проверить все подвалы, кладовки, служебные помещения. В здании может быть бомба. Равиль! — крик Зураба тут же услышал его помощник, ожидающий нас с личной охраной в коридоре. — Да, босс! — Олега эвакуировать надо, — командует Зураб и попутно сгребает в охапку пиджак со стула рядом. — Но врачи категорически… — Если я говорю «надо», значит НАДО, блять! — Понял, уже делаем… — Отлично, — а когда за Равилем закрывается дверь, мы снова оказываемся стоящими друг напротив друга. И мой взгляд в точности копирует взгляд Зураба, такой же полный тревоги и беспокойства за всё, что может произойти. — Скорее всего его уже нет в здании, — озвучиваю мысли, которые, судя по всему, у нас с другом сходятся. — Он боец, спецназ… Поймать его будет не так просто, — нехотя кивает Ломинадзе. — Но я, кажется, знаю кто его следующая цель. — Алексей? — Зураб, конечно же, об этом догадался. Но сказать вслух имя Лёши сам я почему-то не смог, а услышав его из уст друга, тут же весь похолодел. — Он с Гошей? — Да, — беспомощно киваю. — Кислицин может знать где они? — Не знаю… не знаю… — беспокойство накатывало волнами, а уровень тревожности рос в геометрической прогрессии. — У него был доступ ко всему. Столько возможностей и полный доступ к любой информации. — Значит, нам нужно в Кедр, — говорит Зураб, когда я вскидываю на него взгляд полный внутренних терзаний и необъятного беспокойства. — С Олегом всё будет в порядке. Равиль проконтролирует, я ему доверяю. — Хорошо, едем! — решаюсь и киваю в ответ. А потом мы почти выскакиваем из оккупированной нами комнаты для собственных противозаконных нужд в коридор. Бегом достигаем лестничной клетки и также быстро оказываемся на уличной парковке. Зураб останавливает меня буквально в шаге от машины. Резко хватает меня за локоть и с рывком тянет назад так, что в плече резко становится больно. — Что? Надо быстрей… — Нет, — качает головой Зураб и косится на внедорожник. — Не на этой машине. — Другую искать времени нет! — пытаюсь вырваться из его захвата, но тщетно. Ломинадзе хоть и на полголовы меня ниже, мужик здоровенный и силы в нём немеряно. Если вцепится, то мёртвой хваткой — не отодрать. — Погоди, давай возьмём легковушку у ребят, а эту пусть отгонят в гараж от греха подальше. Чуйка у меня нехорошая, я в неё не сяду, брат. Когда Зураб про чуйку вспоминает, тут не прислушаться к нему — сам дураком окажешься. Уж столько раз нас его это шестое чувство и везучесть спасали, что и не сосчитать. Поэтому скрипя зубами соглашаюсь. Киваю ребятам на тачку, говорю, чтобы перегнали в наш гараж. Оборачиваюсь на неё ещё один последний раз и по-прежнему ведомый Зурабом под локоть делаю несколько шагов в сторону, когда один из моих подчинённых открывает дверь забракованной другом машины. Бум! Внезапный взрыв сбивает нас с ног и следующее, что я увидел — это приближающийся к моему лицу асфальт.