Зачем?

Гречкины как во сне. Их малыш похоже уже вырос. Как из того милого, конопатого мальчишки вырос такой пошлый подросток. Да, всë можно было свалить на подростковый возраст, гормоны и прочую шелуху, но этот взгляд. Кирилл не видел таких подростков, а повидал он многое. Плавный, чувствительный, с искрами в глазах и это не от настенных ламп. Юра по фантазии не отставал. Продолжал время от времени пялится на меловой кусок доски на двух ножках, вспоминая как аппетитная задница Макарова слегка подрагивает от его же пальцев. -А знаешь, мне нравится такой расклад. Он слишком уверенный для новичка-это даëт стимул не расслабляться.- В кромешной тишине басит Кирилл, подхватывая бокал с игристым в правую руку. -Что, уже нашел себе замену?- хихикает Юрий, улыбаясь оскалом и водит пальцем по краю сосуда. -Не думаю. Он скорее замена тебе.Вспомни, что ни одна из наших девушек не была таким манипулятором. Даже ты сам его раскусить вовремя не смог.- Гречкин-младший заваливает пятую точку на всë тот же диван, очищенный от Макаровской крови. -Это любовь, братишка. Я сдаю позиции.- Отпивая бордовую жидкость, Юра пытается понять и принять чувство, но не выходит, а может уже вышло. Неопределëнность и непредсказуемость-вот что пугает. -Каким бы подготовленным ты не был, позиций уже давно нет. Мы поставили всë на этого пиздюка. И вот. Он наш.- Юра встряхивает бровью, покосившись на брата. -Да, телом, но не душой. Поверь, он не захочет быть нашим, если мы просто будем его ебать и держать взаперти в этом ебучем замке, из которого мы сами пытаемся выбраться.- Юрий закипал. Ненавидел он находиться здесь, но это единственный шанс находиться с Лëшей рядом. -Папаша всегда был против нас и наших связей с парнями. Я не умею проявлять эмоции, ты это знаешь. Я не умею любить. Мне проще делать всë это, лишь бы он был рядом. - Кирилл был готов плакать. Но не мог. Грëбаные проблемы с психикой. -У тебя есть я, тем более Лëша тоже не бесчувственный кусок дерьма. Он поймëт, главное старайся. - Юра подошел к брату, похлопав его по плечу. Время 12 дня, солнце в зените, но братьев не греет, их греет Лëша, который как унылый кусок говна, еле переплетая ноги и с подушкой в руках плетëтся на кухню, глотнуть воды. - Чë за мыльная опера. У вас таблетки есть? Аспирин или Анальгин... Что-нибудь. - Макарову было жутчайше плохо. Холодно, жарко, тошно, больно. Теперь понятно почему он много спит. Заболел, когда в одних тонких джинсах и футболке бегал в +15 по улице с одной бутылью водки. Ещë последствий добавил утренний инцидент. -Лëх, ты чего?- Юра подбегает к Лëше, ложа тыльную сторону ладони на лоб Макарова и констатирует, что у того высокая температура. Алексей валится с ног, Юра хватает его на лету и несëт обратно в комнату. Гречкина царапает паника, но жизнь Макарова важнее. Юрий даëт несколько лещей Макарову, ищет в прикроватной тумбе нашатырь и слегка истерично улыбается, когда находит. Кирилл вызывает семейного врача, обещая заплатить денег за срочность. Переминается с ноги на ногу, кусает губы, играет прожилками на руках. Слишком страшно. Лëша очухивается, чихает несколько десятков раз от нашатыря и болезни, сработавших вместе и смотрит на обеспокоенных Гречкиных, стоящих над его головой. - Ты как?- выходит слишком жалобно у Юры, который сам вот-вот грохнется в обморок. -Бывало и лучше.- щурится от яркого света Макаров, комкая одеяло в руках. -Сейчас приедет доктор. - оповещает Кирилл и его бас уже не вызывает страха. Что-то тëплое в груди, под рëбрами щекотят бабочки и Лëше приятно, что о нëм заботятся. Врач прибыл через 15 минут, раскладывая на ходу все свои вещи. Лëша ужасно боялся врачей, но Григорий Александрович с первых минут дал понять, что не опасен. Соблюдал личные границы, спрашивал можно ли дотронуться до Лëши и всë, что входит в обязанности нормального, приятного врача. В детском доме при медосмотре такого не было. После недолгого визита, врач оставил нужные препараты с листочком "для расписания принятия таблеток" И мирно удалился восвояси. Кирилл ушел проводить и закрыть за ним дверь, а Юра увидел, что Макаров дрожит, стиснув зубы. Его бросало то в жар, то в холод, а противные мурашки кололи под кожей, но Лëша не может двигаться - силы были на исходе. Макаров завалился на край кровати, утыкаясь носом в подушку. -Двинься на середину. - услышал Лëша и попытался двинуться, обняв себя руками за колени. Юра улыбнулся и начал снимать с себя одежду, оставаясь в одном нижнем белье. У Макарова что-то щелкнуло, когда он услышал шуршание ткани и то, как она с лëгким грохотом отлетает на кресло, находившееся рядом с окном. -Нн-нет, стой.- Лëша из последних сил пытался взвыть и хоть как-то попросить о пощаде. Капли слëз уже потекли по щекам от безысходности, но Юра лишь прогнул кровать своим весом, положил голову Макарова на своë плечо и приобнял, пытаясь согреть. --Успокоился?- перебирая рыже-золотистые локоны, Юра поглаживает спину Лëши, помогая понять что он в безопасности. -З-зачем?- чистая, невинная любопытность, от которой щемит сердце. -Ты слышал, что живое тепло-это лучший способ согреться?!- проверяя температуру губами об лоб, хрипел Гречкин, чувствуя как тело Макарова расслабляется. Кирилл показался в дверях. Он понял без слов. Разделся, прилëг сзади Лëши и обнял со спины. -Всë будет хорошо.- неизвестно для кого больше прошептал Кирилл в макушку Макарова и улыбнулся. Нескольких минут и двоих взрослых человек хватило для того, чтобы Макаров перестал быть холодным, расслабился и прижав к себе руку Кирилла своей, на которой лежит и обняв на торсе Юру , погрузился в странствие по милым снам, которые хоть как-то радовали его. -Он слишком милый. - шепчет Юра, улыбаясь как наевшийся кот. -Знаю.- отвечает Кирилл и почему-то первый раз в жизни засыпает с улыбкой на лице, прижавшись лбом к позвоночнику младшего.