Они провели весь этот чёртов день, разговаривая в странно тёплом доме Пэм.
Время неотвратимо шло вперёд, и ночь становилась всё темнее.
По телевизору шла только романтическая комедия, прерываемая частыми помехами. Никто не решался что-либо сказать, всё лишь смотрели на экран, наслаждаясь – насколько это было возможно – передачей.
Вернее, Эдгар, Колетт и Джесси смотрели телевизор, пока Нани безрезультатно пыталась починить его антенну.
Эдгар лежал на диване, а его подруга что-то писала в своём дневнике, иногда ненадолго поворачиваясь к телевизору, как бы принимая к сведению увиденное.
Сэнди… Он всё ещё спал с телефоном в руке. Он должен был разработать план по возвращению Байрона, но сон одолел его.
От Пэм и Кольта не было никаких вестей, они просто проводили время в разговорах и пили кофе, чтобы не заснуть.
Эдгар гадал, что же будет дальше…
Что будет дальше, что наступит, как только пробьёт двенадцать часов.
Он поёрзал на диване и уставился на маленького робота, пытавшегося вернуть сигнал. По правде говоря, он боялся её, как и всех роботов в этом месте. Он знал, что Нани сделана из оставшихся деталей других роботов, в отличие от тех, кто был создан специально для парка, и всё же не мог не бояться её.
Она была такой сильной… но в то же время такой хрупкой.
Он повернулся туда, где должна была находиться кухня, и увидел, что Кольт и Пэм всё ещё разговаривают?.. Почему они так долго там разговаривают?..
Его желудок заурчал… Уже семь часов без еды из-за напряжения.
Колетт наконец-то отложила дневник и повернулась, чтобы посмотреть на друга. Как только их взгляды встретились, она улыбнулась ему.
— Мне нужно поговорить с тобой об очень важном…
— Только не из-за руки…
Он ответил сдержанно из-за невинного присутствия Джесси.
— Нет, дело в другом. Я клянусь.
Девушка встала и подбежала к дивану, на котором сидел её друг.
— Если нам удастся спастись и обрести достойную жизнь?.. Ты наденешь платье или костюм?
— А?..
Колетт рассмеялась и открыла свой дневник.
— Я думала о том, что мы будем делать, когда сбежим отсюда. Представь себе, какие возможности! Естественно, я прошусь в подружки невесты.
Эдгар по-прежнему не понимал любопытного смеха своей подруги. Наконец он соизволил взглянуть на страницы, которые она открыла для него и… Румянец покрыл всё его лицо и заставил смутиться.
— Колетт! О чём ты говоришь?!
— Что? Разве это плохо, что я организовываю твою свадьбу? Извини, но я хочу помочь, глупый!
Эдгар хмыкнул и тяжело вздохнул. Он тут же прикрыл лицо от смущения.
— Ой, да ладно… Я могу сказать, что Байрон начал обожать тебя, пока мы занимались твоими поисками, если к нему вернутся воспоминания, и ты расскажешь ему о своих чувствах, он, очевидно, примет тебя.
— Колетт… Это не романтическая комедия…
Девушка разочарованно вздохнула, возвращаясь к записям в дневнике.
— А что мне делать со всеми рисунками, которые я уже сделала для вас двоих?
Он в панике повернулся, чтобы посмотреть на дневник девушки. Как только он заметил первый рисунок, он выхватил книгу из рук девушки и начал листать её…
Конечно, это были рисунки его и Байрона – очень милые, кстати. Вероятно, в них не было ничего неприличного, по крайней мере, на его взгляд, это были просто нежные рисунки, на которых они вдвоем держались за руки, обнимались, защищали друг друга… Целовались…
Смущение, которое он начал испытывать, было, пожалуй, слегка преувеличено. Это немного огорчало его, но, честно говоря, маленькие рисунки заставляли его сердце сходить с ума… подумать только.
Сердцебиение усилилось, Эдгар начал нервно смеяться, потом закрыл лицо и свернулся клубком на диване. Шарф лишь нежно погладил хозяина.
— Эдгар любит Байрона! Эдгар любит Байрона!
Колетт поспешила подшутить над ним и начала разглядывать свои рисунки прямо перед лицом Эдгара, чем ещё больше смутила его. Другой, не удержавшись, подсмотрел за происходящим, но тут же спрятался, почувствовав, как сильнее заколотилось сердце.
— Дура…
— И эта дура любит шипперить. Особенно, если два парня канон.
Опять Колетт говорит на своем идиоматическом языке. Эдгар понимал его, но всё равно выглядел нелепо. Байрон и он вовсе не были "каноном".
Пока что.
Наконец они оба отреагировали на появление Пэм и Кольта, которые долгое время сидели на кухне. Никому не говоря ни слова, они стали подавать еду, стараясь не разбудить Сэнди, который в это время спал на столе.
— Ужинать!
Маленькая девочка встала, улыбаясь, повернулась, чтобы взглянуть на Эдгара, и, хихикая, побежала к столу, чтобы сесть.
О, верно, она тоже смеялась над его неловкой реакцией по поводу влюбленности.
Эдгар и Колетт встали за ней, когда девушка толкнула локтем друга. Нани, наконец, отложила телевизор, смирившись с тем, что его надо починить полностью.
Все сели есть, и Пэм аккуратно потрясла Сэнди, чтобы он проснулся и присоединился к ним.
Как только парень открыл глаза, а все остальные начали ужинать, он решил заговорить:
— У нас есть план.
***
Проведя весь день в напряжении, он решился закрыть книгу.
Слишком много эмоций бурлило в нём сейчас…
Он поставил локти на стол и положил голову на ладони. Его глаза были прикованы к обложке книги…
«
Не читай это, клянусь, я убью тебя».
Забавно, но он уже всё прочитал.
Он усмехнулся про себя и равнодушно отложил дневник в сторону. Он поднялся с кресла и подошел к двери в комнату.
— Да ладно, Байрон, зачем ты потратил время на чтение этого? Подумать только, сколько выпивки ты мог бы выиграть сегодня.
Он открыл дверь и приготовился шагнуть в темную комнату.
Он взял в руки мобильный телефон и набрал номер. Ответ не заставил себя долго ждать.
— Байрон! Боже мой, я не слышал о тебе со вчерашнего дня, после того, что случилось, я так волновался за тебя. Ты в порядке? Можешь объяснить мне, что произошло на игре?
— Ох… Значит, ты тоже это видела…
— Да. Эдгар чуть ли не плакал, когда это произошло. Он будто превратился в пепел… Я очень переживаю за него, бедняжка, может, тебе стоит поговорить с ним и извиниться…
— Да, да, хотя мне действительно все равно…
Он потянулся к выключателю и включил свет в гостиной.
— Я хотел тебя кое о чём спросить. Именно об Эдгаре…
Человек на другой линии чуть слышно вздохнул. Это было хорошо слышно, ведь она лежала на кровати.
— Что ты хочешь знать?
— Всё, о чём они говорили, или то, что ты знаешь о нём… У меня есть подозрения, что он планирует что-то странное.
— Например, что? Зайти за какой-нибудь заброшенный дом и курить, слушая депрессивную музыку?
— Пайпер, это серьёзно.
— Ну, я не думаю, что Эдгар может планировать что-то настолько сложное, вроде того, как подставить тебя… На самом деле, я даже думаю, что он… Ну, он… Знаешь, уважает тебя.
Походив немного кругами, пообщавшись с подругой, он, наконец, решил пойти на кухню. Сразу после прихода он включил свет и, поправив рукава, налил себе чашку хорошего чая.
Свободной рукой он достал чайник из шкафа.
— За что ему меня уважать?
— Ты действительно это спрашиваешь?
И пока Пайпер объясняла, он налил в чайник холодной воды, чтобы тот мог её нагреть…
— Байрон, ради Бога. Сначала ты упираешься будто сумасшедший, чтобы найти его, говоришь о нём так мило, становишься одержим идеей обнять его, а теперь оказывается, что ты не знаешь, почему Эдгар уважает тебя… Ты нравишься ему… Он любит тебя, как угодно.
Ваза с водой выскользнула из рук и упала на кухонный шкаф…
— Что?
— Байрон! Ты с ума сошёл?! Дневник, то, что ты читала в дневнике, когда Эдгар пропал. Ты читал, что нравишься ему, и ты отвечал ему взаимностью! Разве ты не помнишь наш разговор той ночью? Ты мне всё рассказал!
— Ты ошиблась…
Из динамика мобильного телефона раздался раздражённый вздох.
— Ты потерял память или что, чёрт возьми, с тобой случилось?
Пайпер на мгновение отстранила телефон от уха и сделала скриншот переписки, которую они вели перед встречей в баре Барли. Не задумываясь, она отправила его мужчине.
— Посмотри на переписку, вот доказательства.
Ей было тревожно услышать, что на другом конце линии раздался громкий грохот, и послышался звук воды…
— Байрон?! Ты в порядке?!
Прошло некоторое время, а разговор так и висел включённым, и она продолжала тревожно спрашивать о своём друге. Голос Байрона в мобильном телефоне звучал отстраненно, она слышала только оскорбления и проклятия, повторяющиеся снова и снова.
— Байрон, ответь, пожалуйста.
Наконец её молитвы были услышаны.
_ Извини, Пайпер, я плохо себя чувствую… У меня болит голова.
— О, прости. Ты не ушибся?
— Нет, чайник упал, но я в порядке… Просто у меня небольшая мигрень…
— Снова?..
Тишина в ответ…
— Я не знаю. Я не помню ничего из того, о чем мы говорили… Я не помню, была ли у меня раньше мигрень… Каждый раз, когда я пытаюсь что-то вспомнить, мне становится больно…
— Успокойся, дорогой, я понимаю… Тогда поговорим позже, а сейчас, пожалуйста, отдохни.
Опять тишина…
— Да… Ты тоже.
— Я люблю тебя, береги себя.
Девушка поцеловала микрофон, мужчина не ответил и просто повесил трубку.
Пайпер вздохнула, чувствуя, что устала от этого странного разговора. К ней пришло ощущение, что она уже сталкивалась с подобным.
Да, такое уже случалось, именно тогда, когда Эдгар пропал, Байрона стали мучить эти странные мигрени… И, опять же, потому что он не помнил ничего из своего прошлого.
Его прошлое…
Пайпер улеглась в свою постель и укрылась шелковым одеялом… Она на секунду задумалась…
О своём прошлом.
Каким было её прошлое? Она тоже ничего не помнила из своего детства… И она никогда не замечала этого до сих пор.
О Боже, это будет долгая ночь для бедной Пайпер…
***
彼の決定は私たちの手にはありません。
しかし、彼は今私たちのものです。
