***
Они гуляли по залитым солнцем улицам, вымощенным тусклыми камешками разных цветов. Двацветок сиял от восхищения и не переставая щелкал рычажком иконографа. Они зашли в музей (смысл которых Ринсвинд не всегда понимал), прошлись по широкой площади, где Двацветок набрал в ларьках кучу разных безделушек (на взгляд Ринсвинда, Двацветок же считал их "прекрасным способом сохранить воспоминания об этом месте") и добрались до большого фонтана. Ринсвинд вынужден был признать, что действительно не видел таких фонтанов раньше. Он был немаленьких размеров и представлял собой восе... шесть плюс две рыбы, изо рта которых лилась вода. Струи омывали статую в центре — девушку, одетую в длинный лоскут ткани. — Какой самобытный образец архитектуры! — всплеснул руками Двацветок, чуть не выронив батончик, которым перекусывал. Ринсвинд однажды откусил немного этой странной заморской штуки и до сих пор не мог понять, как можно есть склеенную в одно комбинацию из шоколада, карамели и сладкого печенья и при этом не сворачиваться в трубочку. — Ринсвинд, давай сделаем снимок! — Да, сейчас, — Ринсвинд протянул руку, ожидая, что Двацветок, как обычно передаст ему иконограф. Вместо этого его обхватили за плечи и притянули, так, что их с туристом щеки прижались друг к другу. У Двацветка, заметил волшебник, были на редкость мягкие щеки. Турист же пытался вытянуть небольшую руку так, чтобы на снимке поместились они оба. — Ничего не выйдет! Второго едва видно, — раздалось ворчание из прибора. — Давай я, — предложил Ринсвинд. Благо, руки у него были куда длиннее да и сам он был выше туриста на голову, а то и больше, картинка все-таки вышла такой, как хотел Двацветок. — Прекрасно! Мне часто бывает жаль, что мы не можем быть на снимке вдвоем. Хотя, конечно, можно кого-то попросить... — улыбнулся турист. Ринсвинд взял в руки снимок. «Да, ну и лицо у меня», — мрачно подумал он. «Я всегда такой красный или это свет такой?» А вот Двацветок просто лучился радостью и вышел ужасно милым. Наверное, подумал волшебник, он был просто создан для того, чтобы его картинки делали на подобных штуковинах. — Почему в этом фонтане столько монеток? — спросил Двацветок. — Вроде есть такая примета. Брось монетку, и снова сюда вернешься, что-то такое. Бред, конечно, — опомнился было Ринсвинд, но турист уже вынул из кармана большую монету из чистого золота. Разумеется, все вокруг тут же посмотрели в их сторону. А Двацветок, ничего не замечая, бросил райну в голубоватую воду фонтана. Разлетелись небольшие брызги. — Приятно узнавать такие хорошие приметы, — улыбнулся он. — А теперь, может, пойдем пообедаем? — Да, пошли, — кивнул Ринсвинд и потрусил за Двацветком. Он услышал, как за его спиной по меньшей мере пять человек начали плескаться в фонтане.***
После обеда местной кухней (которая была довольно похожа на Клатчскую, так что Ринсвинд остался вполне доволен) они отправились на набережную. — Здесь так прекрасно! — улыбнулся Двацветок, глядя на широкую реку, в которой поблескивали лучи солнца. Ринсвинд посмотрел на воду. Да, река здесь была явно чище, чем в Анк-Морпорке — несмотря на проплывающий то и дело мусор, она хотя бы оставалась нормального цвета. — Да, неплохо, — вынужден был признать волшебник. Мягкая рука легко коснулась его ладони. По телу Ринсвинда пробежал целый столп мурашек — с такой скоростью, будто за ними кто-то гнался. Волшебник сглотнул и перевел взгляд на Двацветка. Турист смотрел на него всеми четырьмя глазами — двумя крупными, голубыми, обрамленными пушистыми ресницами, и двумя маленькими белыми, — и улыбался так, словно Ринсвинд был какой-то особенно красивой достопримечательностью, снимок которой хочется повесить на самое видное место. Сердце Ринсвинда бешено застучало. Ему стало не по себе. Он был самым простым волшебником — да и, честно говоря, не сказать, чтобы толком и волшебником. На него не смотрели... так. Руки Ринсвинда задрожали. Спохватившись, он взял ладонь Двацветка в свою. Он уже не помнил, когда в последний раз держал кого-то за руку. Если этот раз вообще был. Взгляд Двацветка стал каким-то особенно нежным. Ринсвинд почувствовал, как большой палец туриста нежно гладит его ладонь, и, не выдержав, отвернулся, уставившись на реку. Щеки его пылали, хотя было не так уж и жарко. Провожая взглядом увлекаемый течением кусок доски, Ринсвинд подумал, что, может быть, стоит немного расслабиться. Возможно, жизнь наконец-то подарила ему что-то приятное. Он выдохнул и позволил себе не думать ни о чем, кроме занимающего все его мысли солнечного туриста, который так бережно держал его ладонь.***
— Эй, вы двое! Это из-за вас случилась драка на площади?! Ринсвинд резко повернул голову и увидел, что к ним стремительно приближаются два городских стражника. "Ну вот," — подумал Ринсвинд. — "Хорошее никогда не длится долго". Хоть руку Двацветка отпускать не пришлось. — Бежим!!! — прошипел волшебник и потянул опешившего туриста за собой в ближайший переулок. От резкого поворота с Двацветка сдуло панамку. Судя по воплю сзади, она угодила прямо в лицо одному из стражников. — Моя панамка! — охнул Двацветок. — Купишь новую, только не останавливайся, быстрей! — шикнул Ринсвинд. Волшебник в который раз порадовался, что не носит штаны — они бы значительно сковывали движения его ног. Ловким пинком наугад Ринсвинд сбил мусорный бак, надеясь, что это задержит стражников, и завернул в узкий проем между двумя домами, увлекая за собой Двацветка. Там было тесно и не слишком светло. Они замерли, прижавшись друг к другу и сдерживая дыхание, чтобы не выдать себя. Ринсвинд с облегчением пронаблюдал, как погоня, несколько испачканная дорожной пылью и городскими отбросами, проносится мимо. Подождав еще с минуту, он выдохнул и повернулся к Двацветку, чтобы сказать что-то вроде «ну все, пронесло» или «давай сматываться отсюда». Только вот слова застряли у него не то что в горле, а даже в голове, не успев толком сформироваться. Ринсвинд только сейчас осознал, как плотно они прильнули друг к другу. Он явно ощущал мягкое, теплое тело, от которого в небольшом тупичке, кажется, становилось слишком жарко. Двацветок тяжело дышал, и его приоткрытые пухлые губы раскраснелись, неумолимо притягивая к себе взгляд Ринсвинда. Уже второй раз за день волшебника охватило непреодолимое желание, от которого заныло в груди и ощутимо потеплело внизу живота. — Ринсвинд, — выдохнул Двацветок. — А? — дернулся волшебник. Ему показалось, или турист и правда смотрел на его губы?.. — У тебя что-то в кармане? — Хм?! — Ты меня чем-то колешь. Ринсвинду отчаянно захотелось зарыться головой в песок. — Э... эм. Неважно. Пошли, — бросил он, быстро вылезая обратно на улицу. Оставалось надеяться, что его щеки цветом не напоминали балахон. — Куда? — поинтересовался Двацветок, выбираясь следом. — В таверну. Хватит с меня приключений на сегодня, — буркнул Ринсвинд. Куда больше недавней погони (в конце концов, они часто попадали в передряги похуже) его беспокоило то, что губы Двацветка теперь совершенно не хотели уходить из его головы. Как, впрочем, и их обладатель.