Как доктор прописал

После того, как я разминулся с Куртом, мой мозг сразу же направил меня в ординаторскую за чаем, чашками и разными вкусностями. Хвала небесам, там никого не было. Разумеется, я не оставался на ночное дежурство. Разумеется, мне просто захотелось побольше узнать о Курте. Разумеется, я надеялся, что не просто так. Просто меня очень сильно заинтересовал этот прекрасный юноша. Чего только стоили его прекрасные глаза, цвет которых нельзя было описать одним словом. Они были лазурно-голубыми, но при этом с нотками морской волны, но так же в них читались вкрадочки солнца, обозначенные теплой, лучезарной, янтарной капелькой. От этих глаз трудно было отвести глаза. Как бы глупо это не звучало. Я поставил чайник, а сам начал искать вкусняшки. Я нашел немного обезжиренного овсяного печенья, ведь было заметно, что Курт следит за фигурой. Оно было мягким. Из-за его порезов ему нельзя было употреблять тяжелую пищу. Также я взял немного мармелада и конфет "Птичье молоко". Кстати о молоке. Вот на что была похожа его кожа. Она была цвета молока, а может фарфоровой, а может снежно белой. Почему так трудно подобрать ему описание? Чайник известил о том, что вода вскипела и можно наливать ее в кружку. Выбор у нас был невелик, поэтому я взял две простые белые чашки. Начав наливать кипяток, я немного отвлекся на свои рассуждения о том, какие темы интересуют Курта и как лучше начать диалог. Наверное, я расскажу ему о себе, о своем прошлом, а затем узнаю побольше о нем. Точно! Я просто... Почувствовался кипяток на моей коже, и я вскрикнул от этого чувства. Ну вот, решил сделать человеку приятно, а в итоге сам пострадал. Как можно скорее я откинул от себя чайник и ,тряся рукой, побежал по направлению к раковине. Тут меня осенило, что лучше не мочить руку холодной водой, а приложить влажную повязку. Все-таки во мне был разум, что не могло не радовать. Зацепив за собой тряпку, я также зацепил и хрустальную вазу с цветами. Она упала на пол с характерным звуком. И в этот момент я вновь остановился, чтобы задуматься о голосе Курта. Он был хрустальным, незамутненным, таким детским, будто это был не 23-х летний мужчина, а подросток 12-ти лет. Но при всем этом он казался таким чистым, будто легкий бриз или, может, журчание ручейка. Но из рассуждений меня вывела вновь напомнившая о себе рана от ожога. Я приложил влажную повязку и присел. Прошло около 5-ти минут, и боль в запястье стала терпимее. Поэтому я решил продолжить свою миссию, надеясь, что мои кривые руки не помешают мне в этом вновь. На этот раз все прошло намного успешней. Загрузив на поднос все то, что я приготовил, я отправился к Курту в палату. Мне легко можно было бы стать эквилибристом, если посмотреть, как я шел, стараясь ничего не уронить или не разлить. После того, как я зашел в палату, я стал умолять все живое, чтобы Курт не заметил ожога. Но мои молитвы не были услышаны. Курт налетел на меня с бешеными глазами, что-то беспрерывно бормоча. Скорость потока его слов была просто соизмерима со скоростью света. Он вызвал у меня мелкий смешок, когда сказал, что у него нет ничего, что могло бы помочь с ожогом. Но потом произошло что-то странное. Он просто подул на мой ожог. От того, что я не сразу понял его действия, я немного вздрогнул, но затем посчитал эту заботу обо мне даже приятной. Когда он все же успокоился. то мы приступили к процессу чаепития. -О, ты родился в Лайме! Я рос в Вестервилле. Это в двух часах езды от Лаймы, насколько я знаю, - удивительно. Мы жили так близко, но никогда не были знакомы. -Я понимаю тебя. Я учился в разных школах. Сначала - в обычной школе, где меня избивали и унижали. Но затем я перевелся в школу для мальчиков "Далтон". Там было намного лучше. И у нас тоже был хор. Только вот я что-то не припомню вас на соревнованиях. Наверное мы или вы не дошли до одного этапа, чтобы встретиться. Но это даже к лучшему. Было бы неприятно разговаривать сейчас бывшими врагами, согласись. - я немного усмехнулся. Я не знал, что еще рассказать о себе, ведь рассказывать особо было нечего. -Что бы еще рассказать. С детства я планировал стать певцом, но, по определенным обстоятельствам стал врачом. Но только радуюсь этому. Учился в Нью-Йорке, но стал работать по профессии здесь, в Лос-Анджелесе. Как на счет еще одной чашечки чая? Курт согласился и предложил свою помощь в переносе. Разумеется, на себя в взял то, что потяжелее, а Курту отдал лишь легкие предметы. Когда мы добрались до ординаторской, то увидели там погром. Диваны перевёрнуты, почти вся посуда разбита, окна открыты. Мы остановились с открытыми ртами. -Что здесь произошло? - на самом деле, сейчас это волновало меня меньше всего. Главное было убрать все до прихода остальных: интернов, медсестер и остального персонала. Я и Курт поставили все принесенное нами на более-менее свободное от разбитых вещей место, и принялись за уборку. Я убрал крупные остатки стекла, закрыл окно и перевернул диван, а мой спутник протер остатки тряпкой. Ему нельзя было сильно напрягаться, из-за травмы. На самом деле, я знал, почему его не выпускают. Но я не понимал - почему так долго? Нужно было бы узнать об этом позже. -Завтра я сообщу об этом главному врачу, он разберется. Это на самом деле очень странное происшествие. Кому это могло понадобиться? Ни денег, ни других богатств в обычной ординаторской не хранится... - я пожал плечами. Я заметил, что Курта клонило ко сну. Хоть он и отнекивался, я уложил его на диван, а сам пошел налить еще одну чашечку чая для Курта, и кофе для себя. Несмотря на мою усталость, спать мне нельзя, ибо и так за эту ночь произошло слишком многое, завтра мне могло влететь. -Курт, твой чай. - я подошел к нему, чтобы передать ему чашку, но увидел лишь ангела. Да-да! Именно ангела. Он не спал. Он был похож на милую диснеевскую принцессу. Такой же элегантный, грациозный. Но оставлять здесь эту прелесть было нельзя. Я, без раздумий, подхватил его на руки и понес до его палаты. Радовало то, что он жил в одноместной палате. Значит, я никого бы не разбудил. Положив его на кровать, я бережно укрыл Курта, а сам поспешил удалиться. Я пришел обратно в ординаторскую, взял свой недопитый холодный кофе и предался своим размышлениям.