Kneel

У Лео были слёзы на глазах, когда он извинился и вышел из-за обеденного стола, и только тогда Серафина поняла, что произошло и что он увидел. — Хм, ужин был восхитительным, но, боюсь, я чувствую себя не так хорошо. Если вы извините меня, я бы хотел немного отдохнуть, — он ни на кого не смотрел. Вместо этого Лео опустил взгляд в пол, как будто всё ещё был шокирован. — Конечно, — Бенильда улыбнулась, и Лео встал, — Спокойной ночи, Лео. — Спокойной ночи. Серафина не стала ждать — она встала и побежала за Лео, игнорируя требования родителей оставаться за столом и неодобрительный взгляд Тома. Ей было так стыдно за то, что она позволила под тем столом, где сидел её парень. Несмотря на то, что девушка думала о разрыве с ним, Лео не заслуживал быть свидетелем всего этого. — Лео, подожди! Позволь мне объяснить! — она сомневалась, что могла бы сказать что-нибудь, чтобы улучшить ситуацию, но ей очень хотелось извиниться перед Лео. Он был таким хорошим человеком, что никогда бы не поступил с ней так. Нет, он этого не заслужил. Мерлин, она была таким ужасным человеком. Лео побежал наверх к спальне, где он остановился, со слезами, текущими по его красным щекам. — Оставь меня в покое, Серафина! — он не смотрел на неё, продолжая идти. Ей хотелось плакать и кричать одновременно. И снова она попала в ловушку Тома и испортила то, что ей действительно нравилось. И хуже всего было то, что она не могла полностью винить Тома, поскольку это она была с раздвинутыми ногами под столом. В свою защиту сначала она пыталась сопротивляться этому, но чувство в её груди было намного сильнее. — Лео, пожалуйста! — он захлопнул дверь гостевой спальни, и Серафина не помедлила ни секунды, прежде чем открыть её и ворваться в комнату, — Ты должен позволить мне объяснить! Лео покачал головой, садясь на кровать и уткнувшись в ладонь. — Ты собираешься сказать, что это было не так, как выглядело? Или Реддл сунул руку тебе между ног в тот момент, когда мой нож упал? Подождите, или это нормально для вас двоих? Она почувствовала, как её лицо вспыхнуло одновременно от смущения и сожаления. — Мне очень жаль, Лео. Мы никогда не делали этого раньше, и это был план Тома — ты расстанешься теперь со мной! — План Тома? Ты винишь Тома? Мне плевать на него, Серафина! На самом деле я никогда не доверял этому парню, он — отвратительная змея! Но я думал, что ты отличаешься от него, я верил в тебя, когда все говорили, что тебе нельзя было доверять. Но нет, глупый Лео верил, что ты изменилась! Что ж, похоже, все были правы насчёт тебя. Ты подлая, и никто никогда не должен тебе доверять. Серафина не могла сдержать слёз, стекающих по её щеке, и впервые не винила себя за такую слабость. — Лео, это была просто глупая ошибка, и мне ужасно жаль. Я была очень глупа. Я не хочу тебя обидеть. Ты отличный парень, мы оба знаем, что ты всегда был лучше, чем я. Лео покачал головой: — Я тоже неидеален, Серафина. Но я бы никогда не сделал с тобой ничего подобного. — Я понимаю, но Том действительно ничего особенного под столом не делал. Казалось, он делал что-то другое, но на самом деле он только положил руку на моё бедро, — Лео закатил глаза и уже собирался взорваться, когда Серафина продолжала говорить, не давая ему возможности что-либо сказать, — И я знаю, это всё равно было ужасно, но я бы никогда тебе не изменила. — Ты меня смешишь! Ты мне ещё не изменяла, потому что Реддл никогда не пробовал ничего другого. Потому что, как только он что-то предлагал, ты сразу же раздвигала для него ноги! — Лео указал пальцем на дверь. Серафина сдержала огонь в своей груди, чтобы вмешаться и доказать его неправоту, — Вы оба больны! Я всегда сохранял то, что действительно думаю о тебе и остальных твоих друзьях, при себе. Но теперь я не буду молчать. — Это не их вина, Лео! — она повысила голос, — Это я, а не они. Так что не втягивай их сюда. Она старалась сохранять спокойствие, потому что Лео имел право злиться, но она ненавидела, когда люди ругали её друзей без уважительной причины. — Ты не понимаешь этого, не так ли? Меня беспокоит не только то, что я увидел внизу, Серафина. Меня бесит всё, что связано с тобой и остальными отродьями сатаны! Они всегда отрицательно влияли на тебя. Если ты такая, какой ты была сегодня, то это только из-за них. Они подлые, злые и не заботятся ни о ком, кроме своего круга. Я — твой парень, и Малфой на самом деле угрожал мне из-за тебя, как будто я бы когда-нибудь причинил тебе боль! — Он всего лишь пытался защитить меня, Лео! Это ты встал на сторону моей мамы, когда я была больна! Я не помню, что произошло, и не обращаю внимания на то, что ты сделал, — Серафина повысила голос, забыв, что ей следует сохранять спокойствие, — он спросил, лучше ли мне, как и остальные мои друзья, к твоему сведению, и именно Малфой рассказал мне, как ты игнорировал мою болезнь, чтобы доставить удовольствие моей матери! И я не пытаюсь переключить внимание на что-то другое, я просто прошу перестать упоминать моих друзей! Лео покачал головой и начал ходить по комнате: — Они промыли тебе мозги! Ты не такая! Как ты можешь после всего этого защищать этих змей. Особенно Реддла. — Прекрати! Я единственная, на кого ты можешь злиться! Перестань обвинять других людей в том, что я сделала. Будь хоть раз беспристрастным, когда дело касается их. Ты можешь ненавидеть их сколько хочешь, но они — моя семья. — Я не могу продолжать это делать. Это совершенно новый уровень токсичности, и я не могу поддерживать те отношения, которые у тебя есть с твоими друзьями. Они плохие люди, и ты совершенно другой человек, когда находишься с ними, — Лео вытер щеки ладонями. — Ты ошибаешься, Лео, потому что я такая. Я всегда была таким человеком, с самого детства, даже если ты не хочешь в это верить, — заговорила Серафина более спокойно, — Я… извини, правда. Но я пыталась измениться, и это не сработало. Я не такая, как ты, или Джордж, или Лейла, или Грейс. Лео медленно покачал головой, как будто не хотел верить её словам: — Но я люблю тебя. — Нет, Лео, ты любишь человека, который легко смеётся, который так мирно читает с тобой, который слушает тебя, который заботится о тебе. И мне хотелось бы, чтобы это было всё, чем я была, гораздо более простая версия, но это ещё не всё, кем я являюсь, — смягчилась девушка, увидев грустное выражение его лица, — Другая часть меня жаждет власти, играет на победу, хитра и амбициозна. Это та часть меня, которая открывает ноги кому-то под столом без особого сопротивления. И я больше не могу с этим бороться, потому что это моя любимая версия, — тихо сказала она, пристально глядя на Лео, просто чтобы увидеть, как разбивается его сердце. Лео сделал шаг ближе к ней и нежно взял её руки в свои. — Означает ли это, что мы закончили? Я могу попытаться помочь тебе измениться. Это будет хорошо, я обещаю, — поторопился он. — В этом и проблема, Лео. Я не хочу меняться. Это к лучшему, ты заслуживаешь кого-то другого, кого-то лучшего. — Но я хочу быть с тобой, Серафина, — Лео фыркнул. Её сердце разбилось, она сглотнула, не желая заставлять Лео чувствовать себя таким грустным и несчастным. — Это разбивает мне сердце, Лео. Но, пожалуйста, подумай о том, что здесь происходит. Ты стал свидетелем того, что никто не должен видеть, я сильно тебя обидела всего двадцать минут назад. И ты всё ещё пытаешься меня простить несмотря ни на что. Ты такой хороший человек, а я поступаю ужасно. Ты всё ещё думаешь, что я тебе подхожу? Лео оглядел комнату несколько секунд, глубоко вздохнул и сел на кровать. — Ты права. Может, нам стоит положить этому конец, — Серафина села на кровать рядом с ним и слегка улыбнулась. — Я хочу, чтобы мы были друзьями, Лео. Я не могу тебя потерять. Он кивнул головой и нежно поцеловал её руку: — Хотя я всё ещё люблю тебя. И я очень благодарен за время, которое мы провели вместе. — Я знаю, Лео, и надеюсь, ты знаешь, что я всегда буду здесь, когда тебе понадобится. Могу я тебя обнять? Лео показал ей улыбку, но Серафина всё ещё видела, что ему было больно. — Конечно, разве друзья не обнимаются всё время? — Не знаю, как все остальные, но мы — да, — усмехнулась девушка. И с этими словами они обнимались, казалось, часами, но это длилось всего пара минут. Они чувствовали себя комфортно и были готовы к тому, что должно было произойти; были рады, что их отношения закончились мирно, как и должно быть. Серафина вышла из спальни после долгого разговора крайне уставшая, но чувствовала, что они поступили правильно. Очевидно, она не хотела, чтобы Лео увидел руку Тома под её юбкой во время ужина, однако она была очень рада, что они с Лео всё ещё друзья. И пока она шла к своей спальне, она не могла не молиться Мерлину, чтобы между ними всё было хорошо. Подойдя к своей спальне, первое, что она увидела, был Том, элегантно прислонившийся к стене рядом с её спальней. — Что ты здесь делаешь? — спросила она, не в настроении видеть Тома. — Ты рассталась с ним? — просто спросил он, по его лицу, как всегда, было трудно прочитать, что же он чувствует. — Это не твое дело. Ты, вероятно, применил к нему легилименцию, так что знаешь ответ на этот вопрос. Серафина схватилась за ручку двери, чтобы открыть её, но Том остановил её, схватив за запястье. — Ты поступила правильно. — Как будто ты дал кому-то выбор, Том. Насколько жестоким ты можешь быть, планируя что-то подобное? — спросила она его с искренним любопытством. — Я сделал то, что должен был сделать, поскольку ты была трусихой, — он убрал руку с её запястья, — Ты должна быть благодарна мне. — Просто оставь меня в покое, Том. Ты сделал достаточно, — она схватилась за ручку и открыла дверь в свою спальню, — Мы поговорим завтра, если мне захочется тебя увидеть. — Спокойной ночи, Серафина, — сказал он бесстрастно, — Ты скоро придёшь в себя. С этими словами он открыл дверь в свою спальню и вошёл в неё ни разу не оглянувшись. Серафина не злилась на Тома, она просто была разочарована и грустила из-за него. У Тома действительно были серьёзные проблемы, и она снова обвиняла его родителей и его детство в том, что они с ним сделали. Зайдя в свою спальню, она не могла перестать представлять, как бы он выглядел, если бы был нормальным человеком, с глубокими чувствами и положительными эмоциями. Ей хотелось, чтобы он заботился и любил её, зная, как она будет счастлива. Серафина покачала головой, ненавидя себя за то, что, как всегда, оправдывала действия Тома. Серафина переоделась в ночную рубашку, с помощью заклинания сняла макияж, желая в данный момент только хорошего сна. Когда она уткнулась в белое покрывало и выключила свет, ей показалось, что она находится на настоящем облаке, вдали от мира, и рада, что этот ужасный день закончился.