До этого лета

Омут грёз отпустил Антона спустя пару часов. За окном было категорически темно, в соседнем кресле сидел уже проснувшийся парень, имени которого Городецкий по-прежнему не знал и, похоже, предавался весьма философским размышлениям.

***

-- Ну доброе утро, господин соулмейт. Зовут-то Вас как? -- в саркастически-официальном тоне обратился я к "господину соулмейту". -- Костя. А Вас? -- немного запнувшись, ответил тот. -- Антон. Можно на "ты"? -- Да, вполне. -- Есть идеи, что нам делать дальше? -- поинтересовался я, откидывая голову на спинку кресла и упираясь взглядом в пепельно-серый потолок. -- Эм... Не знаю. А ты куда летишь-то, Антон, господин соулмейт? -- так и не дав адекватного ответа и используя мою дурацкую шутку, задал Костя собственный вопрос, наконец перестав буравить глазами спинку впереди стоящего кресла и переведя взгляд на меня. -- Я – в Севастополь. А ты? -- я подумал было использовать то же шуточное обращение, но отказался от этой затеи, ибо надоело уже. -- Я тоже! -- искренне обрадовался Константин, -- с пересадкой, да? -- Конечно. Прямых рейсов не было. -- Тогда отвечаю на поставленный вопрос: пусть всё идёт своим чередом.