***
Прошел час, а может десять минут, а может уже неделя. Алана не знала сколько времени тянется ее заточение в этой Пустоте. Удивляло, что никаких чувств она не испытывала. Ей не хотелось ни есть, ни спать, даже тревога отпустила, сменившись безразличием и апатией от происходящего. Наверное, что-то подобное чувствуют люди, когда устают бороться и сдаются. В какой-то момент графиня решила, что сошла с ума — ей начала слышаться тихая музыка. Убедив себя в том, что неоткуда тут взяться музыкантам, и это ее воображение решило скрасить таким образом досуг, девушка попыталась отмахнуться от завораживающих звуков. Но на ее беду или удачу звук становился только громче и уже не казался бредом. Алана поднялась на ноги, пытаясь найти источник этой по истине дьявольской музыки, затуманивающей сознание и влекущей за собой куда-то, куда не знала дороги, наверное, даже сама ведьма. Девушка послушно шла за мелодией, позволяя ей вести себя, забывая обо всех своих страхах, тревогах, мучавших ее юную голову на протяжении долгих и томительных минут. С каждым шагом идти становилось все легче, и на мгновение Алане показалось, что она летит. Звук становился громче, а воздух вокруг напитывался приятными ароматами, которые наполнили каждый миллиметр ее уставшего тела. Вдруг все разом стихло, оборвалось также неожиданно, как и началось. Алана замерла на месте, и сердце снова быстро заколотилось, словно птаха, ищущая выход из золотой клетки во дворце грозного падишаха. Силы снова стали покидать ее, на плечи навалилась гора усталости, давя с великаньей силой на хрупкое тело, опуская его вниз. Затуманенный мозг отказывался соображать, отключая полностью сознание Аланы от окружающей действительности. Медленно, словно входя в ледяную воду, она падала вниз. Сначала на колени, потом, отпуская свое тело, легла в Пустоту, позволяя той окутать себя плотным коконом из сомнений, страхов, тревог, немого ужаса и безысходности. Последнее, что проблеснуло в ее угасающем сознании — мысль о том, что не обманывала ведьма, и ждет ее чудесная встреча с Аркресом.***
Антраксар резко открыл глаза. Была ночь — самое любимое его время. Ночь для некроманта вообще очень полезный промежуток — пик их силы. Аккуратно, стараясь не разбудить лежащего рядом Аркреса, он, накинув на обнаженные плечи плащ, вылез из палатки. Ночной воздух окутал его высокую фигуру, обволакивая и успокаивая. На звездном небе мирно покачивалась полная луна, мягким светом указывая путь в сторону леса в нескольких метрах от их ночлега. Поплотнее закутавшись в полы плаща, чтобы не дать ночной прохладе забраться в уязвимые места его тела, он пошел по указанному луной пути. Лес встретил его тишиной. Он спал, в отличие от некроманта. Спал без забот и метаний. Спал, словно коря Антраксара за бессонницу. Некромант обошел вековой дуб и опустился на колени с его восточной стороны. Штаны тут же промокли от ночной росы, неприятно прилипая к коже, но сейчас это мало заботило мужчину. Он опустился еще ниже к земле и положил руки на выпирающие из земли корни хозяина леса. Шершавая кора царапнула тонкую кожу подушечек пальцев, словно возмущаясь нарушением их покоя. Антраксар глубоко вдохнул, заполняя легкие лесным воздухом, на несколько секунд замирая, прислушиваясь к своим ощущениям, немного подпитываясь древнейшей мощью земли. Некроманты способны через землю почувствовать многое. Они дети от союза Земли и Смерти. Они властны над живыми и мертвыми. Они могут убить, не моргнув глазом, а могут спасти даже того, кого ненавидят. Пропуская долю чистой энергии через кору дуба, Антраксар, мог дотянуться до любого живого или неживого существа в радиусе километра в каждую сторону света, мог почувствовать малейшие колебания и беспокойства — один из важнейших навыков любого, уважающего себя некроманта. В этот раз привычный сценарий был нарушен. На Антраксара волной обрушились эмоции. Чужие и одновременно такие знакомые эмоции. Отвращение, гнев, тоска, разочарование, боль, непонимание, — за считанное мгновение некромант прочувствовал все. Кому-то было плохо, кто-то хотел вырваться из этой пучины, но не мог, кому-то нужна была помощь. Насторожившись от такого резкого и мощного всплеска, Антраксар продолжил изучать сей феномен и, к своему ужасу, понял, что этот «кто-то» никто иной, как Аркрес. Отдернув руки от корней, мужчина рывком поднялся с земли. От переизбытка чувств и резкой смены положения ему пришлось незамедлительно прислониться всем телом к стволу дуба, дабы не рухнуть прямо там. В глазах потемнело, влажные от нервного напряжения пальцы путались в завязках плаща при попытках сбросить его с себя. Прекратив терзать несчастный кусок ткани, Антраксар медленно опустился на мох у подножья дуба, откинув голову назад. В висках стучало от осознания произошедшего. И дело тут было не в спектре эмоций, которые испытывал Аркрес, хотя они тоже настораживали, учитывая, что маркиз, когда Антраксар уходил, мирно спал на своей половине палатки, и никаких подозрений, что с ним что-то не так у некроманта не возникло. Больше всего Антраксара поразило то, что он точно определил кого почувствовал. «Невозможно. Этого просто не должно было случиться» — мысли летали с космической скоростью. «Только не это. Как? Когда это случилось? Как я мог упустить этот момент? Мы не должны… и это еще и взаимно… но как? А Алана? Разве ее наличие не должно было… ладно. Надо посоветоваться с Ильмиром, он должен знать, что с этим делать» — Антраксар уже хотел было возвращаться к Ильмиру и Аркресу, но тут на его плечо легла чья-то ладонь. Подняв глаза на незваного гостя, некромант слабо улыбнулся — это был его друг. — Ксар, ты в порядке? — Макариус сжал руку на некромантовском плече. — А…я — да. Все хорошо уже. Спасибо. — Антраксар начал подниматься со мха, но ему не дали этого сделать, мягко нажав на плечо и возвращая в прежнее положение, а сам Ильмир опустился рядом с ним. — Сиди. Вижу, что стряслось что-то. Выкладывай. — Засада, Ильмирушка. Мы с Аркресом связаны. — выдал Антраксар и уставился на свои руки, нервно перебирая кольца, с которыми не расставался даже во время сна. — Погоди-ка. То есть как это связаны? Кем? Чем? Давай-ка мы пойдем обратно, ты оденешься, а то я вижу, как у тебя губы уже посинели. Ты хоть у нас и не убиваемый, но лишний раз морозить себя не надо. И ты мне все поведаешь. Антраксар с благодарностью посмотрел на друга и, не без его поддержки, поднялся на ноги, плотно закутавшись в плащ. Не говоря друг другу ни слова, они вернулись обратно к палаткам и, стараясь не поднимать шум, зашли в «жилище» Макариуса. — На вот, надень, — Ильмир протянул рубаху, — а плащ свой снимай давай. Антраксар беспрекословно выполнил просьбу и, подогнув под себя ноги приготовился отвечать на вопросы. — Давай, друг мой дорогой, выкладывай все. — Ты же помнишь про некромантскую чутьё? — осторожно начал Антраксар. Ильмир кивнул. — Так вот. Я сегодня почувствовал эмоции Аркреса. — некромант сделал паузу, наблюдая за произведенным эффектом. — Ты знаешь, что я не могу чувствовать человеческие эмоции, просто находясь рядом. Для этого требуется или просьба самого «подопытного», или магическая связь. И вся суть в том, что связь должна быть взаимной и добровольной. Ее можно получить двумя путями: при заключении двусторонней сделки с существом, обладающим магией либо если испытываешь взаимную симпатию. — Антраксар сглотнул, — как ты понял, я не заключал никаких сделок с Аркресом… — некромант осекся и замолчал. — Так. Ты сейчас хочешь подвести к тому, что между тобой и Аркресом есть любовная связь? — Ильмир недоверчиво посмотрел на некроманта. — Да. Все так и есть. Но не любовная связь, а симпатия. Причем он вряд ли догадывается об этом. И я сам не понимаю откуда это взялось. У него же невеста есть. — некромант тяжело выдохнул, закусывая до боли нижнюю губу, пряча глаза. — Да уж. Весело живете, парни. И ты ему скажешь или будешь ждать? Может это твоя судьба? — Макариус осторожно сжал запястье Антраксара, даря ему свою безмолвную поддержку. — Может и так. Просто совсем мало времени прошло. — Вообще-то вы уже больше месяца неразлучны, — перебил его Ильмир, — да и что тут думать, я не понимаю? Он тебе нравится? Ты ему, видимо, тоже. Что тебя смущает? — А Алана? — Ухватился за последний, но весомый аргумент Антраксар, — он же с ней. Она его любит… С этим-то что делать? — тихо закончил он. — Загвоздка некая получается. Но связь же не могла образоваться, если бы он ее любил, правда? — Ильмир, ну ты же знаешь, что магия живет по другим законам. Она не терпит лжи, поэтому маг должен быть твердо уверен в том, что он делает, даже, если направляет ее во зло. Поэтому без четкой взаимной симпатии ничего бы не вышло. — Вот. Тогда что тебе мешает? Ксар, если все взаимно, то я могу тебя только поздравить и слегка позавидовать, — радостно закончил Ильмир, сжимая друга в крепких объятиях. — Чувствую себя влюбленным подростком, — усмехнулся Антраксар, — главное не натворить глупостей, как влюбленный подросток. Пока не буду шокировать Аркреса. Нам надо найти все ингредиенты, а то время уже поджимает, — с нескрываемой грустью закончил некромант. — Все будет, -заверил его маг и вышел из палатки, оставив Антраксара переваривать все, о чем они говорили.***
Сладкий аромат цветов, окутывающий все тело, выдернул девушку из пучины бессознательной Пустоты. Очнувшись, Алана огляделась вокруг. Это был сад, схожий с ее собственным, но в разы больше и ярче. Огромные мальвы пестрели среди многочисленных розовых кустов, придавая беспорядка, при этом оживляя и разбавляя пафос роз. То тут, то там виднелись маленькие клумбы с ландышами и колокольчиками, цветущие яблони и вишни осыпались на мягкую зеленую траву белыми хлопьями, а цветки сакуры в изящном танце кружили по всему саду, создавая розовую дымку и придавая волшебства этому месту. Графиня поднялась со скамейки, на которой пролежала все это время, и недоверчиво ступила на лужайку. Затекшие мышцы напомнили о себе неприятным покалыванием в области ступней. Вскрикнув, девушка медленно зашагала по дорожке, ведущей к ослепительно-белой беседке, где виднелся силуэт какого-то человека или не человека — издалека было непонятно. Чем ближе она подбиралась к строению, тем чаще билось ее сердце. Этого человека сложно было спутать с кем-то другим. Высокий статный мужчина, с слегка колышущимися от легкого южного ветерка черными волосами и ровной широкой спиной стоял, облокотившись на деревянную балку и смотрел куда-то вдаль сада. Аркрес, а это был именно он, явно ждал кого-то, но был абсолютно спокоен, словно зная, что тот, кто должен прийти, не опоздает. Алана замерла в десяти шагах от беседки, пытаясь унять разбушевавшееся сердце. Придя, насколько это возможно, в себя она подбежала к ступенькам и налетела с объятиями на маркиза. Тот с легкостью поднял ее на руки и закружил в объятиях. От них было так тепло и светло, что даже молчавшие до этого птицы, запели приветственную мелодию, а сам сад словно ожил. — Аркрес! Я скучала, я боялась, что никогда уже не увижу тебя, — быстро заговорила Алана, прижимаясь к мужской груди, — я так счастлива видеть тебя, касаться тебя, слышать твой голос, твой смех, чувствовать твое тепло, — девушка закончила свою пламенную речь и, поднявшись на цыпочки, поцеловала Аркреса в уголок улыбающихся губ. — Милая, дорогая Алана. Я счастлив не меньше твоего. Прости, прости, моя хорошая, что не писал тебе. Столько всего случилось, пока мы не виделись. Я тоже очень скучал, — Аркрес высвободил одну руку из объятий и поправил, выбившуюся прядку возлюбленной. — Мне столько хочется тебе рассказать, но у нас не так много времени на встречу, поэтому давай не будем растрачивать его понапрасну, — Аркрес притянул девушку ближе и нежно поцеловал. Вот так, самозабвенно целуясь, они опустились на пол беседки. Алана уместила свою голову на плече у Аркреса и наслаждалась близостью, пока он ласково и нежно перебирал пряди ее волос, рассказывая какую-то веселую историю. — Отец твой звал меня переехать к вам в замок, чтобы я не грустила одна. — А ты что? Согласилась? — Аркрес с улыбкой посмотрел на невесту, которая тем временем усердно плела венок из васильков. «Будет в цвет твоих глаз» — обмолвилась она, когда попросила маркиза нарвать ей с ближайшей клумбы цветов. — Нет. Твой отец очень любезен, и я ему благодарна за такое предложение, но определенные обстоятельства пока не дают мне выезжать надолго из родового поместья, — Алана вплетала замыкающие цветки в венок, примеряя подойдет ли он по размеру Аркресу, — мама просит пока не уезжать. Ее что-то пугает, но она не рассказывает. Призывала меня быть очень аккуратной. — Что-то серьезное? — обеспокоено Аркрес наблюдал за девушкой, пытаясь выявить причину тревоги, но та быстро отвернулась от него, потянувшись за стеблями, чтобы закрепить венок. — Не думаю. Мама после гибели дяди постоянно находится в напряжении — это уже привычное состояние для нее. Папа предлагал уехать в другое место, даже звал пару раз Адриана, чтобы тот проверил здоровье матушки, но тот заверил, что с ней все в порядке, а такое состояние из-за потери любимого брата, и нужно время, чтобы она смирилась с этим. Поэтому не переживай за нее, — Алана улыбнулась и надела васильковый венок на голову Аркресу. Тот перехватил ее запястья, прижав их к губам.***
Первые лучи осеннего солнца озарили верхушки сосен, скользнули по их стволам, пробежались по мягкому мху и спрятались в кудрях Антраксара, придавая им особое свечение. Некромант сидел недалеко от входа в палатку, дожидаясь пробуждения Аркреса. Ильмир неподалеку занимался костром и пытался «наколдовать» завтрак для товарищей. По всем законам жизни Аркреса, тот должен был давно проснуться и присоединиться к друзьям, но почему-то не торопился с этим. Обеспокоенный сим фактом, некромант, рискуя нарваться на утренние недовольства маркиза, засунул наполовину свое тело в их скромное «жилище». Аркрес лежал на спине, уставившись куда-то вверх и явно не реагируя ни на что вокруг. Его дыхание было размеренным и глубоким, словно он пытался справиться с какой-то внутренней болью, что терзала его душу, но ей не позволяли вырваться наружу, удерживая в оковах грудной клетки и заталкивая куда-то глубоко на самое дно организма. — Аркрес, — тихо позвал Антраксар, забираясь глубже в палатку, — ты меня слышишь, Аркрес? Маркиз не отвечал, продолжая лежать на спине, сжимая кулаки до побелевших костяшек. В уголках глаз блестели слезы, а голубые радужки потемнели до оттенков моря во время сильного шторма. Бледные губы были плотно сжаты, всё тело застыло, словно превратившись в каменное изваяние. Антраксар пододвинулся вплотную к Аркресу и накрыл его руки своими, пытаясь то ли согреть, то ли успокоить его. Медленно и с небольшим усилием разжал он кулаки маркиза и стал вливать магию в его тело. Темная густая энергия лениво перетекала с его пальцев в середину ладоней мужчины, наполняя его жизненной силой. Пару долгих минут спустя тело Аркреса стало расслабляться, дыхание восстанавливалось, а сердце снова стало биться. Убедившись, что здоровью маркиза больше ничего не угрожает, Антраксар отпустил его руки и пошел на выход из палатки, давая возможность Акресу окончательно прийти в себя. — Что вы там возились? — Ильмир снимал с костра куски мяса дикого кабана и складывал их на листья лопуха, заменявших им привычную посуду, — я уже думал, что вы там милуетесь, но, судя по твоему лицу, что-то пошло не так. Снова проклятье? — Ему было плохо. Такого я не видел уже очень давно. Ночью он погрузился в магический сон, который явно привел к распространению проклятия дальше. Я еще не осматривал его сердце, но боюсь, что времени у нас меньше. Пришлось взять на себя часть его боли, чтобы остановить магию, но надолго этого не хватит, — Антраксар нервно ходил вокруг костра, заламывая длинные пальцы. — Адриан вчера прислал наконец-то магические зелья. Они должны помочь, — некромант устало опустился на траву и откинул голову назад, подставляя лицо проснувшемуся окончательно солнцу. Сначала из палатки показалось бледное и осунувшееся лицо Аркреса, а после и остальные части тела медленно выползли, неохотно слушаясь своего хозяина. Маркиз пошатываясь подошел к товарищам, плотно кутаясь в плащ: несмотря на достаточно теплую погоду, его бил озноб. Антраксар и Ильмир наблюдали за каждым его движением, но не решались задавать вопросов, надеясь, что Аркрес расскажет им все сам. — Гардия, возьми, — Ильмир неуверенно протянул флягу с водой, видя, что Аркрес ежесекундно облизывает пересохшие и потрескавшиеся губы. — Выглядишь ты, конечно, неважно, — заключил он, тревожно осматривая маркиза. — Спасибо, — тихо прошептал Аркрес, принимая воду и припадая губами к горлышку. Тяжелые холодные капли скатились по его подбородку, заставив его неприятно поежится и одновременно придавая бодрости. — Антраксар, спасибо тебе. Я у тебя в неоплатном долгу, — маркиз опустился рядом с другом, опираясь на его плечо, — я не уверен, что выкарабкался бы, если бы не твоя магия, спасибо, — Гардия попытался улыбнуться, но вышло у него это плохо. — Не трать силы на слова, Аркрес, тебе они еще пригодятся. Не буду таить и расскажу, что я сегодня ночью почувствовал твои эмоции. Что тебе снилось? — стараясь не причинять боли Антраксар провел рукой вдоль позвоночника маркиза, словно пытаясь проверить целостность костей. — Это было отвратительно. Я видел ее. Я видел мою невесту, — он говорил отрывисто, — Я наблюдал за ними со стороны. Это был какой-то сад, схожий с отцовским, но что-то в нем было не то. Беседка. Белая такая беседка. Помнишь, Ильмир, я часто любил проводить там время? Так вот, — незаметно для самого себя Аркрес сжал ладонь Антраксара, а тот не мог пошевелиться, боясь спугнуть или отвлечь рассказчика. — Она была там, но не одна. Она была там с каким-то парнем. Я не знаю кто это, но они смеялись…потом стали танцевать. Он принес ей охапку васильков, а она стала плести венок ему на голову. Такой счастливой я не видел Алану со мной. А потом ко мне подошла женщина. Она была вся в черном, за ней бежала огромных размеров крыса. Посмотрев в ее глаза, я на долю секунды словно погрузился в ледяную купель, аж дыхание перехватило. Женщина представилась Дарианной и сказала, что ей надо мне что-то сообщить. Она коснулась моей руки и перед глазами замелькали сцены нашей с Аланой жизни. Я совру, если скажу, что безумно люблю или любил ее. Мы были вместе с детства — наши родители дружили, а после смерти моей матери ее семья очень сильно поддерживала моего отца. Со временем наши детские отношения переросли во влюбленность, как нам казалось тогда, а потом я сделал ей предложение. Это случилось незадолго до моего двадцатого дня рождения. Мы были счастливы, наверное… — Аркрес прервал речь. Его руки мелко подрагивали, на лице залегли тени. Антраксар осторожно поглаживал его по руке, которая только сильнее сжала ладонь некроманта. — А потом все мои воспоминания разом оборвались, — продолжил Аркрес, — Дарианна, указав на Алану и того незнакомого парня, сказала, что, как только я уехал, то невеста моя стала мне изменять. Я не могу в это поверить, но то, что я увидел дальше, развеяло все мои сомнения. Она его поцеловала. Это было больно. Я не могу утверждать, что у меня разбилось сердце, — он грустно усмехнулся, — я отвернулся от них, не в силах наблюдать за происходящем. Сначала проснулось желание ворваться в эту беседку и разнести там все, но потом голос разума взял верх. Это ее выбор, Антраксар, я не стану препятствовать. — Аркрес тяжело выдохнул и откинулся на плечо друга. — Почему ты уверен, что это не просто дурной сон? — поинтересовался Макариус, — может эта Дарианна и Алана просто приснились тебе? — Увы, но нет, Ильмир. Дарианна во «сне» пояснила, что это не обычное сновидение, а магическое. И что все, что сейчас происходит, не плод моего воображения, а суровая и неприятная реальность. — Да уж…некрасиво получилось, — попытался подбодрить Аркреса Ильмир, — ты как себя чувсвуешь сейчас? — Пришел в себя, спасибо. Проснулся от сильной боли в сердце. Я так понимаю, что из-за эмоционального потрясения проклятие пошло дальше, да? — К нашему и твоему сожалению, ты прав, — словно извиняясь ответил Антраксар, — но у нас еще есть шанс тебя спасти, хоть времени осталось мало. Поэтому, если ты, Аркрес, готов отправляться вечером в путь, то к ночи мы уже будем в Регане. По дороге я отправлю магического вестника одним моим старым знакомым, и они приютят нас. — Антраксар высвободил свою ладонь из хватки Аркреса и поднялся на ноги. Товарищи последовали его примеру и принялись собираться в путь.***
Сквозь щель между плотными шторами утренние лучи пробивались в темную спальню. Девушка, лежащая на белых простынях, перевернулась на спину и лениво открыла глаза. Потянувшись с довольной улыбкой, Алана, а это была именно она, села на край кровати и опустила ноги на холодный пол. Впервые за эти пару недель она не чувствовала тревоги. Легкость во всем теле свидетельствовала о спокойном и здоровом сне, а настроение стремительно улучшалось при воспоминаниях о минувшей ночью. Подойдя к окнам, она распахнула плотную ткань, впуская тепло осеннего утра и наслаждаясь им. Она даже и не подозревала, что может ожидать ее в наступившем дне.