* * *
POV: Бенди Я уже множество раз успел пожалеть о том, что взял Ангела под свою защиту. По дороге она почти каждую секунду ныла и жаловалась на всё подряд. Колкого слова в свой адрес успели получить и стены, что были недостаточно чистыми, лужи на полу, что «посмели запачкать прекрасные туфли ангела», а также вырезки улыбающегося дьяволёнка, что раздражали её своей «искажённой лыбой от уха до уха», что раздражало меня больше всего. Но я лишь сжимал кулаки и терпел, сам не до конца понимая, зачем предложил ей быть союзниками. Но, сделанного назад не воротишь, так что мне приходилось лишь терпеть её выходки. Одна фраза, резко выделявшаяся на фоне однообразных жалоб, заставила меня выйти из раздумий и отчаянных попыток игнорировать Алису: — Куда мы ВООБЩЕ тащимся? Мы бродим по студии уже битый час! — возмущённо сказала она, догоняя и ровняясь со мной. За её «битый час» она, видимо, забыла, с кем имеет дело, и что я так же легко могу лишить её второй, пока ещё более или менее нормальной половины лица. Сделав глубокий вдох, я немного успокоился и решил ответить, дабы не получить очередную порцию нытья: — Думаешь, я собираюсь всё время таскаться с тобой под ручку? — Не поняла? Ты чего задумал, Демон? — сказала она, приостановившись от ответа, которого совсем не ожидала услышать. — Сейчас узнаешь, — с ухмылкой сказал я, подходя к чуть приоткрытой двери и театральным жестом, наигранно поклонившись, приглашая Ангела внутрь. Она, фыркнув и недобро посмотрев на меня, прошла вперёд, чуть отталкивая меня от двери под мой смешок. За дверью слышалось тихое бормотание, иногда столь протяжное, что больше походило на завывание или даже тихую песню. Она в непонятках посмотрела на меня, ожидая объяснений. Я лишь кивнул бегло кивнул на дверь, буквально говоря этим «Это сюрприз. Зайди и проверь сама». За ней Ангела ожидала не самая приятная картина. Комната была заполнена множеством свечей, из-за которых даже можно было ощутить жар. Они были повсюду: на небольшом рабочем столе, на полу, на этажерке... И по краям пентаграммы, находящейся посреди комнаты. Там же, перед стоящей своей улыбчивой физиономией к выходу из комнаты картонкой меня, сидел никто иной, как... — Лоуренс?! — громко возмутилась Алиса, отвлекая его от того, что, как я понял, было молитвой и заставляя обернуться и рассмотреть нежданных гостей. Точнее, лишь одного, так как мой приход и был целью всего этого маскарада со свечами и ритуалами. Он, всё так же сидя на коленях с неизменно идиотской маской (хах, иронично называть так свою же морду...) на лице, повернулся к нам. Завидев меня, он чуть заметно вздрогнул и развернулся, быстро вставая в знак уважения. Хех, хоть он и раздражает меня своей назойливостью и надоедливостью, иногда он действительно забавный. — М-мой Лорд, три дня, дарованные мне свыше Вами, истекли, и я... — он внезапно осёкся, заметив вторую фигуру стоящую в проходе и всматриваясь в неё. — Сьюзи?! — Не смей называть меня так, подлец! Я Ангел Алиса! Откуда этот фанатик тут взялся?! — не прекращала возмущаться в мою сторону Алиса. Я лишь стоял, прислонившись спиной к дверному косяку, скрестив руки и напряжённо постукивая хвостом по полу и выжидающе смотря на Сэма. Тот, наконец отвёл взгляд от Ангела, заметил мой настрой и сильно вздрогнул, издав испуганный вздох. Что ж, люди, хоть и чернильные, на то и люди, чтобы трястись от каждого недоброго взгляда или движения. — М-мой Л-лорд? — дрожащим голосом протянул он. — Я пришёл сюда не ваши с Алисой разборки слушать, — прорычал я, позабыв, что даже этим могу прилично напугать музыканта, так что вытащить из него хоть слово, кроме мольб о пощаде и прощении, будет в разы труднее. — Прошу, простите! Этого больше не повторится в Вашем присутствии! — протараторил он, склоняясь в поклоне. Ну вот, началось... — Мне неприятно с тобой говорить, когда у тебя на лице эта стрёмная штуковина, — сказал я, попытавшись убрать из голоса как можно больше злобы и агрессии. Видимо, получилось у меня не очень, так как вздрогнула даже Алиса, а Лоуренс и вовсе крутанул маску с такой силой, что, я думал, он и шею себе свернёт. — Хорошо, Мой Лорд! Я В-вас понял! Я лишь закатил глаза, но ни Ангел, ни пророк этого не увидели. — Просто докладывай. Дело особой важности, так что можно обойтись и без формальностей, — сказал я, отводя взгляд. — Т-так точно, Мой Лорд, — я видел, как он пытался игнорировать разъярённый взгляд Алисы, чтобы удержать его на мне ради уважения. Что ж, приятная мелочь... — В студии становится всё меньше обитателей. Она пустеет всё больше. Значит, моя догадка всё же оказалась верна. Ранее я допускал мысль, что, возможно, большинство существ просто нашли себе надёжное укрытие от этой чертовщины, но теперь... — Даже из призванных мною Искателей явилось всего двадцать, а вернулись с задания и вовсе лишь семеро. Однако, есть и хорошие новости. На одном из нижних этажей было обнаружено довольно большое убежище. Проникнуть внутрь им не удалось, так как проход был защищён на совесть, но, судя по звукам, оставшиеся Потерянные скрываются именно там. Но так же их слух уловил женский голос, тоже звучавший оттуда. Не уверен, что несчастные потерянные души смогли бы самолично так защититься, так что есть подозрения, что те Ангел с клоном Бориса, что постоянно ходят вместе, так же находятся там. — Отлично. Хорошая работа, Лоуренс. Однако, к сожалению или же к счастью, это ещё не конец твоего задания, так что ты можешь сослужить «Своему Ло-о-орду» хорошую службу ещё некоторое время, — Сэмми склонился, ожидая указаний. — Отправляйся туда, и разведай всё самолично и более детально. За себя постоять хоть сможешь? — Д-да, конечно, Мой Лорд! — он перехватил стоящий до этого в углу топор, показывая, что в случае чего — он в полной боевой готовности. Я лишь приулыбнулся. — Вот и славно, — сказал я разворачиваясь к стене в коридоре напротив двери и неспешно подходя к ней. — И ещё кое-что... — окликнул я его напоследок, обернувшись. — Да? Всё что угодно, Мой Лорд! — У меня есть кое-какие дела, так что мне нужно ненадолго отлучиться. Присмотри за ангелом пока, — с ухмылкой сказал я, быстро разворачиваясь и прямо-таки запрыгивая в портал под возмущённое «ЧТО?!» от Алисы. Ангел подбежала к стене, в которой я только что исчез. — Эй! А ну вернись, Демон! Ты не можешь просто оставить меня с ним и уйти! ХЕЙ! — выкрикнула она, ударяя кулаком об стену, но мне было всё равно. Что ж, у этих двоих намечается весёлое совместное времяпровождение...* * *
Немного от автора: Текст ниже был написан под песню Juliet(Cavetown), так что для пущего эффекта от прочтения советую включить её.
Мой путь лежал в самое неподходящее для Демона место. Место, где от такого как я всеми силами пытались держаться как можно дальше. Место, что никогда не должно было быть запачкано моими грязными чернилами, что остаются на всём, чего мне стоит лишь притронуться. Но всё же, я здесь. В убежище Бадди Бориса. Точнее в бывшем... В бывшем убежище... Сейчас здесь нет никого, кроме пауков на стенах и воспоминаний, что лишь при виде меня вгрызались в сердце и тянули его вниз, нещадно рвали на куски. Здесь Генри проводил много времени. Кажется, словно я всё еще слышу его ясный смех, что словно лучик солнца пробивается через мрачную обстановку, разбавляя холодную тишину своим теплом. Да, возможно, это может показаться странным, но я любил наблюдать за ним, пока он был тут. Оживлённо беседовал с Борисом, хотя и знал, что тот не может ответить, играл с ним в карты, рисовал, иногда выходя на разведку за едой. Вы спросите, почему я следил за ним именно здесь? Я ведь давно уже выучил весь его маршрут вдоль и поперёк, так, что сам мог бы пройти по нему хоть с завязанными глазами? Это было одно из немногих мест в студии, где он мог быть собой. Не трясущимся комком страха, ожидающим за каждым поворотом опасность или думающий лишь о том, как не умереть с голоду. Нет... Здесь он действительно мог отдохнуть от всей той суеты... Взять хоть небольшой перерыв от борьбы за свою жизнь. И когда радовался Генри... Я чувствовал, как тепло наполняет и моё сердце. В первый раз мне это показалось очень странным и непривычным. В груди словно кот свернулся маленьким, тёплым клубком умиротворения и радости. Казалось, хех, я и сам был готов замурлыкать тогда... Когда я ступил на ветхие половицы, что истошно скрипнули под моим весом, в нос ударил такой приятный запах, такой родной... Генри всегда пах старой бумагой и чернилами, с тонкими, едва уловимыми нотками корицы или бекона. Я застыл на месте, принюхиваясь и вдыхая этот аромат полной грудью. Конечно, Создателя не было здесь уже очень давно... Месяца два, если не больше. Но в этом месте, где нет ни окон, а двери всегда плотно закрыты, запахи всегда остаются очень надолго. Моё острое обоняние наполняло каждый мой вздох этим сладким и таким желанным ароматом. На моей морде возникла глупая улыбка и я стал принюхиваться всё больше... Генри... Твой запах стал для меня, словно наркотиком... За всё то время, что ты пропал... Как же я мечтал почувствовать его вновь... Как зачарованный, я стал обнюхивать абсолютно всё, на чём был его сладкий аромат, продвигаясь всё дальше в убежище. Чем глубже я проходил, тем более одурманивающим и пьянящим этот запах казался мне. Ноги внезапно подкосились, и я, чуть не упав, прислонился к стене, учащённо дыша и довольно улыбаясь. Казалось, источник этого божественного благоухания всё приближался, и чем сильнее он чувствовался... Тем сильнее моё сердце разрывалось на части от тоски и печали. Наконец дойдя до желанного места, я с наслаждением приоткрыл рот и стал принюхиваться еще внимательнее. Это была комната Генриха. Я неспешно подходил к койке, где он обычно спал, попутно останавливаясь и обнюхивая каждый предмет, излучающий его запах. Конечно, за такой долгий период времени, кровать давно остыла, став такой же холодной как и всё в студии. Когда я присел на неё, со старого матраса поднялось небольшое облачко пыли, защекотавшее мне нос и заставившее чихнуть. Звук эхом разнёсся по помещению, отбиваясь от стен и блуждая по погружённому в тишину убежищу, которую не смели нарушать даже гул труб и капание чернил, что были моими постоянными спутниками в тёмных коридорах студии. Словно загипнотизированный, я плавно стал водить своей когтистой лапой по простыне, поглаживая то место, где обычно лежал мой человек. Такое холодное... Но этот аромат... Сложно было представить, что он действительно был здесь. Настолько заброшенной выглядела комната. Моя морда скривилась в болезненном оскале, а когти сильно прошлись по ткани, оставляя на ней следы от царапин и превращяя в небольшой драный лоскуток. Да чем я занимаюсь? Сижу как на привязи и не могу заставить себя уйти или хотя бы унять тихое, хриплое урчание, невольно выходящее из горла. Я хотел вскочить, хотел разнести здесь всё к чёртовой матери, раздирая всё когтями и впиваясь клыками во всё, что попадётся под горячую руку, не оставляя ничего, что могло бы напомнить мне о Генри и перебить его аромат чернилами. Хотел повести себя как ребёнок, скрутившись калачиком и плакать. Выть, выть от бессилия. От неспособности хоть как-то помочь себе и от собственной ничтожности. Но... Моё внимание привлекло тихое, едва уловимое даже для моего идеального слуха тикание. Взгляд упал на прикроватную тумбу, откуда, кажется, и исходил этот неожиданный звук, даже тише моего хриплого дыхания. Она тоже покрылась немалым слоем пыли, как и всё, что было на ней. Пара пустых банок супа, чернильница с парой листов бумаги, заполненными разными набросками и рисунками, и... Я как завороженный поднёс трясущуюся руку к заинтересовавшему меня предмету. Это наручные часы Генри. Неужели он забыл их перед уходом?... Взяв предмет в руку, я стал рассматривать его, вглядываясь в каждую детальку. В каждую царапинку или кусочек ржавчины. Я и забыл, насколько же рука Создателя меньше моей. Небольшой ободок с лёгкостью помещался на ладони, даже не заходя на пальцы. Я, с каким-то, даже детским заворожением прислонил их к уху, вслушиваясь в тихое, монотонное "тик-так". Надев их на большой палец, для которого они, конечно, оказались велики, я поднёс их ближе к морде. Кажется, волна мурашек пробежала по моей спине в тот момент. Я с наслаждением закрыл глаза, с головой погружаясь в ощущения. Ощупывая их со всех сторон, и принюхиваясь, желая вобрать в лёгкие как можно больше этого запаха. Он приятно отдавался в носу, заставляя меня мурлыкать ещё больше и вызывая странный, но приятный металлический вкус во рту. Такой же сладкий и нежный... Я быстро отстранился, поражаясь собственным действиям. Оказывается, я и не заметил, как невольно начал плавно водить по ним языком. Больше всего пугало то, что это приносило мне долгожданное наслаждение. Не отрываясь от процесса вылизывания, я аккуратно прилёг на кровать Генри. Разумеется, она была слишком мала для меня, так что хвост и ноги остались свисать с края матраса. Уложив голову на подушку, я стал тереться об неё щекой, придерживая её снизу лапой. Она так пропахла его волосами... Мне хотелось зарыться в неё и укрыться от всего мира, что я и сделал. Я уткнулся в неё, обнимая и всё так же держа часы в ладони, бодался и ласкался в неё, иногда чуть проводя по ней языком и нежно покусывая и впиваясь клыками в края, довольно урча. Естественно, я понимал, как всё это выглядело со стороны. Дико, неправильно, возможно противно или даже безумно... Но мне было всё равно.Как бы я не пытался это отрицать, но Генри стал моим наркотиком... Моим проклятием и одновременно лекарством. Моей погибелью и моим спасением. Единственной усладой и лучиком света в бездонной пучине студии, в которую я с каждым днём погружался всё глубже и глубже.
Всё так же зарывшись в подушку, укрывшись его одеялом и крепко прижимая к груди часы, я и не заметил, как их тихое тиканье убаюкало меня, и я умиротворённо засопел, погружаясь в грёзы. Проблемы подождут. Студия подождёт. Весь мир подождёт.Я лишь хочу, чтобы этот момент тянулся вечность.
Конец POV: Бенди