Чернильная бездна

      Обед прошёл на удивление спокойно. Никаких драк, ссор, ругани и угроз, что было очень странно. Все Потерянные, конечно, уважали это место и нас с Томом, что обустроили укрытие и защищали их от новоявленной нечисти в виде рук, но заражённая чернилами нервная система порой давала сбои, заставляя бедолаг ни с того ни с сего срываться и чуть ли не набрасываться на стоящего рядом, но, конечно, нельзя было винить их за это.       Однако, сегодня явно что-то было не так. Обстановка вместо уже привычной, слегка тревожной, стала тяжёлой и гнетущей, что было заметно и по лицам чернильных созданий, да и Том с самого утра чуял неладное. Потерянные то и дело оглядывались, тихо перешёптываясь между собой и вздрагивая при каждом шорохе, боясь сказать лишнее слово. Не удивительно, что в таком состоянии закатывать скандалы и переполохи никому не хотелось. В совокупности с Искателем, явившимся на складе и вычерчивающим нечто на половицах, всё становилось ещё запутаннее и тревожнее.       — Госпожа Коннор? — вывел меня из раздумий слегка искажённый женский голос, заставляя опомниться и осознать, что я уже с минуту сидела, задумчиво всматриваясь в тарелку с уже успевшим остыть супом, пока в голове проносится вихрь мыслей, — Могу я подсесть, пожалуйста? — вежливо спросила Потерянная, стоящая рядом с моим столиком с "подносом" в руках, что, по сути, представлял из себя лишь тонкий пласт из широкой доски.       — Да, Хайди, конечно. И просто Элиссон, пожалуйста, — по-доброму улыбнулась я, чуть отодвигаясь, освобождая место для девушки.       — Я заметила, что Вы какая-то встревоженная, после того, как осмотрели склад... Всё в порядке? Нашли что-то странное? — обеспокоенно спросила Хайди, подсаживаясь ко мне, размешивая деревянной ложкой свою порцию супа.       — Правильнее будет сказать, «кого-то»... — задумчиво протянула я, подпирая щеку, на что Том, сидящий напротив, как ни в чём не бывало уплетающий обед, приподнял уши, однако от трапезы не отвлекался.       — В каком это смысле, Гос... Элиссон?! — чуть ошарашенно спросила Потерянная, поворачиваясь ко мне.       — Да так... Там был Искатель... — начала я, замечая, как Хайди явно перепугалась, от чего я поспешила её успокоить:       — Однако, он был довольно странный... Он не нападал, и не проявлял абсолютно никакой агрессии, а словно пытался донести что-то... Сначала сказал что-то, похожее на «Т», после чего принялся вырисовывать на полу какие-то линии, однако я так и не поняла, что он хотел донести, потому-то кое-кто разрубил его голову напополам, — с небольшим упрёком кинула я, глянув на Тома, который лишь фыркнул, спокойно продолжая есть.       — Что это могло быть?... — задумчиво протянула девушка, почёсывая подбородок, — Т... Топор? Трамплин? Тромбон? Тропа? Театр? — начала предполагать Хайди, уже намеревалась показать весь свой словарный запас на букву «Т», однако, её нагло перебло следующее:       В павильон столовой ворвался Портер, выглядя явно запыхавшимся и уставшим, опираясь о деревянную колонну и выискивая кого-то взглядом, что остановился на нашем столике. Потерянные что есть мочи помчал к нам, еле успев за тормозить, с силой опираясь ладонями о стол, от чего стоящие на нём тарелки аж подпрыгнули.       — Эллисон, срочно! Очередная атака, неподалёку от нас! Двое бедолаг в ловушке, им нужна помощь! — воскликнул Портер, от чего я тут же спохватилась, вскакивая из-за стола.       — Сколько их?       — Меньше десятка, однако сам бы я не справился! Еле ноги унёс! Уровень Т-17, скорее! — сообщил тот, поправляя очки на голове от нервов, ожидая меня.       — Какой-какой уровень ты сказал? — удивлённо вопросила я, смотря на Потерянного распахнутыми глазами.       — Т-17! — повторил тот, выбегая из павильона и направляясь на склад за оружием.       Так тот Искатель... Пытался сообщить нам об опасности? Звал на помощь!... Этот этаж был очень близко от нас, что служило прямой угрозой цивильным, так что стоило срочно со всем разобраться и обезопасить базу.       Времени долго размышлять не было отнюдь. Том также поднялась, коротко рыкнув что-то. Он ненавидел когда его отрывали от трапезы, так что, надеюсь, всю свою злость он выплеснет в бою.

* * *

      Дорога по вентиляции в компании друга казалась уже вовсе не такой уж и утомительной. Сэмми то и дело расспрашивал что-то или рассказывал своё, при этом умудряясь ещё и вести меня за собой и не сбиться с пути, ну, по крайней мере, по его словам мы продвигались правильно, что поражало больше всего. Обитатели этой вселенной все как на подбор обладают гениальной памятью, я не знаю? Что Генри запомнил каждый уголок в обители Ангела и намного больше, что Сэм сейчас без каких-либо усилий вёл меня глубже в недра в студии, ни разу не замявшись, копаясь в памяти и вспонимая, каким путём лучше идти. За те два часа непрерывного движения, мы успели уже несколько раз вылезти и вновь залезть в вентиляцию, проходя некоторые участки пешком. Я уже еле стоял на ногах, после всех-то приключений, свалившихся на мою голову только за сегодня, в то время как музыкант шёл себе спокойно, даже не запыхавшись, тихо мурлыча себе под нос какую-то мелодию.       Мучения мои закончились лишь тогда, когда Сэм, всё же замечая моё состояние, стал настаивать на небольшом привале, на что я был категорически несогласен, аргументируя это тем, что мне нужно скорее добраться до Бездны, а там уже будь, что будет.       В итоге, я всё же сдался, не в силах более слушать убеждения Сэмми, от чего мы уже с полчаса сидели в небольшой комнатке отдыха, попивая беконовый суп и обсуждая подальшие действия, да и произошедшие со мной ранее события. Как сейчас помню, как он тогда предложил мне где-то описывать все свои приключения, хах. Ну, здесь не поспоришь: я мог бы про себя уже целые мемуары исписать, однако, благо, я ещё не настолько сошел с ума, чтобы разговаривать с бумажками. Держать банку с обедом было довольно проблематично, так как та метка, любезно поставленная мне Чернильным, в последнее время уж слишком разболелась. Радовало лишь то, что её не заметил Сэмми, иначе лишних вопросов было бы не избежать.       Время от времени чернильное пятнышко под кожей остро пульсировало, а иногда просто отдавалось ноющей болью. Неясно, был ли это просто побочный эффект, или же это Рогатый намеренно пытался подганять меня... Рисковать не хотелось, от чего так что, как только я доел, то тут же уговорил Сэмми двигаться дальше, на что тот, нехотя, но согласился.       Выйдя в коридор, тело тут же прошив ледяной сквозняк, забираясь под тонкую рубашку, холодя внутренности. это могло означать лишь одно — недалеко впереди находился один из тех огромных залов, выдолбленных прямо из твёрдой породы, в некоторых местах прикрытой уже полгнивгими досками, порождая своим существованием миллионы вопросов, кому, как и зачем понадобились такие огромные помещения, коими их было можно назвать с трудом.       Кстати, ещё одна интересная деталь: в таких залах постоянно откуда-то появлялся вышеупомянутый сквозняк, отбиваясь от стен и протяжно завывая, что, благодаря вентиляциям и паршивой звукоизоляции, было слышно на соседних этажей 10 как минимум.       — Погоди, а это случайно не... — довольно громко начал я, от чего от неожиданности пернпугавшись собственного эха, чуть ускоряясь и выходя в эту самую пещеру-зал, тут же узнавая его.       Как оказалось, это было то самое "помещение" с переправой через пропасть на этаже S, однако, вышли мы сюда не через архивы, а через неприметную дверцу. в самом углу платформы из досок, которую, вы не подумайте, я давно замечал и проверял на наличие чего-либо интересного, однако, кроме пары комнат отдыха и большого вентиляционного отверствмя в конце коридора, через которое мы с Сэмом, собственно, и попали сюда, ничего особенного я здесь не обнаружил.       — Что? — вопросил Сэмми, недоуменно глянув на меня, от чего я лишь махнул рукой, словно говоря «забей», после додходя к самому краю, зачарованно глядя в тьму пропасти, что, на удивление, была такой не из-за чернил, а из-за своей глубины.       Как-то нам с Беном было уж совсем нечего делать, от чего мы решили проверить, насколько же глубокой была эта расщелина? И угадайте же, как? Быть может, мы кинули туда камень, или, на крайняк, то же радио, что можно без всяких проблем получить в переобразователе рядом? Ха! Мой рогатый приятель любезнейше столкнул меня в чёрную бездну, а сам встал у статуи возрождения, дожидаясь меня и засекая время, пока я с весёлым «Уи-и-и-и!» стремительно падал во тьму, в которой, как сейчас помню, на определенной глубине стали изредка мелькать огни проносящихся мимо этажей, которых даже не видно было сверху, после благополучно разбираясь в лепёшку. В итоге, по моим подсчётам вышло секунд 25, но по подсчётам Демона — 22, от чего, после небольшого спора, в котором он яро отстаивал то, что, мой голос затих раньше, мы всё же сошлись на 23 с половиной секундах, провозглашая себя великими открывателями, что первыми посчитали глубину бездны на уровне S в секундах падения туда Генри.       Дело в том, что это был не самый лучший период моего пребывания в студии, за что я до сих пор себя иногда отчитываю, хотя давно изменился. Вместе с телом, с циклами молодел и разум, причём, видимо, второй делал это куда стремительнее. Тогда у нас с Чернильным, с которым мы только объеденились, была крепкая надежда, даже нет, уверенность с что теперь-то мы сможем наконец сломать цикл и выйти, от чего решили, что выход найти мы всегда успеем, а вот наиграться с циклами и возрождениями — это дело святое. Как мы только не эксперементировали, чуть ли не крича на всю студию: «Ха-ха, смотрите! Мы такие умные! Можем цикл сломать и наконец освободиться! Ну не гении ли?». Ага, гении, но вот только без «ни».       Конечно, вскоре мы стали догадываться, что как-то всё идёт немного не по плану и выход всё не находится, а надежда начинает по-немногу исчезать, а Бенди немного холодеть ко мне, хоть сейчас у нас и получилось восстановить почти такие же дружные отношения, что были некогда между Чернильным Демоном и Генри Штейном.       — Хей, ты в порядке? — из своеобразного транса меня выбило лёгкое похлопывание по плечу и тихий голос композитора.       — Хм? Что? А, а... Д-Да, всё хорошо, — тут же отмахнулся я, отходя от края и слегка поёживаясь. Странно... Ранее разбрасывался жизнями направо и налево, в после днее время стал ценить их больше, стараясь не умирать по пустякам, но теперь... У меня всего один шанс... Всего один шанс вернуться домой...       — Ты какой-то сам не свой в последнее время... — обеспокоенно протянул Сэмми, укладывая руку мне на плечо, явно желая поговорить об этом сейчас.       — Ты так внезапно изменился в характере... Стал какой-то тихий, задумчивый... Что-то произошло, пока ты блуждал по студии без меня? Я хочу помочь, но не знаю, ка-...       — Сэмми, я не хочу об этом говорить. Прошу, пойми меня. Возможно вскоре я расскажу тебе всё, но точно не сейчас, — прервал его я, вздыхая и прикрывая глаза, — Прости, так надо... Тот же явно слегка поник, опуская взгляд, уже через секунду пытаясь сделать вид, что всё хорошо:       — Хорошо, я понял... — кинул тот, насильно натягивая лёгкую, кривоватую улыбочку, после вздыхая и отворачиваясь, с меня я тему:       — Что ж... Давай просто поищим способ заставить эту штуку отвезти нас на ту сторону. Видишь ту дверь? — спросил музыкант, указывая пальцем на ту сторону пропасти, на что я лишь кивнул, — Так вот, прямо за ней находится большая лестничная клетка — самый быстрый и безопасный путь вниз, — объяснял Лоуренс, на что я лишь тихо хмыкнул, так как в циклах наоборот должен был подниматься в том же месте, однако виду не подал.       - Хм... Кажется, здесь чего-то не хватает... - услышал я голос Сэмми чуть поодаль, и не замитив, как он отошёл к механизму с рычагом, что запускал своеобразный фуникулёр в движение, - Видимо, одна из шестерёнок отпала и провалилась вниз...       Я тоже подошёл, чтобы на всякий случай убедиться, что в этом фрагменте цикла ничего не изменилось, и, да, отсутствовала та же самая деталь, что и всегда, а рядом стоял чернильный преобразователь.       - Ладно, ты пока настрой эту штуку на создание шестерни, а я схожу и поищу топлива, - кинул я, уже скрываясь в коридоре слева, оставляя без ответа немой вопрос Лоуренса: "Откуда ты знаешь, как эта машина работает?".       Уже на автомате проделав процедуру с искателем, я возвращался обратно к Сэму, держа в руке сгусток довольно противных на ощупь чернил, добывая которые, вся моя рука по локоть сделалась чёрной.       Лоуренс же сидел около преобразователя, согнувшись в три погибели и что-то бормоча себе под нос, пытаясь повернуть злополучное колесо, что, видимо, заклинило и никак не хотело поддаваться, всеми правдами и неправдами желая всучить нам кружку, выставленную на барабане или кем-то до нас, или по автомату.       Я лишь хмыкнул, перекладывая чернила в ладонь руки в перевязке, зачёрпывая немного пальцами здоровой и присаживаясь рядом, смазывая механизм, что вскоре повернулся, показывая изображение нужной нам детали.       Я закинул чернила в приёмное отверстие, что со скрипом провернулось, сбрасывая сгусток внутрь машины, в то время Сэмми несколько раз провернул ручку, что, благо, не была настолько изъедена ржавчиной, как колесо, от чего поддалась без особых проблем, а автомат почти тут же с бультанием и торохтом выплюнул из своих недр крупную шестерню. Чёрт его знает, как эта шайтан-машина работает, но, главное, что работает. Если уж совсем интерес загрызёт, то спрошу у Бена, хэх... Ладно, это уже совсем тупые шутки пошли.       М-да уж, как-то я совсем уже не обращал внимания на то, в каком же состоянии находилась кабинка для переправы, и я почти полностью уверен, что поспособствовало тому именно понимание, что умирать мне нельзя никак, от чего я стал смотреть на чернильный мир словно под другим углом, ранее не замечая, что он мог быть НАСТОЛЬКО опасным даже в мелочах.       Дно было пробито в паре местах, не говоря уже о бортиках, из которых присутствовали лишь два. Благо, хоть лавочки были сделаны из хорошего дерева, от чего остались более менее целыми, представляя из себя единственный элемент всей конструкции, за который можно бы было схватиться в случае внезапной встряски, возникающей из ниоткуда, но при этом наступающей всегда, однако, к переворачиванию кабинки никогда не доводила.       Без особого труда починив механизм, Сэмми уже сидел в своеобразном фуникулёре, лишь дожидаясь меня и искренне не понимая, почему я так нервничаю. В прочем, я и сам толком не понимал этого... Просто очень плохое предчувствие...       Я, с небольшими усилиями, опустил рычаг, уже через пару секунд слыша скрежет механизма для перевозки, от чего поспешил залезть в кабинку к Сэмми, которая начала неспешное движение через чёрную пропасть и отъехала от края на пару метров как раз в тот момент, когда ко мне пришла мысль: «А эта штука вообще выдержит двоих?...».       Я боязко присел на противоположную от Лоуренса лавку, чтобы немного рассредоточить вес, моментально вспотев от волнения, пытаясь не смотреть вниз, однако взгляд то и дело нырял в бездну под нами, вырисовывая в голове ужасные образы. Однако, ничего из этого не могло сравниться со страхом, что механизм заглохнул и мы попросту застрянем посреди пропасти без возможности вернуться назад или перебраться на другую сторону. Уф, аж сразу мурашки по коже забегали от таких мыслей...       Каждая секунда дороги казалась просто вечностью из-за нервов, от чего я сильнее сжал край скамейки, на середине дороги зажмуриваясь, с секунды на секунду ожидая встряски.       Вот оно, сейчас...       Три...             Два...                   Один...       Я резко зажмурился, сжимая бортики, чтобы наверняка удержаться на поверхности, однако...       Однако, ничего так и не произошло. Кабинка продолжала спокойно ехать, а Сэмми, недоумевая, повернулся в мою сторону.       — Что такое? Укачало что-ли? — слегка ошарашенно спросил Лоуренс, осматривая меня с ног до головы, на что я неловко отвёл взгляд, чувствуя себя максимально тупо и понимая, что облажался.       - Д-Да не, всё хоро...       Договорить я так и не успел, перебитый резкой, запоздалой, а от того и неожиданной встряской, что была раз в пять точно сильнее обычной. Далее всё происходило словно в замедленной съёмке.       Сэмми качнуло вперёд, от чего я иели успел поймать его за бретелю комбинезона, чудом не полетев за ним следом.       От внезапного перевеса кабинка закачалась взад-вперёд, превращаясь в качелю, что помогло Лоуренсу окончательно не выпасть, толчком закидывая его на дно кабинки, от чего ему нехило влетело лавкой, где сидел я, по голове.       Пальцы. Холодные, острые пальцы с силой схватили меня за плечо и, прежде, чем я успел хоть что-то осознать, резко потянули на себя.       Вот я перевешиваюсь через бортик кабинки... Вот вижу расширяющиеся глаза Сэма, что в попыхах пытается подняться во всё ещё качающейся кабинке, делая рывок в мою сторону, намереваясь ухватить за галстук, однако, кончик того с лёгкостью выскальзывает из скользких, чернильных рук.       Фуникулёр вновь качается в другую сторону, от чего ноги окончательно выскользают из него, а я начинаю падать в бездну... - ГЕНРИ!!!