***
Как же давно Ведущий не держал в руках ракетку от настольного тенниса. — В лифте? Да быть не может! — удар по мячику, и тот приземляется на поле Донни. — Двести тысяч ежегодно застревают, — мужчина отбивает мяч. — И это только в России. Думаю, что по всему миру наберётся больше двух миллионов. — Надеюсь, что количество в этом году не вырастет. Отель был создан давно, а используемому средству передвижения больше пятидесяти лет в обед. Он ещё и скрипит предательски, если выключить музыку на фоне. Через несколько пасов шарик вылетает за пределы. Очко в пользу русоволосого. — Знал бы ты сколько нам сливают пикантных видео с камер наблюдения. — Вам? В плане? — маньяк подбирает мяч и продолжает игру. — Ты же ведь… — В интернете на каждого можно найти достаточно материала, чтобы написать мемуары объёмом больше трёхсот страниц. Даже на тебя, Ведущий. Вдогонку, по тематике просматриваемых видео можно угадать о наличии перемен в жизни пользователей, как и по количеству потраченных минут. Например, когда ты носил псевдоним Андрей Акопов и проводил вечера за просмотров видео с котиками, то определить, в каких числах у тебя было хорошее настроение не составит труда. Кровь закипает от этого сующего нос не в свои дела «сокомандника». Если у маньяка не получится выведать что-нибудь за неделю, то количество жертвы «Тамады» увеличится. Промах во время замаха, и снова побеждает «агент». — Не то, чтобы это моё дело, но рекомендую делать себе послабления. У тебя ведь кроме миссий забот полно, — Аданис подбирает снаряд и протягивает собеседнику. — В нашем деле важна страховка, и я её обеспечу. Даю слово. Подмигивает, вызывая у Тамады замешательство. С каких пор тот беспокоится о самочувствии лидера группы, а не подкалывает? — Я в курсе. Пробежимся ещё раз и узнаем, как дела у второй половины. — Как скажешь, босс. Маньяк протягивает инвентарь владельцу и настаивает на том, чтобы сократить пустую болтовню до минимума, на что получает чистосердечный смешок.***
— Мой ушёл, когда мне было одиннадцать. — А мой в восемь. Свалил в восьмидесятых и пропал без вести. Тема родителей одна из менее любимых у диктора «Смертельной вечеринки» для обсуждения, особенно с кем попало, но, на фоне успешной недели, он не может себе отказать в послаблении на этот вечер. Тем более, ему удалось узнать о деятельности, как оказалось, настоящего агента. Спектр полномочий остаётся за железным занавесом, но продвижение ощутимое. А всего-то пообщался с кем надо и полистал документы, найденные на рабочих местах отошедших сотрудников. — Погоди, ты же говорил, что тебе двадцать четыре в профиле. Выходит больше? С хвостиком до конца девятнадцатого столетия. — Да, но говорить об этом не хочу. — Неужто стыдно? Совсем пожилой? Не такой он и старый. Просто… опыта много. — По продолжительности жизни моего семейства, я в полном расцвете сил. — И сколько же самому старому? Сто? Сто семнадцать? Взгляд серых глаз пробуравил не мало душ. Вот ещё одна не выдерживает и, вскидывая руки, сознаётся: — Шестьсот семьдесят девять! Доволен?! — Классная шутка, — Агент закатывает глаза, поощряя юмор коллеги по прикрытию улыбкой. — А если серьёзно? Интеллектуальный маньяк молчит. Слов не вернешь, поэтому он решает настоять на своей правде. — Приятель, люди столько не живут. Если не хочешь, окей, можем и… Из спортивной сумки, ставшей незаменимой вещицей в путешествиях на короткое расстояние, вынимается кошелёк. Пальцы в чёрных перчатках вынимают бумажку отделения и протягивают шпиону. В задачи Донни, по мнению убийцы, точно входит наблюдение за важными лицами в том числе. — «Три имени», Пастернак. Я не смог спасти всю книгу, но вот фрагменты. Сомнения в принятом решении бьют по черепушке. Заглушить их тяжело, как и разжать пальцы, когда диктор «Нашшпионажа» хочет рассмотреть подпалённые огрызки. — Я поверхностно знаком с творчеством, — в телефоне открывается сайт с поисковиком по тексту. Ввод показывает, что совпадений нет. — Пастернак не выпустил её. У меня есть разный хлам из предыдущих столетий, в том числе «сгоревшие» книги периода Второй мировой, черновики не сыгранных пьес, помятые пули известных гангстеров. — Машину времени ещё не изобрели. Подтвердить подлинность сможет только литературовед, а пока что доказательств недостаточно. — Можешь верить — можешь сомневаться. Кстати, ты уже проверял почту? — О да, и сейчас там будет письмо с точным временем. На гаджете возникает окно другого приложения. Новое письмо пять секунд назад. — Шестерёнки Надзирателя Pro. В сообщении написана предыдущая фраза агента. — Бу. На секунду лицо Аданиса искажает гримаса шока, однако тот быстро возвращает самообладание и спокойно спрашивает: — Откуда у тебя такие технологии? — Ловкость рук. — Ты понимаешь, что с такими возможностями человечество могло бы построить продвинутую цивилизацию?! — часы обучения контролю эмоций были потрачены впустую. — У тебя есть чертежи? Знания? Видео со строительством?! Шпион хватает Ведущего за толстовку, на что тот отстраняется, еле сдерживаясь, чтобы не врезать. — Донни, отцепись, — холодно отчеканивает мужчина в куртке с капюшоном. Судорожно сжимая ткань, агент отпускает его, понимая нелепость своих действий. Конечно [ОТРЕДАКТИРОВАНО] не захочет делиться с людьми своими удобствами. Что они ему сделали? — «Машина» — единственная в своём роде, и из ныне живущих она слушается лишь меня. — Не думаю, что правительство позволит тебе владеть чем-то столь выгодным для политических стратегий и личного пользования. — А кто тебе поверит? Сообщение покажешь? Признайся, что эти знания тебе ни применить. Давно Романович не оказался в столь беспомощном положении. — У тебя три часа до выезда. Меня пропустят, если я скажу, что от тебя? Понимая, что ночь предстоит длинная и наполненная размышлениями относительно сложившейся проблемы, шпион приглашает гостя проследовать за собой.***
Не можешь победить — присоединяйся. Дело «Тамады» принимает очертания вместе с обретёнными аудиозаписями с зацепками. Диапазон растёт. Возможно конец пятидесятых. Схожесть с заметками сыщиков того времени по приметам, манере нападения и скрытности слабая, но достаточная, если верить чутью. Есть также свидетельница, готовая переговорить об увиденном больше шестидесяти лет назад. Идея о связи Ведущего и «Интеллектуального маньяка» засела на подкорке сознания. Самые старые преступления объясняет, как и все изъяны теории, тем не менее «ощущений» и интуиции недостаточно. Необходимо железное подтверждение убийств. Пяти, четырёх, хоть двух. Ночь кино, предложенная диктором «Нашшпионажа» в самом разгаре. В фильме происходит сплошная мясорубка, что гость довольно комментирует, жуя попкорн. — Столько заменителей уходит, — агент также налегает на солёное лакомство. — Дешёвая вещь, а все тащатся. — Цвет хорошо подобрали. Она так не течёт, но сойдёт. А вот визги шикарные. — Тебе нравится, когда люди вопят? — Ну, да, — Ведущий пожимает плечами, но вспоминает о том, что нормальным людям подобное не свойственно, уточняет. — В фильмах. — На роликах видеорегистраторов, найденных среди обломков столкнувшихся придурков, их вдоволь. На такое обычно ждут поддержки или успокаивающих слов. Ещё бы в маньяке было сострадание. Когда за рулём была тётя Милдред, она обычно избавлялась от сотрясающих спокойствие на месте. — Дерьмо случается. На фоне героиня выбегает из дома с взбесившимися хозяевами. Донни берёт горсть попкорна и произносит: — Да и***
Может Аданис был не прав на его счёт. Подумаешь, Ведущему предположительно больше ста лет и он может перемещаться во времени, что поддерживает несостыковки промежутков между преступлениями. Тем более, морально невозможно так часто общаться с человеком, постоянно держа в уме опасения касательно его истинной личности. Возможно Донни просто хочет принять желаемое за действительное, поэтому решает пока что снять свои подозрения, но продолжить выискивание информации. Местом их очередной встречи становится офис «Нашшпионажа». За рабочим столом шпиону легче развязать язык, поэтому он даже не дает отчёта своим действиям, когда начинает рассказывать конфиденциальную информацию компании и, в частности, о своём текущем объекте слежки. Тамада же не думает прерывать его, и не с целью, как он думал вначале, набрать информации для ответного шантажа, а из банального интереса. Маньяк настолько заслушивается, что пропускает момент окончания рассказа. Агент замолкает в ожидании комментариев об истории, параллельно возвращаясь к работе за компьютером. Вместо этого Ведущий интересуется: — И кто вами руководит? Или вы сами по себе? — У нас есть спонсоры. — Мне бы так, а то семейный бизнес… — Чем промышляете? — Номера сдаем, — совсем забыл об осторожности. С Донни тяжелее не сболтнуть лишнего последнее время. Так и хочется похвастаться совершёнными убийствами, а как назло нельзя. Вдруг выдаст или шантажировать будет. — Напоминает твоего диктора. Что, ещё и ловишь жильцов? Он ничего не может знать. Тамада сжимает пальцы в кулаки и говорит, что старается вести дела по высшему разряду. — А тебе бы подошла роль маньяка. Попытка вывести на чистую воду или рассуждения, как в том прошлогоднем фильме? — В тихом омуте черти водятся. По статистике люди указывают на более шумных, тех, кто и так плох, поэтому у тебя было бы преимущество. — Будто у меня есть для этого время. Ремонт треплет мне нервы и без мыслей, что у меня кто-то на хвосте. — Будучи наёмником не успел привыкнуть к «гостям»? — У меня их не было. — Ещё появятся. Аданис распластывается по дивану, разбрасывая руки по спинке. Он раньше пытался ободрить приятеля дружеским хлопком по плечу. После просьб в крайне жёсткой форме попытки прекратились. Мысль о том, чтобы тот попробовал снова, проскальзывает среди других. Глупость. Похоже убийца успел расщедриться на собственное личное пространство.***
Встреча за встречей прогоняет сознание через пять стадий принятия. Всего за полтора месяца диктору «Нашшпионажа» удалось заменить собой мысли убийцы. Не из-за недавнего расставания ли? Из этого ничего не выйдет. Он почти бессмертен, а люди слишком хрупкие. От предыдущих отношений Интеллектуального маньяка наличие данного факта не сберегло, но желания снова участвовать в чём-то временном совсем нет. Впрочем, некоторыми благами приходится жертвовать. Кто бы мог подумать, что властелин теней влюбится в мужика? А ведь отрицал больше века о наличии подобного влечения. Лучше, чтобы шпион ответил отказом. Будет больно, но легче, чем отпускать потом.***
Истории из жизни, эрудированность во многих непересекающихся сферах и оказание первой помощи товарищу по группе за рекордное время по высшему разряду рассеяли все сомнения. Он нашёл неуловимого убийцу. Как бы сильно не хотел принимать это в связи с переменной в их взаимодействиях. От этого только тяжелее прослушивать аудиодневник следователя. Донни прекрасно видел, что с убитыми делал «Тамада», агент давно перестал испытывать к ним сочувствие, и всё же в продолжать расследование перехотелось. Если кто-то решит внепланово проверить его кабинет, то они не только сделают выговор, но и передадут материал в следственный комитет. «Проект» ценою в больше семисот часов работы отправится на свалку. — Они и размытой фотографии не получат, — шепчет сквозь зубы начальник подразделения и закачивает зашифрованный файл на съёмный носитель. Если ничего не выйдет, то он избавится от любых источников и всех нарытых материалов. Чуть меньше трех суток до вылазки. Последние приготовления и желанная встреча. Отрицать бессмысленно, одержимость сошла, постепенно сменяясь обожанием. Нужно решить раз и навсегда — шпион будет предлагать перейти на следующую ступень их отношений или оставит как есть и найдёт другой объект воздыхания. Если у него вообще есть шансы, зная местные нравы. Многое можно обернуть в шутку, в том числе и предложение замутить. На других даже смотреть скучно. Зачем другие, когда есть «он»? Не вписывается в большинство, скрывается лучше коллег Аданиса и такой… Необычный, загадочный, умный. Смесь дурашливости и сосредоточенности, любитель острить и выслушивать цифры, за рассуждением о которых агента-диктора часто прерывают или останавливают вне работы. Семьдесят пять процентов населения земного шара не оценило бы его взглядов относительно Интеллектуального маньяка, но, впервые за время пребывания на посту старшего, шпиону мягко говоря по… в общем, плевать на чужое мнение.