Любой вид зависимости плох, будь то зависимость от алкоголя, наркотиков или идеализма К. Г. Юнга
До миссии ещё тридцать часов, но желания ехать домой, а уж тем более направляться в Отель смерти, нет, поэтому Интеллектуальный маньяк соглашается на предложение приятеля скоротать время в здании слежки. Семейный бизнес требует ремонта, который можно перенести на день или два. Потерпит, не испарится. Выделенное под нужды агента помещение в какой-то степени подходит под определение слова «уют». Это не тесная квартира Тамады, исколесившего в своё время земной шар, а наполненная удобствами, в том числе мебелью из начала нулевых и средним по размерам телевизором. Если верить словам шпиона, то жильё он не снимает уже больше двух лет. Зачем тратить время на поездку туда-обратно, если за этот промежуток можно успеть кого-то вытащить в прямом и переносном смысле? Агенты-дельфины предпочитают активный отдых, в том числе за игрой в мяч с их коллегами, поэтому случаи с падением людей в воду не являются в этих стенах редкостью. На кухне располагаются холодильник, плита, раковина и тумба для приготовления пищи. Местное жилище также служит для экономии времени: перекусить можно и за рабочим местом, где сейчас наши герои решили обосноваться. Вдоль левой стены — стол с компьютером, вдоль правой — диван для гостей, на котором как у себя дома присел, раскинув руки вдоль подушек, любитель острых предметов и ощущений, высказывая своё мнение о нынешних звездах телевидения. — Я должен кое в чём признаться, — прерывает беседу Донни. Шпион как всегда в приподнятом настроении. Но что-то не так в этом интригующем блеске бледно-серых радужек. Неужели внимательность не подводит, и сейчас Ведущему скажут заветную фразу, произнесённую больше тысячи раз в фильмах и сериалах? Мужчина в капюшоне выпрямляется и упирается в обтянутую кожзаменителем спинку. Весь как на иголках, но не подаёт виду. В этот раз совершенно спокоен снаружи. Три слова. — У меня есть все данные на тебя. Семь… Погодите, можно повторить? — Я определил, какие убийства ты совершил, кого похитил, у кого требовал деньги и какие банки почистил. Тамада не верит своим ушам. Стекло в его сознании разбивается на осколки, содержавшие в себе когда-то веру в то, что чудо порой случается. Но видно не в этот раз. — Врёшь… — костяшки пальцев чуть слышно хрустят от сжатия. Донни достаёт из кармана флешку. — Двадцать копий спрятано в надёжном месте в сейфе на шестнадцатизначном пароле, который знаю только я. Таких сейфов десять по всей России, пять в Украине, три в Казахстане и два в Беларуси. Доказательств достаточно, чтобы тебя отправили на пожизненное. Можешь проверить. Диктор «Нашшпионажа» кладёт ногу на ногу, чуть проворачивая кресло, и протягивает носитель убийце, который молча смотрит на вещь. Его дурили, использовали и принуждали заснять признание ради забавы. Лучше бы на него совершил покушение заместитель в отеле, чем услышать это из уст человека, которому он позволил так легко затуманить разум. Из лёгких Аданиса с хрипом выходит воздух. Сильная рука вдавливает его в спинку стула за шею, вжимая предплечьем на уровне грудины. Он пытается оказать сопротивление, но запястья оказываются перехвачеными чуть выше головы. Кажется профессионала в рукопашном бою уделали. — Что же мне мешает убить тебя, как единственный источник пароля?! Шпион кряхтит от пережимания дыхательных путей. Прекрасное понимание человеческой анатомии, проработанная техника и рычащий от злости голос. Едва удаётся сдержать стоны, что норовят слететь с губ. Наблюдать за объектами недостаточно, для полной картины необходимы сведения из разных источников, в том числе из результатов собственных экспериментов. Главное не переусердствовать, иначе заканчивать расследование придётся подчинённым. Выдумщик шевелит плечом, от чего расстёгнутая кофта отгибается, позволяя рассмотреть выпуклость под левым лёгким. Тамада с недоумением смотрит и слегка постукивает в этом месте локтем, дабы убедиться в наличии чужеродного объекта. — Работает на сердечном ритме. Движением запястья Донни просит освободить конечности, чтобы продемонстрировать, но вместо этого убийца позволяет шпиону вдохнуть полной грудью и сам оттягивает рубашку. Вновь поступающий кислород чуть притупляет нервозность от чужого касания. Ведущий агент громче нужного втягивает воздух и, опешив, проговаривает: — Эта крошка вскроет замки дистанционно, если биение прекратится. 1:0 в пользу искусственного интеллекта? — вернув самообладание, ухмыляется мужчина. На маленьком экране устройства, от которого исходят провода с датчиками, извивается ломаная, напоминающая человеческий пульс. Частый, совпадает с тем, что на лучевой артерии. Небольшая коробочка крепится к телу ремнём. — Чего же ты хочешь? — холодно спрашивает Ведущий. — Терроризировать меня до конца жизни? Так мне проще разобраться с тобой здесь и выехать из страны, пока меня не вызвали на допрос. — Всего одну вещь. Чтобы ты проследовал со мной в кабинет. Мне не нужно твоё признание, но тебе стоит это увидеть. В чертах лица сероглазого сложно прочитать истинные мотивы. Он мастер блефа наравне с организатором викторин. Но кто не рискует — тот не находит спонсоров. Аданис сгибается в попытках отдышаться, когда его больше ничего не удерживает. — Без фокусов, — доносится низкий голос с помехами. Диктор с вечно боевым настроем поднимается, потирая кадык, и приглашает Ведущего следовать за ним. Их шаги эхом разносятся по коридору, сопровождаясь звуками проверки оборудования и вспышками в лабораториях. За огромной дверью, открывшейся от проведения пропуска и нажатия на ручку-штангу, виднеется лестница вниз, сопровождаемая загоревшимся тусклым светом. — У вас там незаконные эксперименты хранятся? — прыскает менеджер Отеля смерти. На смартфоне зажигается фонарик. — Это в другом крыле. Здесь только у меня есть доступ. — Надо же какая честь, — с сарказмом произносит Тамада и проходит вперёд, на что Аданис закатывает глаза. Внизу их встречает ещё одна дверь. Деревянная серого цвета, как можно определить под освещением, исходящим от смартфона. Она заперта на ключ. — Ку, — гость ожидает приглашения, подпирая стенку со скрещенными на груди руками. После нажатия на кнопку, под циферблатом выдвигается кругляшок с выемкой, в которой расположен маленький ключ. Щелчок, и агент вместе с убийцей заходят в тёмную комнату. — И сейчас мне в шею прилетит дротик со снотворным или меня закуют в цепи и выставят как чудо генной инженерии, — драматично произносит Ведущий и скучающе вздыхает. — Ну чего, Павлов, когда начнём? Внезапно вспыхнувший свет режет глаза властелина теней. По всей комнате стоят нагромождения папок, кассет и горы бумаг. Вдоль левой стены находится огромная схема из фотографий, вырезок из газет, писем, фотопортретов, один из которых обведён красным маркером, флешек, прикреплённых скотчем, и некоторых улик. — Я и не собирался никому рассказывать. Это лично мой проект, который не получит огласки. Рабочий стол захламлён диктофонами, распечатками карт и схем передвижения, а также книгами по криминалистике. — Думаешь я тебе поверю после тех фокусов? А как же сейфы? — Их нет. Я ради комнаты весь сыр-бор затеял, — мужчина отлепляет датчики и снимает устройство на теле, укладывая его в верхний ящик стола. — Обычный портативный электрокардиограф. — То есть как?! Тогда что на флешке? Аданис снимает колпачок и вставляет устройство в блок питания. Несколько нажатий и движений мышкой завершаются знакомым битом, связанным с известной лягушкой, завирусившей интернет в своё время. — Донни, ты придурок. — Crazy Frog для Crazy Host, — агент прокручивается на стуле, ровняясь с собеседником, отводит взгляд на стену с материалами убийств и выключает проигрывание мелодии. — Как тебе? Диктор «Смертельной вечеринки» следует его примеру и рассматривает фотографии с места преступлений. Сосчитать все практически невозможно. Никто не должен был собрать кусочки пазла воедино, а здесь практически… — Четыреста три? — Четыреста четыре. Один скончался в реанимации. Не смогли откачать. Красные нити, проводящие от события к событию, прямо как у него в отеле. Палец скользит по ним, замирая на металлическом гвоздике, под которым находится газетная вырезка с объявлением об исчезновении юноши лет семнадцати. След на портрете отца и труп на кладбище у семейного бремени — всё, что сохранилось. — Моё первое, — с ностальгией проговаривает «звезда». — Потратил на него около года. Много сведений не было зафиксировано тогда. Пришлось гадать и полагаться на почерк. — У меня он есть? — с удивлением спрашивает гость. Ему казалось, что связывало кровавые происшествия лишь то, что выполнены они были с осторожностью, а где-то и с особой жестокостью. — Как и у всех. Гляди. Агент пальцем показывает на травмы, нанесённые жертвам, и поясняет про определённый угол наклона в момент замаха, про добивание и прочие характерные опытным садистам приметы. — Вот то совершил Алоизий, — прерывает описание Ведущий. Аданис мешкается и собирается привести другой пример, переходя к фотографии с многочисленными ножевыми ранениями. — А это — бабушка Дейзи, — усмехается Интеллектуальный. — О! А это мама, когда водила меня на открытие первой железной дороги! — Да… Здесь полно неточностей. Дальнейший осмотр проходит без комментариев гида. — Сколько ты потратил на это? — закончив, спрашивает Тамада, который всё также обижен на, как он полагал, сблизившегося приятеля. Однако видно, что тот сильно вложился в разбирательство с тайнами, окружающими запутанное дело. — Пять лет. Начал, когда проник в компьютер следователя. Любопытно стало, что за неизвестный совершил убийство человека, говорившего плохо об Иване Урганте. За некоторые вспышки агрессии Тамада себя корит и по сей день. Он сильно наследил в тогда. — Через год забросил, а после попадания в высшую лигу обнаружил статьи о странной цепочке убийств. Так и вышел на тебя. — То есть на сотрудничество ты только поэтому согласился? — по тону можно предположить, что собеседник выгнул бровь. — Нет. Я тогда не определил, что те смерти были твоих рук дело. Думал сменить обстановку. Уведомление из колонок переключает внимание обоих. Донни подходит к дорогому компьютеру и щелкает на одну из вкладок. Тамада достаёт из кармана толстовки лупу и через неё разглядывает картинку: Opel Diplomat, морской зелёный. — У меня была такая же в детстве! На экране изображён сайт с аукционом, посвящённому раритетной игрушки. Другие оттенки достать легко, но за этот коллекционеры готовы глотку порвать. — Я сбивал ценник. Не знаю, нужна ли она тебе, но я… — Десять тысяч долларов?! — линза останавливается рядом с кнопкой «Сделать ставку». — Да за эту цену можно две роговицы продать! Или чуть больше шестиста грамм кожи… — Тебе она всё ещё дорога? — Кожа? Конечно! Я не умею отращивать органы, — замявшись, произносит Ведущий. — Она заживет, но процесс долгий… — Я про машинку. Убийца смотрит на экран и вздыхает. — Мне её не выкупить, я на мели. Даже если использую деньги под простыней, всё равно не хватит. Новых долгов я не потяну. — Тогда сделаем следующим образом. Аданис подходит к монитору и мышкой кликает на экран. Появляется желтое окошко сверху. Тамада рассматривает мелкие буквы через лупу. Торги окончены, ставка составила… — Четырнадцать тысяч?! Донни, ты псих! И это говорю тебе я! — Тебе же хотелось воспоминаний? Я звякну, как её доставят, — докладывает шпион и откидывается на компьютерном кресле. — Даром? Брось, скажи прямо, чего ты хочешь? — Твоё лицо. — Очень смешно. У тебя есть фоторобот точнее, чем у следователей, я уверен. Кассета, снятая с верхушки горы, осматривается ловкими руками. Тамада вертит головой в поисках магнитофона, но, перед тем, как он собирается проверить ящики, агент-диктор хватает того за край серого рукава и лениво тянет подальше. — Ты что с телами делаешь? Фотографируешь и оставляешь валяться на этажах? Я предпочитаю первоисточники. Я хочу видеть твоё лицо. Это положит конец моей работе относительно тебя. — И зачем тебе это? Знаешь, алчность до добра не доводит. Довольствуйся малым, у тебя и так буквально вся страна на экране. — Ты смеешься? Над этой загадкой люди ломают голову около двадцати лет, если не больше. Это открытие будет выше цены, за которую люди готовы заказать нашу компашку. Есть подозрения, что шпион сделал покупку, чтобы вынудить убийцу сыграть по его правилам. Однако что-то здесь не так. — Я понимаю, что для тебя эта высшая мера интимности, поэтому могу только попросить. Напирать не буду, игрушку можешь так забрать. А теперь мужчину в рубашке совсем не узнать. Он не из тех, кто сдаётся, а копает до дна и затем находит выход с другой стороны. Сколько людей хотело видеть его лицо, и сколько из них теперь находится на том свете. Почему сейчас хочется плюнуть на предосторожности и вручить приз именно ему, человеку, что месяц назад сидел в печёнках? — Ты собираешься меня заснять, — констатирует маньяк. — Охотники за информацией такие, — начальник подразделения вращает ручку между пальцев. — Мы собираем редкие сведения, фотографии, аудио- и видеоматериалы. Коллекционируем своего рода… трофеи. Мужчина с русыми волосами встаёт и, отодвинув стул, упирается о стол, устало смотря на «лицо» своего проекта. — И я для тебя трофей? Пара шагов навстречу «дерзкому парню из «Нашшпионажа». Если шпион докажет, что достоин победы, то Интеллектуальный маньяк вручит тому желанный приз. В противном случае их ждут часы подготовки к грядущему ограблению. — Ну… Твоё лицо уж точно. Как и на рекламном баннере третьего пака расстояние между ними теперь составляет одна коробка. Если на неё наступить, вот будет весело создавать футболки в столь тесных условиях. Проветривать «алтарь» шпион совершенно не любит; в воздухе должна витать атмосфера бурной деятельности. Тем не менее, сейчас он бы с радостью отошёл к окну, лишь бы поймать глоток свежести. Дыхание спёрло, как и смелость. Кто бы знал, что работника месяца с шестерным комбо и восьмерным до инцидента с передозировкой может сломить увлечённость серийными маньяками? Точнее, одним с милыми хобби и неудержимой жаждой крови. Ведущий «Смертельной вечеринки» нависает над диктором игры с синими тонами и ставит руки на стол, заставляя мужчину под ним прогнуться. Голова кружится, а вместе с ней водят хороводы остатки осознанности. — Ну и где твоя смелость, «охотник»? — насмехается маньяк, довольный растерянным видом приятеля. — Достанешь один из своих гаджетов? Вас не учили не недооценивать врага? Такой сосредоточенный. Прослеживает за изменением выражения лица, оценивает общее состояние члена группировки и с непониманием рассматривает. Среди теней виднеется кусок модулятора. Каков голос без него? Запястья касается рука, от чего шпион слегка вздрагивает, но не отдёргивает конечность. Забавно, что Тамада решил надеть не свои «многоразовые» перчатки, а тонкие чёрные. Сам связал или купил? — Живой. У тебя пульс всегда такой бешеный? На ЭКГ прямо зашкаливал. — Побочка от таблеток из лаборатории, — с вялой улыбкой произносит Донни, продолжая глядеть в темноту капюшона. — Я привык. — Так нравится копать себе могилу? Хватка на запястье разжимается. Чёрные пальцы собираются вернуться к удерживанию баланса, но другие, более шустрые, проводят по соединению рёбер, также называемому грудиной. Указательный и средний останавливаются на середине, а их владелец с более расслабленным выражением лица шепчет: — Очень. Но от помощи я бы не отказался. Уже без свидетелей. В бледно-серых глазах читается похоть, которая выводит Ведущего из оцепенения. На такой поворот событий он не рассчитывал. Разве вначале не должна была идти игра в «кошки-мышки», затем подтверждение его влюблённых грёз, перетекаемое в проведённые вместе вечера за несмешными комедиями, а после — тяжёлое, но необходимое, расставание из-за их несовместимости? Убийца опирается обеими руками о края и чуть вжимает голову в плечи, не зная, что делать. К этой стадии они не должны были перейти ни в одном из исходов. Первое правило, которое «ещё зеленому» составу пришлось выучить: не ломать кайф Аданису. Если ему что-то взбрело в череп, что это обязано быть исполнено, или он всё сделает сам: — У тебя ведь уже было что-то помимо поцелуев в лобик? — Естественно было! — огрызается Интеллектуальный. — Но только с девушками. Теперь его засмеют. Проснётся серийный маньяк и прочитает среди ленты новостей заголовок: «Интеллектуальный маньяк» — искусный убийца или сопливый романтик?» — Да и не собирался я с тобой заниматься этим на столе, — даже стыдно произносить, чего никогда не было ранее. — Но возможность рассматривал. Ведущий ворчит, произнося что-то в духе «Опять на свой лад всё истолковал». Между тем шпион отталкивается и повисает на шее убийцы. Ему не нужна магия, чтобы гипнотизировать людей, достаточно сказать: — У меня есть всё необходимое. Комната со звукоизоляцией и ванной, кровать, тестер и смазка. Всё в твоём личном распоряжении, и я в том числе. Разница с «традиционным» совокуплением минимальна. Мне казалось, что ты преследуешь до последнего. Или данные были недостоверные? — Стоять. Что за тестер? — в попытках сохранить кусочек личного пространства, мужчина несильно отталкивает рьяного шпиона. Ведущий «Нашшпионажа» расцепляет руки и возвращается в исходное положение поддерживания стола. Не то, чтобы тот в этом нуждается. — На ЗППП. Если у тебя есть результаты на руках, то можем пропустить. Мои вот. Щёлк клавиш переключает картинки, и на мониторе подсвечивается электронная копия справки. — Вот те раз. Двадцать штук, и все отрицательные. — Контроль — дело тонкое. У тебя имеется? Тут фаната конкурсов с летальным исходом переиграли. Ходить по докторам будучи в списках, на кого детективы при должном упорстве могут выйти, не производит впечатления чего-то стоящего траты времени. — Нет, я и не думал. — Тогда используем экспресс версию. Ситуация одна вылезла в отделе, и заставили всех подписывать документы и сдавать анализы на венерические. Потом выяснилось, что произошёл слив данных, и технарям поручили придумать переносной вариант, так как лаборанты отказались работать не по специальности, а для закупок крупных партий нужно свидетельство соответствующего профиля. — Да уж. Бело-красная капсула из серебристой пластины попадает между большим и указательным пальцами Аданиса. Тамада перехватывает чужую ладонь и изымает ампулу. — Что это? — грозно спрашивает маньяк. Не хватало, чтобы у партнёра по группе была нетрезвая башка во время их разговоров. — Последствием моего образа жизни стало пониженное либидо. Не волнуйся, наркотиков не содержит. Подзывающими движениями фалангами агент-диктор просит отдать лекарство. — Эта штука влияет на сердце и желудок. Я не позволю тебе долбить свой организм всякой хренью. И я ещё не давал согласия. Мы же… — Зря ты так. У этих таблеток нет противопоказаний. Натурпродукт. Мы коллеги и напарники, ла-ла-ла, но ведь на один вечер можно и забыть то, что мы должны и что обязаны. Когда Донни передают необходимую вещицу, он кладёт её на язык и, под недоверчивый взгляд, проглатывает. — Расслабься, дедушка, я их уже три недели принимаю. Доктор предупредила бы, если бы появились негативные эффекты. Кстати, у самого-то как? — выпытывает мужчина, зацепившийся за стол, и проводит коленом по промежности личности, прославившейся своей загадочностью, отчего тот выгибается. — Попрошу не лапать! — О, неужели серийного маньяка напугала интимная близость? Выходит, что меньшинство говорило правду о комплексах среди рецидивистов. Медленно опускаясь до такой степени, что и мятая коробка не поместится между двумя телами, человек в капюшоне касается тканью левого уха диктора «Нашшпионажа». Он будто крадётся в попытках позволить нерадивому детективу оценить свои слова, пока ещё есть хоть какой-то шанс. Ведущий оттягивает полумаску и волоски на шее шпиона поднимаются от чужого тёплого дыхания. — И не надейся, — звучит голос без искажений. На одну тайну стало меньше. Собственное сердцебиение колотит как во время вечерней пробежки, от чего с губ работника секретного подразделения слетает ни то стон ни то визг, который сопровождается усмешкой Тамады. — Я потратил на наши встречи львиную долю свободного времени и возвращаться к началу не намерен, — человек в толстовке чуть отдаляется, всё также нависая над объектом дум последнего месяца, и откладывает маску. — Ответь. В каком плане я тебе нравлюсь? Зрение способно уловить детали среди моря ненужной информации. Зачерпнуть личной жизни какого-нибудь Феди из магазина одежды, Василисы из проката снегоходов. И даже так выстроить целостный образ не получится. Нужно опираться на восприятие, касания и слух. — Да как обычно, — пожимает плечами «ищейка». — Типа занавески я бы не побежал выбирать, но на свидание не прочь сходить. Только думаю, что выбор у нас ограничен. — И также в сексуальном плане. Прощупывает почву, убеждаясь, что агент не врёт. Детектор лжи Тамаде не помощник, шпиона натаскивали на прохождения этого девайса. Придётся надеяться на чтение эмоций с лица. — Как бы да. Приятель, я не балабол. Убедительно. Поза организатора вечеринок становится менее напряженной. Он всё ещё сомневается, но сглаживает опасения в сознании. — Мне нужно было проверить. А то вдруг заквакаешь. Агент сощуривает глаза, после чего показывает язык под хрюк мужчины сверху. — Неловко об этом говорить, но мне бы минут двадцать-тридцать переждать. Я бы под душ сгонял, а ты… — То есть как провоцировать, так это мы умеем, а переходить к действию, то ожидайте, с вами свяжутся? Не, Донни, так не пойдёт. — Сладенький, это так не работает, — пропевает диктор и хмуро обрубает, — У меня не встанет. — Ты же не потерял осязание полностью, — Тамада проводит по рёбрам и бокам диктора «Нашшпионажа», от чего тот с широкими глазами наблюдает за дальнейшими действиями. — Знаешь, если в машине проколото колесо, то после замены она обязана заводиться для дальнейшей эксплуатации. Бумаги вместе с папками и канцелярией отправляются на пол, в то время как монитор и диктофоны аккуратно пододвигаются. Тело, прошедшее через парочку нелетальных передозов оказывается вдавленным в стол так, что свисающие ноги имеют крайне интересное положение, позволяющее Ведущему выполнять манипуляции между ними в последующем. — Странная аналогия. Колёса и двигатель не таким образом связаны, а у меня от этого зависит способность получить удовольствие. У тебя точно стаж больше десяти лет? — Будешь умничать — поможешь в проверке подвески моей машины в качестве препятствия, — раздражённо говорит мужчина, щипая за правый бок агентишку и получая басовитый визг. — У тебя другие нервные окончания в исправном состоянии? — В принципе… — Мне же надо попрактиковаться, начальник, или как они тебя называют? — гортанный гогот достигает ушей Донни. На золотистой коже расползается слабый румянец. А он думал, что Ведущий только язвить и по-чёрному шутить умеет. — Теперь я понял, почему у тебя так много фанатов. — А? Не, это из-за второго диктора. Тебя напоминает в плане занятости. Теперь в зоне риска оказываются губы шпиона. Тёплый слой воздуха шириной в несколько сантиметров разделяет их с теми, что находятся в тени. — Стараетесь для народа. Хоть бы себя поберегли, — смешок посылает вибрацию, дающую начало толпе мурашек, которые пробегают по чертам мужчины со светлой шевелюрой. Аданис не выдерживает и затыкает своего собеседника поцелуем. От неожиданности маньяк застывает, но также резко отвечает. Нежный, в сравнении с предыдущими действиями, влажный и необходимый как знак завершения войны. Цепь размыкается, и оба восстанавливают дыхание. — А ты неплох. На помидорах учился? — шутит Аданис. — К твоему сведению я был в отношениях. Сколько ещё? — Минут пять-десять. Владелец помещения сползает со стола и произносит: — У меня переждёшь. Заодно познакомишься с примочками. Тебе пояснить или… — Да знаю я! — Они выходит из кабинета, и Тамада добавляет почти что шёпотом, — Лучше объясни как с двумя членами действовать. В коридоре Донни продолжает, сохраняя умиротворённое состояние, но внутри помирая от неловкости и хохота, который изредка вырывается наружу: — Тут как с Секретным Мауструментом в Клубе Микки… — прикрытие кашлем. — Делаешь, как знаешь из «обычного», и работаешь по интуиции и собственным ощущениям. Как себе, так и мне, если я не скажу об обратном. — Спасибо за сравнение, для меня этот мультфильм умер, — преступник, находящийся на подозрении у полиции, трёт переносицу. — Но принцип понятен. В кабинете разобран тот самый диван, на котором маньяк наблюдал за работой агента. Перспектива для проведения ночи, конечно, средняя, но в квартире Ведущего было бы не развернуться. На столе лежит непонятное устройство, рядом с которым какая-то бумажка. Донни выходит из душа в чёрном халате с капюшоном и эмблемой орла на груди в левой части. — Твоя очередь. Инструкцию внимательно почитай. Умывшись и использовав девайс, шёпотом проклиная быстро развивающиеся технологии, маньяк натягивает одежду на тело и заходит в место, где должно произойти нечто далекое от его понимания рациональности. Вдруг его обманут и никто не будет ждать, или выгонят, назвав больным придурком? Не мужчина с кошмарным прошлом завёл речь о близости, но вина на простодушии будет лежать на нём. Бред — сомневаться за пять минут до таймера на тестере, но он ничего не может с собой поделать. Людям свойственно уходить в самый неподходящий момент. В комнате темно. Тамада ощупывает стену в попытках найти выключатель, однако его останавливает томный голос: — У тебя же есть слух. Задействуй его. Тихой поступью, оставляя за собой только еле слышимый шорох, ведущий «Смертельной вечеринки» крадётся и оказывается на диване. Донни, полностью открытый к наступлению своего объекта долгого наблюдения, включает фонарик и подносит светящейся частью к подбородку. — Сколько полосок? — произносит мужчина в халате с натянутым капюшоном загробным голосом. — 36. — Да ты шо?! — агент направляет свет на девайс и видит единственную линию. — Жулик. — Я как-то участвовал в «Обмани меня». Больше меня не зовут. — У тебя не было достойного соперника. Буду рад принять участие, если подумаешь сыграть, а сейчас… нас ждёт крайне плодотворный час. Халат отрывается и предоставляет вид на молодое, подбитое невзгодами тело. Шпион пододвигается к объекту анонимного созерцания и, оперевшись на руки, позволяет Ведущему решить, куда пойдёт их представление без лишних зрителей. Не долго думая, пальцы, лишившиеся своей «кольчуги», переходят к изучению тела. Спина, лопатки и шея. Затем к ним подключаются всё те же пытливые губы. Отрицать, что Интеллектуального маньяка не интересовал его пособник в подобном плане было бы полнейшим лицемерием. Загадка, что скрывается в разуме агента, мучала с недели, когда они впервые встретились; с каждой встречей закрытых дверей становилось всё больше, а жажда отпереть их нарастала вместе с надеждой на нахождения ключа от самой ценной: сердца. До него можно добраться разными путями, в том числе самым пылким и запретно-сладостным. — Тебе придётся снять толстовку, — произносит Аданис, утыкаясь в плечо. Последняя защита перед раскрытием тёмной личности. Менеджер отельного бизнеса просит минуту, а пока что предлагает обсудить тематику «инвентаря». — Понял? — уточняет после объяснений фанат слежки за людьми. — Сейчас и узнаем. Аданис спрашивает разрешения помочь избавиться от предмета гардероба, на что получает смущённое «Быстро», и с ловкостью лишает Тамаду верхнего слоя одежды. А там ещё футболка. В темноте тяжело разглядеть черты лица, но общее впечатление получить можно. Он был прав. — Сходство процентов на семьдесят. — И что же не то? Подушечки пальцев касаются бровей. — Я полагал, что они были тоньше. Мужчина проводит по бровям вдоль висков, спускается по щекам и скулам и говорит, что они другие. Не выдерживая, партнёр по убийствам отодвигает голову. Нужно время, чтобы привыкнуть даже к такому проявлению нежности относительно самой нелюбимой части тела. — Может перейдём к чему-то поважнее? — Как скажешь. В коробке с вещдоками полиции не хватает предметов гардероба подозреваемого в похищении больше сотни граждан, которые оказались разбросанными по комнате. Оба почти нагие, находятся так близко, что выдохи способны заменить поглаживания. Ловкие пальцы, что меняли изображения на камерах наблюдения совсем недавно, касаются шеи Ведущего, пока губы оставляют тропинку на плече. Маньяк перехватывает чужой подбородок и соединяет уста, помогая Донни избавиться от куска ткани на собственных бёдрах. Теперь убийца ничем не прикрыт перед уже не тайным обожателем. Пришло время тюбика, что лежал у спинки дивана. Лубрикант выдавливается на ладонь Аданиса и тот произносит: — Ты у нас большой мальчик, поэтому будь аккуратней, чтобы меня не порвать. — Ты про… — озарение приходит тут же, и со стороны Тамады слышится кашель. — Донни, шутки шутками, но не стоит..! Со рта маньяка срывается сдавленный вздох. Его схватили скользкими фалангами прямо за достоинство. — Тебе ведь нравятся правила? Тогда запомни ещё одно — в постели я всегда серьёзен. Если я говорю: «Мы можем», то ты соглашаешься или отказываешься. Будем, или обойдёмся ручной стимуляцией? Тамаде удаётся только угукнуть. — Найс. У тебя есть предпочтения в тематике болталок? — Если ты знаешь какие-то интересные факты, то это будет… — Ведущий сквозь зубы втягивает воздух, — бонусом. Аданис хмыкает. — Фанаты кофе в несколько раз больше получают удовольствие от секса, нежели те люди, которые кофе не любят. — При этом вероятность возникновения сердечного приступа крайне высока. Человек, чьё имя отличается от древнегреческого бога красоты и желания на букву, приобнимает за шею, поглаживая той же рукой по позвонкам, кожа над которыми дергается от контакта. Свободной конечностью Аданис проводит вдоль полового органа. — Чаще всего готовы к сексу на первом свидании жители Северной столицы, за ними следуют воронежцы и москвичи. — Кажется мы нарушили статистику..! — похоже, что шпион нащупал чувствительную зону, на что получает тихий вздох. — И кто же реже всех? — Из Казани и Махачкалы. Слабый укус под нижней челюстью заставляет Тамаду издать близкий к стону возглас. — Более 500 американцев каждый год умирает от практики асфиксии. В России это количество ниже, но больше ста. — Предлагаешь и тут отличиться? — под рваный смешок, пальцы, для которых привычнее обхватывать рукоятку ножа, залезают под резинку трусов любителя статистики. — В другой раз. На сегодня хватит анального. Пару движений, и два голых торса соприкасаются. Добавив смазки, Донни приподнимается, опираясь на плечи партнёра, с чьей поддержкой смелость увеличивается, как и возбуждение от предстоящего соития. — Лучше будет лёжа, — оценив силы, произносит Тамада. — Принято. Во мгле проглядываются очертания, но и их хватает, чтобы диктор «Нашшпионажа» сглотнул от напряжения во всём теле. Приобняв ногами тело, расположившееся между ними, шпион осторожно насаживается на член убийцы, остановившись на половине и морщась с непривычки. Сверху слышится прикрытый ладонью стон. — Здесь нет очевидцев и зевак, не стоит сдерживаться. Он убирает своей рукой ладонь с полюбившихся губ и кладёт себе на талию, цепляясь за плечи и пододвигаясь чуть ниже, почти до конца, рыча от ощущений во внутренностях. Медленными движениями Интеллектуальный маньяк исследует физическое содержимое начальника тайного подразделения под аккомпанемент вздохов и шипения. — В яблочко! — выпаливает Аданис от резкого толчка под рык преступника, впиваясь ногтями в его лопатки. Сильнее вжимаясь в крепкое тело, шпион пропихивает левую руку к собственному члену и разогревает стимуляцией. Гораздо лучше вечеров после просмотра фотографий с места преступления. Как бы иронично ни сложились события, такой расклад полностью устраивал Аданиса, и не потому что настолько близко ещё ни одна ищейка не подбиралась к своей цели, а из-за смены в их общении. Пока что сложно определить, как два мужчины будут жить дальше, но у их точно ждёт много скелетов в шкафу и очаровательных неожиданностей. Ведущий сообщает, что близится к финалу, на что второй диктор прикусывает плечо человека над ним и ускоряется в доведении себя. Под вскрик, оба поочерёдно достигают пика и оказываются в субстанции телесного происхождения. — Ну что, этого хватит… — лязг языком и отдышка со стороны Тамады, — Для сбора данных?.. — Вполне... После произошедшего, единственным желанием является лежать в обнимку в получившемся месиве, как между телами, так и на простыни. Впрочем, только в первые пять минут. Маньяк не выдерживает и предлагает очистить площадь от совершённых «шалостей», на что получает недовольное бурчание, закончившееся вздохом и сонным согласием. — Иди первым. Мне нужно найти сменное. Когда силуэт достигает дверного проёма, по комнате проносится шлепок ткани по коже и шокированный «Хэй!» следом. Его только что шлёпнули по мягкому месту простынёй?! Ведущий отпускает угрозу и, ворча, скрывается в комнате для принятия водных процедур. Оглядев порядок, наведённый за время отсутствия гостя, Аданис довольно хмыкает. Его дыхание перехватывает от чего-то холодного на шеи. Вода. Со стороны выхода доносится кряканье резиновой уточки в руках Тамады. — А вот и Дональд, — ехидно говорит тот. — Так значит? Удар в спину. Что ж... — агент осторожно обхватывает подушку и резко кидает её в сторону атаковавшего. — Выкуси. Стоило ожидать, что её поймают. Сил не осталось после недавних развлечений. — Мог бы и постараться. Смена пажеского караула! — гордо объявляет Ведущий и освобождает путь уставшему агенту, ещё раз крякнув игрушкой, которую мужчина со светлыми волосами забирает с собой. Будучи чистыми, товарищи по команде, разделившие очередное приключение, укладываются, прикрываясь одеялом. Когда последний раз тёмной душе удавалось удержать кого-то без помощи химических соединений, привязи и цепей? Не то, чтобы совсем давно, но то был ненастоящий человек. Придуманная личность, что боялась сказать не то и не так, а здесь его не только приняли, но и позволили остаться. Он прижимается к молодому телу и утыкается в светлую макушку, получая тихое хихиканье о том, что его дыхание щекотное. — Донни? — Да? — Ты... — Откуда взялось это смущение? Они лежат голые в одной постели и ему по-прежнему стыдно это сказать? — Ты невероятный. — Ты тоже. Спи, нам нужно быть как огурчики утром. — Что будем делать после? — Закажем пиццу и отметим юбилейную вылазку. Надо выгулять тех двоих, пока они не приросли к креслу в офисе локализации. — Я бы мог чего-нибудь состряпать. — Лучше отдохни. У тебя же… — протяжный зевок, — дел полно в отеле. Аданис тихонько сопит. Решая не его будить, Интеллектуальный следует примеру «друга».***
— Твои результаты стали лучше, — с гордой улыбкой произносит доктор Ро. — Похоже мы сможем встретиться на следующем медосмотре. Донни облегчённо вздыхает. — Ещё и абонемент в спортзал приобрёл. Собираешься в группе друзей получить статус «атлета»? — Решил послушать твоего совета и привести себя в форму. Примочки доставай — на фастфуд не налегай! — Ну прямо не узнать! Неужели сам дошёл? Признавайся, кто-то ведь надоумил, — учёная тыкает друга локтем. — Ну как, самую малость. — Кто она? Коллега, та из пекарни? Донателло, ты когда успел? — Не «она». Взгляд из-под ресниц, что не сулит ничего хорошего. Доктор Ро требует подробностей, тряся друга за клетчатую рубашку.***
— Очень смешно, а теперь помоги мне выпутаться. — Ты же опять допоздна будешь в экран пялиться. Кто-то же должен напоминать тебе о здоровом образе жизни. Когда встречаешься с рецидивистом, будь готов к неожиданностям, в том числе быть привязанным к кровати во время сна. — [ОТРЕДАКТИРОВАНО], это не смешно, — Донни стягивает ткань в месте, где должны быть часы. — Если меня увидят коллеги... В глаза агента ударяет солнечный зайчик. Подумать только, его оборудование стащили, а он и не заметил. Кому-то действительно пора передохнуть. Маньяк раскачивает дорогой наручный аксессуар, как бы гипнотизируя русоволосого, который смотрит в ответ со смесью досады и еле заметного восхищения. Тамада включает кассетоприёмник на привезённом телевизоре, и на экране появляется знакомый мышонок. «Припомнил же, зараза» — проносится в мыслях агента. — Полежи часок. Я приду и развяжу. Мужчина в капюшоне выходит. Донни вздыхает и смотрит на маскота, который спрашивает у зрителей, где находится Плуто. — Он в будке, балбес. Вот что бывает, когда просишь серийного маньяка помочь вытащить друга-трудоголика из рутины. Лишь бы не «забыл». Зная Тамаду, можно ожидать и такого исхода. Зато потом не выкарабкаться из объятий. Аданис уже полагал, что в его досье будет красоваться надпись: «умер от удушения в руках возлюбленного». И смех, и грех.