Когда погаснет солнце…

      Оказавшись у двери дома Грейнджер, Драко метался в желании постучать, но в то же время не хотел навязываться. Ещё страшнее было быть непонятым.       Осмотревшись вокруг и заглянув в окна, мужчина понял, что девушка точно в доме, так как горел свет. Немного помявшись, он постучал. Когда Гермиона открыла дверь, у Драко в прямом смысле этого слова отвисла челюсть. Привыкший видеть бывшую коллегу в строгих костюмах и платьях, он никак не мог ожидать, что шёлковые халат и пеньюар будут так соблазнительно смотреться на Грейнджер. Да и ещё какого цвета? Изумрудного!       Девушка, увидев Драко, немного растерялась и завернулась в халат.       — Тебе однозначно очень идёт этот цвет, — усмехнулся Драко и против своей воли отвёл глаза. Он заметил, что девушке некомфортно от его взгляда, и не стал усложнять и без того, мягко говоря, неуютный разговор.       — Я вот не припомню момент, когда ты стал таким льстецом, — она смущённо улыбнулась, и Драко спокойно выдохнул и наконец-то смог посмотреть ей в глаза.       — Я знаю, что ты не любишь, когда к тебе кто-то приходит, и…       — Откуда ты это знаешь? — удивлённо спросила она.       — Ты сама как-то говорила, что не любишь незваных гостей, и я тебе ответил, что это взаимно.       — Ах да… Прости. Я, кроме как о работе, вообще ни о чём не помню в последнее время. Я прослушала: зачем ты здесь? — девушка решила сократить разговор до минимума, потому что ноги уже начали подмерзать.       — Я хотел извиниться за поведение своей подруги и…       — Если ты об этом, то не стоит. Мне уже всё равно, Драко.       — Нет, ты всё не так поняла.       — У Пэнси есть полное право не доверять мне, и я это прекрасно понимаю, поэтому не злюсь, но это совсем не значит, что она права, — ответила Гермиона, и по её лицу было понятно, что та ситуация задела.       Девушка улыбнулась, задержала дыхание и посмотрела Драко в глаза. В этот самый момент она могла поклясться, что они были самыми тёплыми и родными, и даже ветер, который обдувал её со всех сторон, уже не казался таким холодным. Она поняла, что то, о чём она только что подумала, звучало немного двусмысленно и могло трактоваться как призыв к действию. Она тяжело вздохнула и отвела глаза. Нет, где-то в глубине души она тянулась к этому мужчине, но сделать ошибку ещё раз никак не хотелось, поэтому держать дистанцию было намного проще, чем говорить о том, что чувствуешь. И она до сих пор не совсем понимала: их так называемая дружба — это чей-то коварный план или всё-таки стечение обстоятельств?       Гермиона за всеми этими мыслями даже не заметила, как залилась краской.       Драко же не смог не заметить прерывистого дыхания девушки и её порозовевшие щеки. И эту странную улыбку. Это была настоящая провокация с её стороны.       — Драко, я… — не успела она договорить, как оказалась в его объятиях.       С силой притянув девушку к себе, Драко впился губами в её губы. Гермиона ощутила его крепкое и тёплое тело. Она ощутила не просто тепло, а настоящий жар его жадных, обжигающих губ и нежность блуждающего языка. От такого поворота сердце девушки чуть не выпрыгнуло из груди, а внутри всё сжалось от резкого и острого желания.       Остатки благоразумия призывали Драко остановиться, но было уже слишком поздно. Он почувствовал, как её губы раскрываются, уступая его губам. Услышав её нежный, похожий на вздох, стон, мужчина понял, что этот поцелуй был верным решением, хоть и скоропалительным.       Грейнджер почувствовала, как ослабли её ноги и как со скоростью света разгоралось желание внутри. Голова уже не особо соображала, и единственное, что оставалось, это закрыть глаза, чтобы остановить головокружение. Смешались их дыхания, их запахи, их чувства. Это было так правильно: его руки на её спине и шквал нежности, который, она могла поклясться, никогда в жизни не испытывала.       Аккуратно и медленно прервав поцелуй, Драко прислонился к её лбу своим, всё ещё с закрытыми глазами, и попытался перевести дыхание.       — Прости…       — Что это было? — спокойно спросила Грейнджер, словно произошло что-то обычное, будничное.       — То, чего хотелось, — довольно улыбнувшись, ответил он. — А Малфои всегда получают то, чего хотят. — Он отпустил её и сделал медленный шаг назад.       Это было сумасшествием. Сумасшествием на двоих. И никто из них не понял, что это было: долго не находящее выхода одиночество или всё-таки большое количество выпитого огневиски. В одном точно были уверены оба — они хотели этого. Томный взгляд и пухлые влажные губы Грейнджер говорили о том, что поцелуй был прерван слишком рано. Заметно вздымающаяся грудь и блуждающие по халату и волосам изящные руки в попытках скрыть стеснение прямо кричали о том, что она тоже ждала этого момента.       — Мне пора… — тихо сказала она, накручивая цепочку с кулоном на палец и загадочно улыбаясь.       — Да, мне тоже. Я лишь хотел знать, что у тебя всё в порядке, — он сумбурно провёл рукой по волосам, зачёсывая их назад.       — Тогда до встречи?       — До встречи, Грейнджер, — ответил он и смотрел, как за ней закрывается дверь.       Как только Драко остался на пороге один, то смог облегчённо вздохнуть. Сомнения в действиях не было, словно он за этим и шёл, но какая-то подростковая неуверенность всё же присутствовала. Это было похоже на то, что он когда-то очень давно испытывал. Хотя эмоции — это то, что можно описать скудно при воспоминании о прошлом, но пережить их заново, с новой силой — незабываемо. Драко вдохнул морозный воздух и улыбнулся, глядя в звёздное небо. Чувствовал ли он себя предателем по отношению к почившей жене? Нет. Абсолютно нет. Последним желанием Астории было лишь его счастье, и он точно понимал, что ситуация с Грейнджер ничто иное, как невидимая помощь. Словно чья-то нежная рука вела его к ней.       — Спасибо… — поблагодарил он невидимого спутника и с улыбкой на лице аппарировал в поместье Ноттов. Несмотря на то, что в его личной жизни всё шло по плану, который, как ему казалось, был правильным, нельзя было забывать о лучшем друге, пережившем сегодня целый шквал негативных эмоций.       Всё это время Грейнджер стояла за дверью, прислонив ладонь к губам. И что это было? Желание закричать или прыгать от радости? До того, как он пришёл, девушка находилась в полном смятении и желании всё это закончить. Она всерьёз задумалась над вопросом Пэнси: а что значит для неё Драко? Кто они друг другу? Она и сама не понимала, чего ждала от него. Каких действий? Что чувствовала она всё это время?       Удивительно, как испорченный вечер, оказывается, можно исправить всего лишь одним поцелуем и близостью к тому, кто был важен эти полгода. Удивительно, что этим кем-то оказался Малфой.       После поцелуя ничего вроде не изменилось, но все вопросы будто медленно растаяли в её голове. Весь негатив и печаль отодвинулись на задний план. На спине она до сих пор ощущала его сильные руки, а на халате четко прослушивался еле уловимый аромат его парфюма. Чувства были, глупостью было это отрицать, но какие — она обязательно разберётся в ближайшее время.       Перед тем как пройти в камин для перемещения в дом Тео, Малфой захватил ещё одну бутылку огневиски дома, ведь прийти к лучшему другу с пустыми руками было всё равно, что заключать договор ни о чём. Когда мужчина сделал несколько шагов к камину, дверь в его комнату отворилась, и он увидел недовольное лицо матери.       — Как вечер у Пэнси? — как-то странно спросила Нарцисса.       — Отлично. А почему ты до сих пор не спишь? — поинтересовался он и спрятал бутылку за спину.       Нарцисса не очень любила его попойки с друзьями, поэтому он знал, что реакция будет плохой. Её безмерный страх заключался не в том, что он будет пить, а в том, что его затянет, как было недавно.       — Я всё ждала, когда любимый сын придёт и пожелает спокойной ночи, но ему почему-то в последнее время совсем не до меня, — вальяжно пройдясь по комнате и осмотрев все вокруг, она остановила свой взгляд на Драко. — Ты прячешь огневиски? Довольно, Драко, я всё видела.       — Я просто не хотел тебя расстраивать. Знаю, как ты к этому относишься, поэтому и спрятал.       — Говоришь, что ужин прошёл отлично? Стесняюсь спросить, но это важно: куда в такой час, да ещё и с бутылкой в руках, ты собрался?       — Как бы выразиться мягче? Для меня вечер прошёл бы на отлично, если бы не одно НО…       — Какое?       — Пэнси и Тео вспомнили старые обиды и поругались прямо на ужине, и из-за этого мы все разошлись. — И сейчас ты, как лучший друг, спешишь к Нотту на помощь? — с улыбкой на лице спросила она, заранее зная ответ.       — Да, мам, — он улыбнулся в ответ и облегчённо выдохнул.       Нарцисса подошла вплотную к сыну, внимательно его осмотрела, погладила по плечу, словно смахивая пылинки, и лучезарно улыбнулась.       — Не подумай, что я лезу в твою личную жизнь. Я просто давно не видела тебя таким… Таким…       — Воодушевленным?       — Именно. И вот поэтому я переживаю. Помню, как ещё недавно…       — Мам, давай не будем сейчас об этом, — тут же попросил её Драко, понимая, что сейчас она будет говорить о его состоянии, в котором он был полгода назад.       — Хорошо-хорошо, но я могу с тебя взять обещание? — она сузила глаза и пригладила растрепавшиеся белоснежные волосы.       — Какое?       — Ты проведёшь Рождество со мной?       — Опять благотворительный вечер? Куча желтой прессы, а на следующий день я буду снова читать мерзкие статьи?       — Сделай это для меня, Драко. Мы так мало проводим времени вместе.       Немного подумав, Драко понял, что Нарцисса на самом деле очень скучает по нему, по их вечерним разговорам, и смирился с просьбой.       — Хорошо, мам. Это Рождество я проведу с тобой, а сейчас мне нужно уже бежать, — он нежно поцеловал мать в макушку и двинулся в сторону камина.       — Только не пейте много! — уже вдогонку крикнула Нарцисса, чего Малфой, конечно же, не услышал из-за шума ярко-зелёного пламени.       Всё то время, что Рон жил у Поттеров, он не находил себе места. Слишком велика была боль от совершенных поступков. Голова до сих пор болела от остатков зелья в организме, но состояние с каждым днём улучшалось. Джинни всё также занималась детьми и домом, Гарри пропадал на работе, и только вечером на «Привет» он отвечал презрительным взглядом и проходил мимо. Единственное, что за всё время он сказал Рону, так это только то, что «если бы не Джинни — тебя бы здесь не было».       К племянникам его не подпускали. Он мог лишь наблюдать за тем, как воркует Джинни с маленьким Альбусом и играет в прятки с окрепшим и повзрослевшим Джеймсом. Рон помогал по дому: мыл посуду, подметал пол и иногда готовил ужин, когда Джинни не успевала. Потом они, конечно, говорили, что это она приготовила, чтобы у мужа не возникло вопросов о съедобности данного произведения кулинарии. Он и сам боялся подойти ближе к детям, ведь не знал, чего ожидать от самого себя.       Единственное, что он знал точно, — ему нужно было извиниться перед Гермионой. О реабилитации семьи и речи не было, но вот снять груз с души очень хотелось. Хотя в той ситуации, которую он сам и создал, слов было катастрофически мало для прощения.       Завтра Рождество и ему хотелось увидеться с бывшей женой. Поговорить, узнать о её жизни, попросить прощения за всё, что сделал, но вот как? Он даже не знал её адреса, а письма на работу никогда до неё не долетали и почти всегда оставались непрочитанными. Был лишь один вариант — Джинни, но та наотрез отказалась ему помогать.       — Нет, о чём вообще речь, Рон? Мы даже не знаем, какие побочные эффекты у зелья Лаванды. Такое никогда не проходит бесследно, и каких последствий ожидать тоже неизвестно. Тем более Гермиона… — она на секунду замолкла и сразу вспомнила о Малфое. — Я не думаю, что видеть тебя ей доставит удовольствие, — она знала, что Рон в глубине души любил Гермиону, и всё-таки Джинни была его сестрой и намеренно причинять боль её сердце было не способно.       — Джинни, пожалуйста. Я знаю, что виноват. Я полностью признаю свою вину и хочу, чтобы Гермиона тоже это знала.       — Не сейчас. Не перед Рождеством. Дай ей немного времени, Рон.       Рон, смирившись со своей беспомощностью, медленно отошёл к окну. Она чувствовала, как рвалось его сердце, как каждый день чувство вины съедало брата. Она дорожила Гермионой и дать её адрес просто не могла, но и наблюдать за тем, как Рон мучается, тоже было невыносимо.       — У меня есть вариант получше: давай я с ней встречусь сама и посмотрю, стоит ли вам вообще разговаривать? Нельзя вот так просто прийти к человеку, встать на колени и ждать прощения за все грехи. Нужно подходить к этому более рационально. Да и мы давно не виделись с ней, подозрений эта встреча вызвать не должна. Только вопрос: кто посидит с мальчиками? Придётся вызвать маму.       — Я могу сам, — улыбнулся Рон и уже был готов расцеловать сестру.       — Нет. Твоё пребывание с мальчиками строго под запретом.       — Хорошо, — Рон виновато опустил голову и заметно расстроился, ведь его племянники были очень милыми и смышлёными.       Поскольку он так и не стал отцом, ему хотелось почувствовать на себе, каково это: заботиться о ком-то беззащитном и маленьком. Любить не за что-то, а просто так.       — Только Гарри об этом ни слова, иначе он разведётся со мной, и запомни: я это делаю только потому, что ты мой брат-идиот, и наворотил кучу дел. Был бы на твоём месте другой — даже пальцем бы не пошевелила. После всего того, что вы с Лавандой сделали. Как у тебя хватило ума связаться с такой сучкой? Как, живя с Гермионой, у тебя возникло желание трахнуть кого-то другого?       — Я не знаю, Джин… Я полный урод.       — Конечно, другого ответа я и не ждала. И сразу оговорюсь: если я почувствую, что она не готова для разговора о тебе, — не начну его. Пусть это выглядит, как простая встреча после долгого тайм-аута.       Рон согласился. Другого выхода тут не было. Ему нужно было получить её прощение, и самый близкий человек согласился ему помочь. Кажется, спустя полгода он впервые почувствовал благодарность и заметил, как давно этого не было в его в мыслях.       Аппарировав, Драко оказался в общей гостиной Ноттов. Как всегда полумрак и стерильная чистота. Пустота и отрешённость. Иногда этот дом ему казался намного мрачней, чем собственный мэнор, потому что атмосфера после отъезда Пэнси была, мягко сказать, гнетущей. Сам Тео создавал её своим настроением и нежеланием что-то менять.       Он столько лет звал его работать в свой отдел, но друг отказывался и причину отказа никогда не оглашал. Но теперь, глядя на сегодняшний концерт, Драко понял: быть учителем в Хогвартсе — способ задержаться в их с Пэнси счастливом прошлом. Платили там копейки, но чего стоили сами воспоминания. Драко теперь понимал, как больно было Тео отказаться от малейшей возможности быть как можно ближе к той Пэнси, которая забавно морщила нос и всегда списывала у него домашнее задание.       Он был рад, что жизнь, лишая его самого важного, все-таки сжалилась и оставила рядом хотя бы лучших друзей. Таких, к которым можно было завалиться домой в два часа ночи, пьяным в «драбадан» и получить поддержку, а иногда и наоборот. Их дружеское трио образовалось ещё в школьные годы и крепло со скоростью геометрической прогрессии.       Они были теми друзьями, которые умели не просто прощать друг другу мелкие недостатки, а даже принимать их, не обращая внимания на такие мелочи.       Они не были друзьями, которые во всем соглашались, меняли взгляды и принципы, кивая при этом головой. В какой-то момент цинично и грубо высказывали свои мысли и помогали разобраться с проблемами. Но всегда искренне, с общей тяжестью в груди. Не было твоей проблемы — проблема всегда была только общей.       Мужскую дружбу чаще всего разрушают женщины, но бывшим слизеринцам здесь проще — их вкусы просто никогда не совпадали. Если только не считать Паркинсон. Она была близка троим и каждый любил её по-своему.       Ещё после школы, когда Драко начал работать в спортивном отделе, вечерами Забини с Малфоем частенько наведывались к Тео для обсуждения поступков Пэнси. Никому из них было непонятно поведение её матери и почему Пэнси не может противостоять. Позже, когда Блейз породнился с Драко, взяв в жёны Дафну, Тео стало некомфортно находиться в компании, когда те приходили с супругами. Это как бы подрывало его мужское самолюбие. Хоть он и дружил с сёстрами Гринграсс, но при таких встречах его опять накрывало чувство дежавю, что скоро подойдёт Паркинсон. А потом, в один прекрасный миг, тема Пэнси просто закрылась и больше не поднималась на их дружеских посиделках. До сегодняшнего дня.       — Тео, я не один. Со мной старый добрый Огден, — отозвался Малфой, переступая решётку камина в доме Нотта. — О, вижу ты уже повстречался с его братом…       — Ты знал? — поднимая захмелевший взгляд, спросил брюнет откуда-то из темноты гостиной.       — Это была такая же неожиданность для меня, как и для тебя, — ответив, Драко нашёл глазами друга и присел рядом на пол. — Ну ты вообще как?       — Бывало и лучше… — не отрывая взгляда от бутылки, ответил Нотт.       — Я думал, всё в прошлом…       — Как она посмела? После стольких лет… Вот так просто «Я выхожу замуж»? Словно это что-то обычное, как простое «Привет».       — Тео… Отпусти её… Нужно двигаться дальше.       — А ты отпустил Асторию? — спросил Нотт и только позже понял, что сказал. — Прости, я не хотел.       — Тео, все мои слова сейчас будут для тебя пустым звоном. Вы мои друзья, и я хочу, чтобы вы оба были счастливы, но не могу понять, как поступить. Может быть, твоё счастье в другой?       — Думаешь, я не пробовал? Все это — замкнутый ёбыный круг, и после каждого похода в клуб, на утро, в моей кровати были брюнетки и почти всегда копии её, и я неоднократно называл их её именем. Я думал, что сходил с ума, что весь этот пиздец с её отъездом мне просто приснился, и я снова проснулся с Пэнси. Потом всё по накатанной: я ору, а девушка убегает. Мне от неё нужен всего один разговор, без криков и истерик, и, если я пойму, что она счастлива, я отпущу. Ведь счастье любимого человека превыше своего собственного, но…       — У вас не получается спокойно разговаривать, — закончил за него Драко и сделал глоток огневиски.       — Да. Срабатывает какой-то предохранитель, который сдерживает моё спокойствие. Рядом с ней я не могу адекватно реагировать. Сегодня она говорила, что ждала от меня письма, но какого, чёрта с два? Никто из нас даже адреса её не знал. О каком письме может быть речь?       — Это мне тоже было не совсем понятно. О каких письмах шла речь, если за все эти годы я получил лишь одно, да и его нельзя назвать письмом. Так, отписка. «У меня всё хорошо, скоро приеду», — изобразил он Пэнси и ухмыльнулся.       — На конверте не было адреса?       — Ты меня хочешь обидеть? Я бы тебе сразу сказал. Нет, и что самое интересное, письмо было послано маггловской почтой.       — Пэнси никогда бы…       — Вот именно. Тогда я вообще не придал значения. Все эти больницы, лекари затянули меня как в омут с головой. Прочитал и забыл, главное, что жива.       — Я же приезжал туда к ней, видел её, но она будто специально задёрнула шторы и на этом все. Скажи, Драко, разве так должны заканчиваться истории?       — Это сложно. Поверь мне, я это знаю. У меня иная ситуация, и я тоже не знаю, что делать. Астории уже давно нет, и на какой-то момент мне показалось, что меня тоже уже нет, но…       — Появилась одна особа, которая тебя воскресила…       — Что-то типа того… Она не дала мне опуститься на самое дно, — он говорил о Грейнджер с улыбкой. С такой, которую сразу заметил Нотт и улыбнулся в ответ.       — Ты влюбился?       — Я бы не стал это так называть, но чувство похоже на сильную симпатию, желание.       — Ты хочешь её?       — Блядь, странный вопрос… А ты хочешь Паркинсон?       Оба засмеялись. Не было смысла выбирать выражения, ведь каждый из них мог понять друга без слов.       — Выходит, ты отпустил Асторию?       — Нет. Не совсем. Когда я её целовал…       — Ты целовался с Грейнджер? — ошалело спросил Нотт, заглядывая в глаза Драко.       — Нет, с её котом! Да, конечно с ней.       — Так, и что дальше было? — Тео подвинулся ближе и ещё внимательнее стал слушать друга.       — Я пошёл к тебе потом. — Нотт был так близко, что Драко пришлось втянуть шею только ради того, чтобы над ними не стали насмехаться портреты, висящие на стенах. — Тео, ну-ка, двигайся! — скомандовал он, толкая его в плечо. Оба были уже достаточно пьяны для разговора на серьёзные темы, поэтому нужно было выводить беседу на юмор.       — Я должен знать, что ты сделал дальше и что ты по этому поводу вообще думаешь? Ты просто пошёл ко мне? Ты хоть попрощался?       — Я понял, что когда-нибудь, я смогу снова войти в новые отношения.       — Ты уверен, что не влюбился? — с волнением спросил Тео, разглядывая довольное лицо друга.       — Я не знаю.       Тео слегка пошатнулся и чуть не упал, если бы Драко вовремя не придержал его за спину.       — Как ты мог просто так уйти? А как же жаркий секс? Малфой, что с тобой? — Тео уже не стесняясь хохотал.       — Какой секс, мать твою, Тео? — уже захмелевшими глазами он смотрел на друга, и тот двоился. — Я к ней прикоснуться боялся, а ты про пошлости всякие. Я не ты, — он хлопнул друга по плечу, и оба навалились на стену.       — Охренеть! Мой друг совратил умнейшую ведьму столетия! Да это же сенсация! Так и вижу, как Скиттер облизывает собственное прытко пишущее перо, когда узнает эту новость, — крикнул Тео на всё поместье. Хорошо, что кроме них и домашнего эльфа больше никого в доме не было.       — Если быть честным, я просто хочу её ещё раз поцеловать. Просто убедиться в том, что мои мысли верны на наш с ней счёт.       — И поцелуешь. Я бы вообще не думал даже, а сразу замуж позвал. Что время терять? — заржал Тео и прислонился носом к плечу Драко.       — Да заткнись ты уже, а… Нужно теперь подумать, как решить твою проблему.       — Верить и ждать, — уже запинаясь, произнёс Нотт.       — Пока ты веришь и ждёшь, Пэнси выйдет замуж и родит детей. Нужно действовать быстро. Я попробую её уговорить на разговор с тобой, но не обещаю, — он посмотрел на Тео, который, прислонившись к стене, уже тихо посапывал. — Вот засранец! До завтра? — он пихнул его плечом и встал с пола.       — Тебе не нужно выходить замуж… — словно в бреду, тихо вымолвил Тео и снова захрапел.       — Это я и без тебя знаю, друг, — засмеялся Драко и пошёл к камину.       Он был немного трезвее Нотта, но ноги уже слегка подкашивались, а в глазах двоилось. Что, если бы Грейнджер увидела его в таком состоянии? Как бы отреагировала?       Нотт и Блейз были теми людьми, перед которыми не нужно держать марку. Их разговоры всегда проходили быстро, но продуктивно. И почти всегда с позитивным финалом. Ну, или с больной головой на утро.       На следующий день, в обед, Гермиона со всех ног бежала в кафе, чтобы встретиться с подругой. Джинни ещё утром прислала сову с письмом. Она не знала, чего ожидать от данной встречи, но в связи с последними событиями была необыкновенно воодушевлена. Даже при том, что после их поцелуя Драко так и не появился на работе, Гермиона знала, что после посиделок с Тео и Блейзом у Малфоя нет никаких сил, чтобы подняться с кровати, и он не раз об этом упоминал. Она скучала по младшей Уизли, и её совета в данный момент очень не хватало.       Народу была тьма. Сегодня Рождество, а это значило лишь одно — покупка подарков и последние приготовления. Грейнджер было не до всего этого, ведь она сегодня закрывала годовой отчет. Пока девушка всех обходила и попутно извинялась, прошло не меньше получаса.       И вот долгожданная встреча.       — О, милая! Я так рада тебя видеть, Гермиона! — тепло обнимая подругу, Джинни поняла, как ей этого не хватало.       — Джинни! — она отпрянула, осмотрела девушку и снова принялась обнимать. — Мне кажется, что мы не виделись вечность.       — Если ты ещё больше будешь проводить времени на работе, то мы приблизимся к этой отметке, — засмеялась рыжая бестия и села в кресло.       — Да, работа — моё второе имя, ты права, — присаживаясь напротив, ответила Гермиона и улыбнулась.       — Ну, рассказывай: как ты, что нового, что из старого? Мы не виделись с больницы, а ты так… изменилась… Гермиона, что с тобой? — Джинни удивлённо открыла рот, чем заставила Грейнджер заволноваться.       — Что? Что-то с лицом? — девушка сразу принялась искать зеркальце в сумочке.       — Да ты вся светишься, Грейнджер!       — Да ну тебя, — девушка облегчённо выдохнула и откинулась на спинку кресла.       — Так, я должна знать подробности. Ты ничего от меня не скроешь, милая, — хитро улыбаясь, Джинни пожурила пальчиком.       Щёки Гермионы залились румянцем, и она смущённо заулыбалась. Стоило ли ей рассказать подруге о Малфое — она понятия не имела, но в любом случае удержаться бы не смогла.       — Я не слышу твоего ответа, — с фальшивой строгостью, но с улыбкой на лице ещё раз спросила Джинни.       — Это Малфой…       Секунда молчания и Джинни прорвало:       — Ну нет… — протяжно завыла она. — Только не он.       — А что? Что такого? — Гермиону немного обидела данная реакция подруги, но виду она не подала.       — Я знала, что ничего хорошего из этих переглядок на балу не выйдет. Ах, каков нахал этот Малфой, — негодовала Джинни, сжав маленькие кулачки. — Вы уже… Ну… Это самое?       — Нет, Джинни, за кого ты меня принимаешь? — девушка оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в том, что их никто не слушает. — Мы только целовались, — почти шёпотом договорила она.       — О Мерлин! Они целовались! — сказала Джинни так громко, что толпа, которая стояла на кассе, и те, кто уже сидели за столиком, обернулись.       — Простите… — быстро извинилась Грейнджер и недовольно вытаращила глаза на подругу. — Джинни, твоя реакция слишком бурная. Мне кажется, что ты сейчас взорвешься.       — Это вышло случайно. После того, как я вернулась с ужина от Пэнси…       — Ты была на ужине у Паркинсон? — ещё удивлённее спросила Джинни.       — Просто она пригласила, и мы с Драко решили, что…       — Что вообще между вами происходит? Я немного не понимаю. Вы вместе работаете, ходите на ужины в рассадник этих слизеринских змей и потом ещё целуетесь. Это никак не уложится в моей голове.       — Ты не одобряешь мой выбор? — расстроенно спросила Гермиона, глядя на то, как Джинни отзывается о Драко.       — А ты его уже сделала? — внимательно посмотрев в глаза девушки напротив, серьёзно спросила младшая Уизли.       — Пока нет, но…       — Правильно, не торопись. Знаешь, я понимала, что так всё выйдет, и чувствовала, что ваше общение не ограничится простыми разговорами по работе, но, честно, не была готова к такому. Ты и Малфой — вы совершено разные и на чём вам сойтись, даже не могу предположить.       Джинни понимала, что разговор о Роне просто растворялся в дымке новостей о Малфое, и была немного рада, ведь при всей любви к своему брату, говорить о нём не хотелось, хоть она и обещала.       — Я и сама не понимаю ещё, Джинни…       — А может быть, он просто был пьян? Вы же один раз целовались? — предположила тут же она.       — Джинни, мы не в Хогвартсе уже, — засмеялась Гермиона. — Кстати, что за красненький пакетик ты с собой принесла?       Джинни взглянула под стол и вспомнила о том, что по пути в кафе зашла за маленьким подарочком для подруги, и улыбнулась.       — А это мой подарок тебе на Рождество, — ответила девушка и протянула пакет.       — О Джин, не нужно было… — Грейнджер аккуратно взяла подарок и сделала милые глазки. — Я даже не вспомнила о том, чтобы купить и тебе подарок.       — Ничего страшного. Наша встреча и так один большой подарок для меня. Ну, открывай скорее, хочу увидеть твои глаза.       Гермиона улыбнулась и достала небольшую чёрную коробочку. Золотистыми буквами на ней было выбито название бутика, а по бокам крышки красовалась нежная, того же цвета окантовка.       — Такая изящная упаковка, что открывать жалко… — надула губки Грейнджер и положила руки на коробку.       — Давай же! — нетерпеливо заныла Джинни и наклонилась над столом.       Открыв коробку, Гермиона ахнула. В чёрном бархатном футляре лежало красивейшее кружевное белье цвета спелой вишни. Бюстгальтер казался простым и почти прозрачным из-за тонкой сеточки, но за счёт еле заметных золотистых бретелей он был удивительной красоты. Внимательно рассмотрев верх, Грейнджер принялась рассматривать низ этого комплекта. Всё те же золотистые тесёмки, но трусиками их было сложно назвать. Тонкое кружево в этом белье еле скрывало женские прелести, и данный боекомплект был точно предназначен не для ежедневного использования.       — О, это так красиво, Джинни, и, наверное, очень дорого, — Грейнджер пересела к подруге и принялась её обнимать. — Спасибо тебе большое.       — Это должен был быть мой тонкий намёк на то, с какого ты всё-таки факультета, но, как я понимаю, снимать его с тебя будет Малфой? Если да, то без намеков.       — Джинни… — прошептала Гермиона и снова обняла подругу. — Я так рада снова видеть твою улыбку. Так рада понимать, что ты счастлива. Прости, что так долго не виделись, и с Рождеством, Гермиона, — со слезами на глазах сказала Джинни и, чтобы не заплакать от трогательности момента, зарылась носом в её волосы и усмехнулась.       — С Рождеством, Джин, и спасибо тебе.       Они просидели ещё час за разговорами. Им нужно было многое друг другу рассказать, но за всё это время ни разу не прозвучали слова о Роне. Джинни решила закрыть эту тему раз и навсегда. Для спокойствия подруги и для безопасности брата. Если Малфой узнает, а он всё равно узнает, что Рон хочет встретиться с Гермионой, — разразится скандал ещё похуже того, что был на балу. Малфой слыл в обществе невероятным собственником и, если у них с Грейнджер всё серьёзно , то не стоило нагнетать обстановку. Всё-таки Джинни придётся принять выбор подруги, в независимости от собственного мнения, но Рону не обязательно знать об их встрече и зарождающихся отношениях Гермионы и Драко. Легче сказать, что из-за нескончаемой работы она не пришла, чем объяснять то, что сегодня услышала. Из вежливости, в самом конце, Джинни пригласила подругу на праздничный ужин, но та вежливо отказалась. Она знала, что Гермиона откажется, но попытка — не пытка. В этот вечер Гермионе хотелось побыть одной, один на один со своими мыслями и, конечно же, подвести итоги этого странного, но удивительного года. И она, к счастью или к сожалению, впервые будет встречать его одна.       Драко занимался примеркой костюма для рождественского приёма и ему в этом, как и всегда, помогала Тинки. Он лишь мерил и красовался, а остальное делала эльфийка. Но все его мысли, конечно, занимала не вся эта подготовка и светская мишура. В голове была лишь Грейнджер и её мягкие и податливые губы. Настолько сильно его тянуло ещё раз испробовать на вкус. После попойки с Тео голова гудела так, что пришлось два раза пить отрезвляющее зелье, и мысли о том, что он за день ни разу не дал о себе знать, никак не оставляли его в покое. Драко решил, что сразу после примерки отправит ей письмо с приглашением на торжественный вечер в мэноре. Он, конечно, понимал, что Гермиона вряд ли здесь появится, но на тот случай у него уже был готов запасной план.       — Молодой хозяин очень хорош в этом костюме.       — Тинки, ты говоришь это уже четвёртый раз.       — Это плохо? — растерявшись, Тинки заметно испугалась. — Я примеряю четвёртый костюм, и четвёртый раз ты говоришь мне это. Чувствуешь связь? Нужно быть оригинальней в подборе комплиментов.       — Тинки уже очень стара для подобных вольностей, но она уверена, что хозяин намного щедрее и оригинальнее в выборе комплиментов для своей дамы сердца.       И тут Драко вспомнил, что ещё недавно эта маленькая помощница отправила от его имени целую корзинку вкусных булочек. На тот момент такой поступок его несколько разозлил, но сегодняшнее настроение располагало к разговору, и он решил спросить:       — Кстати, о ней… Почему ты решила, что твои булочки станут лучшим комплиментом молодой и красивой девушке?       Он заметил, как Тинки сжалась от страха. Драко такое видел не раз в детстве. Когда эльфийка говорила что-то не так или делала что-то не то, отец её всегда наказывал розгами. Настоящее варварство, и только сейчас мужчина понял, что человеку со здоровой психикой такое не могло нравится. Его отец был серьёзно болен, но без постановки диагноза. Азкабан — это однозначно его место, и, к счастью, выйдет он оттуда ещё не скоро.       — Нет, не бойся. Я не собираюсь тебя наказывать. Мне просто нужно знать, как ты поняла, кому отправлять и почему именно они? — он подошёл ближе и погладил худое трясущееся плечико.       Спустя пару секунд эльфийка успокоилась и ответила:       — Молодой хозяин очень любит булочки Тинки, и, если любит он, то значит полюбит и будущая хозяйка.       — Хозяйка? Она просто моя коллега и всего лишь…       — От общения с коллегой не вырастают крылья, хозяин, — ответила Тинки и улыбнулась.       — О Мерлин, Тинки, перестань. Пожалуй, закончим примерку, и я остановлюсь на втором варианте.       — Хозяин не злится на Тинки? — снова испугалась она.       — За что? Тинки — ты, можно сказать, сердце этого дома. Как на тебя можно злиться?       — О, спасибо, и молодой хозяин очень…       — Хорош собой? — Драко прыснул со смеха.       — Очень доброжелателен, — закончила Тинки и, щёлкнув пальчиками, исчезла в серой дымке со всеми ненужными костюмами.       Драко тут же оделся и отправил с совой приглашение для Грейнджер, но ответа так и не получил. Это было довольно странно, если расценивать её поцелуй таким же желанным, как и его. И этот жест его знатно расстроил, но у него оставался всего лишь час до мероприятия и срочно нужно было что-то придумать для того, чтобы увидеться с ней. Ненавязчиво, словно так сложились обстоятельства. Но, в первую очередь, ему нужно поговорить с Пэнси, которую пригласила Нарцисса, узнав, что девушка снова в Англии. Тео тоже был приглашён, но после вчерашнего и, зная, что сегодня Драко должен поговорить с Пэнс, он точно не придет. За весь день Драко не получил ни единой весточки от подруги, и сам не стал писать. Такое часто у них бывало, когда они учились в Хогвартсе. После серьезной ссоры обоим нужно было время, чтобы прийти в себя, и сейчас происходило то же самое. Он даже не переживал по этому поводу, потому что знал, что их разговору всё равно быть.       К полному удивлению Драко, Нарцисса ещё утром решила не делать торжественный вечер с прессой и танцами, а заменить его тихим семейным празднованием в кругу друзей. И, когда он спустился вниз, для него стало полным шоком, что гости проходили не в главный большой зал, а в столовую. При виде матери, Малфой с благодарностью улыбнулся, и она без слов его поняла, улыбнувшись в ответ. Через полчаса заявилась сама Паркинсон. Как всегда с иголочки одета и с фальшивой улыбкой на лице. Он понимал, что находиться здесь после вчерашнего, ей не особо-то и хотелось, но отказать его матери — это то же самое, что навлечь на себя страшное проклятье. Нарцисса очень тепло встретила подругу сына, что удивило его не меньше. Она и раньше проявляла симпатию к Пэнси, но сегодня это чувство достигло своего максимума. Она расспрашивала её почти весь вечер и всё время напоминала Драко о том, что Пэнси — идеальная пара для мужа-аристократа, пока не узнала, что та выходит замуж. Шоковое состояние матери дало возможность Драко позвать Паркинсон на балкон и наконец-то поговорить.       — Это ведь так просто — дать человеку шанс… — всё никак не унимался Драко, защищая друга.       — У него этих шансов было миллион. Он что, за все семь лет не смог найти минуту, чтобы ответить хотя бы на одно мое письмо? — Пэнси тоже отчаянно оборонялась.       — На какое письмо? За все годы твоего проживания во Франции, из нас троих получил одно письмо только я по маггловской почте, Пэнс.       Девушка резко повернула голову в сторону друга и замерла.       — Как это?       — Я не понимаю, что у вас там происходило, но здесь никто от тебя писем не получал.       — Но кто-то же писал ответы на мои письма? Я получала их от тебя и от Блейза. Только Тео всё время молчал.       Драко посмотрел вдаль и пожал плечами. Он не знал, что ему нужно было ответить, но понимал, что данная ситуация оказалась просто невозможной для неё. Она не верила в то, что переписывалась не с ними.       — Какая маггловская почта? Ты в своём уме? Я даже пользоваться ей не умею.       — Вот поэтому я и настаиваю, что вам нужно поговорить, пока ты не наворотила дел.       — Я? Я выхожу замуж за любимого человека, Малфой и, если кто-то и натворил дел, то это точно он, а не я. Я же была здесь в прошлом году. Почему он не подошёл ко мне тогда? Почему сейчас он сам не пришёл и не стоит на этом ёбаном балконе рядом со мной? — она прижала руки к лицу, и Драко понял, что ещё чуть-чуть, и подруга расплачется. Он подошёл к ней и крепко обнял.       — Не мучай себя и его. Найди в себе силы поговорить и всё узнать.       — Я не могу, — она с силой замотала головой, и мужчина прижал её к груди.       — Почему? — тихо спросил он, поглаживая Пэнси по голове.       — Потому что я выхожу замуж.       — Любишь ли ты человека, за которого собираешься выйти? — он взял лицо подруги в ладони и серьёзно посмотрел в заплаканные зелёные глаза.       — Я не знаю… — шёпотом простонала она и зарылась лицом в его грудь.       — Не любишь. Ты любишь Тео, дурочка, и вам суждено быть вместе, я точно знаю.       Девушка лишь отрицательно мотала головой и не могла сопоставить эту новость со всеми годами её отсутствия.       — Пообещай мне, что в ближайшее время поговоришь с Тео?       — Я не могу тебе пообещать, но я подумаю, — шмыгнув мокрым носом, ответила Пэнси и сильнее прижалась к Драко.       — Всё будет хорошо. Главное — это быть с нужным человеком в нужное время, — сказал Драко и сразу вспомнил о Грейнджер. — Ты можешь сделать для меня одолжение, Пэнс? — быстро спросил он.       — Какое? — растирая слёзы и косметику по лицу, спросила она.       — Через двадцать минут я исчезну из мэнора и мне нужна будет твоя помощь.       — Занять твою маму бесполезными разговорами? — усмехнувшись, Пэнси выпрямила осанку и уже собиралась доставать из сумочки волшебную палочку для того, чтобы привести себя в порядок.       — Да, умница. Только сделай это незаметно, как ты умеешь.       — И что мне за это будет? — хитро посмотрела она на друга, тыкая острым ноготком ему в грудь.       — Я помогу разобраться тебе с этой ситуацией с письмами.       — Да, ты знаешь, на что давить, засранец. А куда ты вообще собрался? Миссис Малфой писала, что ты весь вечер посвятишь ей.       — Так складываются обстоятельства.       — Если Тео здесь нет, значит, он дома. Блейз точно празднует с семьей. К Тео ты не пойдёшь, потому что вчера был у него, и вы напились. Значит… Ты идёшь к Грейнджер? — взвизгнула Пэнси, и Малфой тут же прикрыл ей рот рукой.       — Тише, Паркинсон! Я ведь могу быть и злым!       Девушка кивнула в знак того, что она замолчит, если он уберёт руку, и Драко расслабился.       — Хорошо, но знай — я против этих отношений и никогда, слышишь, Малфой, никогда не буду за них! — крикнула она ему вслед, а он лишь отмахнулся.       — Ты лучшая! — шёпотом крикнул он.       — Идиот… — усмехнулась Паркинсон и занялась чарами гламура.       Попрощавшись со всеми гостями и с матерью, ссылаясь на головную боль, Драко отправился прямиком в домашнюю библиотеку. Не мог же он заявиться к Грейнджер без подарка, а так как девушка была начитанной и любознательной, решил, что лучшим подарком будет книга. И не просто книга, а целый рабочий дневник его прапрапрадеда по материнской линии о его наблюдениях за волшебными существами. Драко знал, что в этом собрании Гермиона найдёт все, что её когда-либо интересовало, ведь оно было в единственном экземпляре и найти такой в другом месте никому и никогда не представилось бы возможности. Он не знал, что его будет ждать по приходу в её дом и пустит ли Гермиона вообще, но понимал, что нужны решительные действия. Его одиночество слишком затянулось, а что мешает двум людям быть вместе, если обоих тянет друг к другу? По поводу себя он был уверен. Стоило выяснить, что чувствует сама Грейнджер.       Тем временем Гермиона сидела в пижаме перед телевизором, провалившись в мягкий диван, с попкорном в руках. После встречи с подругой она пошла в свой кабинет, где встретилась с Гарри, и тот тоже был с подарком. Странно, что он, как и Джинни, не пригласил её к ним, но Гермиона даже не упомянула об этом, потому что на этот вечер у неё были свои планы. У неё сложилось такое впечатление, что она совершенно забыла о том, что в жизни ещё помимо работы были выходные и даже праздники. Это её не пугало, ведь она вышла из того возраста, когда верят в чудеса. Рождество всегда отличалось для неё домашней уютной обстановкой и любимыми фильмами. Сейчас показывали один из них. В детстве она почти каждый год смотрела его у себя дома, с родителями. Это были самые лучшие времена, ведь тогда всё было намного проще, и раны на сердце не нужно было латать временем и работой. Достаточно было всего лишь тёплого маминого взгляда и папиной поддержки. Сейчас её сердце не болело, ведь никто не предавал и больше не рушил её, но от чего-то всё равно было грустно. За весь день Малфой так и не дал о себе знать, и в голове поселились сомнения насчёт его серьёзного отношения к ней. Что значил тот поцелуй? Для чего он ему был нужен? Может быть, Джинни права, и он сделал это лишь потому, что был пьян? Но Гермиона точно знала, что когда он пришёл, то был в состоянии соображать и контролировать свои действия. Сколько вопросов и ни одного ответа. Праздник в одиночестве… К этому она пришла сама, без чьей-либо помощи, но так спокойно ей было впервые за долгое время. Она накинула плед на себя и посильнее закуталась. Её пустой дом больше не казался одиноким, хоть и не был украшен, и в нём не было ели с разноцветными шариками и пенопластовыми Санта Клаусами. Её странный новомодный дом стал за всё это время целой крепостью, в которой можно было укрыться от любой бури, и девушка это ценила.       Из мыслей её вырвал громкий стук в дверь. Она никого не ждала и слегка испугалась. По пути до двери она немного рассыпала попкорн и запнулась мизинчиком о косяк.       — Раздери тебя мантикора! Кого принесло за час до Рождества? — на ходу ругаясь, девушка подошла к двери и резко её открыла.       — Я и не знал, что ты умеешь ругаться, Грейнджер… — Драко удивлённо пялился на Гермиону, не понимая, почему она одета так по-домашнему. — Что с тобой? Ты приболела? — Н-н-нет… — она совершенно не ждала его именно сейчас и не понимала, как реагировать на подобный его выпад.       — Не пригласишь? — улыбнувшись, нахально спросил он.       — Конечно, проходи, но, если честно, я не особо…       — Люблю незваных гостей. Так ты хотела сказать? — проходя в дом, закончил Драко с обворожительной улыбкой.       — Нет, в этот раз ты не угадал. Я не особо готовилась к гостям, и мой дом, мягко говоря, не готов к празднику. — Ей стало стыдно. В мыслях она ждала его, но даже не сделала для этого приёма малость — праздничный ужин.       Драко прошёл в пустой зал, где, кроме дивана и телевизора, ничего не было, и обомлел. Посмотрев на растерянную Гермиону, он осуждающе покачал головой, но улыбнулся и выхватил из её рук попкорн.       — Ты хочешь сказать, что в таком вот виде, — пройдясь по ней взглядом, начал Драко, — ты собираешься встречать самый лучший праздник в жизни?       — Я… Эм… Вообще, я не планировала праздновать, — заикаясь ответила она, расстроенно отведя глаза.       — Ты что? Ради Мерлина, Гермиона… Ты с ума сошла? Как это не планировала?       — Я хотела провести этот вечер в тишине и покое. Тебе знакомо желание остаться с самим собой?       — Нет, ничего не говори. И что за вид? Так, у нас есть час, — он посмотрел на часы и ухмыльнулся. — Давай так: ты идёшь сейчас выбирать своё самое красивое платье, наводишь марафет, а я начну импровизировать?       — Ты что? Что ты будешь делать? — она не поняла, о чём он говорил.       — Поторапливайся, Золушка, ведь часы скоро пробьют полночь, — он нежно вытолкал её в коридор, и Грейнджер нехотя, но послушалась.       Проходя по коридору на пути в свою комнату, Гермиона странно улыбалась. Ещё год назад, если бы он пришёл к ней без приглашения и без зазрения совести устраивал свои порядки, девушка бы немедленно выставила его за дверь, но не сейчас. Необъяснимо, но рядом с ним ей не хотелось ничего решать. Он вёл её, словно в танце, и она не сопротивлялась. Чем закончится этот вечер? Кем они станут друг для друга? Эти вопросы и прочие мысли кружились неугомонным роем в её голове, а по коже пробежалась приятная дрожь. Это был некий знак. Знак того, что она всё делает правильно.       Осмотревшись, Драко был бесконечно удивлён. Атмосфера здесь была совсем не похожа на саму Грейнджер. Обычное холостяцкое жильё, наполненное каким-то противным холодом и безучастием. Даже в его комнате было намного уютнее, чем здесь.       Неужели они с Роном когда-то жили в этом невыносимом и скучном месте?       Это был самый первый вопрос, который возник. Глядя на Гермиону, у него создавалось впечатление чего-то домашнего и тёплого, но это место сильно резонировало.       — Ну что ж, пора вспомнить уроки Трансфигурации.       Сказав это, он вспомнил, что преподавателем предмета была декан Гриффиндора — Минерва Макгонагалл.       — Не слишком ли много гриффиндорцев в последнее время? — с улыбкой спросил он самого себя и покачал головой.       Он вытащил волшебную палочку из потайного кармана своего пиджака и направил её на комнату.       — Инаниматус Коньюрус… — прошептал он с закрытыми глазами и комната тут же начала преображаться.       В самом центре появилась пушистая ель, украшенная гирляндой уютного, не режущего глаз, тёплого цвета. Сквозь мохнатые лапки еле заметно виднелись миниатюрные свечи в сочетании с еловыми шишками. Аккуратно развешанные шары со знаками их факультетов. Над камином, словно омела, медленно расцвела ленточка из елочных шаров изумрудного и бордового цвета, а рядом красовались изящные палочки корицы. Всё это перекрывали ароматно пахнущие веточки. По всей площади огромных витражных окон мигали маленькие огонёчки, создавая атмосферу романтики и полного покоя.       Настоящее волшебство…       Он надеялся, что всё это всё-таки создаст Гермионе отличное и праздничное настроение. Ведь он сам очень хотел сохранить эту картинку в своей голове и укромно спрятать в самый дальний уголочек сердца.       — Тинки, твой черёд, — тихо сказал он, довольно осматривая результат своего творения.       — Хозяин звал? — тут же появилась эльфийка.       — Всё, как и планировали?       — Да, — с улыбкой ответил он.       Тинки щёлкала своими миниатюрными пальчиками, и тут же появлялись разные вкусности. Драко не успел моргнуть, как на столе материализовался идеальный ужин для двоих: лёгкий салат из руколы с сёмгой, горячий салат с говядиной, канапе с икрой и креветками, морепродукты под кремом из авокадо, запечённый лосось с овощами, фруктовая тарелка и даже творожный мусс с корицей в креманках. Между блюдами стояли ароматные композиции с веточками ели, шишками и корицей. Два подсвечника дополняли атмосферу праздника капелькой интима. В самом конце организованного банкета Тинки в последний раз щёлкнула пальчиками, и появилось вкуснейшее красное вино Каберне Совиньон. Голодными глазами Драко осматривал стол и удивлялся. Сколько бы лет ни прошло, он всегда будет в шоке от того, как готовит Тинки.       — Кажется, всё, — довольно сказала эльфийка, пробежав глазками по своей работе.       — А-а-а… — он в шутку погрозил ей пальчиком. — Ты забыла самое главное.       Эльфийка секунды три подумала и поняла, о чём шла речь.       — В той же корзине, с той же запиской, будь добра.       — Как пожелает молодой хозяин, — она улыбнулась и ещё раз щёлкнула пальчиками.       На столе появилась знакомая корзина с ароматными булочками. Драко улыбнулся и кивнул.       — Я могу идти или будут ещё какие-то пожелания? — спросила Тинки, удивляясь тому, как расцвёл её хозяин.       — Пожелай мне удачи и спасибо тебе.       — Желаю удачи, молодой хозяин, и счастливого Рождества. — По виду эльфийки было понятно, что ещё чуть-чуть, и она расплачется.       — И тебя с Рождеством, Тинки, — Драко на прощание улыбнулся и снова дотронулся до неё. Эльфийка слегка вздрогнула и неуверенно посмотрела на него.       — Всё в порядке. Ты ведь такой же член моей семьи, — погладил он её, и Тинки исчезла. Он понимал, что довёл её до слез своими словами, и, скорее всего, сейчас она дома долго будет плакать, но, к счастью, слёзы впервые будут не от боли, а из благодарности. За то время, пока рядом с ним находилась Гермиона, Драко словно оттаял и начал видеть этот мир в каких-то ярких цветах. Ему стало легче говорить о том, что он чувствует. Стало легче переживать неудачи на работе и радоваться мелочам. И если ещё недавно его воспитание не позволило бы считать какого-то домашнего эльфа своим другом, то сейчас ему было абсолютно наплевать на то, что о нём могли подумать в обществе.       — Драко… — шёпотом пролепетала зашедшая в комнату Гермиона, не ожидая подобной красоты.       Он обернулся и был готов поклясться, что раньше не видел подобного нигде из всех миров.       На Грейнджер отлично сидело атласное вечернее платье рубинового цвета с глубоким декольте. Малфой сразу обратил внимание на этот кричащий вырез, который заканчивался почти на талии. В нём могла утонуть фантазия любого мужчины. Юбка-миди с лаконичным складками слегка расширялась внизу, напоминая колокольчик. Широкие бретели изящно обнажали точёные ключицы и спину. На фигуристых стройных ножках он заметил те самые лодочки на высоком каблуке, в которых она была тогда на балу.       Картинка, что предстала перед взором Драко, вызывала уважение, некий трепет и восхищение. Грейнджер хоть сейчас можно было фотографировать на обложку «Ведьмополитэна». А выбранным цветом платья цветом она как бы ненавязчиво намекала: я не так проста. Грейнджер всегда была и по сей день остаётся гордой и самодостаточной львицей, готовой в любой момент выпустить свои острые коготки. Волнистые волосы были собраны шпильками наверху, а сбоку очаровательно пряталась в этих кудряшках заколка с мельчайшими рубиновыми камешками. Минимум макияжа: лишь густо прокрашенные ресницы и соблазнительный блеск на губах. Сзади на спине красовался большой бант-пояс. И подарок такого плана Малфой был не против распаковать…       — Ты прекрасна… — на выдохе сказал он, зачарованный её видом.       — Что ты сделал с моим домом? Это… Это так…       Он наблюдал за Гермионой и видел, как от удивления открывался её рот и как она пыталась что-то сказать, но не находила слов. Он сделал всё правильно.       — Красиво? Ужасно? — он терялся в догадках, но всё же надеялся на положительные эмоции.       — Это не объяснить словами. Я словно снова вернулась в Хогвартс. Всегда любила всю эту рождественскую суету.       — Тогда почему до моего прихода всё было так печально?       — Я не знаю, — честно ответила она и подошла к нему.       — Я не могу оторвать глаз. Почему ты не всегда так выглядишь? Тебе ведь очень идут подобные наряды.       — Наверное, потому что не каждый день Рождество? — уже краснея, ответила она и сложила руки в замок перед собой на талии. Она всегда так делала, когда волновалась.       Драко почувствовал небольшое напряжение и немного смутился сам.       — Как ты всё это сделал? — спросила всё-таки она, поддаваясь чувству любопытства.       — Пришлось вспомнить уроки Трансфигурации для создания этого волшебного интерьера. Ну, и Тинки…       — Ты третировал домашнего эльфа для своего удовольствия? — приподняв скептично левую бровь, серьёзно спросила Грейнджер.       — Ты столько лет работаешь в этом отделе и всё никак не поймёшь, что они рождены служить волшебникам. Если говорить только о Тинки, то ты можешь вообще не волноваться, ведь мы относимся к ней, как к ещё одному члену семьи Малфой.       — Я никогда не привыкну к этому, ты прав, — она громко выдохнула и вдруг улыбнулась. — Зато я вижу знакомую корзиночку с булочками.       — Я не очень люблю врать людям и поэтому решил признаться сейчас…       И он замолчал. Грейнджер тут же изменилась в лице, услышав в его речи слово «ложь» и напрягалась.       — Те булочки прислал не я. Точнее сказать — они были от меня, но присылал их не я. Это была Тинки, и сделала она это без моего ведома. Поэтому за наши с ней отношения ты можешь не переживать: Тинки, с которой я общаюсь почти каждый день, знает обо мне порой больше, чем я сам.       Улыбка с её лица улетучилась, и Гермиона задумалась.       — То есть ты не хотел мне их присылать?       — Нет, ты не так поняла. Я тогда сам был не уверен в том, как бы ты восприняла данный мой выпад, а Тинки, она… Вечером после бала мы разговаривали о тебе, — он прервался и почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Он так не хотел, чтобы она расстраивалась из-за подобной мелочи.       — Видимо, на следующее утро, после выхода той грязной статьи Браун, она подслушала наш разговор с матерью и решила, что её булочки поднимут тебе настроение.       — То есть это не ты сам?       Разговор уходил в какое-то мрачное русло, и он видел, как в глазах Гермионы меркла радость от только что увиденного волшебства.       — Я лишь сказал тебе правду, но если тебя это обрадует, то в знак моего отношения к тебе, я готов каждое утро посылать эту корзину только для того, чтобы ты улыбалась.       Гермиона снова заулыбалась, и Драко смог расслабиться. Он понимал, что заводить подобные разговоры в такой момент было не совсем правильно, но этот год должен был начаться уж точно не с откровенной его лжи и недоговорок.       — Значит, сегодня вечер признаний? — смущённо спросила она.       — В каком-то смысле да. У тебя тоже есть что мне сказать?       Девушка задумалась о том, какие мысли были в её голове, когда она шла к себе в комнату. Стоит ли говорить об этом Драко? Стоит ли задать волнующие её вопросы? Ответ сам пришёл в голову: может быть, сегодня, но точно не сейчас. Его появление здесь было для неё неожиданным, но чрезвычайно приятным. И пусть её мечты об одиноком вечере в сочельник останутся лишь мечтами, ведь рядом с ней находился человек, с которым было уютно и комфортно общаться абсолютно везде: на работе, в кафе и даже в её собственном доме. За ситуацию с Паркинсон она даже не думала обижаться, а тот поцелуй смыл весь негатив, который оставался после ужина. И было немного стыдно признаться, что её сердце стучало рядом с ним в два раза быстрее. Пусть всё останется на своих местах.       — Нет. Я не такая оригинальная, к сожалению, — быстро соврала она и улыбнулась.       — Ну тогда, мисс Грейнджер, я приглашаю вас на рождественский ужин, — он протянул ей руку, и она доверчиво, но с некоторой дрожью вложила свою.       Они подошли к столу, и Гермиона ещё раз незаметно ахнула. От такой красоты дыхание обрывалось, а глаза с каждой секундой становились голоднее.       — О, это всё так вкусно выглядит, Драко, но если я всё это съем, то завтра мне придётся катиться до Министерства, а не идти, — она усмехнулась, и Драко тоже засмеялся.       — Ты отлично выглядишь и лишние вкусности тебя не испортят, можешь мне верить, — успокоил он и взялся за столовые приборы. — Скажи, а почему ты выбрала именно этот дом? Как я уже говорил, зная тебя со школы, ты не создаёшь впечатление пустого и холодного человека, и этот интерьер тебе не совсем подходит. Извини за такую наглость, но этот вопрос меня интересует уже очень давно.       Гермионе не хотелось сильно вдаваться в подробности своего прошлого и причины, почему её выбор пал именно на этот дом после развода с Рональдом, но и не ответить было как-то неправильно.       — Знаешь, если честно, ты первый, кто побывал в моём доме с того времени, как я его купила. Ни Гарри, ни Джинни, никто другой здесь ещё не был.       — Значит, мне повезло больше всех, — сделал вывод он и ухмыльнулся.       — После некоторых событий в моей жизни мне хотелось максимально дальше отойти от привычной обстановки, чтобы снова оказаться в строю. Сначала, как ты и сказал, мне тоже казался этот дом пустым и совсем не похожим на меня. Он был словно чистый лист, о котором я так долго мечтала. Со временем, каждый вечер приходя сюда после работы и просыпаясь по утрам, я поняла, что не ошиблась с его выбором. Этот дом словно крепость для меня. Здесь мало вещей, но много места для моих эмоций, для проживания не очень приятных воспоминаний, для сохранения приятных моментов, например, таких, как этот.       Драко понимал, о чём говорила Гермиона. Под «некоторыми событиями» она имела ввиду свой развод, но затрагивать эту тему не захотела, поэтому он решил, что сегодня задавать уточняющие вопросы точно не будет.       — А ты права. Здесь много места для создания себя нового. Да ты гений, Грейнджер. Почему я раньше об этом не подумал? Ответ же лежал на самой поверхности.       — Сложно искать ответ на этот вопрос, исходя лишь из привычной картинки, которую ты всегда видишь на работе.       — На работе мы все не такие, как, например, дома.       — Раз уж мы заговорили об изменениях, то, что произошло у тебя после Хогвартса?       Гермионе очень хотелось узнать о нём как можно больше, ведь за время их совместной работы она имела лишь расплывчатое представление.       — А что у меня? Сначала я был ловцом в «Торнадо», потом устроился в спортивный отдел, женился, а позже Кингсли назначил меня главой всего отдела. Тогда я был немного испуган, ведь знал лишь то, как ловить снитч…       Пока Драко рассказывал о своём прошлом, Гермиона рассматривала его лицо. Серые глаза с некой поволокой словно тянули к себе магнитом так, что Гермиона еле сдерживала себя, лишь бы не подвинуться ближе. Чувственные, полные губы произносили какие-то слова, и она даже отдалённо слышала его рассказ, но мозг воинственно сопротивлялся соображать и о чём-либо думать.       — Было много попыток завести ребёнка, но увы… Мы так и не стали родителями. Потом Астории не стало…       Он замолчал, и Гермиона поняла, что говорить об этом ему было до сих пор больно. Нужно было это исправить и вернуться к более отвлеченным темам.       — Прости, что тебе снова пришлось вернуться к этому. Всё моё грёбаное любопытство… — она осуждающе закачала головой и заметно расстроилась.       — Нет-нет, даже не думай, Гермиона. Я уже прожил это, и ты ни в чём не виновата. Тебе огромное спасибо за то, что вытащила меня со дна. Если бы не ты…       — Брось, Драко. На тот момент я мало думала о твоём спасении. Я думала лишь о том, что сделает со мной Кингсли, если я не справлюсь, — она засмеялась и сделала небольшой глоток вина.       Она соврала. Гермиона переживала за Драко и за весь его отдел. Министр ещё тогда дал понять, что если Малфой не очнётся, то придётся с ним прощаться, и только ради него и его должности, Грейнджер сделала невозможное. Только ради того, чтобы Малфой не лишился всего, к чему долгое время шёл. О потерях она знала на тот момент уже очень много, поэтому выбор был лишь один — спасать. Как и всегда. Признаться в этом самой себе было сейчас намного легче, чем тогда, но она была бесконечно рада, что хоть с этим ей удалось сейчас разобраться. Мужчины не любят ощущать или слышать о жалости с женской стороны, поэтому об этом моменте Грейнджер решила умолчать. Столько лет он прожил с любимой женой и сколько они, как оказалось, мучались с той же проблемой, что и сама Гермиона. Это стало для неё шоком, но виду она не подала. Но самое главное, что она увидела за всё это время — это то, что из отстранённого и холодного Малфоя он превратился в мужчину, который, пережив все невзгоды и нескончаемую боль, не сломался. Почему-то, когда она несколько лет тому назад читала статьи в «Ежедневном Пророке», у неё складывалось впечатление о нём, как о невыносимом бабнике и самонадеянном идиоте, который в своей жизни ничего не добился и поводом гордиться и быть таким — был лишь капитал родителей. В настоящую любовь к Астории она тоже неохотно верила. Считала, что Гринграсс была всё-таки выбором его родителей, а не его самого. Услышав в его голосе это сожаление и с какой теплотой он вспоминал о бывшей жене, Гермиона поняла, что её мнение было в корне неправильным, и это её обрадовало.       — А ты не так проста, какой кажешься. Здоровый эгоизм — это тоже в своём роде хорошо.       — Тебе ли не знать? — ехидно прищурив глазки, Гермиона соблазнительно отправила в рот вилку с кусочком индейки.       — Ты нарываешься… — он посмотрел в её глаза и увидел знакомый огонёк. Его кулаки сжались от желания снова её поцеловать. — Кстати, у меня для тебя подарок, — он решил, что ещё в состоянии себя сдерживать, но вино уже действовало, и это становилось делать всё сложнее и сложнее. Иногда взгляд падал на глубокий вырез её великолепного платья и заставлял рисовать фантазию Малфоя самые непристойные сцены.       Сейчас ей стало немного стыдно, ведь ни один подарок за сегодня не получил ответного.       — Драко, не стоило… — начала она уговаривать, понимая, что взамен ей подарить нечего.       Положив на стол дневник Николаса Малфоя, он упорно принялся ждать реакции девушки, и она не заставила себя долго ждать. Пролистав несколько страниц рукописи, Гермиона замерла.       — О Мерлин! Драко! Здесь же целое собрание, кладезь по разведению и содержанию магических существ! Где ты это достал? — она пролистывала каждую страницу, и с каждым разом её зрачки становились шире от удивления. — Здесь все секреты, о существовании которых я даже не догадывалась.       — Это дневник моего прапрапрадеда Николаса. Когда я поступил в Хогвартс, отец вручил мне его как семейную реликвию, и он сыграл мне долгую и верную службу до самого окончания, но теперь моя сфера деятельности никак не связана с магическими существами, и поэтому я решил, что тебе это будет намного полезнее.       Гермиона радостно подорвалась с места, и Драко последовал её примеру. Они стояли напротив друг друга и метались в сомнениях. Гермиона аккуратно, словно чего-то боясь, поцеловала его в щеку, и он чуть было не растаял.       — Спасибо, Драко. Этот подарок просто великолепен, — почти шёпотом сказала она, и он почувствовал на своих губах её прерывистое дыхание. — У меня тоже есть подарок, но он, конечно, не такой замечательный.       Ему показалось, что сердце упало в пятки. Желание её поцеловать росло с каждой минутой, и его становилось всё труднее сдерживать.       «Блядь, соберись!» — приказал он себе и улыбнулся.       Грейнджер вышла из комнаты и через пару секунд вернулась. В её руках был маггловский фотоаппарат.       — Я хочу сделать совместную фотографию. Ты не против? — смущённо спросила она, боясь отказа.       — А разве колдографии в этом плане не лучше? — непонимающим взглядом он смотрел на незнакомый аппарат.       — В том-то и изюминка. Ты подарил мне то, чего у меня никогда не было. Я хочу тебе подарить наше фото для того, чтобы этот момент отложился в памяти, ведь в твоём альбоме, могу поспорить, есть только колдо?       — Да… — он неуверенно кивнул. — Так, говори, что мне сделать? Как встать? Куда? — он заметно растерялся.       — Ты волнуешься? — она поставила фотоаппарат на штатив и включила автотаймер. — Иди сюда…       Игриво взяв его за руку, глядя прямо в глаза, она провела Драко к украшенной ели и встала непозволительно близко, прямо перед ним. Он, пользуясь моментом, нежно провёл пальцами по её плечам и остановился на сгибе рук. По её коже побежали мурашки, и, заметив это, Драко довольно ухмыльнулся. В этот момент сработал таймер, и вспышка запечатлела момент его безграничного счастья и её дикого желания, чтобы так он касался её всегда. Всю жизнь.       Повернувшись к мужчине, Гермиона уже знала, что отступать было некуда и весь этот разговор был лишь прелюдией к тому, чего ждали, как ей думалось, оба.       — Ты не поверишь, но я снова хочу тебя поцеловать… — полушёпотом сказал он, медленно притянув Гермиону к себе.       — Охотно верю, — ответила она и потянулась к нему навстречу. Его хриплый, чарующий шёпот подавил в ней всякую волю.       Их губы слились, и от этого девушка почувствовала, как сердце бешено отзывается на каждое его действие и движение, разгоняя кровь до предельной скорости. Его мягкие, полные чувственности губы заставляли желать большего, и Гермиона полностью сдалась.       Долгожданный поцелуй сорвал все тормоза у Малфоя, и он с чуть слышным рыком притянул её к себе сильнее. Его пальцы коснулись девичьей шеи, и у Гермионы перехватило дыхание. Горячие губы Драко медленно пробовали на вкус её губы, руки ласкали её лицо, шею, обнаженные ключицы. Он разрушил последний барьер. Руки Грейнджер сами поднялись к его плечам и обвили его шею. Одной рукой он обнял её затылок, другая ласкала спину, медленно спускаясь к ягодицам.       — Я не могу остановится… — слегка отпрянув, прошептал он и снова поцеловал. Но этот поцелуй был намного горячее и желаннее. От него исходила невероятная энергия, которая заставляла девушку таять в его руках. Его жар и вкус захлестнули все её сомнения, породив в душе настоящий пожар, который непременно в скором времени сожжёт их обоих. Они крепко прижимались друг к другу. Гермионе казалось, что Драко пытается слиться своим телом с её, проникнув сквозь кожу. Его тёплые руки скользнули по её бёдрам, приподнимая тонкий шёлк платья. Шумный звук вспышки и затвора объектива испугал и заставил их остановиться. Получилось две фотографии, на одной из которых был зафиксирован момент их слияния и страсти. Непонимающе глядя друг на друга, они вдруг рассмеялись. Драко готов был поклясться, что ничего красивее этого смазанного блеска на губах и пылающих щёк Грейнджер ещё не видел. Это было смущение вперемешку с диким желанием не останавливаться.       — Теперь подарок точно можно считать бесценным, ведь если ты задумаешься продать его Рите Скиттер, то получишь целое состояние, — рассмеялась она, глядя на то, как заразительно действует на него её смех.       — Да, эта чертовка точно не упустила бы такой момент, — согласился он, сконфуженно запуская руку в волосы.       Оставшийся вечер они просидели на мягком диване, укрываясь одним пледом на двоих. Поцелуев больше не было, но то, как близко они находились, было намного интимнее. За разговорами о Пэнси и Тео незаметно наступила полночь.       — И почему у тебя даже не появилось мысли о том, что лучшая подруга не пишет так долго? Как такое можно было забыть?              — У меня был сложный период: сначала свадьба и счастливая новобрачная жизнь, потом начались проблемы, которые я пытался решить, потом…       Он снова хотел вернуться к смерти Астории, но Грейнджер вовремя его остановила.       — А Блейз? Почему он ничего странного не заметил?       — Блейз был занят своей женой и детьми. Он и по сей день очень редко куда-то выходит. Он весь растворился в своей семье.       — С этим нужно разобраться. Кто прятал её письма? Почему вы не получили ни одного за семь лет?       — Да, после отпуска я как раз хотел этим заняться и обещал Пэнси.       — Я знала, что у них были отношения. Да что таить — только слепой в Хогвартсе мог не знать об этом, но насколько они были глубокими и искренними — я даже представить себе не могла.       — Да, мы были уверены, что они поженятся сразу после школы, но жизнь рассудила иначе.       — Не жизнь, а скорее всего кто-то…       — Да ты прямо детектив, Гермиона, — он приобнял девушку и улыбнулся. — Я бы проговорил с тобой всю ночь, но как галантный джентельмен смею просить прощения и откланяться. Завтра мне нужно быть очень рано на работе. Приезжает команда из Хорватии в сопровождении их Авроров, и нужно встретить как подобает, — он нехотя встал с дивана.       — Да, конечно. Ты не должен просить прощения, это же твоя работа, — она тоже встала и улыбнулась.       — Проводишь? — игриво спросил он, взглядом указывая на выход.       — Конечно. — Они пошли к двери.       Вручив ему две фотографии, девушка залилась краской при виде последней.       — Спасибо тебе за это Рождество. Если бы ты не пришёл…       — Всё в порядке, Грейнджер. Спасибо тебе за этот скромный, стоящий целое состояние, подарок, — ухмыльнулся он и повертел фотографией.       — Тогда до встречи? — у неё хватило смелости лишь для поцелуя в щеку.       — До встречи, — он мягко, ненавязчиво перешёл к губам, но вовремя оторвался.