Нежность луны

После разговора с Юнги. Чимин долго не мог уснуть. Он несколько раз порывался написать сообщение с просьбами простить, но одергивал себя, будучи не совсем уверенным в правильности своих желаний. Чимин не может так просто говорить: «Прости». Тем более что вину в себе он не ощущает. Пак боится потерять Юнги, но сказал-то он все правильно. Наверное. Чимин растерян. Для него главное Мина не потерять. А там видно будет. Попал он в сети очарования или влюблен до безумия. Юнги здоровается с ним тихо. Он садится за парту рядом, но делает это так неловко, словно не хочет находиться рядом с Чимином. Пак может понять его. Он вздыхает, стараясь утихомирить сердце. Мин близко к Чимину, но недостаточно для него. Паку хочется обнять лунного, обвить хрупкого Юнги собой, чтобы скрыть от чужих взглядов. Оставить себе на ближайшую вечность. Пак силой воли прогоняет навязчивые мысли. Он хочет сначала поговорить с Мином, а потом уже давать волю рукам и губам. Если сейчас разрешит себе пойти на поводу желаний, то упустит важное — разговор. Чимин понял: ему нужно разобраться со своими сомнениями, иначе он потеряет лунного. Хотя шанс потерять его после разговора тоже велик. Даже слишком. Пак смотрит боковом зрением на Юнги, что-то рисующего в тетради. Он не может заставить себя оторвать взгляд от тонких пальцев, выводящих ровные линии на листке, долгие секунды, но вскоре решает эту сложную задачу. Прерываясь на Хосока, залетевшего ураганом в класс. Чон, к удивлению Чимина, спешит к Паку. Он бесцеремонно хватает за руку Чимина и тянет его из класса под удивленный взгляд Юнги. — Что происходит? — Пак наконец оправляется от шока и вынуждает Хосока остановиться возле окна, а не тащить себя дальше. — Намджун что-то задумал. И это что-то явно связано с Юнги. — Откуда информация? — Он слишком тихо себя ведет, как думаешь, почему? — Да мало ли, — Пак разводит руками в недоумении. Хосок качает головой в ответ. — Хорошо, — сдается Пак. Он помнит, что у солнечных хорошая интуиция, поэтому пытается убрать скептичность на второй план. — допустим, он что-то задумал, но зачем ему это? Пак чувствует, что уже сейчас хочет кинуться к Мину. Защитить. Ему уже все равно на доказательства и объяснения Чона. Сейчас главное — Юнги. — Ты перед тем, как вступать в отношения, изучал вообще лунных? — не получив ответ на свой вопрос, Хосок вздыхает и продолжает, — Лунные когда-то были рабами. Ваш народ использовал их в основном для секса, но вот маги… Они забирали энергию и саму суть лунных, чтобы увеличить силы. Сделать это можно только, если лишить лунных энергии. В новолуние или оставив лунных без общения. Чон молчит некоторое время. Чимин видит, что Хосоку нелегко продолжать, поэтому терпеливо ждет, когда солнечный соберется с силами. — Я просто предчувствую, что что-то не так с Кимом, — говорит неуверенно Чон. — Допустим, Намджун хочет забрать энергию Юнги? Зачем ему это? — Он хочет быть одним их сильнейших магов. Его же из прошлой школы выгнали, потому что он рвался на битвы и пытался изобрести амулет, который смог бы отнимать силы у соперника. Пак молчит. Информация давит. Чимин не верит Чону, но Юнги хочется защитить. — Чимин, ты знаешь, я не доверяю тебе. Но если Юнги верит… я могу только надеяться на то, что ты защитишь его. И от себя в том числе. — Ты так переживаешь за него, — пускает смешок Чимин. Слова солнечного больно царапнули сердце чувством вины. — У солнца одна луна, — говорит Хосок, смотря в глаза, — и ни одно солнце не захочет потерять свою луну. — Что? Продолжить разговор не позволяет звонок на урок. Чимин кусает губу, но сдерживает поток вопросов. Он лишь кивает, произносит одними губами: — Хорошо. Он защитит Юнги, у него просто нет другого выбора. Сердце отчаянно рвется к Мину, чтобы спрятать его в своих руках. От извращенцев-людей или от магов. Неважно. Юнги переводит задумчивый взгляд с Пака на Хосока, когда они возвращаются. На Чоне темные глаза задерживаются, и солнечный фыркает насмешливо. Чимину кажется, будто сейчас Мин общается с Хосоком взглядами, слова им не нужны. Это кажется чем-то странным, но в то же время правильным. Раньше Пак этого не замечал. Он давит в себе ревность, мыслями о разговоре с Чоном. Ему все еще не верится, что Намджун задумал нечто глобальное и ужасное. Ким всегда тихо сидел в классе, не привлекал внимания, только когда подговаривал класс против Юнги, да пару раз пересекался с Мином в коридорах. И никаких зловещий фраз, ничего не было. Так с чего ему внезапно становиться злодеем, мечтающим стать сильнее всех? Пак смотрит на улыбающегося уголками губ Мина и осознает, что хочет прижать к себе Юнги, обнять его, а не просто сидеть рядом. Но Чимин сдерживает свои порывы, с трудом, но сдерживает. Он снова не может оторвать взгляд от Юнги, только в этот раз любоваться Мином долго не получается. В класс входит секретарь директора и оглушает новостью: — Мин Юнги, вас ждет директор. Лунный кивает в ответ и выходит из класса. Тишина давящая. Чимин радуется тому, что никто из класса не ляпнул какую-нибудь глупость. Пак переглядывается с Хосоком, но пойти вслед за Юнги им не дает звонок. Уже в который раз за день он мешает Чимину разобраться в происходящем. Пак видит, что смысла сбегать с урока и сидеть под дверью всю перемену — нет. Он набирается терпения и просто ждет, когда сможет оказаться рядом с Юнги. Защитить. Каждая минута урока пытке подобна. Чимин умоляет время ускориться, хотя догадывается в глупости и бессмысленности таких просьб. Учитель монотонно рассказывает про логарифмы, а Пак сосредоточиться на задачах не может. Он предчувствует, что простым разговором с директором у лунного ничего не ограничится. И это предчувствие требует подскочить и помчаться к Юнги. Наконец урок заканчивается, и Чимин спешит к кабинету директора. Его на половине пути догоняет Хосок. Он задумчиво рассматривает Пака, и Чимин не выдерживает: — Что? — получается нервно и агрессивно. — Зачем ты тут? — Что за глупые вопросы? Послушай, Хосок, ты можешь не верить мне, я сам себе не верю. Но я прошу тебя не пытайся залезть мне в голову и прочесть лекцию о том, что мы поспешили с Юнги. И анализировать нас тоже перестань, ты сам ни черта не понимаешь, а делаешь какие-то выводы. — Я не хочу, чтобы ты причинил ему боль. — Я тоже этого не хочу, представляешь? — Чимин вздыхает, — Закроем тему. Смысла обсуждать ее нет. Чимин запасается терпением и просто ждет, когда Юнги выйдет. Его немного грызет совесть за то, что он сорвался на Хосока, но это так неважно сейчас. Сейчас важнее всего — Юнги, которому нужна защита и поддержка. Пак не может этого не дать. Он все еще винит себя за тот телефонный разговор, но даже вина вытесняется безумным желанием защитить. От чего? Неизвестно. Его просто что-то тянет к Мину, какое-то предчувствие. Или, может быть, зов?.. Пак погружается в мысли и понимает причину, по которой задал вопрос Хосок. Мотива бежать сломя голову нет. И беспокойство такой силы тоже не объясняется никак. Только бешеное желание защитить толкает, как с края обрыва, в панику. Развить мысль не дает возвращение Юнги. Он выходит из кабинета потерянным, а как только видит Чимина, сразу же бросается ему в объятья, тычется лбом в плечо и замирает. Пак обнимает его, укрывая руками от всего, спрашивает тихо: — Что случилось? Юнги вместо ответа поднимает вверх руку. На его запястье бледно-желтый браслет, светится едва заметно и противно. В Чимине закипает ярость. Он разглядывает сдерживающий амулет и стискивает зубы. Пак прижимает лунного к себе крепче. — Я могу помочь чем-то? — Чем? — усмехается устало Юнги. — Не знаю. Мин льнет ближе. Чимин обнимает его одной рукой, а второй поднимает руку с браслетом. Сдерживающий амулет — клетка. Он не дает энергии и магической сути действовать, запирает ее внутри создания, из-за чего энергия (или ее недостаток, как у лунных) начинает разрушать сущность, убивать. Поэтому такие амулеты запрещены, но появились аналоги. Их сделали временными и слабыми. Закону не перечит (никто не умирает, а просто превращается в зомби) и особо опасных сущностей контролируют. Пак злится. Он мягко отстраняет Юнги и хочет пойти к директору, чтобы разобраться, накричать, сделать хоть что-то, чтобы помочь Мину, спасти от пытки, но лунный ловит его за руку и говорит тихо: — Не надо. На Чимина это не влияет, и он вырывается, но Юнги смотрит ему в глаза, и Пак замирает. — Не стоит, останься, не иди туда, — шепчет Мин. И Пак не может противиться темным глазам. Он кивает и обнимает крепко лунного, прячет его у себя на груди. Хосок отводит взгляд в сторону. Он, чуть выждав, неуверенно подходит к ним. — За что? — спрашивает осторожно. Юнги вздыхает незаметно и отстраняется, хотя продолжает жаться к Паку одним плечом. — Намджун сказал, что сначала я украл у него амулет, а потом применил свою сущность во время разговора с ним. Ну, как вы понимаете, оставить это безнаказанно не могут. — Разве это не запрещено? — Нет, в дни, когда рядом с людьми есть существа, превышающие их по силам, запрещено только то, что убивает. Чимин старается заглушить злость, успокоиться, чтобы не сорваться и не провести беседу с Кимом. Юнги водит пальцем руки по его ладони, это немного успокаивает. Когда ярость стихает, Пак замечает, что дышать рядом с Мином стало легче. Теперь все его существо не занято лунным. Словно с глаз спала пелена, и Чимин теперь глядит на мир более ясно и здраво. Он все еще с трудом отводит взгляд, все еще замирает, когда слышит тихий смех в ответ на причитание Хосока, но теперь Пак может спокойно анализировать, чувства перестали занимать всю голову. И это странно. Чимин провожает Юнги до дома, просит написать или позвонить, если что-то будет нужно. Мин в ответ кивает, он целует смущенно в щеку и, как всегда, просит сообщить, когда Чимин дойдет. Паку тяжело по пути домой не развернуться и не оказаться рядом снова. Ему все еще хочется защищать. Как уберечь лунного от губительной силы браслета, он не знает, но жаждет быть рядом. Чимин догадывается, что ему стало легче концентрироваться рядом с Мином, потому что сущность лунного сдержана клеткой амулета. Безумное желание защищать вызвано напуганной сущностью. Все это может доказать только одно — Пак не влюблен, а очарован. После осознания этого Чимину стало легче. Постоянно думать о своих чувствах — утомляет. Пришло время перестать бесконечно метаться из стороны в сторону. Пак погиб, его укутали сети лунного. Но ему, что удивительно, не жаль. Подчиняться и служить Юнги не страшно. Единственное, что его пугает, — разговор с родителями. Им явно не понравится новость о том, что их сын становится слугой лунного. И не хочет этого менять. Чимин знает, что пока процесс не завершен. До новолуния еще есть время, но прервать связь с лунным — потерять Юнги. А этого Пак не может допустить.

***

Дома тихо и спокойно. Родители что-то обсуждают на кухне, посмеиваясь. Портить им настроение не хочется, но пока Чимин полон решительности, он предпочитает действовать. — Я хочу с вами поговорить, — он садится напротив удивленных родителей и рассказывает все с самого начала. Упускает лишь историю с амулетом. Мама смотрит на него пораженно. В ее глазах блестят слезы, но она сдерживает их, лишь жмется ближе к мужу. Папа хмурится, трет переносицу и вздыхает. — Мы можем уехать, и ты освободишься. Первое время будет тяжело, тебя будет ломать, но свобода того стоит, — задумчиво говорит отец. — Нет, — выходит испуганно и нервно, — я не хочу этого. Не хочу потерять его. — Чимин, послушай, это же все не твои чувства, зачем тогда это все? — мама смотрит ему в глаза, а Чимин не может выдержать ее взгляд. — Я не знаю, просто не хочу его терять. — Подумай хорошо, это твое желание вызвано лишь извне, оно неискренно. Мы не хотим, чтобы ты погубил себя. Подумай, пожалуйста. — Хорошо. Чимин вздыхает. Все прошло лучше, чем он ожидал. На него не кричали, его не проклинали, дали возможность самому принять решение. И вот это кажется Паку важным. Родители теряют его из-за связи с Юнги, но не давят. И в сердце Чимина закрадываются сомнения. Может быть все-таки стоит отказаться от Мина? Разве неискренние чувства нужны ему или самому Юнги? Чимин не знает ответа ни на один вопрос.