Горячие губы парня яростно сминают твои, пока его ладони мирно покоятся на твоей талии, будто немногим выше не происходит громкий, жаркий и самый развратный поцелуй в твоей жизни. И лишь небольшая дрожь в мозолистых пальцах выдаёт волнение, захватившее его.
Ты проводишь ладонью по груди Дилюка, сокрытой тёмной рубашкой, вниз к животу, подушечками пальцев улавливая ответное напряжение в его теле, как и частое биение сердца. Так и хочется сорвать с него всю одежду прямо здесь и сейчас, и плевать, что кто-то может увидеть или услышать, но ты заставляешь взять себя в руки и мыслить здраво. Хотя... Его ладони тоже перемещаются на твою грудь, жадно сжимая её. С твоих губ срывается первый стон, утопающий в тишине города.
— Здесь есть комнаты, — шепчет он, почти задыхаясь, и обхватывает твое лицо руками, — Пойдём?
Дилюк так раскраснелся... Алые прядки выбились из хвоста и скрыли горящие потемневшие глаза, пристально смотрящие на тебя. Искусанные губы приоткрыты, и ты чувствуешь его частое дыхание на собственном лице.
— Но, внизу же остальные, они могут услышать... — в голосе ни капли убедительности, ведь на самом деле тебя это не волнует, но Рагнвиндр сейчас находится явно
не в том состоянии, чтобы самому догадаться.
— Пусть слушают, — отвечает он, словно умалишëнный, ластится к тебе и прижимается губами к шее, — Пойдём. Прошу тебя.
Его тон почти умоляющий, кажется, если ты откажешься — он встанет на колени перед тобой. Но ему невозможно отказать, сказать твëрдое «нет», когда он такой заведённый. Когда он не может контролировать свои подрагивающие руки, водит ими по всему телу, будто не зная, где остановиться.
Сначала он тянет тебя за запястье, а затем, прошептав что-то неразборчивое, хватает тебя на руки и несёт вдоль коридора. Снизу всë видно, и ты удостоверяешься в этом, обернувшись назад: Кэйа, вальяжно развалившийся в кресле и болтающий с Эмбер, задорно подмигивает тебе и улыбается, провожая взглядом. Хотя бы никто другой вас не заметил. От Альбериха ещё можно будет как-то отшутиться после.
Дилюк пинает дверь мыском ботинка, не желая высвобождать тебя из плена его рук и совершенно не заботясь о том, что вас могут застукать из-за грохота ударившейся о стену двери, которого едва ли заглушает пьяное пение барда внизу. Рагнвиндру всë же приходится поставить тебя на пол, чтобы закрыть дверь на замок, но и тогда он торопится. Разворачивается, не глядя кидает ключи на тумбочку, однако промахивается, и они с лязгом валятся на пол. Но никому до этого дела уже нет.
Руки вновь возвращаются на твоë тело, снимают сюртук с плеч, любезно одолженный недавно, разбираются со шнурком на платье. Но тот запутывается в неправильный узел, и Дилюк с рыком разрывает завязку и вытаскивает еë поскорее. Платье трещит по швам от его действий.
— Я подарю тебе одеяние намного красивей, чем это, — ласково шепчет он тебе на ухо, располагая правую руку на шее, — Хотя, тебе подойдёт даже мешок из под картошки.
— Не льсти, — ты перехватывешь инициативу и стаскиваешь с него рубашку, оголяя прекрасное тело. Громкий вздох вырывается прежде, чем ты успеваешь взять себя в руки, — Сам-то скрываешь
такое...
— Какое? — ухмыляется он и призывно выгибает шею, откидывая голову назад, когда ты снимаешь резинку с хвоста.
Теперь приходит твоя очередь выцеловывать узоры на его коже, оставляя багровые следы за собой. Дилюк тихо стонет и сжимает тебя в объятиях, покрываясь мурашками. Продержаться долго не получается, выдержки в этот вечер ему явно не хватает. Зато достаточно сил для того, чтобы подхватить под бёдра и устроить тебя на своих коленях, сев на кровать.
Ваши лица находятся непозволительно близко, он улыбается так...
порочно и касается кончиком языка твоей нижней губы, облизывает её, а затем с прежней пылкостью отвечает на поцелуй, когда ты впиваешься в него.
Придвигаешься к нему ближе, в ответ доносится тихий стон, когда проезжаешься промежностью по его паху. Лёгкое подёргивание ощущается даже сквозь плотную ткань. Платье так мешает сейчас. Поэтому ты встаёшь и без задержки скидываешь его с себя, представ перед Рагнвиндром абсолютно нагой.
Рубиновые глаза панически бегают по твоему телу, не задерживаясь надолго ни на чëм, кадык дёргается, когда он тяжело сглатывает.
—
Твою мать, — Дилюк прикрывает рукой глаза и шумно выдыхает, веснушчатые щëки покрывает яркий румянец, а губы раскраснелись от поцелуев. Когда он отнимает руку от лица — смотрит словно на величественную богиню снизу вверх, слегка приподняв голову. Дрожащие пальцы касаются собственных губ. А глаза смотрят в неверии.
Невозможно не ухмыльнуться, наблюдая такого Дилюка.
Ты опускаешься на кровать, и Рагнвиндр откидывается на локти, позволяя подползти к нему и оказаться сверху. Он тянется к твоим губам, но ты опережаешь его и зажимаешь ладонью рот парня, заставляя лечь обратно на постель. Покрываешь поцелуями грудь — громкие вздохи режут слух, пресс напрягается под натиском развратных ласк. Дилюк дышит всë чаще, кажется будто задыхается вовсе. Вероятно, так и есть, ведь он буквально мечется под тобой, когда ты приступаешь к бёдрам, спустив с него штаны.
Первые стоны эхом разносятся по комнате, когда он резко переворачивает тебя, оказываясь сверху, и впивается в губы, опуская руку к промежности. Приходит твоя очередь извиваться под ним, пока он ловит губами каждый сладкий стон. Голова кружится от избытка эмоций и чувств. Комната и всë, что окружает, вас вдруг размывается, становится таким неважным, как и то, что внизу всë ещё празднуют ваши друзья. Взгляд и мысли фокусируются лишь на парне, о чьей великолепной внешности говорит весь Мондштадт. Его распущенные волосы щекочут твои шею и плечи, когда он склоняется к тебе ближе, оставляя лишь жалкие миллиметры между лицами. Невозможно оторваться от его невероятных глаз, что горят в полумраке ярче пламени и смотрят
так лишь на тебя одну. Так нежно-ласково и страстно-желанно одновременно. Это именно тот взгляд, от которого хочется и спрятаться из опасности подпалить крылья, и жариться под ним целую вечность, сгореть адским пламенем. И это будет самым прекрасным блаженством во всём мире.
Губы безостановочно шепчут его имя, пока Дилюк вбивается в тебя, изящно двигая бледными бёдрами, не теряя свою грациозность и пластичность, выработанную за долгие годы, даже когда полностью отдаётся страсти и похоти. Даже когда стонет так сладостно, задирая вверх голову от удовольствия.
— Ты... — его голос хриплый, к тому же он сбивается на вздохи, поэтому проходит какое-то время прежде, чем он продолжает, — ты прекрасна, невероятна...
Рагнвиндр немногословен, как и всегда. Кажется, будто он хочет сказать что-то ещё, но вместо слов с его губ срывается протяжный стон, и он крупно вздрагивает всем телом. Мышцы на руках напрягаются настолько, что вены, и так ярко выраженные на его бледной коже, вздуваются ещё больше. Он перемещает правую руку на твоё бедро и судорожно сжимает его, перенеся вес на другую, согнутую в локте.
Дилюк мягко покусывает твою шею и шепчет что-то едва различимое, пока беспорядочно пульсирует внутри тебя. Дышать становится тяжело, когда ощущаешь весь его жар внутри. Рагнвиндр последний раз толкается с тихим вздохом и плавно выскальзывает, оставляя влажную белёсую дорожку на бёдрах.
Вырисовывая узоры губами на твоих ляжках, он быстро заполняет неприятную пустоту внутри своими пальцами, сразу принимаясь двигать ими, разводить в стороны, растягивать. Постепенно поцелуи перемещаются выше. Жар возвращается с новой силой.
Дилюк мягко, почти мимолётно прикасается своим ртом к нижним губам, тело словно пронзает электрическим разрядом, заставляя тебя мгновенно выгнуться дугой и просить его о большем. Его язык плавно раздвигает половые губы, проходится вверх до клитора, а затем ещё раз и ещё...
Вы стонете в унисон, и если его голос приглушён кожей, то тебя не сдерживает абсолютно ничего. Стеснения больше нет, оно пропало ещё с того момента, как вы ввалились в комнату. Поэтому в помещении быстро становится шумно.
Рагнвиндр действует всë быстрее, жадно терзая твои губы, стимулируя и внутри, и снаружи. Двойное мучительно-приятное удовольствие. Самая сладкая пытка.
А он так ненасытен. Доводит до пика за считанные минуты.
В глазах темнеет, тело пробирает ошеломительная волна удовольствия, лишает голоса и всех мыслей одновременно. В голове пусто, как никогда раньше. Сознание полностью освободилось от всего, что мучило недавно.
Проходит какое-то время прежде, чем тебе удаётся прийти в себя. Рагнвиндр уже успел накрыть вас обоих одеялом, и сейчас нежно прижимал к себе, поглаживая спину. Улыбнулся от мимолётного поцелуя в кончик носа и обнял ещё крепче...
***
— Хей, голубки! — чей-то звонкий и очень надоедливый голос раздаётся прямо над вами, — Подъём! Полуночный герой и так сегодня много отдыхал!
— Кто? — ошалело спрашиваешь ты у Кэйи, но ответа так и не получаешь, — Какой герой?
— Родная, не слушай его, — Дилюк выбирается из постели и целомудренно целует тебя в лоб, — Этот балбес слишком много выпил вчера. Вот и несёт ерунду.
— Я конечно не буду сейчас обижаться и сделаю вид, будто не слышал этого нехорошего оскорбительного слова в свой адрес, — вальяжной походкой Кэйа проходит в центр комнаты, наклоняется и подбирает что-то с пола, — Хотя мог бы
Он разворачивается, держа в руках кружевное нижнее бельё, и с интересом разглядывает его на свету, пока вы с Дилюком выпячиваете глаза.
— Хороший размерчик, — Альберих прикладывает кружево к своим бёдрам и смотрит таким невинным взглядом, — Дашь поносить?
— О Архонты, — лицо мгновенно краснеет, поэтому приходится залезть с головой под одеяло.
— Кэйа, не заставляй меня жалеть о вчерашнем, — сквозь зубы грозит Рагнвиндр, агрессивно застëгивая рубашку, — Положи на место.
— На пол? — удивлённо восклицает Кэйа, — Там же микробы и другие неприятные создания, хочешь, чтобы твоя любимая заболела какой-нибудь заразой?
— Кэйа... — Дилюк так резко расправляет рубашку, что она трещит по швам, — Хватит.
— Да ладно тебе, я же шучу, — он улыбается своему брату и переводит взгляд на тебя, — Плохого мужа ты себе выбрала, он юмор вообще не понимает
— Мы вообще-то ещё не женимся, — подмечаешь ты.
— Да это вопрос времени, — Небрежно бросает Альберих, махнув рукой, — Он по тебе слишком долго сох, чтобы упускать такой шанс
—
КЭЙА! — Дилюк наступает на него, забыв про сюртук, что остался на полу.
— Если он меня убьёт, то знай, что моя жертва была во имя вашей любви! — Рыцарь выбегает из комнаты, когда винодел бросается за ним.
Видимо, это только начало...
