Десять лет

       - Мам, я дома! - крикнул Гирш, втайне надеясь, что Розалия Моисеевна забыла о своем намерении. - Аа, пришел-таки, шлимазел! Если б не явился, то ночевал бы на своей реке под луной! Быстро собирайся, одна нога здесь, другая там. Ужина не получишь, посидим у тети Фани. И чтобы вел себя как полагается, не позорь рода Апфельбаумов, Гирш-Овсей! - Да, мам, - безо всякого энтузиазма произнес Гирш и скрылся на пару минут за занавеской, откуда вернулся в новой одежде. - Ну что, идём? - Что ж, надеюсь, оставить дом на нашем папе можно! Идём.       На дворе уже серьёзно так стемнело, учитывая, что летом смеркается поздно. Часов девять, определил навскидку Гирш. Уже повеяло ночной прохладой, высокие цветы в окрестных палисадниках закрылись. А между тем шли они достаточно долго, миновали один поворот налево, другой, за базаром... Гирш хлопнул по щеке - убил комара. Мерзость какая! Два дня теперь чесаться будет... Юный Радомысльский уже заочно невзлюбил неизвестного родственника тети Фаины, из-за которого должен тянуться теперь по ночным улицам. Что бы ни говорил Лёва, а Гирш не был уверен, что новое знакомство ему может понравиться.       ...Остановились у большого дома с красивым плетнем. Гирш задержался было полюбоваться какой-то оригинальной посудиной, но Розалия Моисеевна требовательно дернула его за воротник, и мальчику не осталось ничего другого, кроме как подчиниться и взойти вместе с матерью на крыльцо.       Розалия Моисеевна крепко и решительно постучала в дверь. Послышались торопливые шаги, и на пороге показалась тетя Фаина - миловидная женщина лет тридцати восьми, очень смешливая и не настолько дородная и степенная, как Розалия Моисеевна, наоборот, вся какая-то юркая, суетливая. - Шалом алейхем! Мир вам! - подруги расцеловались. - Проходите, дорогие! О, и молодой человек тут! - старавшийся стать как можно более незаметным за широкой спиной Розалии Моисеевны Гирш был всё-таки обнаружен и извлечён цепкой рукой тети Фани. - Большой уже, десять лет, вы подумайте! Жених! - "Жених", которого тут же расцеловали в обе щеки, испытал желание немедленно сбежать куда глаза глядят. Пусть даже к Софе и девчонкам!       В комнате было тепло и уютно, кругом зажжены светильники. Только ничто не указывало на присутствие десятилетнего мальчика.       Словно прочитав мысли Гершеля, тетя Фаня сказала: - Присаживайтесь, жилец мой сейчас подойдёт, ушел руки помыть. Хороший мальчик (Гирш скривился), хоть и не совсем наш (что это значило, Гирш не понял). А я цимес приготовила и пирожков напекла, дети любят сладкое! Гершель, нам с твоей мамой налегать на такое нельзя, так что помогай! Иди сюда, я сейчас чаю налью! Или лучше компот? Свежий варила, из черешни! - Что ты, Фанечка, не суетись, сама попей с нами чаю, да расскажи про гостя своего. Чьих будет, откуда? Надолго взяла? - На лето приехал, на отдых! А сам из-под виленской черты. Воспитанный такой, но очень уж тихий, всё за книжками прячется. О, вот и чай приостыл, уже не очень горячий! Гирш, всё, что видишь, всё твоё!       Долго Гирша упрашивать не пришлось. Должна же у него быть компенсация за всю эту нудятину! Розалия Моисеевна подумала, что Гирш слишком уж энергично для хорошего мальчика из приличного дома орудует ложкой, но ничего не сказала. Взгляд её, тем не менее, был красноречивее всяких слов.       Наконец за задней дверью послышались шаги, Гирш обернулся... И замер в недоумении. Кого угодно он ожидал увидеть, но не мальчишку, с которым познакомился у реки. - А ты что здесь делаешь? - эти слова сорвались с его губ раньше, чем Гирш успел их обдумать. Розалия Моисеевна угрожающе встала в позу "руки в боки", готовая высказать вконец испортившемуся первенцу всё, что она о нем думает, но тут гость Фаины заговорил: - Гирш? - теперь удивились обе женщины. - То же самое я могу спросить и у тебя! - Так, значит, это ты - тот самый мальчишка у тети Фани? - Гершель никак не мог опомниться от изумления. - Поверь, никакого другого здесь нет! - Лёва старался сдерживаться, но глаза его за стеклами пенсне улыбались. Не выдержав, он захохотал в голос, в следующее мгновение рассмеялся и Гирш. Женщины отказывались что-либо понимать, только беспомощно переглядывались. Знакомство молодых людей из хороших семей прошло совсем не так, как две уважаемые дамы планировали. - Нет, ну надо же! - всхлипывал Гирш, покрасневший от истерического хохота. - Пойду, говорю, к "хорошему мальчику" на вечер знакомиться! А ты почему тогда на речке не сказал, что это ты? - Ты не спрашивал, - невозмутимо ответил Лёва. - А мне как-то к слову не приходилось. - Точно, - смутился Гирш, поняв, что оплошал. - Тем не менее, я рад, что на месте какого-то непонятного пацана оказался ты! - Надеюсь, сильно не разочаровал тебя, - улыбнулся Лёва. - За "хорошего мальчика", конечно, не ручаюсь... Я шучу, - Лёва обаятельно улыбнулся в сторону женщин.       Дамы кое-что начали понимать. - Вы уже, видимо, знакомы? - догадалась спросить Фаина. - Было дело, - взял на себя обязанность объясниться Лёва. - Встретились сегодня на речке с Гиршем и неплохо провели время. Только он, видимо, ожидал у вас, тетя Фаня, увидеть какого-то другого мальчика. - Дети, дети, - посмеялись и дамы. - Лёва, быстренько давай к столу, пока и на твою долю что-то осталось! Мы тоже рады, что у вас взаимное расположение. - А может, раз так, Гирш у нас заночует сегодня? - пользуясь моментом, спросил Лев, потягивая компот из кружки. - О, хорошо, что напомнили, уже поздно, засиделись мы, Фанечка. Пора нам, - и Розалия Моисеевна стала подниматься. - А что, ребенок дело говорит, - неожиданно согласилась Фаина. - На улицах сейчас полно собак, зачем вам с Гиршем по полуночи тягаться? Для подружки у меня место сыщется, да и Лёве с Гершелем будет о чем поговорить, вон как уже друг за дружку держатся. Что же ты, Розочка? - Да неужели ты думаешь, я бы отказалась, был бы у меня только один Гершель? Дома мал мала меньше, на Аарона оставила! Так что спасибо, Фанечка, за предложение, но правда не получится. А Гирша я вам как-нибудь обязательно подкину, ещё успеет вам надоесть! - Ну, тогда ловлю тебя на слове, пусть Гершель приходит в любое время! И мне, и Лёве веселее. Да, ты спрашивала, Лёва - Борьки Розенфельда сын. - О, помню немного его. Ну, это отрезанный ломоть, почти и не наш*. Гирш! Прощайся с Левой, и пойдем! Завтра наговоритесь. - Помнишь, завтра, после обеда, на речке, - сказал Лёва, протягивая (в который раз?) руку. - Да, давай. - Гирш крепко пожал. - Иду я, мам.       Было совсем темно, только ясная полная луна освещала им путь. До дома Гирш старался дойти быстро: было очень свежо на улице, уже выпала роса. Розалия Моисеевна, однако, ворчала, что не угонится за несносным Гершелем и может взять своё разрешение на ночёвку у Лёвы обратно.