А Гарри здесь нет! Здесь живу я, Нейтан. А ещё мама, папа, брат и сестра.

Сириус пока что встречался с Алли, но к себе её пока не звал: за годы отсутствия дом его пришёл в упадок, ему требовались ремонт и уборка. Его домовой эльф Кричер, похоже, тронулся умом в одиночестве и постоянно бормотал себе под нос. - А я вот расскажу всей школе, что ты потомок Слизерина, Гороски, - дразнился Малфой. - Всей школе расскажу, и тебя исключат. - Так ты, мало того, что ябеда и не умеешь держать язык за зубами, так ещё и врун, - ответил ему Рон. - И хочешь подставить другого, это бесчестно. - Нам говорит о чести сын предателя крови, - осклабился Нотт. - Тебе бы, Уизли, поучиться манерам. - Нам говорит о манерах сын уголовника, - парировал Аби, - сколько там магглов, говоришь, твой папаша убил? Увы, пострадала не одна кошка. Нападению слизеринского чудовища подвергся магглорожденный рейвенкловец Джейкоб Кац. Как и кошка, он окаменел и помочь ему теперь могло только зелье из мандрагоры. Нейтана в это время не было даже близко - у него была тренировка по квиддичу, так что всё больше людей начинали сомневаться в том, что он может быть Наследником Слизерина. В тот день на полу была разлита вода, которая текла из заброшенного туалета для девочек, и ребята (почти в полном составе, Джинни решила не ходить с ними, а Агния была очень занята сочинением по трансфигурации, которое она откладывала до последнего, а его нужно было сдать на следующее утро) пошли выяснить, в чем дело. Посередине коридора тянулся огромный ручей, как будто вытекающий из-под двери туалета Миртл. Теперь, подойдя ближе, они расслышали завывания Миртл, эхом отдающиеся в стенах туалета. - Да что с ней такое? – спросил Рон. - Пойдём посмотрим, - предложил Фулько, и они, подобрав мантии выше лодыжек, переступили через широкий поток воды к двери с табличкой «НЕ РАБОТАЕТ», проигнорировав её в очередной раз, и вошли. Миртл рыдала громче и горше некуда. Она, похоже, спряталась в своём унитазе. В туалете было темно, потому что свечи были погашены огромным потоком воды, залившим стены и пол. - Что с тобой, Миртл? – спросил Эд. - Кто это? – отчаянно прорыдала Миртл. – Пришли бросить в меня ещё что-нибудь? Нейтан прошёлся мимо кабинки и спросил: - С чего бы это нам что-то в тебя бросать? - Не спрашивай, - всхлипнула Миртл, возникнув в ещё одной огромной волне, которая расплескалась по уже промокшему полу. – Сижу я тут, думаю о своём, а кто-то решил, что так здорово бросить в меня книгу… - Но если в тебя что-то бросить, это не причинит тебе боли, - резонно заметил Аби. – То есть, оно же просто пролетит сквозь тебя? Зря он это сказал. Миртл взмыла вверх и завизжала: - Угу, давайте бросаться чем-нибудь в Миртл, потому что она не почувствует! Десять баллов, если попадешь в живот! Пятьдесят – если в голову! Ха-ха-ха! Какая чудесная игра! - Но кто же бросил её в тебя? – спросила Минта. - Не знаю… Я просто сидела в сливной трубе, думала о смерти, и вдруг что-то пролетело сквозь мою голову, - ответила Миртл, уставившись на них. – Вон она, её смыло… Ребята заглянули под раковину, на которую показала Миртл. Там лежала тонкая книжечка. Она была в потрёпанной чёрной обложке и мокрая, как и всё вокруг в туалете. Нейтан шагнул вперёд, чтобы взять её, но Фулько вдруг схватил его за руку и удержал. - Что? – спросил Нейтан. - С ума сошёл? – спросил старший брат. – Может, она опасна. - Опасна? – рассмеялся младший. – Да с чего она может быть опасна? - Там может быть сюрприз, - сказал Найджел, изучающе разглядывая книжку. – Мой папа говорил, что есть опасные книги — такие, например, которые выжигают глаза. А все, кто читал «Сонеты колдуна», потом до конца своих дней говорили только стихами. A у какой-то старой ведьмы из Бата была книга, которую невозможно перестать читать! Ходишь туда-сюда, уткнувшись в неё носом, и пытаешься всё делать одной рукой. A ещё… - Ладно, я только взгляну, - сказал Нейтан. Книжка лежала на полу, неприметная и промокшая. - Мы не узнаем, что это такое, пока не посмотрим, - сказал он и поднял её с пола. Нейтан тут же понял, что это дневник, а потускневшая надпись на обложке, обозначавшая год, говорила о том, что ему уже пятьдесят лет. Он поспешно открыл дневник. На первой странице он различил только написанное грязными чернилами имя “T. M. Риддл”. - Риддл, Риддл, - нахмурился Нейтан. - Где же я мог слышать эту фамилию? Она мне кажется знакомой... Только не могу вспомнить, откуда я ее знаю. - Постой-ка, - сказал Сэнди. – Я знаю это имя… T. M. Риддл получил награду за особые заслуги перед школой пятьдесят лет назад. - А ты-то откуда знаешь? – изумился Нейтан. - Оттуда, что когда я отбывал наказание, ну, помнишь, когда ты был у Локхарта, то Филч заставил меня полировать эту табличку раз пятьдесят, - пробурчал Сэнди. – Поотмывай чье-то имя час кряду, тоже запомнишь. - Точно, - хлопнула себя по лбу Ленор. - Об этом дневнике всё время думает Джинни! Точно вам говорю! Т. - это, наверно, Том. Том Майкл, может, или как-то ещё... Кто же это такой, а? Нейтан полистал влажные страницы. Все они были чисты. Ни малейшего намёка на какую-нибудь запись, даже самую банальную вроде «день рождения дяди Джона» или «не забыть зайти в булочную». - Он в нём никогда не писал, - разочарованно сказал Вито. - И кому приспичило выбросить его? – полюбопытствовал Колин. Нейтан посмотрел на заднюю обложку и увидел отпечатанное название универсального магазина на улице Воксхолл в Лондоне. - Он, видимо, был магглорождённым, - задумчиво проговорил Нейтан, - раз купил дневник на улице Воксхолл… Или, по крайней мере, полукровкой, живущим среди магглов. - Значит, пользы от него никакой, - решил Кристиан и добавил, понизив голос: - Пятьдесят баллов, если ты бросишь его сквозь нос Миртл, кузен. - O, ты не прав, у него может быть тайная сила, - оживлённо сказала Гермиона, взяв дневник и внимательно рассматривая его. - Если и есть, он скрывает её очень искусно, - сказал Рон. – Наверное, стесняется. Не пойму, почему мы не выкинем его. - Хотелось бы знать, почему кто-то пытался выбросить его, - сказал Нейтан. – И я не прочь узнать, как вообще Риддл получил награду за особые заслуги перед школой. - Да как угодно, - ответил Фулько. – Может быть, получил пятьдесят С.О.В. или спас кого-то из учителей от гигантского кальмара. Или убил Миртл, отчего заслужил всеобщую симпатию… Но по суровому лицу Гермионы Нейтан понял, что она думает о том же, о чём и он. - Что такое? – спросил Рон, глядя на них по очереди. - Ведь Тайную Комнату открывали пятьдесят лет назад? – уточнила Герми. - Эд говорил, что он слышал, как Малфой говорил об этом Нотту. - Да… - дошло до Рона. - И этому дневнику пятьдесят лет, - сказала Гермиона, радостно барабаня по нему. - Ну и что? - Включи уже наконец свои мозги, Рональд Уизли, - рассердилась Минта. – Мы знаем, что того, кто последний раз открывал Тайную Комнату, исключили пятьдесят лет назад. Мы знаем, что Риддл получил награду за особые заслуги перед школой пятьдесят лет назад. Ну а что если Риддл получил свою особую награду за поимку Наследника Слизерина? Его дневник мог бы рассказать нам обо всём — где эта комната, как её открыть, что за существо там живёт — а тот, кто стоит за нынешними нападениями, явно не хочет, чтобы об этом узнали, так ведь? - Блестящая теория, Минта, - сказал Рон, - только есть одно упущеньице. В этом дневнике ничего не написано. Но Гермиона достала из сумки палочку. - Чернила могут быть невидимы! – сказала она. Она трижды стукнула палочкой по дневнику и сказала: “Aпарециум!” Ничего не произошло. Но Герми не сдалась, засунула палочку обратно в сумку и достала что-то похожее на ярко-красный ластик. - Это Выявитель, - объяснила она. Она яростно потёрла по страничке первого января. Ничего не произошло. - Говорят же вам, нечего в нём ловить, - сказал Кристиан. – Просто Риддлу подарили этот дневник на Рождество, а он не утруждал себя писаниной. Нейтан не мог объяснить даже самому себе, почему он не выбросил дневник Риддла. Дело в том, что даже зная, что дневник пуст, он бессознательно доставал его и перелистывал страницы, как будто желая покончить с историей, связанной с ним. T. M. Риддл как будто что-то для него значил, словно он был его другом раннего детства, наполовину забытым. Но это было не так. Мама часто любила вспоминать о их детстве, и будь у него такой друг, она бы упоминала что-нибудь вроде "а помните, как Нейтан гонял с сынишкой тех Риддлов на детских мётлах?" Четырнадцатого февраля Нейтан немного опоздал на завтрак: из-за поздно закончившейся тренировки по квиддичу ему не удалось выспаться. На мгновение ему показалось, что он ошибся дверью. Все стены были покрыты огромными ядовито-розовыми цветами. Хуже того, с бледно-голубого потолка падали конфетти в форме сердечек. Некоторые девочки хихикали и переглядывались. За столом Хаффлпаффа с ужасно страдальческим видом сидел Нимбл - бедняга, получить на свой день рождения такой "подарок"... - Что такое? – спросил Нейтан, садясь и сметая конфетти с бекона. Сэнди явно было противно говорить об этом, поэтому он просто показал на преподавательский стол. Локхарт, одетый в ядовито-розовую мантию в тон украшениям на стенах, призывал к тишине. Учителя с каждой стороны от него сидели с каменными лицами. Нейтан заметил со своего места, что у профессора МакГонагалл трясётся щека. У профессора Снейпа был такой вид, словно он только что выпил особо противное зелье. - Поздравляю с днём святого Валентина, мои волшебные! – прокричал Локхарт. – Хочу поблагодарить сорок шесть человек, приславших мне открытки! Да, я позволил себе устроить вам всем этот небольшой сюрприз — и это ещё не всё! Локхарт хлопнул в ладоши, и в двери вошла дюжина угрюмых гномов. Но не просто гномов. Локхарт снабдил их всех золотыми крылышками и арфами. - Мои любезные купидоны, разносящие открытки! – просиял Локхарт. – Сегодня они будут летать по всей школе и разносить ваши валентинки! Но это ещё не всё! Я уверен, что по такому случаю мои дорогие коллеги пожелают проникнуться духом праздника! Почему бы не попросить профессора Снейпа научить вас готовить любовный напиток! И если вы не в курсе, профессор Флитвик знает о приворотных чарах больше любого волшебника, которого я когда-либо встречал, старый плутишка! Профессор Флитвик закрыл лицо руками. У профессора Снейпа был такой вид, словно он готов отравить первого, кто заикнётся ему насчёт любовного напитка. Весь день, к неудовольствию учителей, гномы вторгались в классы и доставляли валентинки, а после обеда, когда гриффиндорцы поднимались на урок наведения чар, один из гномов догнал Нейтана. - Эй ты! Горофки! – крикнул особо мрачный гном, расталкивая всех локтями, чтобы добраться до Нейтана. Нейтан попытался улизнуть, но гном, пиная всех по ногам, преградил ему путь и настиг его, не дав отойти и на пару шагов. - Мне велено дофтавить мувыкальное пофлание Нейфану Горофки лифьно, - сказал он, угрожающе тренькая на арфе. - Не здесь, - прошипел Нейтан, пытаясь улизнуть. - Фтой фмирно! – рявкнул гном, схватившись за сумку Нейтана и таща её к себе. - Пусти! – заорал Нейтан, вырываясь. Его сумка с громким треском разорвалась пополам. Книги, палочка, пергамент и перо рассыпались по полу, а чернила из чернильницы всё забрызгали. Нейтан закрутился, пытаясь всё собрать до того как гном запоёт, и создал в коридоре что-то вроде пробки. - Что тут происходит? – раздался холодный протяжный голос Малфоя. Нейтан начал лихорадочно запихивать свои вещи в лопнувшую сумку, отчаявшись сбежать до того как Малфой услышит музыкальную валентинку. - Что за суматоха? – послышался ещё один знакомый голос – это подошёл Перси Уизли. Потеряв голову, Нейтан собрался сбежать, но гном обхватил его поперёк колен и стащил на пол, затем сел ему на лодыжки и запел: - Как забы, зелены его глаза, И как дофка, ферны его вихры. Низверг он Лорда Фёмного, да-да, И этим флавен он до фей поры. Нейтан отдал бы всё золото «Гринготтса» за возможность исчезнуть. Это кто, интересно, сравнил его с жабой? Ну не Невилл же... К тому же, пришло ему в голову, Темным Лордом-то только его приспешники Волдеморта звали. Небось один из слизеринцев решил подшутить. Лишь добравшись до класса профессора Флитвика, Нейтан заметил, что с дневником Риддла что-то не так. Все его книги были заляпаны чернилами, а дневник остался чистым, хотя чернила из бутылки попали и на него. Ему это показалось странным, и он рассказал об этом друзьям. Ленор решила невзначай спросить у Дамблдора, знает ли он Риддла, и хотя тот не ответил, ей это было и не нужно - она уже поняла, кто скрывается под этим именем. - Вы-Знаете-Кто? - шокированно бормотал Рон всю дорогу. - Вы-Знаете-Кто? В тот вечер Нейтан ушёл в спальню раньше всех. Он хотел ещё раз получше рассмотреть дневник Волдеморта. Нейтан сел под полог и пролистал пустые страницы – ни на одной не было ни следа чернил. Он достал из тумбочки другую чернильницу, окунул в неё перо и посадил кляксу на первую страницу дневника. Пятно светилось на бумаге не больше секунды, а потом исчезло, как будто поглощённое страницей. И Нейтан решил хорошенько повеселиться - всё же, да, это был сын Джеймса Поттера. Он снова окунул перо в чернила и написал: - “Меня зовут Птеродактиль Кракозябр”. Слова на минуту сверкнули на странице, а затем исчезли без следа. И наконец произошло нечто. Из страницы вылезли слова, написанные его же чернилами, которых Нейтан никогда не писал: - “Странное имя... Ну да ладно. Здравствуй, меня зовут Том Риддл. Как мой дневник попал к тебе?” Эти слова тоже растаяли, но не раньше чем Нейтан нацарапал ответ. - “Он был в туалете. Мы используем его вместо туалетной бумаги, её постоянно нет”. - “Что?! Дневник Наследника Слизерина использовали вместо туалетной бумаги?!”. - “Что ты имеешь в виду?” – нацарапал Нейтан. - "Ты Наследник Слизерина? Будем знакомы, я Наследник Рода Гороски-Поттер-Блэк-Эванс-Уизли-Шварц-Фрейндлих-Грейнджер-Гольдман-Кох-И-Еще-Столько-Же-Фамилий" - “Так вот, знай - это дневник Наследника Слизерина, и он хранит воспоминания о его величайших поступках. О тех, которые произошли в школе ведовства и колдовства Хогвартс”. - “То есть, там, где я", – быстро написал Нейтан. - ”А что за величайшие поступки?" - “Я могу рассказать тебе о Тайной Комнате”. -“Круто! Её как раз недавно открыли. Интересно, кто?” - “Если хочешь, могу показать”, – последовал ответ Риддла. - “Идет, а я за это научу тебя орать птеродактилем" - “Что за бред?” - “Ладно тебе, сейчас это модно" - "Я сейчас покажу тебе всё" Страницы дневника вдруг начали перелистываться как от сильного ветра, остановившись на середине – на июне месяце. С отвисшей челюстью Нейтан увидел, что квадратик с датой «13 июня» превратился во что-то вроде миниатюрного телеэкрана. Слегка дрожащими руками он поднял книжку к глазам, чтобы заглянуть в окошко, и прежде чем он понял, что происходит, он наклонился вперёд, окошко расширилось, он почувствовал, что тело отрывается от кровати, а он летит головой вперёд через разворот страниц в вихре света и тени.